Глава 32. Гибок язык человека, речей в нем край непочатый

Со знаменательного дня выбора чемпионов прошло две недели. Ученики Хогвартса активно интересовались (следили и подслушивали) жизнью

дурмстранговцев, шармбатонцев и асклепионцев, и любили обсудить, что удалось узнать (пустить слух или сплетню). Особенный интерес вызывала делегация греческой школы, что редко появлялась в стенах замка. В основном это были ужины в будние дни или обеды в выходные, куда они приходили все вместе в сопровождении двух-трех их же профессоров и руководителя делегации. Когда целители присутствовали в большом зале, к ним неизменно подсаживались приятели из Друмстранга и завладевали вниманием большей части коллектива, поэтому собирать информацию в личном общении было практически невозможно, как не по плечу никому из учеников было преодолеть защитный барьер вокруг Дома Асклепиона, подобраться к его окнам, чтобы там подслушать или подсмотреть хоть что-нибудь.

Почти каждое утро ученики школы Асклепион бегали вокруг Черного озера. Затем на защищенной территории вокруг своего дома они занимались с воспитавшим не один десяток бойцов для Темного Лорда в своем прошлом Антонином Долоховым физической подготовкой.

Тренировка в тот день была в самом разгаре. И юноши и девушки перешли от многократного повторения выпада, базового движения атаки как с палочкой в руке, так и с холодным оружием, к отработке скорости и точности удара, магического или фехтовального. Тренер выставил десять мишеней и разбил команду на пары, в которой один их учеников держал на уровне глаз рядом с мишенью шелковый платок и в момент неожиданный для своего напарника отпускал его в свободное падение. Задача второго состояла в том, чтобы проткнуть платок шпагой и прибить его наконечником к мишени, или поймать в воздухе магией и удержать от падения. Юные маги сосредоточенно работали, периодически прерываясь на смех, когда что-то происходило забавное, например, глядя на то, как Николаос Георгалис, которому не досталось пары, упал, в попытке успеть поймать платок, который для него бросал сам Долохов.

Едва отзвучал смех, как раздался звуковой сигнал нарушенного охранного контура. Из дверей Дома Асклепиона почти сразу же выбежали с палочками в руках, несущие в тот день дежурство, профессор чар Уолден Макнейр, профессор трансфигурации Сириус Блэк, профессор истории Магии Рейнард Мальсибер и профессор рунологии Магнус Нотт и увидели следующую картину: старшие студенты отправив себе за спину младших, окружили тренера, обездвижившего нарушителя и с удивлением разглядывающего его, а вернее её.

Прямо на земле лежала на боку блондинка лет сорока, в облегающем атласном костюме цвета молодой травы, отороченном коричневым мехом. Ветер отогнул полу высокой шлицы в задней части юбки волшебницы, и все были хорошо видны ее стройные ноги в ажурных черных чулках, обутые в туфли цвета алой крови, совпадающие по тону с помадой на губах и лаком на длинных ногтях.

— К нам прорвалась не очень свежая дама легкого поведения? — сделал предположение профессор трансфигурации Сириус Блэк, запахивая магией полу юбки вторженки, открывавшую в непристойном по длине разрезе вид на ноги, до самых подвязок.

— Думаю, что она не путана, — высказался Рейнард Мальсибер. — У нее в одной руке блокнот, а в другой Прытко Пишущее Перо.

— Газетная писака! — сплюнул Уолден Макнейр, который не раз на Касе ловил папарацци, пытавшихся пробраться на территорию Авалона и сделать фотографии их маленького короля.

— Я бы предпочел первый вариант, с допущением того, что дамочка прихватила с собой перо для его нестандарстного использования в постельных играх, — хмыкнул профессор рунологии Магнус Нотт и предупредительно подмигнул остальным. — Я думаю нам всем это понравится. Отнесем ее в дом!

— Да, да! — сделал «страшное лицо» Макнейр, подыгрывая Нотту. — Несите! Чур я первый в очереди!

