Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_3.epub
Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_3.docx
Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_3.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 3
«И воистину, стоял он там — под ними, выказывая и храбрость свою, и могучую волю, но всё же, как и родичи его, как и все явившиеся сюда, он стоял на коленях, ибо ЭТО было слишком необъятным, дабы не поразить их сердца осознанием того, что они лишь мошки, лишь кишащие на равнине сей докучливые вши».
Цинцикус Триарий, «Легенды Великой войны».
* * *
Таскол, взгляд со стороны
Ради безопасности Милены все бойницы на стенах прикрыли толстыми тёсаными досками, отчего императрице приходилось приподниматься на цыпочки, чтобы создавать ощущение хоть какого-то достоинства, когда выглядывала из-за зубцов.
Не хватало подставки, но видимо её не принесли умышленно, чтобы огородить её от неприятностей.
Все собравшиеся советники, министры, придворные, сионы, волшебники, солдаты и офицеры, как один, следили за приближающимся отрядом кашмирских всадников. Те уже были видны — ехали вдоль затоптанных полей и вырубленных садов.
Сотни и тысячи восставших усеивали отдалённые холмы, наблюдая за происходящим сверху вниз. Однако бóльшая их часть не теряла времени, занимаясь пушками, которые успели подтянуть из захваченных городов. Часть орудий требовала ремонта, иные — пристрелки, но ничего неразрешимого. Кашмирцы, присоединившиеся к ним бахианцы, лафтетары из пустыни Сизиан, некоторое количество предателей из своих и даже культисты Аммы — все они имели свои резоны и причины, чтобы находиться здесь.
Среди них, в полной боевой готовности, выстроились отдельные обособленные представители мятежной армии, готовые первыми направиться в бой. То были магические создания Йишил и её прóклятой ультимы, получившие в народе прозвище «куклы».
Солнце светило ярко, однако воздух нёс в себе щиплющий холодок, принадлежащий более позднему времени года. Осень на Малой Гаодии проходила достаточно мягко, но зима, по мнению учёных и астрологов, обещала быть жестокой. Не самые приятные перспективы, с учётом прошедших бед.
«И грядущих тоже», — прикинула Милена.
С высоты Ороз-Хора ей могло казаться, что всё следует знакомым по прежним временам путём. Но здесь было не так. Она успела забыть то чувство, когда смотришь на полные опасностей дали, когда стоишь на самой границе действия своей власти.
«Здесь, в Тасколе, людей казнят за пренебрежение, проявленное к роду Мираделей или за моё неправильно произнесённое имя. Но там, за стенами, картина совершенно иная. Там нет власти Империи Пяти Солнц. Нет власти моего мужа», — подумала она.
Министр внутренних дел Инар Моурен, министр военных дел Косто Лоринсон, министр разведки и шпионажа Мариус Дэбельбаф и даже генерал Эдвен Летреч — все они по разному определяли численность армии Челефи.
Сама Милена, следуя необъяснимой женской логике, уровням доверия тем или иным сведениям, а также собственным умозаключениям, считала, что войско врага состоит из двадцати-двадцати пяти тысяч кашмирцев и ещё тысяч пятнадцати разного сброда. Правда это не считая «кукол», которые могут составить от трёх-четырёх до десятка тысяч противников.
Если бы Таскол располагался на обращённой к Аметистовому заливу стороне равнины, посчитать их число было бы несложно, но здесь, быстро перемещаясь среди окрестных холмов, восставшие могли осаждать город, не особо раскрывая численность войска и его диспозицию. Имперским математикам приходилось действовать, опираясь лишь на слухи и число далёких костров. Пользуясь старинной методикой, постоянно усреднявшей самые свежие оценки с результатами прежних подсчётов, они заключили, что кашмирцев насчитывалось около тридцати тысяч, что существенно меньше сорока пяти, на которых настаивал Мариус Дэбельбаф.
Сама Мирадель располагала лишь четырьмя тысячами стражи — оставшимися со времён дворцового переворота Силакви. Изначально городской стражи было почти пятнадцать тысяч, но многие погибли, а ещё большее число — сбежали. После того, как Милена вновь села на трон, аналогично поступили рыцари веры высшего жреца.
Объединив войска, императрица получила максимально скромные цифры, которых не хватало даже для контроля столицы, что говорить о выживании при осаде?
К счастью, ещё до нападения Челефи, подошли войска генерала Летреча — десять тысяч солдат, отчего ситуация значительно улучшилась. К ещё большему счастью, генерал сохранил людей во время дворцового переворота, попросту не выпуская их из казарм и специально предназначенных для армии военных районов столицы.
И всё же, Мирадель не испытывала уверенности в своей безопасности. В народе ходили слухи, что кашмирцы обрушат стены Таскола, а потом устроят на улицах кровавую бойню. Говорили, что сами боги помогают им, а Хорес отвернулся от Империи из-за смерти высшего жреца.
Косто Лоринсон, стоявший рядом с ней, брызгая слюной, клялся и божился, что Милене нечего опасаться. Сами брызги, впрочем, свидетельствовали об обратном. Пылкие страсти всегда были грехом дураков, а война, как и азартная игра, дураков любит.
Вид приближающегося отряда Челефи зацепил её, а потом императрица увидела стяг — перекрещенные кривые сабли Кашмира. Под этим знаменем они шли в бой и умирали. Всегда. Что при завоевании, что при восстании.
— Они рискуют, — заметил Инар Моурен. — Идут к нам малыми силами.
Более остроглазый Дэбельбаф сдавленно охнул.
— Это не доверенное лицо Челефи или его переговорщик, это он сам!
Что же, это и правда многое меняло.
— Неужели этот предатель и правда желает переговоров? — нахмурилась Милена. — После всего им устроенного?
— Хорес даровал вам удивительную возможность, ваше величество, — гнусно прошептал ей Лоринсон.
Мирадель отмахнулась и взглянула на генерала Эдвена Летреча, единственного человека, обладающего реальным боевым опытом. Мужчина задумчиво смотрел за стены, непроизвольно выпятив нижнюю челюсть, словно верблюд, собравшийся как следует плюнуть.
Осознав, что на нём собралось чужое внимание, генерал покосился на императрицу и коротко кивнул.
— Согласен с министром, — не слишком довольным голосом проговорил он. — Хотя моё сердце протестует подобному поступку.
— Значит вы тоже за то, чтобы убить Челефи, — прищурилась Мирадель.
Летреч вздохнул и наконец-то повернулся, посмотрев на неё. Милена осознала, что он одобрял её нерешительность — почти в той же мере, в которой Лоринсон настаивал на своём.
«Как бы они вели себя с Дэсарандесом?» — задумалась женщина.
— Зато сколько жизней вы сумеете сберечь! — с толикой обиды воскликнул министр военных дел, обращаясь, как часто случалось, к её затылку, что свойственно людям, принимающим обиду за проявление разума.
Так или иначе он становился слишком фамильярным.
Вместо ответа она повернулась к ещё одному человеку, не так давно составившему компанию её совету, Саргу Кюннету, который покорно — слишком покорно, вдруг подумала Мирадель, — стоял в шаге от обступивших её мужчин.
Заметив взгляд императрицы, исполняющий обязанности высшего жреца склонил голову.
— Я бы пилпос… посту-посту… пил так, как сделал бы император, — размеренно, хоть и заикаясь, произнёс он, хоть голос и заглушал стук копыт приближающихся всадников.
— Именно! — воскликнул Лоринсон, совершенно отбросив сдержанность. Компанию ему, как ни странно, составил Мариус Дэбельбаф и Инар Моурен.
«Они боятся, — осознала Милена. — По-настоящему боятся», — и отметила, что сама она ничего не боится.
Эти дипломатические танцы, по мнению императрицы, были ни чем иным, как ловушкой. Причём такой, на чей успех мятежники даже не рассчитывали, однако и обойти стороной нужным не посчитали. У войны есть свои незримые правила и законы, которые нарабатывались и создавались столь долго, что превратились в традиции, нарушителей которых не любят ни враги, ни союзники.
Провести переговоры считалось правильным, а воспользоваться моментом, если он на них представится — ещё и успехом.
«Верно, — подумала она. — У войны свой этикет, в котором неумение дать врагу возможность выставить себя дураком само по себе уже неудача. Челефи просто забросил мне, как говорится, «пустой крючок», рассчитывая, что я вдруг проглочу его».
