Первая часть тут
========== *** ==========
— Принц Джеймс, прекращай творить херню! — сильные руки привычно обхватили со спины, даря ощущение надежности, успокаивая. — В этих краях отродясь штормов не было, а если будет, нам не избежать объяснений с величеством. А ты же знаешь, что на прямой вопрос я промолчать не смогу. И за то, что допустил твоё общение с людьми, меня по голове не погладят.
— Да ничего тебе не сделают! — возмущение не хотело так просто отступать, выплёскиваясь на того, кто находился ближе всего. — Максимум изгонят, смертная казнь у нас запрещена.
— Ну если я тебе надоел и ты хочешь привыкать к новому надсмотрщику, то кто я такой, чтобы спорить? — желтоглазый русал разжал руки, отпуская своего подопечного, но Джеймс не спешил отстраняться. — А если не надоел, то поплыли лучше на наше место, там выскажешь всё, что хотел, только без проецирования настроения в море.
— Фу, там мерзко, — скривился Джеймс. — Почти самое устье реки, пресной воды больше чем морской, у меня от неё потом хвост зудит.
— Зато именно поэтому там не бывает любопытных ушей, и мы это миллион раз обсуждали. Но ты всё ещё можешь добиться того, чтобы меня изгнали за твои слишком крамольные мысли, или просто держать их в себе.
Держать в себе своё возмущение Джеймсу хотелось ещё меньше, чем соприкасаться с пресной водой, и он, прекратив капризы, рванул в ту сторону, где в их море впадала большая река. Конечно, можно было выбраться на берег, что дало бы ещё большую гарантию отсутствия лишних ушей, но вот беда, оказавшись на твердой земле русалки получали возможность ходить, как люди, но теряли при этом голос, вернее, способность разговаривать. А общаться записками Джеймс терпеть не мог, хотя и допускал такой способ скрыться от наблюдения на самый крайний случай.
— Этот мальчишка занял моё законное место! — пока плыл, Джеймс успел успокоиться, но это не значило, что он что-то забыл. — Я его убью.
— Не сможешь, — его собеседник пожал плечами, но при этом явно не собирался продолжать.
— Ты что-то знаешь? — вскинулся Джеймс.
— Да.
— Объяснишь?
— Нет.
— А если я прикажу?
— Если я так сильно надоел Вашему Высочеству…
— Брок, какого чёрта, ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты так меня называешь! — возмутился Джеймс, натыкаясь на слишком серьёзный взгляд собеседника. — Отвлекаешь, значит, — тут же успокоился он. — Значит, магический запрет, так и быть, молчи. Но избавиться от мальчишки можно и другим способом, не обязательно убивать!
— И зачем? — в голосе слышался искренний интерес, словно Брок не отговаривать Джеймса собирался, а просто любопытствовал. — Ты на полном серьёзе собрался стать бесправным консортом при короле Стивене? Жить с ним на суше, не имея возможности сказать ни слова? С каких пор твоё увлечение помощью милому мальчику превратилось в одержимость? Я уже молчу про то, что если об этом узнает твой отец, то обратной дороги в море тебе не будет. Стоит ли море постели этого Стивена?
— С чего ты взял, что я хочу к нему в постель? — Джеймс ошарашенно уставился на Брока. — Он для меня всё ещё мелкий болезненный мальчишка, а это совсем не то, что может возбуждать.
— Тогда с чего ты планируешь избавиться от его мужа и занять место этого самого мужа? Или ты думал, что у них брак фиктивный и в постели они целомудренно поворачиваются друг к другу спинами? Так ты сам слышал, что они про любовь шептались.
— Да не собираюсь я быть его мужем! Мне просто обидно, что я столько раз его спасал, а он решил, что это был этот Джек. А потом вообще про сны и молитвы напридумывал. Пусть спит с кем хочет, но про меня тоже забывать не стоило!
