• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

Кабинет декана Гриффиндора оказался неподалеку от классов транфсигурации. Гермиона собралась с силами и постучалась, услышав приглашение войти.

Поттер быстро огляделся. Довольно большой кабинет спартанской обстановки: рабочий стол для декана, несколько стульев, вдоль стен — стеллажи. Это место больше походило на архив или картотеку давя какой-то… бездушностью, что ли?

Профессор МакГонагалл что-то писала, не поднимая глаз на студентов, а на ближайшем к ней стуле чинно устроился Перси Уизли, в глазах которых таилось злорадство. На первокурсников она лишь глянула с привычной сухой строгостью и вернулась к работе.

Гермиона переминалась с ноги на ногу, подавленная атмосферой. Поттер стоял спокойно, думая о том, насколько же подход его декана отличался от подхода Минервы МакГонагалл, и как это сказывалось на дисциплине.

На Рейвенкло тоже хватало гнусностей, но чтобы вот так кого-то мурыжили? Для рейвенкловца — нонсенс.

Даже если происходило что-то такое, что стыдно или страшно рот открыть, декан Рейвенкло пытался помочь хотя бы разговором и советом. Интересно, какой была бы дисциплина на факультете, не будь профессор Флитвик связан по рукам и ногам уставом школы?

— Что вы здесь делаете, мистер Поттер? — соизволила наконец поднять глаза профессор МакГонагалл.

Вопрос был задан спокойно и буднично, словно на уроке. Гарри не разглядел на ее лице ничего — только ощутил легкое, не направленное раздражение.

Только что его мнение о декане Гриффиндора опустилось если не на дно, то близко. Профессор МакГонагалл вела себя так, словно нападение одной студентки на другую, вылившееся в проломленный череп — это какая-то досадная мелочь, тратившая ее драгоценное время. Если не разбираться, так оно и выглядело. При этом на Гермиону она даже не посмотрела.

— Сопровождаю мисс Грейнджер, мэм, — с прохладной вежливостью ответил Поттер, стойко выдерживая ее твердый и весьма неприятный взгляд.

— Выйдите отсюда сейчас же, — все так же отвратительно буднично велела профессор.

И снова — ноль внимания на девочку. Весьма показательно от чистокровного мага из старинной и уважаемой шотландской семьи.

— Так вышло, что я принял вассальную присягу мисс Грейнджер, мэм. Согласно действующему уставу Хогвартса я имею право присутствовать на любом дисциплинарном разбирательстве моей подопечной.

Только после этих слов декан Гриффиндора соизволила обратить внимание на Гермиону, и то лишь за тем, чтобы исследовать ее ауру. Под ее взглядом первокурсница понурила голову, мелко вздрагивая от стыда и отвращения к себе.

Профессор увидела между ними связь «сюзерен-вассал». Женщина устало вздохнула и с видом «как меня все достало» потерла веки. Даже полному идиоту очевидно, насколько декан Гриффиндора не хотела со всем этим разбираться, но и выставить Поттера просто не могла.

Уизли, только восторжествовавший, немного скис. Молчание немного затянулось. Поттер терпеливо ждал, пока профессор МакГонагалл все обдумает и примет решение.

— Вы имеете такое право, мистер Поттер, — наконец произнесла декан. — Но вместе с правами на вас легли и обязанности. Например, нести ответственность за действия вашей подопечной. Мисс Грейнджер напала на соседку по комнате. Что вы на это скажете?

Ну, конечно, заход с обвинений. По-другому быть просто не могло. МакКошка не желала разбираться с этим делом. Надавить, смутить, пристыдить, раздать наказания и как можно скорее вернуться к своим делам — но только не вникать, не разбираться и не принимать решения. Не ради какой-то там магглокровки.

— Прежде, чем я что-то отвечу, позвольте задать вам вопрос, мэм, — тихо сказал Поттер.

Бешенство закипало в груди, и вместе с ним поднималась сила.

— Спрашивайте.

— Как вам вообще спится с тем фактом, что по вашему потворству на вашем факультете подвергали сексуальному насилию девочку двенадцати лет только за то, что она из семьи обычных людей?