В конце концов, она же женщина.
Однако тот факт, что он прибыл лично… Это меняло всё. Теперь получалось, что Челефи предоставил ей возможность сделать то же самое. А это означало, что приглашение не рассчитано на то, чтобы убить её. И в свой черёд указывало, что сам он едет не для того, чтобы погибнуть, то есть визирь Имасьял Чандар Челефи, прославленный кашмирский полководец и самозваный лорд, действительно хочет о чём-то договориться.
«Но зачем?»
— Приготовьтесь, — сказала Милена генералу Летречу. — Мы убьём его после того, как выслушаем.
Мысль о необходимости убийства смутила её лишь на мгновение — не больше.
«Там, за холмами, спрятались тысячи кашмирцев, — подумала императрица. — Какие мерзости они готовят? Какую тактику разработали? Какое место в ней занимает их предводитель?»
Это уже не важно. Мирадель решила, что убьёт Челефи — здесь и сейчас, а потом разобьёт всё его войско, сбросив обратно в море, откуда они и приплыли.
Она сделает это. Милена ощущала это с беспощадной уверенностью. После стольких лет кровопролитий, устроенных её мужем, она имела право на собственную меру чужой крови.
Женщина вспомнила Лотти и её веки затрепетали.
«За Челефи последует и Кашмир. Но на него обрушится не вода, а кровь, в которой захлебнутся они все — до последнего, — прикинула императрица. Она не намеревалась более сталкиваться с такой угрозой. Тем более когда она повторялась раз за разом. — Не верю, что даже думаю о таком, но Дэсарандес обошёлся с ними слишком мягко. Кашмир следовало наказать не убийством знати, а уничтожением всех и вся».
Аристократию, как осознала Милена, наказывать нужно иначе.
«Я займусь этим после войны. А лучше оставлю на попечение мужа», — подумала она. Однако, будь у неё возможность, она провела бы чистку знати, разгребая эту помойную яму, которая сказывалась на всех направлениях: от её министров, до армейских офицеров.
Знатные лорды легко и непринуждённо покупали должности для своих сыновей — третьих, четвёртых и далее по списку. Почти все из них были сионами, а потому пользовались властью, не особо заморачиваясь наличием или отсутствием командирских умений.
Мирадель мотнула головой. Рано думать о чистках (не зря её прозвали «Кровавой»), следует сосредоточиться на текущей ситуации.
— Когда я скажу: «Благослови нас, Хорес»… — обратилась она к генералу и посмотрела на кашмирцев, как бы ожидая с их стороны некоего мистического подтверждения. Дыхание её, всё это время чудесным образом остававшееся непринуждённым, напряглось, так как всадники уже почти завершили свой путь, — …тогда убейте его.
Уже через пару минут кавалеристы преодолели последние участки пути и замедлились. Милена отметила, что одеты они были разнородно и не имели единой формы. Более того, всадники казались дикарями, будто варвары из Тразца. Часть конных могла похвастать трофейными доспехами Империи, чужими плащами, элементами экипировки и даже сёдлами. Имелись среди их амуниции и чисто кашмирские, покрашенные в светлые цвета, традиционные для жаркого климата. Жилистые кони явно изголодались, рёбра тигриными полосами проступали на их боках.
«Они гнали коней, — припомнила Мирадель слова Дэбельбафа, — это значит, животные утомлены и ещё не в должной мере пришли в себя, даже несмотря на тот факт, что осада длится не первый день».
Сомнения читались на лицах новоприбывших. Милена легко разглядела их под притворными ухмылками победителей. Восставшие не были уверены, что сумеют взять Таскол.
Кашмирцы доехали до маленького столика, стоящего в тени величественных стен. Копыта их коней окружала поднятая пыль. Мирадель, отчего-то уверенная, что кто-то из всадников непременно перевернёт столик, даже опешила, когда все они дисциплинированно остановились.
Огромное, но неплотное облако пыли поднялось перед кавалерией, угрожая перехлестнуть через бойницы, у которых стояла императрица, однако вечный ветер, дующий от Аметистового залива, немедленно утащил его в глубь суши.
Перед глазами Милена предстали кашмирцы, превратившиеся из тонких силуэтов в живых людей. Женщина внимательно разглядывала их, разыскивая лидера.
Вот он. Челефи. Смуглая кожа, большой нос, аккуратная бородка клинышком, успевшая слегка запылиться. Этот человек не производил впечатление опасности. Он казался простым. Обычным.
И всё же, украшения, осанка, надменность во взгляде, рунный плащ, тонкая кольчуга и изысканные ножны, в которых торчал его клинок, не дали бы ошибиться.
«Мой враг».
— Возмутители спокойствия! — громко прокричала Милена, поддавшись припадку ярости. — Убирайтесь обратно, в свои нищие дома и скудную землю! Или я засыплю окрестности костями ваших соплеменников!
Настало мгновение полной изумления тишины, а следом и смех. Вначале самого Челефи, а потом его всадников.
— Ох, прошу прости меня и моих людей, — спустя несколько секунд проговорил великий визирь, поправляя исписанный рунами шлем. — Женщины Кашмира обычно не ведут себя подобным образом, хоть мы и позволяем им властвовать в наших сердцах, — он с насмешкой покрутил рукой, подбирая слова, — и в наших постелях.
Вокруг и позади него послышались новые смешки. Челефи огляделся по сторонам с лукавой и по-мальчишески открытой улыбкой.
— Оттого твои слова показались нам забавными, — закончил он.
Милена ощутила, как напряглись её придворные. Каждый из них был готов с пеной у рта защищать свою императрицу. Жаль, что далеко не все были в этом искренни. Большинство хотело лишь получить её благодарность, используя его, как монеты, ради собственного блага.
Впрочем, чужой смех не задевал Мирадель ещё со времён, когда она носила другую фамилию. Будучи бедной аристократкой, вынужденной проживать жизнь среди нищих горожан, она в должной мере сталкивалась с презрением, которое источали даже те, кто не был этого достоин. Однако и такие находили в себе силы поизгаляться над превратностями судьбы, закинувшими некогда богатую и знатную семью на самое дно.
Из своего прошлого Милена вынесла одно важное правило: чем сильней смех, тем горше слёзы.
— А что говорит бог-хранитель Аримандиус? — припомнила императрица религию своего врага. — Разве не прóкляты будут те, кто осмеивает собственных матерей?
В наступившей тишине какой-то дурак заржал с высоты на восточной башне, пока под звуки далёких сигналов кашмирских горнов, руководящих то ли учениями, то ли построением, Челефи обдумывал ответ.
— Ты мне не мать, — наконец произнёс он.
— Но ты, тем не менее, ведёшь себя как мой сын, — вдохновенно продолжила Милена, — непослушный и приносящий одни лишь несчастья.
На лице визиря появилась настороженность.
— Подозреваю, что ты привыкла к несчастьям, — бросил он. — Ты — крепкая и стойкая женщина, умеющая держать удар. Но ты не из нас, кровавая императрица. И Кашмир никогда не покорится ни тебе, ни таким как ты, даже если это будет сам Дэсарандес.
Мирадель прищурилась.
— Тогда зачем ты пришёл сюда, Челефи? — напрямую спросила она.
Лидер мятежников закатил глаза, словно проявленное по отношению к ней терпение уже утомило его.
— Из-за твоего мужа, бессмертного императора, Господина Вечности, Дарственного Отца и попросту демона, который возлежит с тобой, склоняя Империю и весь мир одной лишь своей волей. Ты даже не представляешь, что он делал в Кашмире и что делает прямо сейчас. Планы внутри планов, двойное дно в каждом слове, хитрость и просчёт во всём — даже в поражении.
Он покачал головой.
— Боюсь, что твой муж был недугом моей души…
Произнося эти слова, он направил своего великолепного белого скакуна к другой стороне столика с золотыми предметами, однако коротким движением поводьев развернул коня обратно.
— Каждый его урок, увы, причинял нам боль! Но мы научились, императрица, научились делать как он: прятать уловки в уловки, всегда думать о том, как это воспримут, прежде чем вообще начинать думать!
Милена нахмурилась и посмотрела на Косто Лоринсона, совет которого читался в полном напряжения взгляде.