— А чего это ты первый? — осклабился Сириус Блэк. — Все хотят быть первыми!

В глазах обездвиженной волшебницы плескался ужас, когда ее тело подхватили мобиликорпусом и понесли внутрь дома, куда она так ранее сама стремилась.

— Она анимаг, ее форма — жук. Я прям обалдел когда из упавшего к моим ногам оглушенного защитой жучка трансформировалась эта фифа, — тихо проговорил Долохов Нотту и тот, уходя, кивнул в знак того, что он все понял.

Магнус Нотт, Уолден Макнейр и Сириус Блэк, будущие лорд верховный констебль, глава Аврората и глава службы личной безопасности короля остались наедине в гостевой спальне с нарушительницей безопасности. Долохов вернулся и продолжил занятия со своими подопечными, а Рейнард Мальсибер тоже остался снаружи присмотреть на всякий случай не принесет ли кого еще к ним в гости.

— Мы сейчас снимем с вас заклинание, а вы нам подробно расскажите все о себе и цели вашего вторжения на нашу территорию, но чтобы вы не подвергали себя соблазну соврать, мы дадим вам зелье, которое поможет вам быть правдивой. Если же вы откажитесь и станете сопротивляться, мы прямо отсюда отправим вас туда, где все мы живем, где применим к вам допросы второго и третьего уровня. После них мы узнаем все, что нам нужно, а вы, конечно, останетесь живой, но никогда уже не будете прежней, — вежливо обрисовал перспективы пленнице Магнус Нотт после чего Уолден Макнейр отменил чары, а Сириус Блэк протянул фиал с зельем, которое изобрел Северус. Оно не просто заставляло давать правильные ответы на вопросы, а принуждало выпившего самого рваться рассказывать окружающим все о себе.

Но этого ведьме никто не сказал и она, подумав, что это обычный веритасерум, легко согласилась его выпить, так как она умела отвечать под действием сыворотки правды так, что ее ответы были или частично правдивы, или неоднозначны, или вовсе выдуманы, так как она умела заставить себя верить в то, что сама и придумывала.

После принятия зелья ведьма обмякла и временно потеряла ориентацию в пространстве. В это время ее посадили на стул с подлокотниками и высокой спинкой, привязав к нему, чтобы во время своих предстоящих излияний допрашиваемая не повредила сама себя, когда поймет, что слишком много рассказывает. Уже бывали случаи, что под действием «saliens verba» /«прыгающие слова»/, один принявший умудрился засунуть себе в рот свой же кулак, остальные просто очень сильно зажимали губы руками. Северус занимался разработкой новой модификации, когда тело допрашиваемого от шеи и ниже теряло бы подвижность, а голова была бы в порядке. Там была дилемма. Если заставить мышцы выпившего снадобье расслабиться до предела, чтобы он не мог двигаться, то расслаблялись и мышцы отвечающие за удержание внутри продуктов жизнедеятельности и наступал не очень приятный эффект. Если же наоборот, парализовать мышцы по подобию заклинания «Петрификус тоталус», то после окончания действия зелья, у допрашиваемого наступали сильные судороги, которые длились от пяти до десяти минут. Поэтому пока проще было руки нарушительницы зафиксировать на подлокотниках, а ноги — на передних ножках. Никакого вреда здоровью, а эффект тот же.

И вот взгляд ведьмы стал осмысленным и на просьбу рассказать о себе маги услышали целый рассказ.

Нарушительницу звали Рита Скитер. Она родилась 20 августа 1951 года в Айбервидж, неподалеку от Плимута. Ее мать работала в Аптеке Бутса провизором, а отца Рита никогда не видела. Жили они там же, в маленькой квартирке из двух комнат и мини кухни, что была над аптекой. Мать Риты была любовницей аптекаря, который за это хорошо ей платил и не брал платы за жилье. В сентябре 1956 года Рита пошла учиться в Эрм Праймари Скул, что располагалась в двухстах метрах от аптеки. Там-то её и посвятили в том, что ее место на последней обшарпанной парте на колченогом стульчике, потому, что она ублюдок рожденный вне брака, а ее мамаша подстилка аптекаря.