Губы женщины сжались в тонкую линию.

— Мистер Поттер, вы выдвинули серьезное обвинение.

Плевать ей на то, правда это или ложь. Гарри Поттер, урожденный марикз Кардиффа, выдвинул обвинение — и на это МакКошка не могла не среагировать.

— Тем хуже для вас, мэм. Обвинение обосновано. Согласно действующему уставу декан факультета обязан следить за тем, как студенты приживаются на факультете. Вы хоть раз с начала года поинтересовались, что происходит в общежитии Гриффиндора — или вам достаточно доносов Уизли?

Гарри не заметил, как по мере монолога его голос становился все громче. Как в такт словам начали дрожать мебель, а под конец вполне ощутимая вибрация затронула пол, стены и потолок. Он не видел, как вскочил Уизли. Не видел опрокинувшегося прибора на столе.

Все его внимание было сосредоточенно на лице декана Гриффиндора.

— С другой стороны, оно и правильно, мэм. Зачем вмешиваться в дела студентов? Пусть лучше ваши бравые отважные гриффиндорцы насилуют девчонок своего факультета. Меньше скандалов, и вам жить спокойнее, а на мнение таких, как мисс Грейнджер, плевать. Ведь у них нет ни защиты, ни силы.

— Мистер Поттер, замолчите немедленно! — воскликнула профессор, с легкой тревогой поглядывая на жалобно стонавшие шкафы.

— Нет семьи магов, которая могла бы заступиться, — продолжал рейвенкловец. — Нет никого, кто мог бы защитить. Хорошая жертва во благо вашего спокойствия, не так ли?

Мальчик глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Дрожь медленно утихла, но чувство силы никуда не исчезло. Устраивать такой желанный погром — это все-таки чересчур. Ребячество, не более того.

— А теперь, мэм, я отвечу на ваш вопрос. Что я скажу по поводу того, что мисс Грейнджер дала отпор? — Гарри развернулся к притихшей девочке. — Молодец, Гермиона. Так держать. Я поддержу тебя при любом исходе.

— Мистер Поттер, притормозите, — повысила голос профессор МакГонагалл. — Ваши слова, ваш тон и ваши обвинения совершенно возмутительны, но затронутая вами проблема не менее серьезна. Мне, безусловно, известно о фактах принуждения на моем факультете, но я не знала, что мисс Грейнджер также подверглась такому давлению.

Не знала, значит. Возмутительны, значит. Если бы Арчер мог сюда явиться — интересно, как бы он ее размазывал? О, Гарри многое отдал бы, чтобы на это посмотреть!

Гермиона тихо вздрагивала, уткнувшись лицом в ладони. Ее беззвучный плач отрезвил Поттера. Мальчик положил ладонь ей на плечо и слегка сжал.

— Значит, так вы встречаете того, кто пришел требовать справедливости, — негромко произнес мальчик. — Возмутительные слова, тон и обвинения. Посмотрим, что на это скажет Совет Попечителей.

Ради защиты прав Гермионы эти ублюдки не шевельнули бы пальцем. А вот если бы к ним обратился урожденный маркиз, чья семья занимала место в Совете Попечителей на протяжении всего существования Хогвартса — совсем другое дело. Им пришлось бы детально разобраться и покарать виновных несмотря на то, что Поттер вырвал из их когтей такой потенциал, как Гермиона Грейнджер.

А все почему? Потому что светлейший маркиз Харальд Поттер — один из четырех высших иерархов феодального сообщества Магической Британии по праву крови. И если попрать его право крови, их просто сожрут.

Профессор МакГонагалл это хорошо понимала. Декан Гриффиндора устало вздохнула и сняла очки, с усилием потирая переносицу

— Мистер Поттер, я непременно разберусь в произошедшем, — произнесла женщина, продолжая массировать переносицу. — Я знала, Персиваль, что вы потворствуете своим друзьям, но не ожидала от вас столь гнусного пренебрежения своими обязанностями. Вы освобождены от должности старосты.

Лицо Уизли покрылось красными пятнами, губы задрожали, а взгляд, брошенный на Гермиону, был исполнен злобы. Девочка не заметила, продолжая тихо всхлипывать.

