Глава 11. Не стоит болтать на ветер
6 ноября 1981 года.
Истанбул. Магический Султанат
Северус, который мало где бывал в своей еще достаточно короткой жизни, широко распахнул глаза, озираясь вокруг, когда перенесся с дедом на берег Золотого рога аккурат напротив Галаты на небольшую площадь перед большой мечетью, полную голубей и своеобразно одетых шумных, усатых и бородатых людей.
— Ну вот, внук, мы и в Константинополе. Хотя с этим названием среди местных магов стоит быть поосторожнее, так как Магический Султанат именует свою столицу строго Истанбулом.
— Это Босфор, — кивнул Северус на воды бухты.
— Нет, это не менее знаменитый Золотой рог, а Босфор вон там, справа от Галатского моста. Ты скажи мне лучше другое — сколько башен ты видишь вон на том холме? — уточнил Лорд Принц.
— Одну, — ответил внук.
— И как она выглядит?
— На донжон какого-то итальянского замка похожа.
— Попробуй сосредоточиться и присмотреться повнимательнее, — посоветовал Аурелиус.
Северус закрыл глаза, выровнял дыхание и, снова открыв их, сфокусировал зрение на уже примеченной им башне. Вдруг прямо позади нее, как будто соткавшись из воздуха, проявилась еще одна — более широкая, высокая, сложенная из черного камня и имеющая несколько рядов окон-бойниц на верхних ярусах, а также в отличие от первой, которую венчал островерхий купол со шпилем, крыша у нее была плоской, обнесенной зубчатой стеной.
— Я вижу! — восхищенно произнес молодой зельевар.
— Старайся здесь почаще смотреть магическим зрением. Город древний, магические постройки здесь соседствуют с магловскими. К примеру, резиденция Правителя находится чуть ниже по склону холма, где расположен старый дворец Топкапы со стороны Босфора, а на противоположном склоне, смотрящем на Мраморное море, расположен «Аудиториум», учебное заведение рангом повыше, чем Хогвартс, где обучаются мастера и магистры различных направлений магических наук. Слава Мерлину, у правителей Султаната достало мозгов сохранить налаженную систему византийского магического образования и знания ромеев, накапливаемые еще со времен античной Византии. Как-нибудь посетим с тобой мою а́льма-ма́тер. На магистра я защищался в международной гильдии во Флоренции, а вот на мастера учился здесь.
— Что же занесло вас в такую даль от Британии, уважаемый лорд Принц? — удивился Северус.
— Ха! Внук мой, как же мало вы теперь знаете! Итальянские отравители бледнеют перед наследием Византии. Ромейское зельеварение стало результатом дикого смешения римских традиций решать проблемы с помощью ядов — про Рим даже говорили, что он стоял и процветал на ядовитых корнях, — а также неписаных законов и обычаев Востока, его обширной фармакопеи для отравления неугодных в семье и для решения политических проблем.
— И что, к этому нормально относились? — усомнился Северус.
— Да не особо. Магловский император Валент в четвертом веке издал закон о суровом наказании колдунов-отравителей. Магов, уличенных в изготовлении и продаже ядов, сжигали на костре или бросали на растерзание диким зверям. Да и правитель Магической Византии запретил производство и продажу ядов и зелий, влияющих на сознание. Если удавалось установить факт сбыта запрещенных зелий, то наказывали как зельевара, так и покупателя, но, видимо, недостаточно строго, так как желающих применить «любовный напиток» или подать чашу с ядом вместо слабительного зажившемуся богатому родственнику не становилось меньше. Величайшей византийской отравительницей в историю вошла роковая красавица Феофано, которая сначала стала женой царевича Романа, которого подучила отравить своего отца, императора Константина Багрянородного. Но вскоре после того, как Роман стал императором, его самого поразила внезапная необъяснимая болезнь, и он скоропостижно скончался, а его место на троне занял полководец Никифор Фока, который по совершенной случайности тут же на вдове и женился. Но и Никифор долго не прожил, а на вакантное место рядом с прекрасной Феофано заступил его двоюродный брат Иоанн Цимисхий, который, правда, решил послушаться совета патриарха и удалить кровожадную Феофано в дальний монастырь, но все равно не избежал смерти от яда.
— А когда Султанат завоевал Византию, ситуация не изменилась?
— Нет, конечно. Восток и яды — единое целое. А поскольку изготовление ядов — это один из самых сложных разделов зельеделия, то преподавание зельеварения здесь поставлено на самом высшем уровне. Даже итальянская школа уступает «Аудиториуму». Вот потому я тут и учился, по совету своей бабушки по материнской линии, которую в Британии все знали как Вирджинию Бреннан, а на самом деле она носила имя Виринея и относилась к византийскому знатному роду Вриеннии*, ведущему историю с одиннадцатого века.
