Тот, кто любит…
«Вот и осень», — подумал Поттер, глядя в окно Поттер-мэнора, тонущего в тумане, и укрытого покрывалом низких серых облаков. За стеклом дождевые капли скапливались струйки воды, которые скатывались по стеклу, а осенние листья, носились в воздухе, гонимые ветром, чтобы совсем скоро стать частью ковра, устилающего дорожки и газоны. Осенний дождь казался таким меланхоличным… Гарри вздохнул. Солнца не было и в помине, а только мутная, невеселая хмарь. Пора было выдвигаться в Министерство.
* * *
Очередь у двери в Департамент контроля за природными магическими объектами двигалась медленно. Этот отдел был создан относительно недавно, после его победы над Темным Лордом. Тогда над всей Магической Британией пронесся настоящий темномагических вихрь, сильно повлиявший и на Запретный лес, и на Черное озеро, и на другие уголки волшебной природы.
Причиной стал выброс магии у Воландеморта, а также у его погибших сторонников и тех, кого казнили по решению Визенгамота. Это был личная магия волшебников, и родовая, если после гибели главы рода или наследника больше никого не осталось, и род прервался. Посещение таких волшебных мест стало просто опасным. Пока разобрались, что к чему успел погибнуть или исчезнуть не один десяток магов. Теперь, чтобы попасть, к примеру, в Заповедник сниджетов имени Модести Рэбнотт, находящийся в Сомерсете требовалось за месяц подать прошение.
Потому в коридоре и собрались волшебники, кто с пустыми руками, а кто с целой кипой каких—то бумаг. Они по одному ныряли за дверь и, спустя то короткое, то довольно длинное, время выныривали обратно. По их лицам легко можно было прочесть: получили они желаемое разрешение или остались ни с чем.
Наконец, настала очередь войти и у Гарри. Министерский чиновник записал его имя и фамилию, как если бы он никогда не видел нигде его лица и понятия не имел, кто такой Гарри Джеймс Поттер и попросил ответить не несколько вопросов.
— Вы хотите получить разрешение на посещение Запретного леса, так?
— Совершенно верно.
— И тут указано, что вы предполагаете провести сбор ягод магической рябины, правильно?
Гарри кивнул.
— Какова цель сбора?
— Продовольственная.
Чиновник поднял на Поттера изумленный взгляд, пытаясь совместить в уме гроздья ярких оранжевых осенних ягод и понятие «продовольствие». Из каких—то своих соображений, а также зная, что Поттер крайне редко появляется на людях, покидая Поттер—мэнор, он пришел к самому неожиданному выводу:
— Вы что, голодаете?
— Нет! Почему вы так подумали? — испугался Гарри. — Вовсе нет! Вероятно, я не совсем верно выразился. Не продовольственная, а заготовительная.
Ну как объяснить этому формалисту, что за рябиной в Волшебный лес он ходил, еще учась в Хогвартсе, в то время, когда и небо было голубее, и трава — зеленее, и осенние листья — ярче. Волшебный лес вокруг стоял тихий, под ногами шуршало листопадное золото, а небо надо головой было прозрачное, словно отмытое до скрипа стекло…
Вероятно, в министерстве чиновников снабжают артефактами, считывающими поверхностные мысли. Так как тот, кто беседовал с Поттером, каким—то образом понял, что у него на уме и хитро улыбнулся.
— Так и напишем. Цель — сентиментальная.
— Просто завтра обещают хорошую погоду. Редкость этой осенью…— пожал печами Гарри.
— Да, да, именно погоду. Много вас, сентиментальных дураков, — пробормотал чиновник.
— Что? — Поттер вскинул голову.
— Ничего, вам показалось. Давайте пойдем дальше.
Острием пера он неторопливо заскользил по пергаменту.
— У вас есть семья? Супруга? Дети?
« Хорошо, что хоть не спросил про родителей », — подумал про себя Поттер, слегка скривившись.
— Нет у меня семьи.
— Совсем никого?
— Совсем.
— Ну, хоть кто-нибудь есть, кто вас любит?
— К чему такие вопросы?
Сотрудник Министерства вздохнул, положил на стол перо и свиток пергамента, что держал в руках.
— Требования безопасности, закрепленные в Правилах, принятых Визенгамотом. К вашему сведению, я кровью подписал Контракт, обязывающий меня жестко выполнять свои обязанности. Выдавая разрешение, я, должен убедиться, что вы сможете благополучно вернуться из леса домой. Или, вернее, что у вас есть хоть какой—то шанс оттуда вернуться. Поттер закусил губу, но не выдержал и рассмеялся. Ситуация все больше напоминала театр абсурда.
— Да я отлично знаю Запретный лес! Чего или кого я там не видел?