Придя домой, маленькая Скитер устроила матери скандал, но та быстро разъяснила Рите, чтобы с ними было после того, как ее папаша переспал с матерью и исчез в неизвестном направлении, если бы не ее весьма простая роль мистресс аптекаря, о которой знают его жена и дети. Разъяснения она подкрепила ремнем. В этот день Рита впервые осознала как информация может изменить человека.

Все пять лет, что Рита посещала праймари скул она так и сидела на задней парте и изучала не только то, чему их учили, но и ее одноклассников. А по вечерам она читала старые дамские журналы, которыми с ней делилась супруга почтальона миссис Эппенбаум, которая получала их от мужа, когда они списывались за испорченный внешний вид или старые даты выхода. «Women's weekly», «WDAY» /Woman's DayМ/, «Women's Running Magazine» и другие издания стали для нее отражением той самой настоящей жизни, которая была где-то там, за пределами не только Айбервиджа, но и Плимута. Она сама придумывала разные истории с дамами о которых писали в этих красивых и ярких журналах. Рита твердо решила стать журналисткой, чтобы когда повзрослеет раскопать грязное белье всех семей ее одноклассников, которые смеялись и издевались над ней. Для этого должны были пройти годы, но девочке Скитер неожиданно повезло.

В ее одиннадцатый День рождения в их маленьку квартирку пришла габаритная дама и сообщила ей и ее матери, что Рита волшебница и ее приглашают учиться в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Рита согласилась почти сразу, только уточнила есть ли у волшебников своя волшебная пресса, и когда узнала, что да, есть и газеты и журналы, радостно кивнула. Помона Спраут помогла ей купить все необходимое к школе так, чтобы уложиться в сумму, которую ей выделил попечительский совет школы, как и всем маглорожденным. Кроме палочки, все вещи было не новыми, но очень приличными. К Главе Дома Хаффлпафф, как представилась ей дама еще дома, все в волшебном квартале относились очень хорошо и продавали многое со скидкой, а кое-что и вовсе отдавали даром. Естественно Рита распределилась к Барсукам.

В Хогвартсе Рита особенно ничем не выделялась, кроме очень хорошо написанных письменных работ. Работая над эссе по разным предметам Скитер оттачивала лаконичность формулировок и вырабатывала собственный стиль изложения информации. Дошло до того, что профессор Слагхорн сказал, после проверки одной из ее работ, что он, конечно же, знал, что ледяной виноград и брюзжащие ноготки не только нельзя использовать в одном зелье, но даже сажать рядом. Они — главный враг ледяного винограда. Брюзжащие ноготки обязательно испортят любое зелье, где уже содержится ледяной виноград, навредят и совсем молодой его лозе, и даже достаточно взрослому растению. Но мисс Скитер использовала столько сарказма и иронии при описании всего этого, что он чуть было не принял решение запретить использовать цветки брюзжащих ноготков в его классе вообще, хотя это довольно полезное растение, особенно для медицинских зелий.

Перед выпускным Рита Скитер решила, что ей нужно поступить как ее мать. Найти того, кто поможет ей поступить на службу в какую-нибудь газету и завязать с ним сексуальные отношения, чтобы потом настаивать на ее трудоустройстве, или хотя бы переспать один раз, а потом этим шантажировать с той же целью.