«Отдай приказ, моя госпожа, — будто бы умолял он. — Прикажи убить этого змея».
Но она медлила.
— Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, — вместо этого произнесла Мирадель.
Челефи широко ухмыльнулся.
— Напротив. Я ответил на всё, императрица.
Милена моргнула. Странная тяжесть обрушилась на неё. Лицо Челефи словно бы исказилось, а его тень дрогнула, начав жить собственной жизнью.
«Колдовство?» — прикинула женщина.
Лидер восстания поднял кулак, который застыл напротив его рта. Разжав его, он продемонстрировал небесно-голубую жемчужину, диаметром не более сантиметра. Короткое мгновение визирь смотрел на неё, а потом дунул.
Вспышка синевы. Жемчужина обратилась потоком, который стремительным облаком окутал стену — её вершину. А в следующий миг облако соединилось во множество фигур.
— «Куклы»! — выкрикнул генерал Летреч, сдавая назад.
Раздались ружейные выстрелы, а ещё звуки, слишком порывистые, слишком короткие, чтобы быть криками, свист выходящего из плоти воздуха.
«Маги? Челефи привёл колдунов?!»
Фраус Гарбсон, новый капитан её гвардии, обхватил женщину широкими руками и заставил пригнуться.
Ветер закружился, влекомый могучей магией. В его потоках над стеной появилась она — Йишил, дочь Челефи. Лицо девушки демонстрировало Стигматы, а руки стремительно скрестились, создав воздушный взрыв, разметавший спешно собиравшихся солдат.
«Куклы» формировались будто бы из ничего. Каждая такая обладала телосложением и силой обычного, не улучшенного алхимией и магией бойца, но их было много, а нападение оказалось внезапным.
Снизу, от других всадников, среди которых находились замаскированные волшебники-кашмирцы, полетели стихийные чары, начавшие истязать камень стены́ и защищающих её солдат.
Имперские сионы, обвешанные артефактами — включая антимагические амулеты, — прыгнули вниз, но столкнулись с такими же сионами Челефи.
Нежданный бой начал набирать оборот.
Милена ощутила кровь. Прикрывающий её Гарбсон был ранен. В лучшем случае ранен.
Двое магов Империи создали вокруг императрицы барьер, поддерживая его и занимаясь тем, ради чего и были приближены к Мирадель — спасением её жизни. Боем должны заниматься другие. Во всяком случае по правилам, сформированным ещё Дэсарандесом.
Из-под груды изувеченных и искорёженных тел выполз Сарг Кюннет. По его плащу поднимался огонь, выпущенный ранее кем-то из кашмирцев под стеной. Парень ещё не заметил пламени, поднимающегося к его волосам.
— Убейте эту демоническую суку! — истошно вопил Лоринсон, указывая на Йишил. — Сраная дьяволица должна сдохнуть!
Кто-то из верных Империи солдат опрокинул загоревшегося высшего жреца на камень, грубо сдёрнув горящий плащ, который небрежно откинул в сторону. Следующим движением солдат выхватил клинок, парировав удар куклы, а подскочивший Сарг пробил ей живот кинжалом, заставив морок истаять облачком тумана.
Милена перекатилась в сторону, выбираясь из-под потерявшего сознание — или мёртвого — тела Фрауса. Во время резкого движения женщина больно ударилась головой, но лишь зашипела, а потом приподнялась на колени, заметив, как сюда уже мчится подкрепление.
Императрица всё ещё оставалась в пределах защитного купола, но тут Йишил вытащила из кармана платок, в который была завёрнута Слеза. Сильнейший антимагический амулет решительным движением полетел в двойной купол, моментально его схлопнув.
Один из волшебников замешкался и поймал артефакт. Его коровий взгляд уставился на Слезу, забыв обо всём вокруг. Второй оказался расторопнее и, вопреки всему, атаковал. Прямо в тот самый миг, когда атаковала Йишил.
Режущие потоки ветра от кашмирской колдуньи врезались в электрические молнии имперца, но прямо в полёте обратились «куклами». Это одновременно прикрыло Йишил и позволило атаковать — не все «куклы» оказались уничтожены молниями. Часть успешно выжили и пробили тело волшебника клинками с двух сторон.
Струи крови обагрили лицо и тело Милены.
— Убейте же её! — надрывался Лоринсон, отступая назад и указывая пальцем, похожим на розовую сосиску, прямо на дочь Челефи, которая смеялась, глядя на хаос, образовавшийся по её воле.
Мирадель увидела тело Фрауса Гарбсона и дыру в его груди. Увидела ошеломлённого Дэбельбафа, который стоял соляной статуей, пока два сиона силились одолеть десяток «кукол». Видела пребывающих солдат, которые сошлись в бою на узких каменных лестницах, которые надёжно блокировал враг. Увидела, как все её советники, гвардия и маги оказались связаны боем.
«Всего одна волшебница с ультимой, — подумала Милена. — Всего одна. И мы проиграли».
Кашмирка плавно опустилась на окровавленную каменную стену, прямо напротив Мирадель. Императрица отступила, едва не поскользнувшись на крови, но сумела устоять на ногах.
Она всё ещё не испытывала страха.
Последний имперский маг, наконец, собрался с мыслями и отбросил Слезу. Сразу после этого он поднял поток воды, закружив его вокруг себя. Йишил, в противовес, оседлала воздух и снова взлетела, запустив в юнца ветряной разрез.
Императрица механически смотрела на схватку. В её сознании та заняла минуты, но прошли лишь короткие мгновения. Ультима Йишил лишала бой смысла, ведь фактически она сражалась не одна, а с целой армией преданных воинов.
Это означало, что последний из её самых близких — физически — защитников погиб.
«Моё упрямство погубило всех!»
Милена подобрала Слезу. В этом не было особого смысла, ведь у неё имелась своя — на шее. Однако вместе с ней она взяла и меч, брошенный кем-то из убитых гвардейцев. Сталь не несла следов крови, ведь применялась, вероятнее всего, против бесплотных «кукол».
Между тем имперский маг оказался на грани смерти. Левая рука была отрублена эффектным ударом одной из «кукол», а следом за ней, потерявшего концентрацию юнца нашинковали острые потоки ветра.
Мирадель обернулась и лоб в лоб столкнулась с ещё одной «куклой». Удар мечом едва коснулся её кожи, как «кукла» обратилась туманом. Магия не могла сработать на носителя столь сильного антимагического амулета, даже ультима.
Йишил снова встала перед императрицей и широко усмехнулась. Женщина ощутила, как резко и стремительно бьётся её сердце, после чего подняла руку с зажатой в ней Слезой.
— Госпожа Мирадель, — на таскольском, хоть и с ощутимым акцентом, произнесла Йишил. — Для меня будет честью оборвать вашу жизнь, — её руки коснулись Стигматов. — Как вы видите, Метки уже затронули меня. Скоро придётся предстать перед Троицей. И я надеюсь, что мои заслуги в деле убийства, пусть не императора, но его ближайшей сторонницы и жены, зачтутся пред ними.
Вокруг кашмирской колдуньи начали появляться новые «куклы». Короткий взгляд Милены показал, что имперские войска почти продавили их на лестницах и вот-вот прорвутся сюда, однако…
— Мы успеем, — холодно улыбнулась Йишил, а потом подняла в воздух десятки камней, мечей, обломков и разного мусора. Стихия ветра проще всего позволяла такие трюки. — Вы ещё успеете сказать последнее слово, императрица.
Мирадель подбросила Слезу в руке и прищурилась.
— Хотите попасть ею в меня? — поняла её Йишил. — Бесполезно. Бросайте — и тут же окажитесь пронзены со всех сторон.
Вокруг Милены сформировались десятки «кукол» — сразу с обнажёнными клинками. Они встали перед женщиной тесным кругом — с бесстрастными лицами близнецов, создающих ощущение чего-то бездушного и инородного.
«Она не знает, что это не моя Слеза», — осознала Мирадель, которая так и не сняла свою с шеи.
— Прощайте, — сказала Йишил, заметившая, что «кукол» на лестницах уже уничтожили. Сторонников Челефи, как и его самого, также оттесняли от стен. Она осталась практически одна. Значит пора поспешить.
