Внутри Цукуёми
Куренай огляделась вокруг: ее подвесили на кресте, обнаженное тело было выставлено на всеобщее обозрение. Какаши упоминал об этом гендзюцу, но никогда не говорил о том, что человек будет голым. Она выругалась, понимая, что блондин был в своем праве наказывать ее по своему усмотрению. Ведь она технически напала на него.
Наруто словно материализовался из ниоткуда, его глаза впились в глаза Куренай.
— Я — Ками в этом дзюцу. В течение следующих семидесяти двух часов ты будешь наказана. Наказание будет соответствовать преступлению, Куренай-сан, — Наруто щелкнул пальцами, и Куренай окружили бесчисленные Наруто, каждый из которых смотрел на ее обнаженное и связанное тело.
— Это изнасилование; Цунаде-сама не попустительствует этому, — сказала Куренай, пытаясь выбраться из ситуации, в которой она оказалась. Она бы предпочла, чтобы ее пытали.
— А Цунаде предпочитает, чтобы ты насиловала мой разум, потому что я сексуально активный молодой человек, который заботится о женщинах в своей жизни? — ответил Наруто. — Кроме того, я использовал Риннеган, чтобы увидеть твои желания. Довольно грязный у тебя ум, Куренай-сан.
Куренай покраснела, хотя в черно-белом мире это осталось незамеченным. Она слегка вскрикнула, когда почувствовала, как рука схватила ее за задницу. Крест растворился, и ее руки оказались связаны за спиной. Одна из копий Наруто стояла позади нее и держала ее почти без усилий, что, по мнению Куренай, было впечатляющим подвигом. Ее ноги были раздвинуты довольно непристойно, и она смотрела в сторону.
— Мне не нравится то, что я собираюсь сделать с тобой, Куренай-сан. Если бы я позволил тебе провести гендзюцу без возмездия, кто-нибудь попытался бы использовать это против меня и, возможно, кого-то из тех, кто мне дорог. Я не могу этого допустить, поэтому я сделаю из тебя пример. Но поскольку мне это не нравится, я предложу тебе сделку: если ты сможешь продержаться первые два часа, я развею дзюцу раньше времени, и мы пойдем каждый своей дорогой, — сказал спокойно Наруто, и заметил, как Куренай застыла в решимости.
Куренай слегка облизнула губы, когда первый экземпляр шагнул вперед с членом в руке. Член был довольно большим; не мог же он быть таким большим в реальной жизни? Она вздрогнула, когда почувствовала, как он ткнулся в ее вход, и ощутила, что ее тело стало скользким от прикосновений. Проклятье, ее тело предательски сопротивлялось ее решимости.
Куренай выгнулась дугой, когда другой Наруто вошел в нее. Ее красные глаза широко раскрылись, а рот был открыт в беззвучном крике. Она едва могла думать. Она знала, что от природы она плотнее и меньше, чем обычная женщина, и это доставляло мужчинам удовольствие. С Наруто, член которого от природы был толще и больше, даже если это было всего лишь дзюцу, она чувствовала себя так, словно ее разделили пополам. Боли не было, и она не должна была с ней справляться; на самом деле, ей нравилась небольшая боль в сексе. Но удовольствие от того, что член блондина растягивал ее, было лучше, чем она думала, и от удовольствия ее нервы пылали.
Наруто начал входить и выходить из киски Куренай. Он не сдерживался, зная, что это не ее настоящее тело и что она может выдержать все в этом мире. Она извивалась в его руках, но он крепко держал ее, трахая еще сильнее. Он должен был признать, что в какой-то степени трахать ее с такой силой было странно терапевтично.
Она была тугой, и он стиснул зубы, когда она несколько раз сильно обхватила его член. Он схватил большие сиськи Куренай и сжал их, заставив ее развратно застонать. Он зарычал на нее еще грубее. Несмотря на то, что она извивалась и двигалась в его руках, он крепко прижимал ее к себе.
Куренай чувствовала, что ее оргазм уже нарастает, спираль немного сжималась с каждым сильным толчком блондина. Влажный шлепающий звук от ударов бедер блондина о ее собственные был слышен и, казалось, отдавался легким эхом. Ее дыхание становилось все тяжелее, а сознание медленно затуманивалось. Куренай пыталась сосредоточиться, но красноглазая красавица медленно теряла себя. Она лучше других знала, что может сделать с разумом хорошее гендзюцу, а Наруто использовал одно из лучших.