— А ты покажись им двоим. — усмехнулся Брок. — Если твой Стивен увидит тебя, когда его Джек будет рядом, то точно не спутает. Ты выше, крупнее, да и заметно старше.
— Интересно, а почему этот Джек настолько на меня похож? — протянул Джеймс, на что Брок отвёл глаза. — Тоже знаешь, но не скажешь? Подожди… Он копия я, только ему не больше двадцати лет, и я не смогу его убить… Да ладно? Он мой сын? — Брок только обречённо кивнул, но Джеймсу этого хватило. — Но почему я ничего не помню??? — и принц русалок схватился за голову, которую вдруг охватила раскалывающая боль.
* * *
Память возвращалась рывками, как и должно было быть при разрушении заклятия забвения. Джеймс не проживал потерянные эпизоды заново, он как будто просматривал сменяющие друг друга картинки, ранее стёртые из его жизни, вот только то, что картинки эти появлялись в случайном порядке, сводило с ума.
Сначала молодая осунувшаяся женщина, которой он, напоив её водой с собственной кровью, написал большое послание о том, что без этого она просто не выносит ребёнка — случайных детей от простых людей у русалок не бывает. На вопрос, получит ли их сын его способность дышать под водой, Джеймс дописал, что для этого ребёнка будет необходимо отдать отцу не позднее суток с момента рождения, но тогда она сына больше не увидит. Если же нет, то мальчик станет обычным человеком.
Потом, уже после того, как налюбовался тем, насколько не красит женщину беременность, Джеймс получил воспоминание о том, как он её только встретил, какой прекрасной и отчаянной она была — юная девочка, дочь одного из самых богатых людей маленького королевства, который решил породниться с королём, наплевав на желания дочери. Бросившаяся в объятия прекрасного русалочьего принца в ночь перед свадьбой, будущая королева Роза таким способом прощалась со свободой и надеждой на счастье в браке. Вот только она не предполагала, что сможет понести сразу и от случайного любовника, и от мужа, который в первую брачную ночь конечно же не отказался от выполнения супружеских обязанностей. А Джеймс, несмотря на то, что Роза была для него всего лишь экзотическим развлечением, решил, что хочет стать отцом.
Следующее воспоминание оказалось самым неприятным. Был поздний вечер, на песке у самой воды стояла королева Роза, прижимающая к себе новорожденного сына. Джеймс не торопил её, понимая, что для матери отдать навсегда своего ребёнка неимоверно сложно. Выбираться из воды он тоже не спешил — забрать сына ему было необходимо в свой истинной форме, а значит на берег ему в этот раз было не нужно, да и разговаривать просто словами, а не написанием записок было легче.
— Ты же позволишь мне с ним видеться? — всё-таки расплакавшись спросила Роза.
— До трёх лет ему нельзя будет на воздух, — покачал головой Джеймс, — но, если захочешь, потом я буду приводить его к тебе.
— Ну ладно, хватит тянуть! — Роза встряхнулась, смаргивая слёзы, и протянула ребёнка Джеймсу, подходя ещё ближе к воде.
Но взять сына он не успел — огромная волна отбросила женщину вместе с ребёнком подальше, а возвращаясь, хлестнула Джеймса, обжигая и оставляя на левой руке серебристый след. Оборачиваясь, он уже знал, что именно увидит. Владыка всех окрестных морей, а заодно и отец Джеймса, возвышался над застывшей как зеркало водной гладью во всём своём величии.
— Как ты посмел спутаться с человеком? — прогрохотал Его Величество. — Я запрещал тебе даже приближаться к этим мерзким тварям!
— Отец, это мой сын! Если я заберу его сейчас, то он будет чистокровным русалом. Ты же знаешь, как наши женщины неохотно рожают, но при этом постоянно напоминаешь мне про необходимость завести наследника!