«Это конец, — осознала Милена. — Даже если я отсрочу свою смерть на короткий миг, то ни одна Слеза не позволит мне спастись от сугубо физических атак!»
Очередное поражение. Мирадель грустно улыбнулась. Она начала привыкать к ним.
И всё же, женщина не собиралась так просто сдаваться, а потому бросила в волшебницу Слезу. Йишил усмехнулась. Послушные её воле «куклы» в тот же миг ударили мечами, стремясь оборвать жизнь императрицы и… испарились.
Йишил осознала это уже в последний момент. А потом Слеза прилетела в неё, стукнув по лбу. Болезненное, но совершенно не опасное столкновение… Которое привело к тому, что вся магия волшебницы на краткий миг перестала действовать. Оставшиеся «куклы», мешающие сионам и солдатам Империи, попросту испарились, а все физические предметы, подготовленные для убиения «неуязвимой к магии» жертвы, упали вниз.
Понимание случившегося поздно дошло до Йишил. Лишь в момент, когда её тело пробило три ружейные пули, попавшие в грудь, шею и правый бок. Солдаты, не успевающие прикрыть Милену, атаковали её противницу, которую более не защищали ни потоки ветра, ни воздушный щит, ни тела «кукол».
Сила удара отбросила колдунью назад. Споткнувшись о битый камень, она исчезла за краем стены…
…и прочертив в воздухе дугу, рухнула на землю, уже усыпанную телами кашмирских всадников, не успевших вывести своих лошадей за пределы досягаемости пуль имперских стрелков.
Правительница Империи Пяти Солнц проводила её падение взглядом, опустошённая и изумлённая.
— Наша императрица! — завопил Сарг Кюннет высоким и пронзительным голосом, умудрившись обойтись даже без заиканий. — Божественная императрица спасла нас!
Столик, как и прежде, стоял нетронутым в десяти метрах от стен. Совершенно естественный ветер теребил кисти и бахрому, загибал их внутрь — в сторону холмов и континента, подальше от залива и самого Таскола.
А кашмирские горны продолжали звучать вдоль всего горизонта.
* * *
Колонна беженцев, взгляд со стороны
— Я, безусловно, благодарна за помощь, но мы могли бы справиться сами, — сказала Ариана, глядя на то, как Ворсгол закончил с ремонтом колеса телеги. На ней лежала недавно заболевшая Чалди, а также её сын — Парсел. Истощение, некачественная вода и малый запас еды сыграли свою роль. Вначале они ослабли, а потом вынужденно оказались на телеге.
К счастью, капитан Джардок был успешно исцелён ещё на моменте прибытия, хоть ему и пришлось обменять часть собственного имущества, ради получения услуг целителя. Он не был военным (на тот момент ещё не вступил на службу к коменданту Логвуду) и не имел «угрожающих жизни» травм, отчего занятые маги-лекари даже и не подумали бы браться за подобную работу.
Сейчас ситуация изменилась. Восстановившийся на службе Джардок направился договариваться и искать старых друзей, способных ему помочь. Ворсгол, который ещё в пути нашёл общий язык с Арианой, самовольно прибыл подсобить семейству.
— Не зря ведь я вас тогда спасал? — буркнул ветеран, закончив с ремонтом.
Девушка слабо улыбнулась. Она не была против этого мужчины. Во всех смыслах. Ариана никогда не походила на хрупкий домашний цветок. Это была свободолюбивая и боевитая девушка, многое умевшая и способная за себя постоять. К тому же, браслет богини Оксинты блестел на её правом плече, даруя уверенность в себе и собственных силах.
Удача. Будет ли она ей сопутствовать?
«Покажет лишь время», — подумала Ариана.
Ворсгол ещё раз оглядел телегу и окинул взором лагерь. Он не знал, сумеет ли Джардок договориться об исцелении и помощи. Сам бы ветеран попросил Изена, но Маутнер приказал не трогать лейтенанта, так как ночью им предстоит серьёзная заварушка.
Оглянувшись на Ариану, мужчина заметил, что она затягивала ремни бурдюков с водой, прикреплённых к правой стороне повозки. Упакованную пищу, купленную вчера по завышенной цене, накрыли старыми палатками и прикрепили к другой стороне, отчего телега выглядела широкой и раздутой.
Ветеран прибыл не только ради помощи в ремонте. Узнав о бедственном положении спасённого семейства (они были вынуждены продать своих лошадей ради исцеления Джардока и шли пешком, вместе с остальными беженцами, пока Чалди и Парсел не заболели), Ворсгол потратил своё жалованье и прикупил пару лошадей по заоблачным ценам у Диких Гусей — наёмников и вспомогательного отряда Первой армии, которые выглядели на удивление бестолковыми.
Гуси даже рядились в лохмотья, которые никак не вязались с военным делом, зато отлично согласовывались с названием отряда.
Купленные кони были едва объезжены, толстоногие, но высокие. Гуси называли эту породу своей собственной — выведенной из имперских боевых, кашмирских тягловых и сайнадских ломовых, что в совокупности дало крупных, упрямых и злых животных с удивительно широкими спинами, отчего ехать на них верхом было сплошным удовольствием.
— Если они тебе руку не откусят, — добавил во время сделки наёмник с неровными зубами, вытягивая вшей из длинных, слипшихся прядей у себя на голове и отправляя в рот. Говорить ему это не мешало.
Ворсгол вздохнул, смутно расстроенный этим воспоминанием, и осторожно подошёл к лошадям.
Кони могли быть близнецами — одинаково медно-рыжие, с нестрижеными гривами и густыми хвостами, усаженными репьём и семенами трав. Сёдла были имперскими — несомненно военные трофеи со времён осады Фирнадана, а вот толстые попоны под ними — местные.
Животные внимательно следили за ветераном, а потом один жеребец качнул крестцом в сторону мужчины. Тот остановился и выругался себе под нос.
— Возьми морковку, — отозвалась Ариана из-за повозки. — Подкупи их. У нас тут немного есть.
— Вознаградить их за плохое поведение? Нет уж.
Ворсгол кружил на расстоянии. Кони были привязаны к колышку навеса, что позволяло им повторять его движения. Три шага навстречу — и мужчина получил бы копытом по лбу. Он выругался чуть громче, затем попросил:
— Ариана, помоги передвинуть повозку, чтобы перекрыть их с другой стороны. Тогда мы окажемся прямо между теми двумя телегами, возле которых и приткнулись. Это позволит снизить им пространство для манёвра. А если не сработает, — он сплюнул, — найди мне молоток.
Девушка, ухмыляясь, размяла руки, а потом они вдвоём перекрыли коням возможность кружить дальше.
Ворсгол поспешил обойти их так, чтобы повозка находилась между ним и животными.
— Значит, пусть лучше укусит, чем лягнёт, — заметила Ариана, глядя, как недавний знакомый подошёл к повозке, взобрался наверх, переступил через беспокойно спящих Чалди и Парсела, после чего остановился от коней на расстоянии вытянутой руки.
Животные туго натянули привязь, отступив как можно дальше и дёргали колышек. Однако это был крепкий колышек, рассчитанный на ожидаемые перегрузки, к тому же глубоко вбитый в утоптанную землю, отчего даже не шелохнулся.
Затянутая в кожаную перчатку рука Ворсгола протянулась и схватила одну из привязей. Он спрыгнул с повозки и резко дёрнул. Конь, храпя, шагнул в его сторону. Второй встревоженно отшатнулся.
Ветеран снял поводья с седла, всё ещё удерживая привязь другой рукой, пригнул голову жеребца к земле и медленно двинулся к его плечу. Вставил сапог в стремя и одним движением взлетел в седло.
Конь попытался ускользнуть из-под его веса, прижался боком к своему товарищу, зажав ногу Ворсгола между ними. Мужчина закряхтел, но удержал поводья.
— Славный будет синяк, — отметила Ариана.
— Продолжай говорить мне приятные вещи, почему бы нет? — процедил Ворсгол сквозь стиснутые зубы. — Теперь подойди и отвяжи его. Только осторожно. Над нами кружит одинокий стервятник, и он полон надежды.
Девушка посмотрел в небо, вгляделась, затем прошипела:
— Хорошо, я купилась, хватит злорадствовать, — и перевалилась через спинку сиденья.
Ворсгол наблюдал, как она мягко спрыгнула на землю и осторожно подошла к колышку.
