***13***
Время полетело вперед, как призовой скакун, ободренный щелчком хлыста. Наташа и Брок поднимали головы от конспектов только когда принимали зелья и ели, все остальное время они огромными темпами догоняли учебную программу. Они сначала планировали выбрать нужные предметы и отказаться от неважных, но, увы, таковых не нашлось. В этом «перевернутом» мире им могли пригодиться любые знания, начиная от Травологии и Ухода за магическими существами, заканчивая Историей, про Чары, Трансфигурацию, ЗОТИ и говорить не приходилось. Оставались Зелья. Предмет интересный, но вот преподаватель. Ему бы, по мнению Наташи, следовало бы обратиться даже не к психологу, а психиатру, настолько странные и жирные тараканы водились в его голове. Брок же, перетерпев парочку совершенно беспочвенных наездов и излитие яда на «Гарри», решил, что при первом же удобном случае прижмет этого индивидуума к теплой стенке и втолкует, что негоже учителю буллить ученика.
— Вот ведь утырок, — горячился Брок, поднимаясь с очередной пытки, именуемой Зельеварение.
— Плюнь, — Наташа шагала рядом, — у него ненависть какая-то странная, будто он роль отыгрывает.
— Похуй, — Брок передернул плечами, — нельзя травить ребенка в принципе. Это же он не первый год вот так при всех выказывал свое особо ценное мнение. Урыть мудака.
— Что, Потти, тяжела ноша самозванца? Чемпион.
Брок поднял голову и вперился взглядом в какого-то выцветшего мальчишку, который стоял у него на дороге, презрительно оттопырив губу.
— Сгинь, моль, — отмахнулся от него Брок, подхватил Наташу под руку и хотел уйти, когда получил чувствительный удар по спине. — Блядь, дети. Ненавижу детей, тупые имбецилы.
Он оглянулся и увидел всё того же бледного мальчишку и двух громил рядом с ним. Мерзкие улыбочки, такие, какие бывают только у малолеток в период пубертата, когда им кажется, что круче них нет никого. Бить их, что ли?
— Предупреждаю один раз: следующему, кто дернется, я сломаю, например, руку. Есть храбрые? — Брок помнил себя в этом ужасном возрасте и знал, что спуску давать нельзя, а здравый смысл, который буквально вопил о том, что детей бить плохо, затыкал тем аргументом, что он и сам сейчас ребенок, по крайней мере тело-то детское.
— Борзый? — сказал один из громил «моли».
— Гойл, — подсказала Наташа, когда Брок вопросительно посмотрел на нее.
— Заебали, — выдохнул Брок, отдал сумку Нат и вышел немного вперед. — Давай, раньше получишь, быстрее отстанете.
В своих силах Брок был уверен, привыкнув к телу за прошедший почти месяц с «вселения». Зелья, что он пил ежедневно, удивляя ответственностью мадам Помфри, очень благотворно повлияли на него, укрепив тело. Да и справиться с мальчишкой для него не представляло бы проблемы ни при каких раскладах.
Драка с Гойлом вышла какая-то дурацкая. Мальчишка неуклюже толкался, пытался ударить, но выходило плохо, Брок заблокировал пару ударов, сделал подсечку, уронил его на пол и взял руку на излом, намереваясь воплотить свою угрозу о переломе в жизнь, но тут, как гром среди ясного неба, раздался язвительный голос Снейпа:
— Что я вижу, герой, победитель и чемпион избивает студентов.
Противник Брока дёрнулся в его хватке и заскулил от боли в вывернутой руке, и он отпустил, придав ускорение тычком в спину так, что Гойл полетел носом вперёд, упав к носкам лаковых туфель Снейпа.
— Малфой, Кребб и Гойл, немедленно в факультетскую гостиную, а вы, Поттер, извольте следовать за мной в учительскую, — взмахнул полами длинной черной мантии и полетел по коридору.
— Бэтмен, блядь, — буркнул Брок и пошел следом, избегать разговора он не собирался.
Когда Брок дошел до учительской и, стукнув костяшками в дверь, вошел внутрь, Снейп уже, судя по лицам, успел рассказать свою версию событий, потому что встретили его осуждающие взгляды.