— Но не такой ценой! Я не позволю тебе запятнать нашу семью родством с людьми. А раз тебе настолько нечем заняться, то ты отправишься на северную границу, там сейчас неспокойно и нужны сильные воины, а людей там поблизости совсем не водится. Но без присмотра я тебя не отпущу, не думай. Рамлоу! — Из-за спины Его Величества выплыл желтоглазый русал с почти чёрным хвостом и поклонился, ничего не говоря при этом. — Будешь находиться около принца неотлучно, и докладывать мне обо всём подозрительном.
— Думаешь, приставив ко мне надсмотрщика, ты помешаешь мне думать о сыне? — возмутился Джеймс, но тут же понял, что стоило промолчать.
— Ах да, хорошо, что напомнил, — Джеймс так и не решил, что напугало его сильнее, почти безумная улыбка отца, или наставленный на него трезубец. — Тебе будет намного проще быть послушным сыном, если ты ничего не будешь помнить про эту свою идиотскую выходку. Можешь не благодарить.
И из трезубца вырвалась волна магии, стирающая из памяти Джеймса и Розу, и маленького мальчика, имя которому он так и не успел дать.
* * *
Головная боль отступала волнами, оставляя ощущение разбитости и сожаления. Сильные руки, держащие в объятьях, и знакомый голос, уговаривающий вернуться, не дали провалиться обратно в воспоминания, рискуя потеряться там насовсем.
— Я всё вспомнил, — хрипло прошептал Джеймс. — Как же отец до сих пор не настучал мне по голове за очередное общение с человеком? Неужели успел поменять к ним своё отношение?
— Ты же знаешь, что нет, принц Джеймс, — покачал головой Брок, продолжая укачивать Джеймса, как ребёнка. Это смотрелось несколько забавно, так как русалочий принц был заметно крупнее своего несменяемого охранника, но Джеймса всё ещё потряхивало от резкого возвращения воспоминаний, и он совсем не возражал против подобного обращения.
— Значит, ты умудряешься обманывать моего отца всё это время? Неужели есть смысл так рисковать?
Ответить Брок не успел, так как у одного из входов в пещеру, где они прятались, того, который выходил в сторону моря, вдруг забурлила вода и их уединение нарушил сам морской владыка.
— Мне тоже интересно, как ты ухитрялся обходить мои приказы столько времени! — прогрохотал он, наставляя трезубец на нерадивого слугу. — Твоё счастье, что я не вправе никого убивать, но вот сделать твою жизнь невыносимой я могу. Я изгоняю тебя!
Брока отшвырнуло волной магии от Джеймса, и сразу после слов об изгнании он стал стремительно покрываться ожогами от морской воды, которая больше не была его домом. Джеймс порадовался, что они так близко к реке, и вода тут не такая солёная — на глубине Брок получил бы гораздо более серьёзные ожоги. Но при этом принц не мог понять, почему его охранник не уплывает несмотря на то, что выход из пещеры в сторону реки был очень близко.
— Очень жаль, что ты всё вспомнил, — привлёк к себе внимание сына морской владыка. — Придётся стирать тебе память снова, а это намного больнее, чем в первый раз.
Джеймс сжался, понимая, что в тесной пещере даже увернуться некуда, и можно только сильнее разозлить отца попытками. Он даже на мгновение зажмурился, но потом решил, что это слишком по-детски, и открыл глаза навстречу летящему заклинанию, которое в итоге впечаталось в спину врезавшегося в него Брока.
Джеймс не представлял, как именно подействует заклинание стирания памяти на того, кому оно не было предназначено, но страх за единственное существо, которое было точно на его стороне прекрасно прочистил мозги, и принц рванул с потерявшим сознание Броком в руках в сторону речного выхода из пещеры.
— Если ты сейчас посмеешь уплыть, то ты мне больше не сын! — попытался остановить его отец, понимая, что набрать достаточно сил для ещё одного заклинания он не успевает. Всё же, морской владыка не был полноценным магом, и пользовался скорее своей властью над подданными, чем настоящим колдовством.