— Если подумать, может, стоило принести мне молоток, — пробормотал мужчина.
— Уже поздно, друг дней моих суровых, — хмыкнула Ариана, развязав узел.
Конь отпрянул на несколько шагов и встал на дыбы.
На взгляд Арианы, Ворсгол сделал заднее сальто с почти поэтической грацией. Он искусно приземлился на ноги и тут же отшатнулся назад, чтобы избежать удара двух копыт, который мог бы раздробить ему грудь. В конечном итоге мужчина был успешен, хоть и с грохотом отлетел на несколько шагов.
Жеребец ускакал, радостно взбрыкивая.
Некоторое время Ворсгол лежал неподвижно, глядя в небо.
— Всё в порядке? — спросила Ариана.
— Дай мне аркан. И немного морковки, лучше послаще.
— Я бы предложила молоток, — хохотнула она, — но ты сам знаешь, что делаешь.
Раздался далёкий рёв горнов.
— Твою же мать, — поморщился ветеран. — Побудка. Как же быстро, — он медленно сел. — Надо поспешить, если не хотим отстать и оказаться в окружении клятых сайнадов.
— Почти уверена, что отец договорится, и Чалди с Парселом переместят в повозку к раненым, — сказала Ариана. — В крайнем случае, раз ты уже решил нам помочь, можно вернуть лошадей обратно Диким Гусям, забрать деньги и попросту купить себе место у кого-то ещё. Думаю, средств точно хватит на несколько дней, а там они поправятся.
— Надеяться на Джардока можно, но я предпочту перестраховаться, — Ворсгол поднялся с болезненным выражением лица. — Или ты считаешь, что теперь удача всегда будет повёрнута к тебе лицом?
Девушка беспечно пожала плечами, но ветеран знал, что это напускное.
— Кроме того, — с неохотой добавил он, — тот наёмник сказал, что товар возврату не подлежит.
Ариана искоса посмотрела на спутника.
— Вот как? И это не вызвало у тебя никаких подозрений?
— Молчи.
— Но…
— Хочешь правду? Этот человек был настолько жалок, что я пожалел его, поняла? Теперь прекрати мямлить и давай с этим покончим.
Ариана закатила глаза.
— Троица! Я ведь уже знаю, сколько стоят лошади в этой треклятой колонне! Ты заплатил огромные деньги, Ворсгол. Я безумно благодарна и…
— Довольно, — рыкнул раздражённый мужчина. — Ты права. Я заплатил целое состояние за право убить грёбаных зверюг или тебя. Что выбираешь?
— Ты не можешь их убить…
— Ещё одно слово, и на этом холме вырастет курган из камней для одной чересчур везучей девки, после чего мы проверим, как долго твоя удача, если она вообще есть, будет помогать уворачиваться от булыжников. Поняла меня? Хорошо. Теперь передай аркан и сладкую морковку. Начнём с того, который ещё тут.
— А может, стоит погнаться…
— Ариана, — предупреждающе проговорил Ворсгол.
— Прости. Камни выбирай полегче, пожалуйста.
* * *
Глубоко вздохнув, казалось, что я ощутил всю нашу колонну. На языке появился вкус соли — соли человеческого тела — слизанной с кожи мертвеца.
Подавив желание сплюнуть, посмотрел на Килару.
— Погоди, дай разобраться, — медленно произнёс я. — Сержант Лотар и Грайс избрали себя официальными представителями всей Первой армии для аудиенции с герцогом? Лотар? Грайс?
Полноценно выздоровевший Фолторн, стоявший за спиной, подавился смешком, заслужив мой негодующий взгляд.
— Мелкий тоже на это подписался, — невинным тоном добавила капрал. — Так что их трое пошло, я так думаю. Может, ещё парочка.
— Ох, разбирайтесь с этим сами. Нет, найдите Маутнера, пусть он разбирается, — закрыл я глаза ладонью, не в силах хоть что-то добавить.
— Но ведь капитан тоже отправляется в нашу вылазку, — напомнил мне Фолторн, отчего я глухо застонал.
— Тогда сообщите бригадиру Гаюсу или Лоджу, — постановил я. — И вообще, откуда в Нанве мог взяться герцог? Сбежал из Империи?
— Может остался после разгрома их армии? — предположила Килара. — Хотя лично я больше склонна верить в обман. А значит, той троицы хватит. Сами справятся.
Почесав лоб, я пожал плечами, а потом махнул рукой, направившись в сторону точки сбора. Только что объявили остановку на ночь, а значит пора.
Сегодня наша группа из восьми человек отправится уничтожать на первый взгляд мелкого, но чертовски неприятного врага, командующего постоянными кровопролитными налётами на всю колонну. Зарни, небось, ссытся от счастья, что под его рукой «расцвёл» столь ядовитый шипастый цветок.
Свора клановых собак, следующих за Серыми Ворóнами, которая дралась за что-то невидимое в грязной, пожелтевшей и покрытой инеем траве, отвлеклась от своего занятия, когда мы с Фолторном прошли в десяти метрах. Прищурившись, я внимательно осмотрел жилистых, пятнистых псов.
— Лучше не пялься так сильно, лейтенант, — пробормотал мой ученик. — Ты не один из клана и они это знают.
— Интересно, что они там едят? — проигнорировал я его.
— Нам лучше не знать.
— Ходили слухи о разрытых детских могилах, — припомнил я.
— Послушай моего совета, Изен, — серьёзно сказал он, обогнав меня и посмотрев в глаза, — нам лучше не знать.
— А ведь некоторые беженцы вызвались сторожить эти могилы, — хмуро ответил я.
— И очень пожалеют об этом, — скривился Фолторн. — Попомни мои слова, эти псы — само воплощение Кохрана.
Едва мы прошли мимо, как провожавшие нас глазами собаки снова начали шумно драться.
В лагере горели костры. Последняя линия защитников охраняла периметр. У круглых кожаных шатров старики и дети смотрели на проходящих мимо с тем же мрачным, немного угрожающим вниманием, что и собаки.
— Что-то мне кажется, — мрачно улыбнулся я, — желание защищать беженцев среди рядов наших солдат понемногу гаснет.
Фолторн согласно, но молчаливо кивнул.
Мы шагали дальше, петляя среди шатров. В воздухе висел густой дым, запах конской мочи и варёных костей — едкий, но странно сладковатый. На глаза мне попалась старуха, которая возилась с одним из железных котлов с костями. То, что в нём кипело, явно состояло не только из воды. Плоской деревянной лопаткой женщина собирала густой жир и костный мозг с поверхности и запихивала в кишку, которую затем перекрутят и превратят в сосиски.
Старуха заметила нас и протянула деревянную лопатку — будто предлагала несмышлёному малышу дочиста её вылизать. В жире виднелись кусочки полыни — эту приправу я когда-то любил, но теперь возненавидел, поскольку, кроме неё поблизости ничего не росло и, соответственно, ныне полынь добавляли везде, куда можно.
Улыбнувшись, я отказался от угощения, после чего мы продолжили дорогу.
— Это знак уважения, лейтенант, — негромко произнёс Фолторн, когда немного отошли. — Тебя здесь знают. Помнят патрули и помощь, которую оказываешь людям. Та старуха не предложила бы еду кому попало — мне уж точно нет.
— У тебя возможностей не меньше моего, — пожал я плечами. — Думаешь, раз не умеешь лечить, так бесполезен? Колдуны везде нужны, а производственной магией ты худо-бедно владеешь. Плюс можешь создать воды. Одно это уже ставит тебя на вершину.
— Извини, Изен, но я не столь… — парень замялся, подбирая слова, — вынослив, что ли. Дневной переход и постоянные дёрганья по разной ерунде от офицеров выматывают меня вусмерть. На привалах только жру, справляю нужду и отдыхаю.
— Жаль, — сухо ответил я. — Когда-нибудь подобное может спасти жизнь. Впрочем, хер бы с ним, я делаю это, потому что могу.
— Ты старше меня, — пробормотал он. — И опытнее.
— Опытнее — тут трудно спорить.
Жизнь и правда помотала меня. До уровня, когда даже такой темп, как сейчас, позволял находить время и силы, чтобы и пообщаться со взводом, по мере возможностей решая их проблемы (я всё-таки лейтенант!), и Силану навестить, и пройтись вдоль рядов палаток беженцев, и даже посещать собрания у Логвуда.