— Многое изменилось с тех пор, — ответил чиновник уклончиво. — Мир изменился. И лес… Мы тоже стали другими. Поход за ягодами рябины сейчас — рискованное занятие.
— А что с ними случилось, — спросил Гарри, снова с тоской вспомнив яркие осенние гроздья, — с ягодами? Стали ядовитыми?
— Нет, как раз с ягодами рябины все в порядке, — усмехнулся чиновник. — Они не потеряли своих полезных свойств, не превратились в отраву. Но сам Запретный лес… Понимаете… — теперь говорил неторопливо, осторожно подбирая слова. — С ним тоже на первый взгляд все хорошо. Но если попадете в тёмную зону, а в нее попадают почти все, кто туда рвется…
— Что за темная зона? Где она расположена? — удивился Гарри.
— Никто не знает где она.
Гарри нахмурился.
— И что там? Топи-болота образовались?
— Насколько я знаю, — заметил чиновник, — болот там нет. А, впрочем, кто его знает? Что есть в темной зоне, никто не знает, достоверно известно, чего там нет.
— И чего же?
— Света. В темной зоне абсолютный мрак, чернота. Вывести попавшего туда, способна только золотая ниточка любви. Только она может пробить эту темноту. Без нити любви оттуда не выйти, останетесь внутри и будете бродить во мраке до скончания века. Не знаю, что случилось с теми, кто не вышел. Но думаю, им не позавидуешь.
Министерский служащий рассеянно посмотрел в окно, потом скользнул взглядом по лежащему на столе пергаменту, и снова уставился на Поттера. Глаза у него были серые и пустые, как осенние лужи.
— Ну, так что, вспомнили, кто вас из леса выведет?
Гарри пожал плечами. Он не собирался верить дичайший бред. Ну, темновато там будет, подумаешь! Он видел мрак, образованный Перуанским порошком мгновенной тьмы. Уж темнее этого ничего быть не может. Тем более что он не собирался бродить по Запретному лесу до темноты. Соберет пакетик рябины — и домой.
— У меня есть родная тетя, — солгал Поттер. Тётя была, да, но она его точно не любила.
— Хорошо, — кивнул чиновник и быстрым росчерком пера подписал пергамент.
* * *
Из кабинета Гарри вышел погрустневший. Не то чтобы этому чиновнику удалось его напугать, но все-таки червячок сомнения проник его в голову и точил, точил… Не больно, но неприятно, как вгрызшийся в дерево короед.
Вернувшись домой, Поттер впал в уныние.
Получается, что его, действительно, никто не любит. Нет, конечно, вся Магическая Британия обожала Избранного, принесшего мир в страну, но кого-то, кто действительно бы его любил…
Все родные и близкие умерли или были убиты. Друзей, как оказалось, и не было. После победы Поттер стал хмурым, не хотел никого видеть, и, уж тем более, веселиться на костях погибших. Он закрылся в родовом поместье Поттеров, не отвечая на письма и патронусы, заблокировав ото всех камин. За прошедшее время он привык к одиночеству. Конечно, хотелось иногда с кем-то поговорить, кого-то приобнять, а может даже положить голову на плечо, заглянуть в глаза, сплести пальцы рук. Не о ком было заботиться, не к кому проявлять нежность, сочувствие, некем восхищаться.
— Не падать духом! — сказал сам себе Гарри. — Мне и так повезло больше чем многим. Ведь я остался жив. И за это нужно быть благодарнымвсем: Магии, случаю,своей судьбе, Северусу Снейпу, погибшему за меня, и всем остальным, кто пал в битве за Хогвартс.
Гарри положил пергамент с разрешением на тумбочку у кровати. Он еще не знал, как поступит. Стоило ли рисковать из-за рябины? Стоило. Ягоды были нужны, чтобы сварить рябиновый отвар. Иногда он боялся, что в порыве отчаянья примет лишнюю порцию Усыпляющего зелья или Напиток живой смерти, а отвар был противоядием, что можно было оставить домовикам, чтобы они его потом напоили. Если он купит рябину даже совиной почтой, об этом рано или поздно станет известно прессе и снова начнут полоскать в газетах его имя.
* * *
Утро следующего дня действительно выдалось ясным и теплым. Опасения Поттера исчезли, как высохшие лужи вокруг. Надев на всякий случай защитный костюм из драконьей кожи, он повесил на пояс мешок для сбора с чарами расширения пространства и, ни в чем больше не сомневаясь, аппарировал в Запретный лес.
Ни опушке никого не было, хотя Гарри представлял себе какие-то волшебные кордоны и пропускные пункты. Не было ничего похожего. Можно было предположить, что без разрешения в кармане аппарация сюда бы не удалась, но это не особенно интересовало Поттера. Здесь почти ничего не изменилось за те годы, когда действовал запрет на его посещение. Разве что стал гуще, отрастил подлесок и затянул мхом и без того узкие тропинки.