— Мистер Поттер, — профессор Макгонагалл стояла, поджав недовольно губы, — как вы могли устроить драку?!
— Легко, — ответил Брок, дернув уголком губ. А что, дурное дело нехитрое.
— Я буду требовать вашего отчисления, — прошипел Снейп, он-то надеялся, что Поттер смутится хотя бы перед собственным деканом, испытает стыд, начнет привычно мямлить. А этот наглец, вместо ожидаемых поступков, сказал:
— Вперед! Надеюсь, у вас, профессор Снейп, получится. Может, я таким образом избавлюсь от контракта с кубком?
— Да как вы смеете! — возмутилась профессор Макгонагалл.
— Смею что? — Брок прищурился, оглядывая присутствующих здесь деканов. Профессор Спраут делала вид, что никакого Поттера здесь нет, она обижалась за своего чемпиона и злилась на Гарри Поттера. Профессор Флитвик подмигнул и поднял кулак вверх, поддерживая бунтарское настроение Брока. А Макгонагалл и Снейп, с удивительно похожими выражениями на лицах, осуждающе смотрели на него.
— Смеете устраивать драки, пороча имя Хогвартса и позоря Гриффиндор!
— Насколько я помню, — начал Брок, встав удобнее, сложил руки на груди и облокотился на стену, — в драке участвовали двое. Почему второго участника здесь нет? Почему к его совести и чести вы не взываете?
— Кстати, да, — Макгонагалл повернулась к Снейпу и посмотрела на него: — Где мистер Грегори Гойл?
— Он в этом конфликте пострадавшая сторона, — Снейп дернул щекой, — и я решил, что мальчику необходима поддержка друзей, и отправил его в факультетскую гостиную, где ему окажут первую помощь.
— Вы нанесли ему травму, мистер Поттер? — спросила декан.
— Если только моральную, — хмыкнул Брок, глядя на этот цирк. Снейп хоть и вел себя по отношению к Поттеру как мудак, но своих подопечных готов был выгораживать любыми способами, чего нельзя было сказать о профессоре Макгонагалл. Она крутилась, как флюгер, не высказывая своего мнения, а подстраиваясь под то, что ей говорили. Самое смешное, что результатом всех криков стало наказание Брока отработкой у Снейпа.
— Сегодня с шести вечера и до отбоя, — неприятно улыбнулся профессор.
Брок развернулся и ушел, хлопнув дверью в учительскую, за которой его ждала Наташа, они спешили в их тренировочный зал, который с каждым посещением становился все удобнее. Это помещение будто подстраивалось под их нужды, например, появилась небольшая кухонька, на которой Брок варил кофе всем, включая Старка.
Тони, которому слова Наташи о том, что при желании и тренировках он может превращаться в человека, запали в душу. Он нашел книгу по анимагии на столе у Гринча и изучал ее по ночам. Долгий вариант с листьями, которые нужно держать во рту, и делать прочие странные вещи, его не устраивал, а вот второй — медитации, поиск зверя, в его случае человека внутри себя, казался более перспективным. Человеком-то он себя ощущать и не переставал! К Броку, которого он, кстати, вспомнил и к которому у него была парочка вопросов, и Наташе он старался перемещаться каждый день. Именно там, устроившись в уголке на матах, он и медитировал. Выглядела их троица, конечно, странно. Птица, застывшая в странной позе. Девочка, работающая у балетного станка. И мальчишка, пашущий как проклятый на тренажерах и в ринге.
К концу октября их труды начали приносить первые плоды. Нат, открывшая для себя зелье гибкости, которое готовила тут же, потому что проще него было только зелье от простуды, смогла вернуть себе то состояние тела, которое у нее было в этом возрасте в той жизни. Брок, почти выправивший свое здоровье и теперь активно качающий мускулатуру и восстанавливающий навыки. Их «танцы» с Нат становились все интереснее. Брок, добавивший прилично в росте и весе, и хрупкая, но опасная Наташа смотрелись в спаррингах великолепно. Сам Старк смог добиться пока лишь антропоморфной формы, которая выглядела очень странно: почти человеческое тело с руками-крыльями и птичьей головой, но это уже было больше, чем он ожидал, еще немного усилий, и он снова станет человеком.