Вскоре мы подошли к самому крайнему костру, возле которого расположились остальные диверсанты. Этот костёр отличался от всех остальных тем, что над ним не висел котёл и не вялилось на распорках мясо. В небольшом очаге из камней горел набранный хворост и лошадиный навоз, который всё чаще использовали как топливо. У костра сидели Маутнер и Нарана. Последняя несколько удивила меня. Не помню, чтобы она отличалась особо серьёзными боевыми умениями. Скорее я ожидал увидеть здесь Ворсгола. Да и сам Маутнер… капитан не часто выходил на серьёзные операции — разве что в крайних случаях. Но на эту он отправился лично. Показатель.
Неподалёку на корточках сидели ещё четверо: Даника, Галентос и двое незнакомцев. Похоже из Гусей. Все, в ожидании нас, проверяли своё оружие и снаряжение. Я заметил, что каждый нёс с собой маленький мушкет в дополнение к обычному арсеналу.
— Как понимаю, — озвучил я. — Это на самый крайний случай? — и кивнул на оружие. — Шум ведь будет.
— Я нанесла руны тишины, — улыбнулась Даника. — Никакого шума.
Троица! Это же гениально!
— Не пялься так, — хмыкнул Маутнер, заметив изменение выражения моего лица. — Как говорится: всё гениальное просто.
Мотнув головой, я согласно кивнул.
— Жаль, что нельзя стать невидимым, — произнёс незнакомый мне мужчина. — Пуф! И всё.
— Увы, нужную рунную вязь для подобного ещё не придумали, — хмыкнул Галентос. — А может кто и придумал, но никому не рассказал.
— Приходится чернить доспехи, а потом ещё и посыпать пылью, чтобы не блестели, — пожаловалась Нарана. — Зато вроде незаметно… Издали.
— Почти как невидимость, красавица, — гулко засмеялся второй незнакомец.
Более детально их рассмотрев, я осознал, что это закалённые бойцы, очевидно, ветераны многих столкновений: экономные движения, профессиональная подготовка, никакой спешки или признаков волнения. Похоже Гралкий Дуф предоставил нам весьма умелых воинов.
Обоим было уже за тридцать, лёгкая щетина, короткие волосы, чётко очерченные мускулы на худощавых телах. Зоркие и внимательные глаза, несколько слабозаметных шрамов и, как ни странно, полный комплект зубов. Значит достаточно обеспечены, чтобы использовать услуги целителей.
— Я — Изен, — не отводя глаз, произнёс в их сторону. — Лейтенант Чёрных Полос и волшебник. Специализация: вода, земля, лечение и артефакторика. Есть форма вóрона. Неплох в барьерах, в том числе и маскировочном. По мелочи знаю остальные стихии и производственную магию. Самые основы некромантии и друидизма.
Первый Гусь присвистнул, второй лишь кивнул.
— Странно, что ты не из Серых Ворóн, — пробормотал он. — Талантов, словно живёшь уже вторую жизнь.
— Я быстро учусь, — покрутил рукой. — А это — мой ученик Фолторн. Пока хорош лишь в воде, но даже это позволяет очень и очень многое, вы уж поверьте.
— Верим. Меня зовут Дутус Клаврог, а это, — махнул на товарища — Морс Жвайг. Скажем так: есть опыт в скрытном проникновении и убийстве.
— Он не любит хвастать, — хохотнул Морс. — Я поддержу.
— Ночь обещает быть холодной, — сказал Галентос, сосредоточив на себе всеобщее внимание. — Мы выяснили лишь примерное местоположение цели. Возможно искомого вождя прикрывают колдуны сайнадов. Конкретику реально будет сказать лишь подобравшись поближе.
— Не наугад, как понимаю? — прищурился я. — Насколько «примерно» придётся идти?
— Я направила насекомых, — произнесла Даника. — Мух. Они сейчас везде, на них не обращают внимание. Они дают мне направление и обозначат цель.
— Мы однозначно найдём его, — заверил Галентос, а потом хмуро усмехнулся. — За последние месяцы этого перехода я кое-что понял, Изен.
— Что же это?
— Грамотно обученный профессиональный солдат — самое смертоносное оружие, какое мне доводилось видеть. Если бы у Логвуда было три армии, а не три пятых одной, он бы покончил с этим вторжением ещё до конца зимы. И настолько исчерпывающе, что Велес более никогда не посмотрел бы в нашу сторону. Даже его сыновья и внуки бы не посмотрели.
Юноша развёл руками.
— Думаю, комендант мог бы разгромить Пилекса Зарни даже сейчас… если бы не беженцы, которых мы поклялись защищать.
Я раздражённо поморщился. В этих словах было много правды. Беженцы сковали нас по руками и ногам, словно тяжёлый сундук без наличия волов: бросить жалко, но и тащить за собой не представляется возможным.
И всё же, Логвуд их тащит. Он, другие генералы и офицеры. Все мы работаем как единый механизм, чтобы спасти полсотни тысяч человек от уготованной судьбы.
Дойти до Магбура… Сколько в этом правды?
В звуках лагеря, расположенного со спины, звучала приглушённая иллюзия обыденности, она окружала меня со всех сторон и выводила из равновесия. Похоже я начинаю терять возможность просто расслабиться.
Подобрав с земли деревянный брусок, я бросил его в костёр, но выставленная рука Даники перехватила деревяшку в воздухе.
— Не эту, — сказала она.
Лишь после этого я рассмотрел на бруске небольшую, едва заметную цепочку рун.
Галентос сплюнул в костёр, но шипения не последовало. Когда маг подался вперёд, я увидел, что его запястья покрывали рунные шрамы тянущиеся куда-то вверх, скрытые рукавами туники.
Похоже кто-то реализовал мой старый план по покрытию рунами собственной кожи, но за неимением татуировок использовал лезвие. Возможно мне следовало поступить также?
Даника убрала брусок в сумку, а я задумался, покрыла ли она своё тело аналогичными шрамами? Пока что у меня ещё не было возможности увидеть её без одежды.
Будет ли в будущем?
Поймав мой взгляд, девушка улыбнулась, будто бы читала мысли. Впрочем, я бы не удивился, узнав, что среди сотен способностей, которые она получила от своих предшественников, имелась и эта. Почему нет?
— Выступаем? — спросил Маутнер.
— Мы готовы, — кивнул Галентос.
Капитан повёл наш маленький отряд из восьми человек. Караульные не смотрели нам в след, что поначалу удивило меня, но потом дало понимание: это не небрежное равнодушие, а уважение, которое проявлялось в отсутствии сомнений успеха отряда. Они демонстрировали своё отношение в том, что считали нашу операцию обыденной, простой и лёгкой. Дескать: «Ну в самом-то деле, какие могут быть волнения и сомнения в успехе?!»
Усмехнувшись, я приподнял голову.
И правда. Какие могут быть сомнения, когда на дело выдвигаются четыре колдуна и четыре хороших солдата? Пусть не сиона, но в должной мере подготовленные к ожидаемому сопротивлению.
— Самое время, чтобы узнать план, — произнёс я, посмотрев на Маутнера.
Шли мы пешком, обойдясь без лошадей. Наверное это правильно, но меня не покидает сомнение — сколько займёт дорога?
— Мы подберёмся в тумане, — сказал капитан, коротко покосившись на клановых магов. — Наша вылазка будет совмещена с нападением кавалерии, вооружённой взрывными сюрпризами.
— Неужто сапёры сумели пополнить запас? — улыбнулся я.
— Куда они денутся? — Маутнер криво усмехнулся. — Помаленьку и понемножку, но выкручиваются. Где алхимики помогут, где по старым рецептам что-то соберут.
— А капитана сапёров-то разыскать сумели? — уточнил я. — Или как всегда, озвучивали приказы всей их роте?
— Лица его я не видел ни на одном сборе, если ты об этом. Но он где-то тут. Рядом. Логвуд наконец смирился с тем, что этот парень очень стеснительный.
— И не он один смирился с этим, — проворчал я.
— Стеснительный? — не понял Фолторн.
— Это шутка, — буркнул Маутнер. — Помнишь, бывают такие?