Посмотрел бы лучше на Поттера. У Харальда просто руки чесались вырвать кадык этому ушлепку. К глубокому сожалению, лично добиться этого не выйдет: слишком велика разница в силе. При всей своей отвратительной натуре, Перси Уизли в первой двадцатке учеников Хогвартса, а так высоко в рейтинг не пробиться одной лишь зубрежкой.

Терпение, Гарри. Каждый из них получит свое, когда придет время, и Уизли — не исключение. Кроме того, не один Персиваль проявил гнусное пренебрежение обязанностями, но женщине напротив хватило совести раскаиваться.

— Учитывая открывшиеся факты, инцидент с мисс Джонсон считаю исчерпанным, — твердо произнесла декан Гриффиндора. — Я прослежу, чтобы мисс Грейнджер немедленно переселили в другую комнату, а также проведу беседу с ее нынешними соседками. Можете быть свободны.

Уизли открыл было рот, но твердый взгляд профессора МакГонагалл заставил его скукситься и быстренько ушлепать прочь. Гермиона оглянулась на Гарри. Мальчик кивком отпустил ее, но сам не двинулся с места.

Профессор внимательно посмотрела на него, дождалась, пока за Грейнджер закроется дверь, и только после этого обратилась к нему:

— Мистер Поттер, что вы хотите мне сказать?

— Я понимаю, почему вы не обратились к мисс Грейнджер, — медленно произнес мальчик. — Но вы на нее даже не посмотрели. Вам плевать на нее.

Декан устало вздохнула. Странное выражение в ее глазах мелькнуло лишь на секунду, сменившись привычной строгостью.

— Это не ваше дело, мистер Поттер, — произнесла МакКошка. — Если вам больше нечего сказать — у меня много дел.

Поттер медленно выдохнул, усмиряя бурю эмоций. Очень неприятно слышать это с такой прямотой, но здесь женщина права, а он перегнул палку. Личное отношение кого-то к кому-то и правда не его дело.

— Я насчет соседок Гермионы: мисс Белл, мисс Спиннет и мисс Джонсон, — медленно, как можно спокойнее произнес мальчик, хотя внутри все клокотало. — Они изнасиловали ее сначала сами, затем подвергли групповому изнасилованию со стороны своих приятелей, после чего принудили заниматься проституцией ради собственного обогащения.

Лицо женщины застыло. Сдерживаемый гнев мелькнул в ее глазах, вызвав мрачное удовлетворение. Декан Гриффиндора закрыла глаза, медленно выдохнула и произнесла:

— Мистер Поттер, хочу предостеречь вас от поспешных действий. У вас не выйдет так же, как с напавшими на мисс Тонкс. Эти семьи сильнее и заметно влиятельнее, и даже если дело пойдет в суд, не факт, что у вас выйдет что-то доказать.

Несмотря на явное предостережение, Гарри не намеревался отступать.

— Вы, наверное, не расслышали то, что я сказал вначале, — Поттер позволил силе течь сквозь глаза. — Гермиона Джин Грейнджер — мой вассал. Дело даже не в том, что я хочу, чтобы их наказали. Дело в том, что я должен их наказать так или иначе. Прошу вас, мэм: помогите мне. Не вынуждайте меня действовать так, как подобает сюзерену.

Профессор покачала головой:

— Вы еще не лорд, мистер Поттер. С вас нет никакого спроса, что бы вы себе ни воображали. Не будьте ребенком, который пытается играть во взрослые игры. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Мэм, давайте без излишних нотаций. Что вы сделаете с соседками Гермионы?

— Это вас не касается, — твердо ответила женщина. — Если у вас все — можете идти.

Жаль, что не получилось договориться. Гарри немного приврал: он очень хотел добиться для этих тварей самого сурового наказания. Но вместе с тем он понимал и свои силы.

— Понимаю. Квиддич, так? Если их наказать так, как они заслужили, это уничтожит факультетскую команду. Последствия для вас лично также будут неприятны.