Спина Куренай выгнулась дугой, и она уставилась на копию, которая держала ее сзади, когда она закричала и испытала свой первый оргазм. Когда она потеряла сознание от чистого удовольствия, она почувствовала, как ее тугая киска наполняется спермой, и это только усилило ее оргазм.
Куренай очнулась спустя некоторое время, снова связанная, и посмотрела на оригинального, единственного Наруто, который заговорил. Как долго она была в отключке?
— 71 час, 59 минут и 59 секунд, — сказал Наруто, скрестив руки, и посмотрел вниз на связанную Куренай, чтобы увидеть, что она начала понимать, насколько безнадежно ее положение.
Впечатляюще, но Куренай продержалась в гендзюцу довольно долго. Даже с его огромными резервами Наруто пришлось изрядно потрудиться, чтобы справиться с таким сложным гендзюцу, да еще и с изменением времени, и даже его применение было впечатляющим.
Куренай оставалось около 71 часа и 10 минут, прежде чем ее разум окончательно помутнел. Все шиноби были обучены противостоять пыткам, но у некоторых это получалось лучше, чем у других, особенно с учетом типа пытки. В случае физической пытки с целью получения информации, нередко шиноби начинали повторять свое имя, звание и регистрационный номер шиноби снова и снова. Это был ментальный щит, заставляющий шиноби сосредоточиться исключительно на этих трех пунктах информации.
В случае сексуальной пытки, если она становилась слишком сильной, шиноби обучали давать волю своим запретам. Удовлетворяя сексуальные желания мучителя, пытаемый либо получал более быструю смерть, что иногда было предпочтительнее развязанного языка, либо ему давали передышку, где он мог прийти в себя и попытаться сбежать.
Куренай сидела на корточках перед единственным говорящим Наруто, ее рот то и дело касался его члена. Сосала она неаккуратно, издавая при этом непристойные хлюпающие звуки. Ее волосы были убраны в две разные копны, шелковистые локоны были намотаны на толстые стволы. Куренай надрачивала их, но ее пальцы были заняты другим. Одна рука вдавливала два пальца в задницу, с нетерпением нащупывая ее дырочку. Другая рука была занята тем, что теребила клитор.
Наруто положил руку на голову Куренай, несмотря на количество спермы в ее волосах и на лице. Он оторвал ее от своего члена и заставил посмотреть на него. Ее красные глаза слегка остекленели, и она пыхтела с легкой улыбкой удовлетворения на лице, облизывая губы. Он очень надеялся, что не сломал ее окончательно.
Дыхание Куренай стало прерывистым, она начала водить пальцами по себе все быстрее и быстрее, и она вылизывала кончик члена блондина. Она могла сказать, что он близок, она могла сказать, что все трое были близки, и она жаждала большего. Она развратно застонала, когда Наруто вогнал свой член в ее горло, заставляя ее глубоко глотать и затыкать рот, что она делала с большим нетерпением.
Наруто хрюкнул, кончая в горло Куренай, и ее мышцы вытолкнули из него еще больше. Он смотрел, как его копии, созданные по его воле в Цукуёми, выплескивают свои струи на лицо и плечи Куренай. Она снова потеряла сознание, когда испытала оргазм, вызванный пальцами на ее измученной заднице и трением ее сверхчувствительного клитора.
Когда она снова пришла в себя, связанная, Наруто сказал, сколько времени осталось.
— Осталось 67 часов, 43 минуты и 12 секунд.
Куренай потеряла счет тому, сколько спермы она проглотила, сколько членов она приняла в свою киску и задницу. Сейчас она подпрыгивала на одной копии и раскачивалась на другой, используя и попку, и киску. Ее рот был полон, когда она пыталась сосать два члена одновременно. Оба они никак не могли поместиться у нее во рту, но она обслуживала все, что могла. Ее руки были заняты другими членами, а сиськи подпрыгивали и тряслись, заставляя сперму слетать с них. Ее волосы снова использовали несколько копий.
Наруто трахал Куренай в задницу, оттягивая ее густые волосы и шлепая ее. Как бы грубо и сильно он и другие копии ни трахали Куренай, она всегда оставалась такой же тугой, как и в начале, и, казалось, хотела только большего.
Два экземпляра, которым отсасывали, по очереди били Куренай по щекам, заставляя их краснеть и издавать непристойные стоны, или шлепали ее по грудям, снова заставляя ее громко стонать.