— А почему тогда магистратуру выбрал итальянскую?
— Потому, внук мой, что Принцы — единственные ныне живущие потомки славного итальянского рода Медичи. Придется заняться с тобой родовой генеалогией, а то наследнику стыдно совершенно не знать своих предков. Не понимаю Эйлин — хорошо, она не хотела иметь ничего общего с семьей, но тебе должна была, по крайней мере, дать выбор и рассказать о роде Принц хоть что-то…
— Я не знаю, лорд Принц, почему она так поступила.
— Позже я расскажу тебе историю нашего рода, а сейчас мы с тобой навестим Чезаре Перчивалле Дориа. Жаль, что я давно с ним не связывался, аппарировать на площадку на крыше нам вряд ли удастся, потому половину пути проделаем просто ногами, — сказал Аурелиос Принц и, обхватив Северуса за плечо, вовлек его в аппарацию, с помощью которой они перенеслись на противоположную сторону бухты к подножию холма.
— Мы будем подниматься к башне пешком? — уточнил молодой Принц.
— Да ни за что. Хоть я и неплохо для своих лет сохранился, но отлично знаю, что снизу этот подъем выглядит простым и безобидным, а на самом деле местами он весьма крут, да и улочки все кривые, что увеличивает путь.
— Аппарировать мы не можем, пешком вы идти отказываетесь — тогда как? — спросил заинтригованный Северус.
— Внутри холма кое-что есть, — подмигнул старый Принц внуку. — Британская компания по проекту французского инженера построила там туннель или как говорят турки Tünel, в котором расположен подземный фуникулёр, который сами османы именуют первым метро Стамбула и третьим в мире после Лондонского и Нью-Йоркского метрополитена. Tünel открыли еще в девятнадцатом веке, и он функционировал, когда я был здесь в последний раз. Если все работает, то мы поднимемся наверх и окажемся немного выше башни, куда, надеюсь, нас пустят.
— А что, могут не пустить? — расстроился Северус, которому это небольшое путешествие казалось почти сказочным приключением.
— Мы не очень хорошо расстались с Чезаре, но прошло уже много лет, и я рассчитываю, что обида сошла уже на нет.
Принцы, зайдя в вестибюль, проигнорировали покупку билетов, легкий Конфундус в адрес контролера обеспечил проход.
— А что за сила заставляет вагоны двигаться? — спросил Северус, разглядывая стоящий у платформы состав из двух вагонов, в который позже они зашли и сели.
— Раньше их тащил канат, приводимый в движение паровой машиной, расположенной в здании верхней станции, а сейчас не знаю, что там маглы используют.
— Судя по всему, электричество, — ответил Северус, когда двери автоматически закрылись, и вагоны поползли наверх.
Выйдя из верхнего вестибюля, Принцы повернули на одну из узких улочек, выбрав ту, что вела к черной башне, возвышавшейся совсем рядом. Спустя какие-то 5-10 минут они уже стояли у больших резных деревянных дверей со старинными коваными петлями, ручками и традиционной для итальянцев санктуарией — дверным молотком, выполненным в виде тяжелого кольца.
Аурелиус Принц несколько раз грохнул кольцом об дверь.
— Kapıyı kim çalıyor?* — раздался откуда-то сверху скрипучий старческий голос.
— Открывай, Отшельник*! Это я, Рели! — крикнул в ответ лорд Принц на итальянском, который Северус, слава Мерлину, знал на приличном уровне.
— Какой такой Рели? Не знаю такого! — гаркнул сверху тот же голос, но уже так же по-итальянски.
— Давай, Отшельник, открывай! Я к тебе с внуком пришел и по делу.
Сверху что-то хлопнуло, потом по невидимой скрипучей лестнице застучали шаги. Потом они приблизились к двери, и та медленно отворилась. За дверью оказался мужчина старшего возраста с длинными седыми волосами, забранными в длинный хвост, на голове у него была синяя шапочка с кисточкой, вышитая серебром, похожая на феску, а на теле — синий шелковый халат, надетый на белую рубашку с широким воротом и свободного кроя синие брюки. Меньше всего открывший был похож на зельевара, скорее напоминал османского вельможу, которого оторвали от курения кальяна и приятных размышлений. Тем не менее «Отшельник» быстро окинул взглядом Аурелиуса, а затем Северуса, на которого смотрел даже дольше, чем на деда. А затем сказал:
— Пущу только тебя, а внук пусть идет с моей внучкой по городу погуляет, пока мы тут обсудим, у кого что к кому есть.