Поттер слышал, что кентавры покинули его, акромантулов перебили, мелкой живности стало значительно меньше. Мокрые желтые листья налипали на сапоги, мох под ногами влажно пружинил, пахло землей сыростью и еще чем—то особым, лесным. Гарри словно вернулся во времени назад, ему даже почудилось, что он слышит лай Клыка и тяжелые шаги Хагрида, хотя их тут быть никак не могло. Клык умер, а Рубеуса отстранили от работы лесником, и он уехал в Румынию, к своим любимым драконам.
Маг пошел по тропинке вглубь леса. Все еще густая завеса листвы пропускала мало солнечного света. Двигаясь вперед, он увидел, как стволы деревьев немного расступились, и там обнаружилась та самая поляна, где росли магические рябины, ветвистые деревья с гроздьями спелых оранжевых ягод. Гарри подошел ближе, и начал заполнять мешок.
Наконец, Поттер собрал достаточное количество ягод. Он вздохнул с облегчением и направился назад, к опушке, думая о разном. Вдруг у него зарябило в глазах, а вокруг стало темнеть. И это была не ночь, и даже не сумерки. В вышине, где полоскались на ветру верхушки деревьев, по-прежнему виднелись голубые лоскутки неба. И только под пологом леса, там, где стоял Гарри, царила тьма тьмущая. Волшебник не видел ни рук, ни ног, как, впрочем, и всего остального.
« Вот ты, какая, тёмная зона , — подумал он. — Спокойно, эта тропинка точно приведет меня к опушке запретного леса. Надо только с нее не сходит ь».
Поттер пошел вперед во мраке. Он несколько раз впечатывался в древесные стволы, Падал, поднимался, но упрямо шел вперед. Как долго он это делал, Гарри точно не мог сказать, но по его расчётам опушка давно должна была появиться. Весь исколотый, исцарапанный, исхлестанный ветками, уставший, он упал на землю и закричал, хотя крик был больше похож на вой дикого зверя.
Потом, взяв себя в руки, Гарри встал и, отряхнувшись на ощупь от налипшей на одежду листвы и хвои, вгляделся в темноту. В кромешном мраке, сплошном, как глухая черная стена, он, неожиданно, увидел её.
Блестящая тонкая золотая ниточка парила в воздухе. Гарри точно знал, что любить его не кому, но вот, тонкая невесомая золотая путеводная нить протянулась к нему. Он не стал долго раздумывать и сомневаться. Выбора-то у него и не было. Поттер пошел за видимой ему нитью, через мрак, и когда под лесные кроны ворвался солнечный свет, эта нить словно протянулась сквозь его сердце и разгорелась ярче.
Сверкающая ниточка вывела Гарри из леса, он мог бы отсюда аппарировать домой, но он не мог уйти, не раскрыв для себя эту тайну. Он хотел знать, кто его любит! Поттер попытался схватиться рукой за нить, и она в его руке очутилась как вполне материальная. И тогда Гарри за нее дернул…
В этот момент его мир перевернулся. Вокруг него закружились сверкающие искры. Нить потянула его за собой, и в одно мгновение Запретный лес исчез, а когда искры развеялись, Гарри увидел, что оказался на пороге незнакомого ему дома. Он был небольшим, но аккуратным. Вокруг дома раскинулся сад, где среди подстриженных кустов, прятались еще цветущие осенние цветы. Было тихо, и только ветер шуршал опавшей листвой.
Гарри нерешительно шагнул вперед. Окно светилось мягким светом сквозь шторы. Заглянуть внутрь не удалось, потому Поттер смело постучал в дверь, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. Он вслушивался в звуки, доносящиеся изнутри, послышались легкие шаги и, наконец, дверь открылась.
На пороге стоял тот, кого он совершенно не ожидал здесь увидеть. Это был живой и, судя по виду, совершенно здоровый Северус Снейп. Его черные глаза смотрели на гостя с удивлением.
— Мистер Поттер, как вы сюда попали?
— Я… Меня привела сюда нить. Я должен знать… Вы живы, как? Но нить, он сказал, что тот кто любит… Как?
— Чувствую, разговор будет не простым и долгим. Проходите, Гарри, — произнес Снейп, отходя в сторону. — Присаживайтесь в кресло, а я заварю чай.
Гарри был так потрясен произошедшем, что плохо соображал вообще. Он мысленно повторял себе две вещи: Снейп жив, Снейп любит его. И то и другое пока не укладывалось у него в голове, но несчастным и одиноким он больше точно себя не чувствовал…
===========
Я читала, что для Рябинового отвара требуется кора волшебной рябины, но здесь мы будем считать, что ягоды.