Куренай громко застонала и отстранилась от двух членов, которые она сосала. Она сняла руки копии со своих бедер и положила их на свои сиськи, издавая стоны.
— Да… — тихо сказала она, прежде чем ее голова повернулась, и рот снова наполнился членом.
Куренай громко застонала, зарываясь пальцами в собственные сиськи, заставляя руки, которые она держала, сжимать их. Она чувствовала, что ее тело снова готово к оргазму, она крепко сжимала внутренние мышцы на члене блондина, слегка раскачиваясь вперед-назад и громко стоная.
Все ее тело напряглось, а голова запрокинулась назад, когда она испытала жесткий кричащий оргазм, крепко вцепившись пальцами в свои сиськи, пока не рухнула вперед, снова потеряв сознание.
Когда она очнулась, то прислушалась к тому, сколько времени осталось, и подумала обо всех великолепных возможностях, которые могли бы быть у них с блондином.
— Осталось 40 часов и 10 минут, — сказал Наруто.
За пределами Цукуёми
Анко расхаживала перед неподвижной фигурой Куренай, лежащей на кушетке Анко.
— Из того, что я узнала от Какаши, эта штука не должна продержаться так долго, — тихо сказала Анко, покусывая большой палец и наблюдая за подругой.
Она была в какой-то степени ответственна за это. Она подговорила Куренай, рассказав ей о блондине и о том, как он хорош в постели. Конечно, Анко не знала, пока не стало слишком поздно, о свидании блондина с ученицей Куренай, к которой Куренай испытывала материнскую привязанность.
Чувствуя некоторую ответственность за предстоящие проблемы блондина, Анко предупредила его заранее и сказала, чтобы он ожидал мести Куренай за то, что он, похоже, подбивал клинья к Хинате. Анко даже рассказала об этом Цунаде, которая признала, что для Куренай будет полезно смириться.
Проблема заключалась в том, что Анко никогда не испытывала гендзюцу, в котором находилась Куренай, а те двое, что были под его влиянием, не хотели говорить об этом.
Анко перестала возиться, когда Куренай зашевелилась и смогла сесть. Ее подруга держалась за голову, как будто ее колотило, и Анко принесла ей воды и аспирин.
— Вот, — сказала она Куренай. — Это должно помочь от боли.
Куренай слегка застонала, не желая думать о «ударах», с которыми она имела дело. Трудно было сказать, с кем из них она имеет дело.
— Ты его предупредила, — сказала Куренай.
— Виновата. — Анко посмотрела вниз и пнула пол. — Ты становишься немного заносчивой из-за того, что Хината хочет быть с Гаки. Черт, у них было хорошее свидание незадолго до того, как блондин отправился в Снег.
Куренай потерла виски.
— Я знаю, — признала она. — Я все еще не одобряю метод, который он использовал против меня, но я не буду винить его, когда я сама виновата. — Она откинула голову назад. — Его контроль над ней так же впечатляет, как и контроль Итачи. Какаши рассказывал мне, что каждый раз, когда он «умирал» в Цукуёми и последовательно возвращался обратно, это длилось всего секунду. Гендзюцу длится три дня.
Куренай немного потерла лицо, выпила немного прохладной воды и заглотнула аспирин.
— Я сломалась меньше чем за час гендзюцу, — тихо прошептала она. Если честно, каждая секунда казалась ей часом. Для нее это было похоже на 125 дней. Она выдержала около четырех месяцев пыток, прежде чем сломалась. Она видела джонинов и получше, которые ломались за меньшее время.
— Почему ты не прикована к постели, как Какаши или Учиха? — спросила Анко, сложив руки под грудью и перенеся вес на одну ногу.
— Потому что, когда мы достигли отметки в десять часов, он остановился, мы сели и поговорили, как нормальные люди. По сути, он перевел мой разум из состояния сильного стресса в легкое. У меня до сих пор болит голова от перегрузки информацией, но это проблема, которую исправит сон, вода и аспирин, — сказала Куренай, покачав головой и немного поморщившись.
— Это был хреновый поступок, Анко, но учитывая, что мы поступали друг с другом и хуже, думаю, я прощу это… на этот раз, — сказала Куренай и слегка застонала. — Только если я буду спать в твоей постели и приму горячий душ, когда проснусь.
— Конечно, иди поспи. Ты выглядишь так себе, — ответила Анко и смотрела, как Куренай, шатаясь, направилась в спальню, чтобы немного отдохнуть.
Анко задумалась, как долго она продержится в этом гендзюцу.