Чезаре Дориа извлек откуда-то из складок своего халата обычный магловский блокнот и огрызок карандаша, нацарапал в нем что-то, вырвал эту страницу, что-то над ней прошептал и сказал, протягивая Северусу,
— Отдашь внучке, она поймет.
Как только пальцы молодого Принца взялись за записку, его тут же сорвало с места рывком перемещения и выкинуло внутри какого-то магазина, одновременно напоминавшего аптеку и парфюмерную лавку. Старый Дориа всучил ему записку-портал.
— Kimsin sen? Burada ne yapıyorsun?* — неожиданно закричал Северусу практически в ухо молодой женский голос.
От неожиданности зельевар шарахнулся назад и чуть не уронил стойку, на которой рядами стояли прозрачные бутыли с какими-то явно ароматными настойками разных цветов — от темно-лавандового до светло-розового. Перед Северусом возникла девушка примерно его возраста с волосами Венеры Сандро Боттичелли и большими синими глазами. Это прекрасное создание было очень недовольно неожиданным появлением у нее за спиной человека, который, к тому же, пытался нанести лавке материальный урон.
— Adam deli çıktı! Hey, sen aptal mısın?*
Северус ничего не понимал из того, что говорила ему прекрасная Венера, и в ответ на все ее слова лишь скромно улыбнулся. И тут рыжеволосая фея перешла на итальянский и довольно грубо выругалась:
— Mi hai rotto i coglioni!*
— О, этот язык я знаю! — радостно сообщил девушке Северус. — Меня прислал ваш дедушка, вот записка для вас.
«Венера» надула губки и нахмурилась, читая, что там ей нацарапал дед. Затем она рассердилась и эмоционально произнесла, хлопнув рукой по прилавку:
— Oh, no, tu no, vecchio caprone!*
Старым козлом, видимо, именовался в этом протесте Чезаре Дориа, но потом, все же приняв волю деда, девушка скомкала записку и выжидательно посмотрела на гостя.
— Разрешите представиться: Северус Теребелл Принц-Блэк.
— Да еще и англичанин! — снова возмутилась девушка, а потом сказала:
— Если бы у деда было бы много дочерей, то дочь, которая родилась первая, носила бы имя матери отца. Вторая, соответственно, матери мамы. Третья дочь назвалась бы по имени ее мамы, а четвертая — по бабушке отца. Пятая новорожденная носила бы имя тети или двоюродной бабушки. Но, увы, у деда был только один сын, потому именно мне выпало почетное право носить имя матери деда Кьяры Алессии Дориа.
— Сейчас я закрою нашу лавку и повожу вас по городу. Есть что-то, что вы хотели бы посетить?
— А где мы сейчас находимся? — уточнил Северус.
— Это наша лавка, называется «İksirler Doria»*, она расположена на одной из линий одного из самых больших магических базаров на востоке, по старой традиции и из-за расположенного рядом магловского аналога он называется Mısır Çarşısı или Египетский базар, еще его называют Базар пряностей.
— Для начала я с удовольствием походил бы здесь. Это же так интересно!
— Хорошо, — быстро согласилась девушка, обрадованная, что не нужно никуда далеко идти, и вывела Северуса на шумную внутреннюю «улицу» крытого восточного базара. То, что это был именно он, можно было понять и с закрытыми глазами по специфическим запахам, витающим повсюду, и колоритному шуму, сочетающему в себе крики зазывал, шумный торг продавцов и покупателей перед лавками, гортанные выкрики разносчиков напитков и выпечки.
— Что вас конкретно интересует, мистер Принц-Блэк? — с легкой усмешкой уточнила Кьяра Дориа.
— Конечно, в первую очередь меня как зельевара интересуют лавки ингредиентов, но я готов и просто походить тут и поглазеть по сторонам. И прошу вас, называйте меня просто Северус, — с легким поклоном произнес молодой человек.
Узнав, что неожиданный гость тоже, как и сама Дориа, зельевар, и смягчившись от его просьбы о неформальном общении, девушка улыбнулась и милостиво произнесла:
— В таком случае Кьяра. Вы приехали сюда учиться? — уточнила она у Северуса.
— Пока нет, — ответил Принц и ненавязчиво сверкнул кольцом мастера перед пораженной девушкой. — Мастерство по зельеварению я уже сдал, думаю попозже здесь пройти магистратуру. Сейчас я буду продолжать обучение на Косе в Асклепионе, где мне предложили пройти курс Фармации на Факультете фундаментальной медицины.
— Ого, — по-магловски присвистнула Кьяра, все больше проникаясь уважением к своему неожиданному знакомцу. — А я пока только подмастерье. Это все дед — не отпускает меня отсюда никуда. Но обижаться на него долго не могу — кроме него у меня больше никого нет.