— Не только факультетскую, но и школьную команду, — уточнила профессор, внимательно рассматривая бумаги у себя на столе. — Прошу вас, покиньте мой кабинет. Сейчас же.

Вот так и идут на компромисс с совестью. Поттер едва сдержался, чтобы не сплюнуть.

— Если ваше наказание меня не удовлетворит — я сам их накажу так, как посчитаю нужным.

Сказав это, мальчик вышел, чувствуя спиной тяжелый взгляд декана.

Оглядевшись и убедившись, что в коридоре никого не было, Гарри устало выдохнул и оперся спиной о стену.

В этом мире слишком сильное сословное общество, причудливо перемешанное с культом силы. Порой Гарри просто не понимал, почему происходило так или иначе.

Вот и сейчас. Будь дело только в сословии, профессор МакГонагалл вела бы себя с ним… ну, наверное, немного вежливее. У Поттера не было второго важнейшего компонента: силы за спиной. Точнее, теперь-то эта сила появилась, но декан Гриффиндора четко осознавала, чего стоили его вассалы в нынешней обстановке.

Магический мир застоялся. Отсутствие заметного положения в сословном обществе и силы семьи за плечами приводило к тому, что магглорожденные оказывались в состоянии, близком к рабскому. Предубеждения неизбежно вели к тому, что таланты вроде Гермионы зарывались в землю, часто в буквальном смысле.

Мальчик был уверен: не сделай он Гермиону своим вассалом, его бы мягко и ненавязчиво (или грубо и прямолинейно) выставили за дверь, а жизнь девочки изменилась бы лишь в худшую сторону.

Получится ли у него что-то изменить? Этого Гарри не знал, но твердо знал одно: переменам в таком обществе не бывать без подавляющей силы. Поэтому пора заканчивать рефлексию и начать заниматься собой.

* * *

Дафна Гринграсс не любила ходить по коридорам замка в одиночестве. Опасно. Даже с ее способностью чувствовать ментальное присутствие и враждебные намерения. Намерения можно скрыть, если владеть окклюменцией в пределах разумного.

Однако, сегодня важный день. Поттер пригласил ее, как он выразился, посетить практическое занятие. Гринграсс согласилась, поломавшись для виду.

Вообще, в Хогвартсе немало официальных студенческих сообществ и десятки неофициальных кружков по интересам, которые занимались в том числе самоподготовкой. Учителя подобное только поощряли. Но у всех этих групп была одна неистребимая черта: закрытость. Попасть в уже сформированную группу было почти невозможно.

Нежелание делиться крупицами знаний — одна из основ менталитета магов и то немногое, что не только отличало потомственных волшебников от магглокровок, но и обеспечивало явное превосходство.

Знание — сила. Даже в школах магии учителя довольно неохотно учили студентов чему-то сверх школьной программы. По-настоящему ценные, опасные и могущественные знания сокрыты от других, и Дафна все чаще задумывалась: а так ли опасны эти знания?

Нет. По-другому со школьниками нельзя, иначе количество студентов Хогвартса уменьшится раз в пять

Сверившись с запиской, слизеринка провела пальцами над дверной ручкой. Никакой защиты, никаких запирающих чар. Только заглушающие.

Проверив дверь на всякий случай, Гринграсс взялась за ручку и вошла в класс.

Гомон тут же стих. Атмосфера моментально ухудшилась. Наверное, так себя чувствовала кошка, окруженная сворой собак.

Слизеринка окинула собравшихся взглядом. Здесь собралось немало ребят. Поттер, его протеже Грейнджер, близнецы Патил, Рональд Уизли, который в последнее время все чаще ошивался рядом с Поттером. И магглокровки: гриффиндорцы Тейлор и близнецы Хоуп, рейвенкловцы Кларк и МакДугал, и единственная хаффлпаффка в компании — Сью Ли.

Странно, она ожидала, что здесь будут в основном рейвенекловцы, но большинство составили гриффиндорцы. И магглокровки.

Тем удивительнее было видеть в этой компании Блейза Забини — единственного, кто приветливо помахал ей рукой. Пусть он сам и не был расистом, но выживание на Слизерине требовало определенной модели поведения. Так почему Забини здесь?