Юная Скитер сделала выбор в пользу директора Дамблдора. а чего мелочиться? Да, волшебник в летах, предположительно, многого и не сможет, зато он точно в состоянии сделать для нее то, что она хочет. Выпив для храбрости Рита буквально залезла к нему под мантию, отозвав для важного и срочного разговора в сторону от общего веселья. Но, увы, Скитер ожидало полное фиаско, что при ее соблазнительных формах и симпатичном личике говорила о том, что дедуля или предпочитает любовников без груди, но с пипиркой, или уже просто ничего не может. Все это он выпалила в лицо растерянному Альбусу, заявив, застегивая блузку, что завтра об этом узнает вся Магическая Британия, если он не поможет ей устроиться работать в «Ежедневный пророк». Она не стала просить «Ведьмополитен», так как было очевидно, что у такого кадра, как Дамблдор, там явно никого нет.

Через неделю ее взяли на должность младшего помощника старшего репортера Варнавы Каффа, который первым делом затащил ее в койку, объяснив, что такая у них у журналистов традиция, что ей нужно попробовать сможет ли она в дальнейшем добывать информацию ЛЮБЫМИ способами. Рита смогла. Она два года пахала на Каффа, который даже не упоминал ее внизу под своими статьями. Однажды е повезло следить за немецким мастером транфигурации, которого подозревали в связях с Гриндевальдом и у него она научилась анимагии. Конечно анимагической формой жука гордиться было нельзя, зато как удобно стало добывать информацию!

Тут разразилась первая магическая война. Слетел со своего места Министр магии и утащил за собой много чиновников. В том числе главреда «Пророка». Его заместитель стал главным редактором, а Варнава Кафф — заместителем редактора, переведя Риту в репортеры, а позднее и в ведущие журналисты, когда уже сам стал главным редактором.

Скитер уже не помнила сколько она написала статей. Ее острое перо проткнуло немало разду­тых репутаций. Она постоянно меняла свои амплуа, показывая себя то журналистом аналитиком, экспертом и критиком, комментируя происходящие события, беря на себя роль общественного контролера власти и чиновников. За вознаграждение она могла побыть журналистом-пропагандистом, влияя на общественное мнение Магической Британии, популяризируя определенные идеи, призывая к чему-то, к чему было нужно. А когда ей становилось скучно она просто развлекала себя саму и читательскую аудиторию разными скандалами, вскрывшимися тайными и неожиданными откровениями.

Сюда она стремилась попасть ради сенсации. Ее интересовал Гарри Поттер и любая информация о бывших Пожирателях Смерти, которые выдают себя за греков.

Выдав эту информацию Рита наконец замолчала. Возможно, закончилось действие зелья, а, быть может, она рассказала все что могла.

— Что же нам с вами делать, мисс Скитер, — задумчиво проговорил Магнус Нотт.

— Вижу два варианта — непреложный обет или глубокий обливейт, — предложил Уолден Макнейр.

— Что вы предпочтете, Рита? — спросил у журналистки Сириус Блэк.

— Неприложный обет о чем? — устало уточнила Скитер. Еще бы ей не устать — всю свою жизнь этим козлам пересказала.

— Обет о том, что вы никогда сами не станете узнавать, собирать, публиковать под своим именем или под псевдонимом или передавать для публикации третьим лицам информацию о волшебнике, известном вам как Гарольд Поттер-Блэк или Гарри Поттер, а также обо всех участниках делегации Асклепиона и всех жителях Нового Авалона. Поклянетесь жизнью и магией, — перечислил условия Нотт.

— А на что будет направлен обливейт? — решила узнать на всякий случай Рита.

— Сотрем все, что касается журналистики и отправим в какое-нибудь наше хозяйство внушив вам, что вы, к примеру, всю жизнь мечтали быть гербологом и возиться с грядками. Жизнь у вас станет намного спокойнее и размереннее, — усмехнулся Майнейр.

— Определенно, я выбираю первое, — ответила Скитер, решив, что на ее век тем еще хватит. Тем более обет можно и обойти: кто мешает ей следить за Виктором Крамом и собирать информацию о нем и его друзьях, к которым явно относится Чемпион Асклепиона.