— Надо же, — заметил Северус. — Из близких родных у меня тоже только дед, правда, еще неожиданно нашелся единокровный брат и свалился на руки полуторагодовалый воспитанник, сын погибших знакомых. И наши деды, как я понял, близко знакомы.
— Если у вашего деда тоже фамилия Принц, то мой дед был наставником, а ваш — его учеником. Что-то у них там не сложилось в конце обучения. Я очень надеюсь найти нашу башню целой, пока мы тут прогуливаемся, а они выясняют отношения. Мой дед имеет прескверный характер.
— Мой тоже не подарок. Что бы мне тут купить такого волшебного для полуторагодовалого мальчика, что-то, что продается только здесь?
— Вон там магазин «Маленький маг» — давайте зайдем!
Молодой продавец, видимо, знавший Кьяру лично и симпатизировавший девушке, сразу начал стрекотать что-то на турецком, подмигивая в сторону Северуса, явно подшучивая над девушкой.
— Если его слова неприятны для вас, намекните этому ragazzo*, что я еще и мастер боя, и ему жутко не повезёт, если вы обидитесь.
— Ах, не обращайте внимания! Просто он думает, что вы мой жених из Италии, которого для меня выписал дед, чем он давно грозился.
После долгих переборов товаров для Гарри была приобретена небольшого размера восточная чалма-толмач, которую продавец на месте зачаровал на английский язык, на котором она будет транслировать вслух мысли ребенка. Когда же Северус и Кьяра вышли с покупкой наружу, их настиг патронус-орел, который велел им возвращаться в башню к ужину, так как все вопросы уже улажены.
— Ужинаем мы обычно в семь, так что в принципе можем уже и вернуться, — предложила девушка.
— А возможно будет сразу аппарировать в башню? Я уже один раз сегодня до нее добирался своим ходом, — усмехнулся Северус.
— Конечно, — ответила юная Дориа, обвила своими руками младшего Принца за талию и спросила, — готов?
— Да, — только и смог сдавленным голосом произнести Северус, непривычный к таким тесным контактам с девушками.
Через секунду они стояли на крыше черного донжона, с которой открывался потрясающий вид на город.
— Как бы мне хотелось везде здесь побывать! — восторженно прошептал зельевар.
— Так в чем проблема? Я дам вам многоразовый порт-ключ ко мне в лавку. Пишите, как будет свободное время — договоримся о прогулках!
Северус даже сначала подумал, что ему это послышалось. Но похоже, что нет! Кажется, он действительно запустил своего воздушного змея и начал заново свою жизнь, которая улыбалась ему гораздо шире, чем предыдущая. И тут возникшую тишину прорезал голос Аурелиуса Принца:
— Не стоит, Отшельник, снова болтать на ветер, когда мы уже с тобой все выяснили!
— Извини, не смог удержаться, столько лет так хотел тебе все высказать!
— Ну, так уже высказал, лучше думай, что хочешь за земли на Косе.
— Поскольку я даже и не знал, что они у меня есть — много не возьму, но и даром не отдам. Завтра попрошу гоблинов оценить их стоимость, так что придется вам у нас сегодня заночевать.
— Дело есть дело, — заметил Аурелиус. — А где наши внуки?
— Уже двадцать минут как стоят на крыше и подслушивают наш разговор. Спускайтесь! Стол уже накрыт!
Примечания:
Βρυέννιος — Вриеннии
Kapıyı kim çalıyor? (Тур.) — Кто стучит?
Отшельник — Чёрный орёл, герб семьи Дориа, также именуется отшельником.
Kimsin sen? Burada ne yapıyorsun? (Тур.) — Кто ты? Что ты здесь делаешь?
Adam deli çıktı! Hey, sen aptal mısın? (Тур.) — Чокнутый какой-то! Эй, ты немой?
Mi hai rotto i coglioni! (Итал.) — Ты меня достал!
Oh, no, tu no, vecchio caprone! (Итал.) — О Нет, ты нет, старый козел!
«İksirler Doria» — «Зельевары Дориа»
ragazzo (Итал.) — парень, пацан
Греческий фразеологизм «болтать на ветер» означает сказать что-то, не задумываясь о смысле сказанного и о возможных последствиях.
Происхождение: в «Одиссее» Гомера Евраил, в сердцах сказав какую-то резкость, приносит свои извинения «хитроумному Улиссу»: «Если я произнес дерзкие слова, то пускай ветер их унесет и развеет». На что Улисс отвечает: «Не стоит болтать на ветер».
Сейчас часто используется в виде «бросать слова на ветер» с другим смыслом: легкомысленное отношение человека к своим высказываниям или обещаниям.