Довольно пестрая компания во всех смыслах. От их внимания было неуютно.

— Добрый вечер, Гринграсс, — спокойно поприветствовал ее Поттер.

Как всегда, непрошибаем. И не понять, заметил он реакцию окружающих или пропустил мимо себя.

— Что здесь забыла эта змея? — раздался злой голос Рона Уизли.

Вслух его никто не поддержал, но промолчали все. Даже Забини, хотя этот вообще не лез на рожон. Да. Ей здесь не рады.

— Я ее пригласил, — Поттер чуть наклонил свою голову, уставившись на рыжего.

Если бы на Гринграсс кто-то так посмотрел, она как минимум задумалась бы о собственной сохранности. Уизли только фыркнул недовольно, но продолжать полемику не стал.

— Может, вернемся к занятиям? — в голосе Грейнджер прорезалось раздражение. — Проходи, Гринграсс, не стой в дверях.

— А с каких пор ты тут распоряжаешься? — развернулся к ней Уизли. — Я, может, не хочу, чтобы она здесь…

— Я ее пригласил, — повторил Гарри, перебивая и рыжего, и неуверенные шепотки магглокровок в поддержку гриффиндорца. — Кто-то хочет мне возразить?

Повисла тишина.

Забини искренне наслаждался шоу. Максимум недовольства и несогласия, который выразили близняшки Патил — они не участвовали в споре, хотя Падма бросала на Дафну очень недовольные взгляды. Магглокровки же успели сполна хлебнуть реалий нового для них мира и не решались открывать ртов.

— Я хочу, — упрямился Рон. — Не желаю иметь ничего общего с этой змеей.

— Тебя здесь никто не держит, — бросила Грейнджер.

Слушая перепалку этих двоих, Дафна не обманывалась. Гриффиндорка не поддерживала слизеринку, но выслуживалась перед Поттером. Это видели все, включая Харальда.

— Довольно! — вдруг рявкнул Поттер. Горячие головы заткнулись, словно на них наложили чары немоты. Обведя взглядом собравшихся, рейвенкловец произнес уже тише, но не менее твердо:

— Мы собрались здесь для того, чтобы учиться. Не знаю, как у вас, а у меня нет времени на бессмысленные споры. Я пригласил каждого из вас, включая Дафну Гринграсс — и не держу никого.

Посыл, вложенный в эти слова, был предельно доходчив. Кому не нравится — может закрыть дверь с наружной стороны, но эта дверь будет закрыта уже навсегда.

Никто ему не возразил, хотя Гринграсс ожидала, что Уизли развернется и уйдет. Нет, не развернулся. И ни капли недовольства в сторону Поттера, что интересно.

— Возможно, мне лучше уйти, — произнесла Гринграсс.

Снова тишина, но теперь девочка ясно чувствовала одобрение и нетерпение собравшихся. Один только Поттер задумчиво глянул на Дафну.

— Я никого не держу, — повторил рейвенкловец.

Не держит, но активно вербует, в чем слизеринка убедилась окончательно. Это очевидно по поведению Грейнджер и Уизли. Непонятно только, что здесь делал Забини. Или он так ловко присел Поттеру на уши ради помощи в учебе?

В любом случае, Гринграсс не желала попадать под его влияние. Для достижения ее целей проще и безопаснее завербовать любого из присутствующих здесь магглокровок. Кроме Грейнджер — гриффиндорка занималась окклюменцией и достаточно продвинулась. Ее нельзя было запросто подчинить.

— Благодарю за приглашение, Поттер, но мое присутствие здесь будет вредно для всех, — Дафна слегка поклонилась и получила в ответ кивок. — До свидания.

— До свидания, Гринграсс.

Слизеринка ушла, чувствуя спиной их взгляды. Многие были рады, но чувствовалось нездоровое внимание со стороны Грейнджер. Гриффиндорке очень не нравилась вся эта сцена, что повышало ее из «опасного инструмента» в «однозначную угрозу». И отношение к Поттеру несколько выбивалось за рамки нормального.

