Дракон из Сумеречного Дола. Главы 69-70

Второе возвращение в Королевскую Гавань прошло гораздо лучше, чем первое.

Во-первых, он не сопровождал пустые доспехи своего погибшего брата в Великую септу Бейлора, и не витала аура торжественной печали над простолюдинами, когда он ехал через их ряды к Красной крепости. Вместо этого люди скандировали его имя, имя племянника, кричали какие-то лозунги и просто бурно проявляли свою радость.

Впрочем, Эйлор не обманывался этим и знал, за что они радовались на самом деле.

И он сам был тому рад.

В город на шпиле въехала покрытая смолой голова Тайвина Ланнистера: изумрудно-зеленые глаза остекленели и потеряли зрение перед смертью, а лицо навсегда застыло в безмолвном крике боли. Эйлор знал, что последние дни Льва Запада были поистине ужасны; он приказал Оберину вести свои дела вдали от основной колонны, но даже несмотря на расстояние, он слышал крики бывшего Десницы короля.

Он просил Элию простить и себя, и её брата. Но часто обрывал мысленные мольбы. Потому что наслаждался воплями и хрипами ублюдка.

Рэндилл Тарли с тремя тысячами добровольцев остался в Западных Землях, чтобы уладить беспорядки, которые принесет с собой восшествие Тириона Ланнистера на пост Хранителя. Эйлор намеревался предложить Кивану регентство для его племянника, если тот найдется. И если согласится. Эйлор знал, что многие на Западе будут ненавидеть его еще долгие годы после Ланниспорта, но ему на это откровенно плевать. Пусть ненавидят сколько угодно, лишь бы боялись так же сильно, а все, у кого были глаза или хотя бы зачатки разума давно поняли, что Сумеречного Дракона есть за что бояться.

В каком-то смысле это даже забавно: он использовал для наведения порядка ту же тактику, что и его самый ненавистный враг, человек, которого он приказал замучить до смерти. Как бы сильно он не был зол на Тайвина Ланнистера, стоило признать, что методы Льва — крайне эффективны.

Оставалось надеяться, что его голова, гниющая на колу рядом с черепом Пицеля, ещё больше повысит эффективность такого подхода, и посеет такой страх в потенциальных врагов короны, что Эйлору хватит выигранного времени на то, чтобы привести дела в порядок.

Потом уже можно будет сменить тактику.

Дракон из Сумеречного Дола впервые взял на руки сестру вскоре после прибытия в Королевскую Гавань. Дейнерис Бурерожденная оказалась настоящей валирийской принцессой. Визерис тем временем до сих пор не оправился от потери матери, и Эйлор понимал — успокоить младшего брата будет нелегко. К счастью, крохотная сестрёнка временно примирила его с горечью утраты. Эйлор прекрасно понимал: в детском сознании Визериса легко могла зародиться мысль обвинить Дейнерис в кончине их матери, однако происходило прямо противоположное — мальчик не отходил от сестры, постоянно желал подержать её на руках, беспрестанно навещал и опекал, стремясь стать для Дейнерис старшим братом, каким Эйлор, к своему стыду, никогда не являлся для Визериса.

Эйгон подрастал, вместе с ним росла Рейнис, и с каждым днём она всё больше походила на Элию.

Таргариены успешно пережили недавние попытки стереть их с лица земли, — в том числе от собственных членов семьи, — и не собирались позволить Вестеросу позабыть о своём существовании.

На следующее утро после возвращения принца в столицу, воссоединился его Малый Совет, теперь полностью укомплектованный. Квеллон Грейджой примкнул к войску из Утёса Кастерли и верхом проделал весь путь, а лорд-командующий Королевской гвардии Герольд Хайтауэр явился из Дорна в свите Эддарда Старка. Эйлор чуть было не отобрал белые плащи у Хайтауэра, Освелла Вента и Артура Дейна за то, что они оставили короля ради безрассудства Рейгара, однако в конце концов отказался от этой затеи. Тем не менее он предельно ясно обозначил: их верность принадлежит королю, и не оставил ни тени сомнений — следующих стражей, пренебрегших клятвами, он отдаст во власть Оберина.

По приглашению Эйлора в том судьбоносном заседании присутствовали новые лица.