Встав подле холма мы замерли и через некоторое время я заметил туман, который начал подниматься из земли. Очень тонкая работа со стихией воды и воздуха. Может даже с добавлением огня, хотя вряд ли. Воду можно нагревать и без жара пламени.
Даника и Галентос стояли с закрытыми глазами, вытянув руки. Они явно действовали синхронно, поддерживая и помогая друг другу. Подавив не вовремя вспыхнувший огонёк ревности, я скрестил руки на груди, ожидая, что будет дальше.
А дальше туман начал распространяться, покрывая всё пространство вокруг. На землю будто бы опустилось облако!
— Сейчас его как следует растянут и начнётся, — прошептал Маутнер.
— Сайнады ведь точно что-то заподозрят, — нахмурился я.
— Для того и кавалерия нужна, — пожал он плечами. — Отвлекут их. Ублюдки посчитают, что туман скрывал будущий налёт, а не нас.
Где-то через час началось. Маги достаточно растянули облако, так что мы уже некоторое время шли, хоть и медленно да с остановками. Я осознал, что тоже хочу научиться этому трюку, а то пока что могу организовать лишь раскалённый пар, но это точно немного другое.
Кхм, так вот, по прошествии часа раздался громкий (будто бы рядом) взрыв, за которым из белого облака послышались крики и вой. Затем ночной воздух разорвала грохочущая череда новых взрывов.
Туман поглотил вспышки, но я уловил знакомый треск взрывчатки и глухое шипение фитилей. Снова крики, затем быстрый топот копыт двинулся на северо-восток.
— Началось, — ухмыльнулся Морс Жвайг.
Нарана осветила себя знаком Троицы.
— Что? — спросила женщина, когда на неё посмотрели. — Внимание богов никому ещё не навредило.
— Скажи это Киларе, — хихикнул Фолторн.
— Тихо вам, — буркнул капитан. — Мы приближаемся.
Шли минуты, крики вдали стихали.
— До вражеских укреплений около километра, — едва слышно произнесла Даника, стоя с закрытыми глазами. — Мягким шагом, да в облаке тумана, доберёмся минут за пятнадцать-двадцать.
— А если они его раздуют? — спросил я. — Заподозрят магию?
— Придётся дуть много и долго, — слобоуловимо улыбнулся Галентос. — К тому же, магов должны были перебросить отбивать диверсию.
В подтверждение его слов снова раздались взрывы.
— Мухи чуют вражеского лидера, — добавила волшебница. — Есть наводка, но нужно поспешить. Они вот-вот оцепенеют от холода.
— Откуда там холод? — спросил Фолторн, но ему никто не ответил. — Сегодня не было снега.
— Тогда идём, — постановил Маутнер.
Я положил руку на рукоять зачарованного рунного меча. То есть… одна руна мало что значит, но всё-таки она была. Клинок — мой последний шанс, если всё, что может пойти не так пойдёт не так.
Невольно мне вспомнились мои тренировки с мечом, а потом мысли перескочили на тренировки магии. Я вспоминал уроки, мыслями находясь далеко, но физически неотступно следуя за остальными. Шаг за шагом, аккуратно и осторожно. Мы крались в тумане, практически вслепую, ведомые Даникой, коей помогали насекомые.
Один раз сайнадская ругань (они тоже говорили на мунтосе, только с акцентом; точнее, это для жителей Нанва их речь звучала с акцентом, сами-то сайнады так не считали) раздалась буквально в нескольких метрах, но густой, словно молоко, туман, позволил нам пройти незамеченными.
Более того, туман поглощал звуки, а потому капитан приказал ухватиться левой рукой за идущего рядом человека, чтобы мы не потеряли друг друга.
Я потянулся и совершенно не удивился, когда почувствовал знакомую маленькую ладошку. Даника…
Её пальцы легонько сжались, даруя мне уверенность. И правда, всё получится. Не так уж сильно мы и рискуем, верно?
— Стойте! — громко прошипел (удивительно, но это так) Дутус Клаврог. — Впереди вал.
Он был прав. Впереди из тумана поднимался ощерившийся заострёнными кольями земляной вал. Отблески огней за укреплениями окрашивали туман оранжевым светом.
И что теперь?
— Изен, справишься? — спросила Даника. — Не… хочу отвлекаться… Нужно поддерживать чары.
— Если не уверен, то могу я, — произнёс Галентос. — Концентрация тумана ослабнет, но не слишком критично.
— Не рискуйте, с землёй я обращаюсь столь же искусно, как и с водой, — степенно ответил я. — Капитан, что лучше: нора или прямой путь?
— Нора, — секунду подумав, проворчал он. — Придётся измазаться…
— Стой, — хватка Даники усилилась. — На той стороне люди. Ждём.
Все замолчали, после чего и правда услышали приглушённые голоса с другой стороны вала. Звуки медленно смещались слева направо, а затем совсем смолкли, когда патруль сайнадов прошёл дальше. Даника взмахнула рукой, подавая сигнал.
Я начал пропускать сквозь себя энергию, приоткрыв канал к измерению магии. Давно уже не использовал стихию земли. Наверное со времён стычки с конницей четыре дня назад. Будучи офицером, я мало участвовал в прямых боях, если, конечно, у нас не шло полномасштабного боя. Разве что случайно, оказавшись свидетелем налёта — тогда конечно.
В иное же время все силы уходили на лечение, создание воды, артефакторику и производственную магию. И уходили до дна, до жжения в руках и теле, до температуры, при которой голова становилась ватной, а меня шатало так, что приходилось опираться о телеги, чтобы не упасть.
Мерзкое состояние недомогания, к которому я всё больше привыкаю. И это я! Человек, который многократно достигал лимита, который выжигал себя до жаркóго, до хрустящей корочки на руках. Даже я умудрялся раз за разом падать на колени, не в силах справиться с потоком нуждающихся.
Другие маги, как я уже знаю, подобного не могли. Даже из клана Серых Ворóн. Нет, они многое знали и умели, куда больше, чем я сам. Но… умения не заменяли выносливость тела.
Работать предстояло тихо и осторожно, но земля, послушная моей воле, раздвинулась словно сама собой. При этом образовавшийся, достаточно узкий тоннель, оказался укреплён по краям, ведь я заставил землю спрессоваться саму в себя, отчего проход лишился даже теоретической возможности обвалиться.
Кивнув на него, я отошёл в сторону. Магу не пристало первым лезть вперёд. Эту простую истину я усвоил уже очень давно и она поддерживалась даже не другими волшебниками, а офицерами и рядовыми бойцами. Настигни смерть простого пехотинца — армия не заметит потери, настигни смерть мага и войско умоется кровью.
Вперёд скользнули Гуси с мушкетами в руках. За ними направились Ворóны, потом я, а следом, прикрывающими, Маутнер и Нарана.
Провал был полностью чёрен, но абсолютно сух. Никакой воды внутри, никакой влаги или сырости. Холодный — это да, однако ничего более. С учётом того, что мне самому предстояло проползти на коленках, я позаботился о том, чтобы не оказаться вымазанным в грязи, как свинья.
От Гусей впереди раздавались глухие проклятья, но позли все достаточно бодро. К лёгкому удивлению, находясь ровно в центре норы — в самой глубокой её части, я ощутил едва уловимое тепло. Почва ещё не промёрзла на достаточном уровне, хотя осень вот-вот перейдёт в зиму.
Неважно.
Почти сразу тоннель выровнялся. Мы уже проползли земляной вал, теперь надежда лишь на то, что на той стороне не будет очередного патруля. Но Даника молчала. К тому же, на поверхности нас снова скроет туман.
Заметив наверху свет, я ускорился, а через миг чьи-то сильные руки уже подхватил меня и помогли выбраться.
— Спасибо, — тихо произнёс я, с трудом осматриваясь вокруг.
Мало того, что туман, так ещё и ночь! Но кое-что всё-таки было видно. Даника и Галентос немного разогнали туман в центре, позволив нам с горем пополам смотреть друг на друга. Гуси подхватывали выбирающихся из тумана и вскоре все уже стояли рядом со мной, проверяя снаряжение и оглядываясь по сторонам.
Отчего-то меня пробило на смех. Вот кто из них знал, что во время вылазки за головой вражеского командира придётся лазать по узким земляным тоннелям? Но никто не жаловался, никто не отказался от перспективы нырнуть в чёрный земляной провал — а ведь они, в отличие от меня, не знали, что я укрепил стенки!