Гермиона оказалась надежным защитником Лонгботтома и самым его верным другом. Но все-таки она не могла заменить Рона. Девушка предпочитала все время проводить в библиотеке, занимаясь, а не дурачиться в коридорах или на улице. Она втолковывала Невиллу, что не только практика, которой они вот-вот начнут заниматься, но и теория магии важна для победы в состязаниях. Если бы это было не так, то Чемпион Дурмстранга Виктор Крам не проводил так много времени за книгами. Он постоянно торчал в библиотеке, когда бы они сюда не пришли. И вокруг него всегда вились стайки хихикающих девчонок, подглядывающих из-за книжных полок.

—Чего они в нем нашли? Он даже не симпатичный! — возмущалась Грейнджер, глядя на носатый профиль Крама. — Он просто знаменитость, поэтому все девушки бегают за ним. Если бы он не владел финтом Вонки, — они бы и не взглянули на него.

— Финтом Вронски, — автоматически поправил подругу Невилл. — Мне нужно кое-что рассказать тебе. Это важно.

— Хорошо, — покладисто согласилась подруга, захлопнула книгу и потащила Лонгботтома в одну из заброшенных аудиторий, в которой планировала отрабатывать с ним заклинания.

— Говори! — распорядилась Гермиона, запечатав дверь заклинанием.

— Мне не подходит моя палочка. Никогда не подходила, — ответил Невилл, вздохнул и рассказао историю, что произошла в лавке Олливандера, где ему откликнулась палочка «вишнёвое дерево и волос единорога», но Дамблдор всех убедил и заставил ему купить «остролист и перо феникса» сестру палочки Неназваемого. — Поэтому я так плохо колдую и у меня ничего не выходит!

— Так-так-так! — проговорила Гермиона, прохаживаясь туда-сюда по аудитории. — Это многое объясняет! Мы сейчас же напишем письмо твоей бабушке. Пусть как хочет но приобретет ту первую палочку и придумает как тебе ее передать. Можно было бы написать твоему отцу, но нет гарантии, что твоя эксцентричная мамаша не заберет его себе. А сейчас мы проведем эксперимент. Наколдуй своей палочкой «люмос».

Шар света получился не очень большой и тускловатый.

— А теперь возьми мою палочку и сделай то же самое!

В этот раз шар вышел больше и светлее, но все же, далек от идеала.

— Очевидно, что твоя палочка совершенно тебе не подходит, раз ты даже с чужой палочкой получаешь лучший результат, чем со своей собственной. Укажи это в письме и намекни бабушке, что твой отец может быть ее союзником. Мне бы нужно было бы с ним обсудить один вопрос. А еще лучше с твоей бабушкой и твоим отцом вместе.

— Так, нет ничего проще! Утром объявили, что послезавтра, в субботу, состоится поход в Хогсмид, там мы и сможем скрытно с ними повидаться! — обрадовался Лонгботтом. — Там и палочку возьмем!

Невилл отправил письмо, на которое получил краткий ответ, что они должны будут быть в одиннадцать утра в гостинице «Веселый кентавр» в третьем номере.

В субботу Гермиона и Невилл вышли из главных ворот Хогвартса и направились в Хогсмид. Они пришли рано, был еще целый час до назначенной встречи. На улице было холодно, а в магазинах полно недружественных учеников. Друзья решили скоротать лишнее время в «Трех метлах» и только они заняли столик и заказали сливочное пиво, как невилл заметил в противоположном углу Рона Уизли, сидевшего с близнеца­ми и Ли Джорданом.

— Может, ты помиришься с ним? Попробуй извиниться, — предложила Грейнджер.

— Я? За что? Он первый начал. Если я ему нужен, пусть сам и извиняется.

Гермиона погрузилась в размышления, а Невилл, потя­гивая пиво, разглядывал посетителей.