Оберин как будто забыл о ссоре с Сумеречным Драконом, чуть не стоившей жизни им обоим. Он не просто досидел до конца, ни разу не поёрзав, но и сумел избежать колкостей. Похоже, «общение» с Тайвином охладило его горячий нрав. Присутствовал и Барристан, с которым Эйлор пока не решался поговорить с глазу на глаз, а также новый Великий мейстер.

Конклав в Цитадели Староместа избрал могучего здоровяка по имени Колмар вместо Пицеля. Высокий, раза в полтора шире Эйлора в плечах, с бычьей шеей и огромными ручищами. Родившись сорок пять лет назад от проститутки в Девичьем Пруду, в младенчестве он перенёс серую хворь, изуродовавшую его лицо и принесшую сомнительное прозвище Колмар Серый. Однако болезнь не повлияла ни на громоподобный голос, ничуть не уступавший таковому у Большого Джона Амбера, ни на острый ум, сравнимый с валирийской сталью.

Малый совет и их советники провели в спорах и обсуждениях целых полдня: Великий мейстер Колмар разослал воронов по всем Семи Королевствам; Виман Мандерли вцепился в данные о новом притоке золота из Утёса Кастерли, и, по словам Барристана, тот неутомимо трудился в отсутствие принца, дабы обуздать тающие финансы Трона. Бронзовый Джон Ройс вместе с Оберином обошёл столичное войско, собравшееся за стенами. Они искали добровольцев для Золотых Плащей, лишив половины уцелевших стражников после Штурма оных «плащей». Эта была вынужденная мера. За годы правления Эйриса в Дозоре появилось немало нечестных и некомпетентных людей. Лорд Рунного Камня столкнулся с валом желающих — в основном, бывшие ополченцы простолюдинов, обнаружившие во время войны тягу к воинскому ремеслу или просто искавшие еду и кров. По словам Джона, потребуются дни, чтобы отобрать достойных.

Лианна Старк тоже прибыла в столицу с братом, и до родов ребёнка Рейгара оставались считанные недели. Этот вопрос Эйлор пока не выносил на совет. Собственно, он сам до сих пор не представлял, как поступить. Прежде чем говорить с девушкой из рода Старков, нужно время… время собраться с мыслями и успокоиться, иначе при встрече может ей сходу голову оторвать.

Возможно, он возьмёт с собой Алиссану.

Эйлора Таргариена должны были обвенчать с невестой через две недели. Знатные дамы со всего царства уже начали остервенелую битву за возможность стать фрейлиной, хотя Алисанна прибыла в столицу лишь накануне вечером. Она вполне неплохо справлялась с поспешными приготовлениями, вливаясь в роль спутницы могущественнейшего мужчины Вестероса.

Несколько заложников из мятежных земель успели добраться до столицы, и Алисанна взяла на себя заботу об этих испуганных детях, стараясь устроить их в новых условиях.

Большой Совет разошёлся часа через три-четыре, в полдне, хотя собрался на рассвете. Как и много раз прежде, Эйлор остановил Барристана, прежде чем тот успел уйти, дождавшись, пока все покинут помещение.

Его наставник спокойно встретил взгляд Эйлора. Ни осуждения, ни обиды. Эйлору с трудом удавалось ответить тем же, и на некоторое время воцарилось молчание, прежде чем принц Железного Трона сумел подобрать слова.

— Полагаю, вы уже слышали о Ланниспорте.

Голос Барристана Смелого был так же спокоен, как и взгляд:

— Осмелюсь предположить, что весь известный мир к настоящему моменту слышал, ваша милость.

— Вы бы остановили меня, будь вы тогда рядом.

— Несомненно, я бы попытался.

Эйлор кивнул, глядя в пол.

— Я не сожалею и никогда не буду сожалеть о том, что сделал. Это делает меня таким же, как Эйрис?

Барристан не колебался с ответом ни секунды:

— Король Эйрис сжёг бы весь город вместе с мирными жителями и солдатами. Вы этого не сделали, ваша милость.

— Но хотел.

— Знаю. Но всё же позволили невинным спастись. Это окончательно уверило меня в своём предположении.

Эйлор на миг поднял глаза, встретившись взглядом с верным другом и наставником.

— Каком?

— Король Джехэйрис однажды сказал мне, что безумие и величие — две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают эту монету, а мир затаив дыхание ждёт, на какую сторону она упадёт. Ваша монета упала на ребро. И я твёрдо верю — это сделает вас величайшим из всех.