Пару дней назад Поттер проводил Грейнджер в кабинет МакКошки, откуда его выставили далеко не сразу. Зато Грейнджер отселили от гриффиндорских охотниц, а старостой факультета вместо Уизли стал Айронвуд.

Похоже, что Поттер приобрел юридический статус представителя или опекуна для Грейнджер. Вряд ли Гарри стал бы заключать брак или заставлять гриффиндорку подписывать рабский контракт. Не в его духе. Опекунство через вассала — довольно продолжительная и шумная процедура, которую непросто спрятать, а его вассалам и без того проблем по горло.

Оставался оммаж. Тут препятствий особых не было. Свитки для контракта могли сделать на стороне, тем более, что Поттер вполне официально принял оммаж графа Арчера. Личной силы у мальчика вполне хватало для таких фокусов. Мало кто мог бы в это поверить, так как большинство шаблонно убеждено, что провести оммаж можно только обладая специальными навыками и только на алтаре дома, но Дафна относительно Поттера не удивлялась бы ничему.

Ненормально быстрый рост силы не то что невозможен — лишен всякого смысла без специальных навыков. Поттер поступил умно: демонстрировал одни, безобидные и ожидаемые способности (например, телекинез, окклюменцию и щиты группы «Магические Доспехи»), и под этой ширмой наверняка спрятал что-то опасное и ценное. Иначе быть просто не могло, и эта неизвестность тревожила.

Самым неприятным было то, что по Поттеру никак не понять, сколько ему известно.

Внезапный холодок в кармане вырвал девочку из размышлений. Связной артефакт в виде зеркальца сработал с силой, требовавшей немедленного внимания.

Убедившись в отсутствии свидетелей, Гринграсс быстро извлекла зеркальце и открыла его.

«В моей комнате. Сейчас же».

Девочка ускорила шаг, размышляя о том, что могло бы такого произойти. В последнее время вокруг брата тишина. Не затишье перед бурей, а именно что успокоение обстановки.

Гринграсс воспользовалась переходом между портретами, который перенес ее к самой гостиной Слизерина, назвала пароль и спустилась на уровень ниже — к комнатам старшекурсников и лучших учеников.

Вот и дверь брата. После короткого стука защита пропустила ее, и Дафна вошла в комнату.

— Вы хотели меня видеть?

— Проходи, — Бернард сидел за столом боком к ней и что-то безостановочно строчил. — Садись.

Девочка заняла свободный стул. Вся эта ситуация ей не нравилось. Если брату требовалось поговорить, он назначал ей встречу в менее компрометирующем месте. Учитывая его… пристрастия, о брате могли пойти лишние слухи. Это неприемлемо.

Какое могло быть настолько срочное дело? Или настолько опасное, что только в тщательно изолированной и защищенной комнате общежития о нем можно говорить?

Быстрый взгляд на стол. Письмо из дома, распечатанный конверт с гербом дедушки, открытая книга по трансфигурации… и, судя по виду, брат писал ответ на одно из писем.

Это продолжалось еще минут десять, после чего Бернард отложил пергамент, перьевую ручку и откинулся на спинку кресла, устало выдыхая.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, — брат прикрыл глаза пальцами. — Просто устал.

И, безо всяких переходов, той же интонацией, продолжил:

— Я хочу, чтобы Поттер умер.

Дафна вскинула голову. Ей показалось, что она ослышалась, но твердый взгляд Бернарда говорил: нет, девочка расслышала все верно.

— Но… почему?

— Это тебя не касается. Решение принято.

— Брат, этого нельзя делать! Во-первых, я лишь представляю, как к нему можно было бы подобраться. Во-вторых, убийство — табу, которое лежит в основе школы! Дамблдору не потребуются доказательства. Если он нас заподозрит…

— Так сделай так, чтобы не заподозрил, — перебил ее Бернард, тяжело вздохнув.

Дафна притихла. Брат настроен серьезно. Почему? Нападение на Поттера сейчас — большой риск. В страну вернулся Уолтер Арчер и начал действовать. Возвращение и легализация остальных выживших вассалов семьи Поттер — лишь вопрос времени даже несмотря на попытки Малфоя этому помешать.