Боязнью замкнутых пространств, похоже, никто не страдал. Хорошо. А если и страдал, то успешно себя переборол. Ещё лучше.
И правда, будь готов к любой неожиданности, даже к тому, чтобы пробираться по промёрзшей земле, скрываясь в тумане и уворачиваясь от сайнадских патрулей. Помню, однажды видел, как солдат нашёл в пустыне применение рыбацкой снасти. В Сизиане это было, когда шёл с караваном покойника Шимара Силса.
Вот это и делает солдат хорошего командира наиболее опасными. Причём здесь хороший командир? Он позволяет своим бойцам думать.
— Идём, — шепнула Даника, отчего присевший было Фолторн глухо ругнулся и подскочил на ноги. — За мной, след в след.
— Лагерь уже в тумане, — дополнил Галентос. — Сейчас кавалерия начнёт очередной заход.
— Вначале скрой проход, — коснулся Маутнер моего плеча. — Но не полностью, чтобы потом не тратить время на его возведение по новой.
Кивнув, я прикрыл дыру, после чего, не дожидаясь новых взрывов, наша маленькая группа начала красться вперёд, следуя за Даникой и её мухами.
Не прошли мы и десятка метров, как со всех сторон резко зазвучали голоса. Гортанный акцент сайнадов, от которых мы уворачивались, словно корабль от рифов. Их негромкие шепотки накатывались на нас волнами, так что я почти поверил, будто в шаге позади устроился взвод врагов, которые спокойно обсуждали, где бы лучше сделать дырку, вогнав копьё нам в спину. Какую бы роль здесь ни играл туман, я подозревал, что Ворóны усилили этот эффект, искажая ещё и звуки.
А ведь… это, сука, вполне возможно!
Новые взрывы не стали неожиданностью. Они прозвучали откуда-то с восточной стороны, после чего Галентос едва слышно шепнул нам упасть на землю.
Переждать?
Рядом протопали чьи-то сапоги, вслед за ним прозвучал и стук копыт. Люди стекались к месту происшествия, освобождая нам дорогу.
— Может маскировочный барьер наложить? — тихо поинтересовался я.
— Не стóит, — отрицательно качнул головой Галентос. — Туман — даже вытянутую руку не видно. Барьер не принесёт нам ничего, кроме лишних заморочек.
— Если они его не сдуют, — проворчал я, но спорить не стал.
Пролежав порядка пяти минут, продолжили путь и вскоре наткнулись на ряды шатров. Мы шли не по вытоптанным в грязи дорожкам, а по са́мой слякоти, однако следы, в таком тумане читать было невозможно, в чём и крылось спасение.
Хм… я умею определять людей по каплям воды, которые падают с неба, но смогу ли сделать аналогично с шагами по земле? Более, скажем так, скрытая техника наблюдения?
Экспериментировать сейчас я конечно же не стану, но вот в лагере… Ага, когда буду менее задолбан!
Подавив вздох, неожиданно столкнулся со спиной Морса Жвайга, но наёмник даже не сдвинулся, стоя молчаливым истуканом. Новая остановка. Сейчас из-за чего?
— Добрались, — будто прочитав мои мысли, проговорила Даника. — Вот нужный шатёр.
Перед собой я видел лишь очертания чего-то большого и нечёткого, скрытого туманом. Однако почти сразу перед нами появился всполох огня — кто-то нёс светильник.
— На землю, — быстро прошипел Маутнер. — И тишина!
— …чевидно, что это диверсия врага, а не естественный или природный случай, — раздался приглушённый голос. — Может быть стоит выдвинуть войска и скомандовать наступление?
— Не говори чушь. Лучше пусть маги и дальше сдувают туман с позиций всадников Логвуда. Если комендант надеется, что столь дешёвые трюки позволят ему щёлкнуть нас по носу, то ублюдок сильно ошибается.
Силуэты зашли в шатёр. Возле него замерло несколько стражников, среди которых хорошо различался волшебник, закутанный в плащ. Судя по сверкнувшим в свете лампы отсветам, у него на теле размещалась целая горсть разных артефактов.
Неужто такой же, как тот, кого мы встретили в Монхарбе и едва-едва сумели победить? Нехорошо…
— Капитан, это Зарни, — тем временем глухо произнёс Фолторн. — Я узнал его, видел во время боя у реки, на переправе. Это точно он, капитан! Лейтенант Изен, ты видел? Узнал?
— Тише, придурок, — бросила ему Нарана. — Нас всех услышат!
— Я не узнал его, — нахмурился Маутнер. — Изен?
— Не могу знать, но если Фолторн уверен…
— Я уверен! Это долбаный малый воевода! Нам нужно убить его вместе с тем командиром кавалерии. Даника! Это ведь шатёр того вождя, да? Давайте накроем его совместной атакой! Четыре мага обратят это место в кратер.
— Риск, — коротко буркнул Галентос. — У Зарни охрана. Даника?
— Мухи не ориентируются в привычном человеку режиме, — задумчиво произнесла девушка. — Я не очень хорошо улавливаю их сигналы, к тому же… они умирают.
— Умирают? — удивился я.
— Там холодно, — ответила она. — Не знаю почему. Может какие-то защитные чары. Это не важно. В шатёр вошло четыре человека — факт.
— Какая разница, сколько их вошло? — продолжил настаивать Фолторн. — Это же Зарни! Конченый сучонок Пилекс Зарни, который гонит нас от самого Монхарба. Если мы прикончим его, это заставит воеводу Кердгара Дэйтуса вернуть войска, перестать гнать нас с такой бешеной яростью. Даст нам возможность, которую так давно искал Логвуд!
— Изен, — обернулся Маутнер ко мне. Я не видел выражение его лица, лишь общие черты. — Что скажешь?
— Если мы нападём, то можем вообще никого не убить, — быстро пробормотал Галентос. — Зарни наверняка прикрывают, а у малого воеводы точно хороший набор артефактов. Мы не сумеем ничего, лишь сами погибнем.
— То есть, — вмешался Дутус Клаврог, — мы можем рискнуть и дать Первой с беженцами несколько дней — а то и неделю — спокойного пути, устранив сразу двух командиров или провалиться, не сумев ничего?
— Так мы и так это можем, — фыркнул Морс Жвайг. — На диверсии, как и на войне, всё может измениться в любой миг.
— Я за то, чтобы подождать, пока Зарни не уйдёт, — произнесла Нарана. — План есть план, зачем усложнять всем жизнь? Не слышали поговорку: за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь?
— Тихо, — сурово сказал Маутнер. — Изен, ты самый сильный колдун из всех, кого я знаю. Я видел тебя в деле и могу доверять твоему боевому опыту, касательно оценки своих сил. Скажи, мы сумеем быстро смять защитников Зарни и его самого? У ублюдка наверняка полно амулетов.
— Как-то ведь планировали убить командира его кавалерии, того военного вождя, что так активно нас достаёт? — приподнял я бровь. — У него тоже, уверен, будут защитные амулеты.
— Смесь магии и оружия, — ответил капитан. — У ребят взрывчатка. Сильная. Плюс колдовство. Этого должно хватить, чтобы достать практически любого, кроме, разве что, имперского инсурия, зачарованного со всех сторон — а там где не зачарованного, прикрытого тремя миллиметрами чистой стали.
Я обернулся и посмотрел на шатёр. Возле него стояло несколько солдат, внутри, наверняка, тоже есть охрана. Даника сказала, что вошло четверо и среди них был Пилекс Зарни… Выходит, там сам малый воевода, командир кавалерии, возможно какие-то его люди — не сидит же он там один? — и ещё трое. Кто? Советники? Помощники? Другие офицеры? Маги? Сионы? Простые солдаты?
— Мы должны дождаться, когда он уйдёт, — снова сказал Галентос. — Даника, скажи ему.
— Хватит, Галентос. Пусть сам решает, — процедила Даника. — Или ты думаешь, что мы столь близки, что Изен сразу последует моему слову, отключив свои мозги?
— Ничего я не думаю, — отвернулся маг.
На мне собрались взгляды, которые я ощущал даже сквозь туман. Дилемма… Как же лучше поступить? Незримые чаши весов замерли в причудливом равновесии.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))