Эйлор снова опустил взгляд и сглотнул.

— Наверное, сейчас я должен извиниться, да, Барристан?

Когда самый могущественный человек в королевстве замер, не в силах пошевелиться или сказать что-то ещё, Барристан Смелый сам медленно подошёл и положил руку ему на плечо.

Принц понял — его простили.

— Нет, Эйлор. Сейчас настало время стать тем, кем ты должен быть.

***

Десница Короля и регент при Эйгоне Шестом проводил вечерний суд, величественно взойдя по ступенькам к Железному Трону. Вместо того, чтобы сидеть на уродливом изувеченном куске стали, он приказал поставить простое кресло перед троном. Пусть он и заставил затихнуть шепотки, гласящие что Эйлор должен обойти Эйгона в порядке наследования, он знал — эти мысли всё ещё витают в головах его самых рьяных сторонников, в том числе будущего тестя, лорда Лео.

Эйлор отказывался подливать масла в огонь этих разговоров. К тому же, простое кресло куда удобнее того проклятого трона.

Среди присутствующей знати со всего королевства находились Мейс Тирелл и Эддард Старк, дожидавшиеся Эйлора. Принц Железного Трона одобрительно кивнул последнему, усаживаясь в кресло, мысленно благодаря лорда Севера за то, что тот не позволил Лианне показаться при дворе на глазах у всех.

— Милорды и миледи, — произнёс он, пока Барристан и Манфред занимали позиции по обе стороны возвышения с троном. — Наконец-то наступил мир.

Раздались ликующие возгласы, которым Эйлор дал волю, подняв руку спустя немалое время.

— Предстоит много дел, а я не из тех, кто тратит время на церемонии. Лорды Аррен, Талли и Старк.

Каждый из Лордов-Хранителей выступил вперёд.

— Вы добровольно склонили колено, когда могли продолжить сражаться, а затем верно послужили короне, помогая одолеть Тайвина Ланнистера. Дом Таргариен вознаграждает верность, потому от каждого края потребуется лишь по пять заложников на пять лет там, куда их определят. Многие уже прибыли, и я вновь полагаюсь на вас и ваших вассалов в решении, кто будет служить. Лорд Старк, от вас потребуется присылать сына или дочь в Королевскую Гавань лишь раз в два года, а не каждый год, и то же касается наследника лорда Аррена, если он и Лиза Талли получат благословение в виде детей. Лорд Хостер, Эдмур останется моим оруженосцем и заложником до совершеннолетия, однако, когда его посвятят в рыцари, я лично вручу ему доспехи, меч и боевого коня из моей собственной породы.

Каждый из мужчин кивнул, выразил благодарность и вернулся в толпу. Как обычно, он резко перешёл к следующему вопросу:

— Сир Ролланд Буревестник, выйдите вперёд.

Бастард из Ночной Песни был молод, — едва исполнилось восемнадцать, — и он — брат ещё более юного лорда Бриса Карона из Штормовых земель. И всё же вместе с Большим Джоном Амбером и северянами он прорвал ряды ланнистеров у Утёса Кастерли и Ланниспорта, убив четырёх родственников Тайвина среди прочих воинов.

Хоть он и сражался за Роберта, это было не более чем верность своему сюзерену — то, что положено воинам. Эйлор уважал воинов.

— Вы сражались против короны у Рубежа, однако прекрасно послужили ей же в битве у Утёса Кастерли. Говорят, вы отменный фехтовальщик. Потому я предлагаю вам седьмое и последнее место в Королевской гвардии — служить королю Эйгону Таргариену Шестому верой и правдой до самой смерти.

Юноша со шрамами от оспы был, разумеется, ошеломлён и сумел лишь слабо кивнуть в ответ на неожиданное предложение.

Эйлор ответил чуть более сильным кивком.

— Опуститесь на колени, сир Ролланд, и встаньте членом Королевской гвардии.

Эйлор наблюдал, как Бастард Ночной Песни поклялся отречься от семьи и присягнуть Эйгону Таргариену и династии Таргариенов. Барристан возложил на его плечи белый плащ. Некоторые, конечно, будут недовольно ворчать из-за назначения бывшего мятежника, да ещё и столь юного парня ко всему прочему, однако Эйлор знал — Эйгону потребуются сильные мечи для защиты, да и для бастарда в Штормовых землях мало перспектив. В Королевской гвардии он может возвыситься куда больше, и, похоже, юноша это понимал.