Девочка кое-что слышала о бароне Уорспайте, некоем Скае и самом Арчере. Говорили, что они — опора и сила лорда Флимонта Поттера. Дедушка как-то обмолвился, что лорд Поттер был единственным, кто мог сдерживать этих бешеных псов.

Если они сорвутся с цепи — не потребуется и Архимага. Всем троим нечего терять, без Гарри Поттера они — мертвецы в течение нескольких дней. Значит, они уйдут громко и шумно, забрав с собой тех, кого заподозрят в убийстве мальчика.

— Брат…

— Я знаю, на что ты надеялась. Прыгнуть к Поттеру в койку, чтобы избежать брака? Не важно. К нему никто не может подобраться. Никто, кроме тех, кто втерся в его доверие.

Это «не важно» укололо неожиданно больно.

— Он мне не доверяет, — предприняла последнюю попытку девочка.

— Не надо мне лгать, Дафна. Доверяет, раз встречается с тобой наедине. Ты сделаешь это, ясно?

Брат не желал слышать. Ему нет дела до аргументов. Неужели дедушка велел ему сделать это? Не похоже, Дафне казалось, что дедушка более благоразумен. Да и родители… лорд Гринграсс и без того раздражен тем, что Поттер не умер после его подарка, как и тем, что вынужден был отвалить ему кругленькую сумму. Вряд ли он стал бы приказывать. Мать не пошла бы ни на один шаг без приказа дедушки.

— Это ваша инициатива? — тихо спросила девочка.

Реакция брата дала ответ.

— Это не твое дело, Дафна, — в голосе проскользнуло легкое отвращение. — Не заставляй меня менять свое мнение о твоем интеллекте. Я окажу помощь. Ты сказала: что у тебя есть идея. Я слушаю.

Девочка сжала пальцы в кулак. Что ей делать? Как быть? Ее задача не только служить брату, но и защищать его. Как поступить, если с одной стороны его прямой приказ, а с другой — необходимость защитить Бернарда от его самого?

— М-да, — брат облил ее холодным презрением. — Я считал, что ты годишься хотя бы быть слугой, но ты и здесь совершенно бесполезна.

Неужели… нет, только не это!

— Я сообщу отцу об этом, — Бернард отвернулся к столу и пододвинул пергамент. — Он будет рад лишить тебя фамилии и вычеркнуть из списка наследников.

Впервые за свою жизнь Дафна испугалась по-настоящему. Лишение фамилии и прав наследования само по себе ничего не стоило, но последствия были таковы: ее заберут из Хогвартса и запрут в поместье. Навсегда. Лишат даже того подобия жизни, что есть у нее сейчас.

— Я… я сделаю это, — выдохнула девочка. — Я все сделаю, брат. Все, что пожелаешь.

Бернард снова повернул к ней лицо. В холодных глазах блеснуло удовлетворение.

— Так-то лучше.

* * *

Падма быстро отступила в сторону, разминувшись с чарами подножки, и попыталась бросить в Парватти оглушающее, но сестра опередила:

— Флиппендо.

— Протего!¬ — успела среагировать девочка. — Флиппендо.

Бледно-фиолетовый луч срикошетил о прозрачную пленку щита и ударил в Уизли, который как раз потерял щит после заклятия своего спарринг-партнера в лице Грейнджер.

Гриффиндорец чуть не упал и был сбит с ног очередным оглушающим от Гермионы, а Падма зазевалась и лишилась палочки.

— Я победила! — Парватти поймала трофей и солнечно улыбнулась Поттеру.

— Очень плохо, Падма, — раздался голос однокурсника. — Следующее отвлечение может стать последним.

Девочка предпочла не спорить. Поттер занудствовал не хуже взрослых, но нельзя сказать, что он не прав. Тем более, что все здесь собравшиеся сами напросились заниматься с ним.

— Держи, — Парватти вернула палочку, пока Гарри подходил к Уизли и приводил его в чувство. Гриффиндорец все еще потряхивал головой и держался на ногах неуверенно под слегка насмешливым взглядом Грейнджер.

Вот бы и ее заставить так выглядеть! Это из-за нее Падма потеряла возможность проводить с Гарри время наедине, прикрываясь практикой.