* * *
Барнс тоже не бездельничал, приводя доставшееся ему тело в порядок. Но у него всё было не так радужно, как у остальных. Слабое, совершенно не развитое тело с нулевыми реакциями отвратительно поддавалось корректировке.
— Сука, — горячился Баки, — что же ты такой дохлый-то?
У него почти ничего не выходило, мышцы болели, связки ломило от нагрузок, но никаких серьезных подвижек не было. Лукреция охала вокруг него, причитая, что хозяин совсем себя не жалеет, а Баки зверел и бесился от беспомощности.
Прорыв произошел больше чем через пару недель после выписки из Мунго. Он до изнеможения бегал, отжимался, подтягивался, вернее, то самое изнеможение у него наступало слишком быстро, всего через несколько повторений, заставляя руки и ноги противно дрожать, а голову мутило от слабости. Он упал посреди зала, который освободил для своих занятий, и заорал. Кричал, выпуская вместе с воздухом бессловесную просьбу о помощи, иначе он не справится и подведет и командира, и Нат.
Магия — очень интересная штука, по сути, это мгновенное исполнение почти любого желания. Гарри Поттер, например, когда хотел отрастить волосы — они и выросли за одну ночь. Сила искреннего желания и незнание об ограничениях на самом деле могут сотворить чудо. Именно чудо с Баки и произошло, пусть оно и пришло с чудовищной болью. Он хотел той своей силы, что была у его прошлого тела, ведь досталась она пóтом и кровью. Он в глубине души скучал о своей бионической руке, которая давала ему огромные бонусы, тем более что искренне считал, что заслужил ее. И он настолько неистово хотел вернуть свое, что магия, которая мощно циркулировала в его теле, исполнила его желание. Но такие подарки нельзя было получить просто так по щелчку пальцев, поэтому Баки предстояло пережить долгие часы выматывающей боли и полного перестроения организма.
Спустя пару суток ужаса, боли, криков и крови, Баки пришел в себя. Он лежал на полу в позе эмбриона, и мелкая дрожь сотрясала его тело. Он тяжело дышал, а по его лицу текли слезы от пережитого. Он всхлипывал, едва сдерживая рыдания от накатившего облегчения.
— Лукреция, — хрипло каркнул он сквозь сорванное от криков горло.
— Хозяин, — домовичка вышла из-за двери, за которой всё это время стояла, наблюдая за метаморфозами, что происходили с хозяином, и молила высшие силы, чтобы он остался жив.
— Пить, — попросил Баки, но Лукреция решила помочь ему по-своему. Она перенесла его прямо в наполненную теплой водой ванну и подала в большой кружке восстанавливающего зелья. Баки выхлебал его в три глотка, быстро ополоснулся, косясь на снова бионическую руку, которая образовалась неизвестно как, но радовала привычной и какой-то надежной тяжестью.
После ванны он выпил крепкого бульона с сухариками и завалился спать, отложив инспекцию своего обновленного тела на потом.
* * *
Отработки Поттера Снейп ждал с каким-то предвкушением. Этот странный Поттер вызывал подозрение своим поведением, и хотелось найти хоть какие-то объяснения этому. За перепалкой между Малфоем и Поттером он наблюдал с самого начала, видел, как отмахнулся Поттер от язвительных замечаний юного Малфоя, как от чего-то совершенно неважного, хотя раньше сцепился бы на первых мгновениях. Так же видел, как Гойл пихнул Поттера в спину, как и нежелание последнего участвовать в этих дрязгах.
— Добрый вечер, профессор, — Поттер вошел в кабинет без стука, встал напротив него и спросил: — В чем будет заключаться моя отработка?
— В ответах на вопросы, — неприятно ухмыльнулся Снейп, зная, как такая его улыбочка действовала на собеседников.
— Тогда я пошел, — Брок не собирался откровенничать с этим хмырем.
— Вы уйдете тогда, когда я вам позволю, — Снейп магией подхватил Поттера, развернул его лицом к себе и, глядя в глаза, произнес: — Легиллименс.
— Леги… что? — успел переспросить Брок, а потом провалился куда-то внутрь себя.