Едва его нарекли и он гордо встал рядом с сиром Барристаном и Манфредом, Эйлор приступил к важнейшему указу, который предстояло объявить:

— Станнис Баратеон, выйдите вперёд.

Средний из Баратеонов был высок, как и первенец, но худощавое тело ещё не обрело мощи. Лицо такое же мрачное, как у Роберта — весёлое. Эйлор слышал, как юный лорд, осаждённый в замке Мейсом Тиреллом, ел кожу от сапог и крыс, но не сдавался, и лишь прибывший Эддард Старк с новостями уговорил его сложить оружие. Хоть Эйлор и не забудет, что Роберт убил Рейгара, — а Станнис не забудет, что Эйлор убил Роберта, — он не мог не восхититься упорством юноши.

Эйлор встретился взглядом с голубыми глазами лорда-правителя Штормовых земель. Станнис выдержал его взгляд.

— Вы последовали за старшим братом, как подобает младшему. Я и сам младший брат, и могу это уважать. От моей руки пал Роберт Баратеон. Рейгар Таргариен пал от руки Роберта. За куда меньшее между Домами вспыхивала вражда, что растягивались на целые столетия. Мне советовали и, возможно, совет этот был мудр, отправить вас с младшим братом на Стену.

Станнис неотрывно смотрел в фиолетовые глаза Эйлора.

— Это ваше право, ваша милость.

Эйлор едва улыбнулся.

— Однако я так поступать не буду. Вы по праву новый лорд Штормовых Земель, и этот титул за вами сохранится. От ваших высоких лордов должно прибыть по пять человек в качестве заложников, точно так же, как и из других земель. Ваш брат и наследник Ренли станет воспитанником лорда Мейса Тирелла — это послужит гарантией против возмездия трону, а также наградой лорду Тиреллу за службу. Когда у вас родится первенец, с ним поступят так же, как с наследниками Старка и Аррена. Если вы примете эти условия, вас вновь примут в Королевский мир.

Станниса не испугали условия.

— А если не приму?

Дракон из Сумеречного Дола уважал смелость юноши, однако тому предстояло уяснить, что Эйлор не потерпит шуток.

— Тогда я спущусь по этим ступеням и вгоню меч вам в живот, после чего буду наблюдать за тем, как вы истекаете кровью на полу тронного зала, подобно тому, как наши братья истекали кровью на Зубцах. Ренли, должно быть, куда благосклоннее отнесётся к моему предложению, если тоже унаследует Штормовой Предел.

Станнис долго смотрел в фиолетовые глаза Эйлора, прежде чем ответить.

— Думаю, я принимаю ваши условия, ваша милость.

Эйлор кивнул.

— Вы храбрый человек, Станнис Баратеон. Надеюсь, эта храбрость ещё послужит Железному Трону. — Сумеречный Дракон поднялся и подвёл итог: — Милорды и миледи, восстание подавлено, и нас всех наконец окружает покой. С этого мгновение, начинается истинное правление Эйгона Шестого.

***

До свадьбы оставалось менее двенадцати часов, однако Эйлор Таргариен находился возле покоев другой женщины.

Дракон из Сумеречного Дола постепенно становился экспертом в перенесении криков из родильных комнат, хотя сам ещё — не отец. После появления на свет короля Эйгона а также сына Риккера, Эйлора приблизительно представлял, чего ожидать, так что спокойно дожидался за дверью покоев Лианны Старк, пока северянка выла от боли.

Эддард Старк тоже ждал, но вот его никак нельзя было назвать спокойным. Хранитель Севера, чья жена Кейтилин Талли недавно родила здорового мальчика в Риверране, нервно расхаживал по коридору; серые глаза Старков сверлили стены Красного Замка. Эйлор с лёгким весельем наблюдал за ним, сходу отказавшись от идеи успокаивать его.

Рядом послышался тихий голос:

— Он истопчет камни вдоль и поперёк. Ремонтировать будет та ещё морока…

Эйлор рассмеялся.

— Звучит как идеальная работа для новой фактической королевы. Веселись.

Алисанна легонько толкнула его в плечо, на Дракон из Сумеречного Дола посмотрел на неё сверху вниз.