Увы, не выйдет. По какой-то насмешке Кали у этой стервы совершенно ненормальные для магглокровки способности, и в дуэлях Грейнджер оказалась весьма хороша. В их компании только Блейз Забини уверенно доминировал над ней в спарринге.

— Пожалуй, на сегодня все, — Поттер бросил взгляд на свои часы. — Мы все хорошо поработали.

— Это точно, — хихикнула Парватти на хинди. — А самое главное — избавились от Гринграсс!

Да. От Гринграсс-то избавились, но вот остальные…

Все хорошо начиналось — и надо было Грейнджер как-то пронюхать и навязаться Поттеру! С этого момента началось превращение практических занятий с потенциальным мужем невесть во что. Поттер не отказывал никому, у кого хватало духу попросить его о подобном. К счастью, дуэль с Дином Томасом однокурсники помнили очень хорошо и до сих пор боялись подходить к Гарри.

Теперь их занятия изрядно набрали обороты и приносили немало пользы, заметно улучшив качество практической подготовки в чарах, трансфигурации и защите от темных сил.

Насколько знала Падма, Поттер очень хотел, чтобы Гринграсс начала помогать им с зельеварением, но девочка была рада тому, что слизеринку отвергли.

Тут на руку сыграли дурацкие замашки младшего Уизли. Рональд и Блейза едва переваривал, из-за чего слизеринец постоянно над ним подшучивал. А Забини — не Малфой, язык у итальянца острый.

— Ты хороша, как и всегда, — это Парватти все пыталась стать подругой для Грейнджер.

Держи друзей близко, а врагов — еще ближе.

— Ты тоже постаралась, — нейтрально ответила магглокровка. — Эмили, у тебя замечательные успехи!

Застенчивая Тейлор слегка покраснела, постреливая глазками в Поттера. Тот негромко обсуждал что-то с Забини, а Падма сделала в уме пометку приглядывать за очередной фанаткой Гарри. Может, магглокровки погоды и не сделают, но слишком уж много голодных взглядов доставалось Поттеру.

Грейнджер жалко. Врагу не пожелаешь того, что довелось ей пережить. Не удивительно, что сразу по переселению в комнату к Парватти Грейнджер замкнулась и отгородилась ото всех.

Понемногу однокурсники расходились. Первой ушла Парватти в компании Грейнджер и Тейлор. За ними потянулись и все остальные. Падма решила задержаться и поговорить с Гарри, но тот продолжал о чем-то трепаться с Забини.

Девочка осторожно усилила слух. Уши немного заболели, но вкупе с кое-какими семейными приемами ей удалось обойти чары против подслушивания.

— … я попробую что-нибудь сделать, — чуть громче ответил Забини непривычно серьезным тоном и тут же добавил в привычной шутливой манере. — Со стороны уважаемого маркиза я также ожидаю милости.

Поттер скривился по-настоящему. Гарри не любил свой титул, Забини об этом знал.

Чары спали.

— По поводу щитов даже не знаю, — ловко сменил тему итальянец. — У тебя, как по мне, с ними полный порядок.

— Спасибо за помощь, — Поттер пожал ему руку, и слизеринец ушел, напоследок подмигнув девочке.

— Эм, Гарри… ты сегодня не занят? — Падма подошла к нему, слегка робея.

Всякий раз она боялась услышать отказ вкупе с предложением отстать от него. Поттер изучил основы того, что передала ему Падма, и, по сути, больше ему не надо — только практиковать и шлифовать под себя.

— В чем дело? — в глазах промелькнула усталость. Обязательно нужно помочь ему отдохнуть, и Падма хорошо знала, что для этого сделать.

— Да так, хотела позаниматься йогой. Составишь компанию?

Вряд ли он догадывался, с каким напряжением девочка ждала ответа.

— Конечно, — кивнул мальчик.

Есть.

— Тогда, как обычно?

— Да, если ты не против, — Поттер отвлекся, собирая свои вещи.

Падма украдкой улыбнулась. Мелкие неурядицы ни за что не станут для нее препятствием.

Следующая глава