— Смотри, Хагрид! — сказала Гермиона. Лесник только что взял со стойки здоровенную кружку и оглядывал зал в поисках места для себя. Миловидная хозяйка «Трех метел» мадам Розмерта неодобрительно поглядывала на великана. То ли ей не нравилось то, что именно Хагрид заказал, то ли объем этого напитка.

— Как дела? — пробасил Хагрид заметив Невилла и Гермиону, подсаживаясь на лавку, стоявшую у стены рядом с их столиков. ни один из стульев его бы явно не выдежал.

— Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась ведьма.

Хагрид же немного наклонился вперед и вниз, чтобы его голова оказалась вровень с головами Грейнджер и Лонгботтома и прошептал: — Невилл, приходи сегодня в полночь ко мне в хижину, но ничего не говори и никому не показывайся, просто следуй за мной. Это очень важно!

После Хагрид выпрямился, одним глоткам осушил свою ведроподобную кружку, прогудел: — Рад был свидеться! — встал и заша­гал к двери.

— Нам тоже пора! — вскрикнула Гермиона и они торопливо поспешили наружу.

Найдя нужную дверь в «Веселом кентавре» молодые люди застали уже находившихся там Августу и Фрэнка. Последний протянул сыну новую палочку.

— Попробуй, я купил такую же как ты описал, но не у Олливандера, а у Джимми Кидделла.

— Люмос! — воскрикнул Невилл взмахивая новой палочкой, зажигая шар света в три раза больше того, что он смог создать палочкой Гермионы.

— Как же это замечательно! — захлопала в ладоши восторженная Грейнджер, но потом опомнилась и снова приняла серьезно-взрослый вид.

Невил поблагодарил бабушку и отца за новую палочку, а потом сказал, что Гермиона хочет что-то им предлоджить.

— Я вот что подумала. Среди судей у каждого Чемпиона есть свой представитель. А у Невилла его нет. Дамблдор не может представлять его интересы, так как Чемпион Лонгботтом записан на турнир от несуществующей школы. Покопавшись в архивах библиотеки, а нашла в истории Турнира прецеденты, когда Чемпиона представлял среди судей не кто-то из его школы, а представитель его рода. Я предлагаю вам, леди Августа, официально заявить свои права на это. А потом, если захотите, передадите свои полномочия лорду Лонгботтому. Тогда мы всегда будем в курсе всего что происходит.

— Гениально! — воскликнул Фрэнк. — Министр Крауч хорошо ко мне отнесся и сказал. что если он сможет хоть чем-то помочь, то будет рад. Я скйчас же отправлюсь к нему, чтобы он согласовал этот вопрос с Лексом Уоррингтоном, а уже после этого, ты мама, начинай трубить общий сбор судей.

— Девочка — ты большая молодец. Невилл, ты просто обязан пригласить ее на святочный балл, а мы подарим тебе настоящее волшебное платье для этого и займемся твоей внешностью. Что это за швабра у тебя на голове? А передние зубы? Дантиссимум минима! — быстро проговорила леди Лонгботтом за секунду сделав передние зубы девушки вровень с остальными. — Посмотри в зеркало! Веруфактис!

Волосы девушки выпрямились и сами собой заплелись в красивую французскую косу.

— Ой, это я? — удивилась Гермиона. — По-моему я даже симпатичная? Да?

— Да, это так! — улыбнулся бесхитростной простоте девушки Фрэнк и подумал, что Невиллу она очень подходит. — Сын, сделай прямо сейчас официальное предложение, а то, как только вы вернетесь в замок, твою подругу пригласит кто-нибудь другой!

Невилл пригласил Гермиону и та согласилась, а потом вспомнила:

— Хагрид зачем-то просил встретиться с ним в полночь!

— В полночь? — удивился Фрэнк. — Никуда не ходи. Я сам прогуляюсь за ним и посмотрю, что там такое важное у него, а потом вам напишу!

=========

Quick Quotes Quill — Прытко Пишущее Перо — волшебное перо, артефакт считывающий мысли и настроение своего владельца, и записывающий текст, на их основе.