— А я и не хочу быть твоим сыном после того, что ты со мной сделал! — выпалил Джеймс, находя наконец способ избавиться от угрозы, которую представлял для него морской владыка. — Я отрекаюсь от тебя и от твоей власти над собой!
Полыхнуло магией, подтверждая его слова, и Джеймс ещё успел почувствовать жжение от солёной воды, но до выхода из пещеры прямо в устье реки, где морской воды уже не было, ему пришлось проплыть буквально несколько метров.
— Куда ты меня тащишь, твоё высочество? — Брок очнулся почти сразу после того, как его ожоги омыло пресной водой.
— Что ты успел забыть? — обеспокоенно уточнил Джеймс, но тут же выругался. — Чёрт, если ты забыл, то ты даже не сможешь этого понять. Как теперь это узнать?
— Успокойся, принц Джеймс, и просто вспомни, на кого вообще могу влиять заклинания твоего отца. — Брок мягко высвободился из рук Джеймса, явно испытывая облегчение от соприкосновения несолёной воды со свежими ожогами.
— На всех его подданных. — пожал плечами уже бывший принц.
— Ну а я ведь им уже не являлся, он сам меня изгнал!
— Но ты же потерял сознание, — растерялся Джеймс.
— Ну да, у меня тоже есть свой предел, а ожоги, когда они множатся, не самая приятная вещь в мире.
— Зачем ты вообще остался, да ещё и полез закрывать меня собой? — возмутился Джеймс, ощущая вину за состояние Брока.
— Ты для меня слишком личное, мой принц, — мягко усмехнулся Брок, вызывая у Джеймса какие-то странные, неопознанные ещё ощущения. — Но тебя это ни к чему не обязывает, не переживай.
— Предлагаю отплыть подальше вверх по реке, пока отец не вспомнил, что может приказать отправиться за нами своим слугам. — Джеймс решил сменить тему, пока не зная, насколько сам был готов быть этим самым личным. — И не называй меня больше принцем, я отрёкся от отца, а значит и от титула заодно. А кем мы будем тут, пока ещё совсем непонятно, кто знает, с кем мы в этой реке встретимся.
— В этой реке нет своих русалок, да и других разумных водных обитателей тоже. Так что ты вполне можешь объявить себя местным королём и принимать к себе недовольных правлением твоего отца. Ну а если тебе тут не понравится, можешь заглянуть в гости к сыну и попроситься жить к нему, вряд ли король Стивен тебе откажет в приюте. Построят тебе бассейн, будешь там в полной безопасности.
— А ты пойдёшь со мной жить в этот бассейн? — переспросил Джеймс, уже понимая, что не готов отпускать Брока от себя, и не важно, кто ещё будет жить поблизости.
— Если ты этого захочешь, мой принц, — Брок проигнорировал просьбу забыть про титул, но Джеймса это даже радовало. — Хотя в реке, как по мне, будет удобнее. За бассейном слишком просто наблюдать, а я не привык развлекать собой зрителей.
— Тогда будем приглядывать за детьми из реки, — не стал спорить Джеймс. — Поплыли, нам ещё искать себе удобное место для сна. Одно на двоих, ты же не против?
И он рванул вперёд, точно зная, что Брок не отстанет. Что теперь можно жить, не оглядываясь на то, что считает правильным отец. Участвовать в жизни сына и его супруга, того самого мальчика Стивена, который когда-то запал Джеймсу в душу и мимо которого не удалось проплыть просто так. Можно завести себе своё “личное”, которое уже успело не только догнать, пока Джеймс раздумывал о будущем, но и проплыть вперёд, и даже найти какую-то небольшую подводную пещерку, которую стоило рассмотреть как вариант убежища для них двоих на первое время.
Главное, чтобы это не оказалось просто сном. А если нет, то просыпаться совсем не хотелось.