— Тебе бы поспать. Нельзя, чтобы регент Железного Трона пропустил собственную свадьбу.

Взгляд Эйлора потемнел.

— Я оттягивал этот момент неделями. Этот ребёнок — от Рейгара, принц или принцесса Железного Трона.

— Он также от моей сестры и наполовину Старк. — Вставил Эддард, вдруг перестав расхаживать и уставившись на них. Хранитель Севера отчаянно желал вернуться в Винтерфелл, даже слепой это видел, но отказывался покинуть сестру, поскольку она была слишком близка к родам для долгого путешествия. — Какими бы ни были ошибки Лианны, её ребёнок станет моим племянником или племянницей наравне с вашим, принц Эйлор.

Эйлор кивнул, хоть и сохранил твёрдость взгляда.

— Безусловно. Но Лианна — дочь Хранителя, а Рейгар — король. Наш племянник — принц или принцесса. Следовательно, будет расти в Королевской Гавани.

Старк нахмурился.

— Вы не собираетесь разлучать младенца с матерью.

Валерийские глаза Эйлора стали твёрды, как валирийская сталь:

— Именно это я и намерен сделать, лорд Старк. Лианна вернётся с вами в Винтерфелл, а ребёнок останется здесь, чтобы расти вместе с братом и сестрой. Я знаю, вина за восстание лежит главным образом на моём отце и брате, но и Лианна сыграла свою роль, о которой я не забыл.

— Ваш брат соблазнил её.

— Ваша сестра позволила соблазнить себя. Она была недовольна помолвкой, словно единственная благородная дева, оказавшаяся недовольная политическим браком, и вместо того, чтобы принять реальность, сбежала с женатым мужчиной, развязав кровавую войну, чуть не уничтожившую обе наши семьи.

В жилах Эддарда Старка тек сам холод Севера; Тихий Волк не позволил крови вскипеть и сохранил спокойствие, как и Эйлор. Спокойствие, граничащее тем не менее с холодной яростью.

— А ребёнок? Что, если он захочет узнать кто его мать, двоюродных братьев и сестёр?

Эйлор почувствовал, как Алисанна нежно сжимает его предплечье, и сдержал мгновенный отказ, уже готовый сорваться с языка. Лорд Старк прав: что бы Эйлор ни думал о Лианне, он не мог принимать решения за её отпрыска.

Со вздохом принц-регент кивнул:

— Когда ребёнок подрастёт, он сможет сам решать. Я не стану препятствовать в этом. Но пройдут годы, прежде чем это случится. Сразу, как только Лианна будет достаточно здорова для путешествия, она покинет столицу и не вернётся, а дитя останется здесь.

Любые дальнейшие споры прервал особенно громкий крик — дверь распахнулась, выпуская волну суетящихся повитух.

Эддард Старк застыл, и лицо его явно выражало тревогу. Эйлор теперь тоже напрягся. Такая спешка и нервозность не предвещали ничего хорошего. Они едва заметили старуху со свёртком, когда та выскользнула во время суеты и внезапно сунула в руки Эйлора младенца. Всё случилось так быстро, что Сумеречный Дракон инстинктивно принял его и пару секунд молча простоял, недоумённо пялясь на женщину. Затем догадался перевести взгляд на крохотного ребёнка.

Тёмный пушок волос покрывал головку — мальчик? девочка? Серые глазки смотрели на него. Этот — полностью Старк, ни капли Валирии, ничего от Рейгара.

— Мальчик, ваша милость. — Проскрипела старуха, оскалив беззубый рот. — Маленький, но здоровый.

Эйлор рассмеялся собственным мыслям:

«Какой из тебя Висенья, парень? Рейгар был бы разочарован. — Принц Железного Трона не мог не улыбнуться племяннику. — Хорошо, что я не Рейегар, верно? Ты прекрасно сгодишься для пополнения рода Таргариенов, пусть и походишь больше на волка, чем на дракона»

Эйлор едва расслышал обеспокоенный голос Эддарда Старка:

— Моя сестра?

Голос старухи звучал куда спокойнее, чем у лорда Севера:

— Сильное кровотечение, но Великий мейстер знает своё дело. Почти остановили. Она будет слаба долгое время, но выкарабкается.

Предыдущий фрагмент

Следующий фрагмент

Оглавление