Глава 20. Зачем нам такая птица?
За завтраком в понедельник Северус сиял как только что отчеканенный галеон. Он и Лютеция вернулись в Хогвартс сегодня рано и перед завтраком в гостиной Слизерина было сделано объявление о смене Северусом Снейпом имени и обретении нового статуса наследника рода Принц. Это конечно был шок-шок. Особенно для снобов, чьи рода относятся к двадцати восьми священным. Им, как и остальным, чтущим традиции, пришлось желать ему и его роду богатства и процветания, а также думать о том, кто чего и сколько ему наговорил за первый курс.
— Как же это мы не догадались. Старый лорд Принц, дед этого го… благородного наследника рода, имеет такой же тяжелый характер и большой нос с черными волосами, — произнес Татион Флинт.
— Вроде бы мы ничего такого его внуку не сделали, чтобы у главного ядодела Магической Британии Октавиуса возникло желание нас отравить? — подумал вслух Гектор Уоррингтон. — Я вообще с ним в поезде в рунное домино играл и конфетами угощал.
А Амалия Паркинсон впервые посмотрела на Северуса заинтересованно, и он понял, почему Рей, Этан и Уолден бегают от нее.
Вторник прошел без особых происшествий, а вот утро среды выдалось в Хогвартсе очень напряженным. Дамблдор, отсутствовавший в замке не только в выходные, которые он провел в клинике, но и в понедельник, и во вторник, когда он пытался найти Нору, пропустил визит Амелии Боунс и сотрудников ДМП, что приходили допрашивать Минерву Макгонагалл и Хагрида. О скандале вокруг недавно им созданного «Ордена Феникса» он прочел за завтраком, еще не успев ни с кем предварительно переговорить.
Статья называлась «Зачем нам такая птица?» и была иллюстрирована копией изображения птицы-феникс из Бестиария. Журналист, написавший сие творение под псевдонимом «Truth-Writing Quill» повернул дело так, что получалось как-будто неизвестный волшебник создал отряд для того, чтобы дискредитировать популярного кандидата в министры магии Томаса Марволо Риддла. Руководитель этой тайной организации привлек не только простых волшебников, но и сотрудников министерства, что позволяло ему иметь доступ к конфиденциальной информации и незаконно пользоваться его ресурсами. Автор сообщил читателям, что у ДМП оказался полный список всех членов «Ордена феникса», что все они задержаны и поскольку еще не успели совершить никаких серьезных правонарушений, то скорее всего будут только ограничены в некоторых правах на определенный срок. Пожизненная дисквалификация Грюма и Дирборна относительно работы в Министерстве Магии там не упоминалась, хотя «пожизненно» это тоже определенный срок. А в самом конце статьи читателям предлагалось подумать, кем бы мог быть тот волшебник, который благоразумно защитил свое имя, взяв со всех орденцев клятву о сохранении его в тайне. Тот кому было выгодно, чтобы мистер Риддл сошел с дистанции. Тот кто как-то был связан с птицей феникс, иначе к чему в названии организации ее упоминать. Намек был более чем прозрачным.
Дамблдор не верил своим глазам, держа в руках газету, в которой уже трижды перечел проклятую статью, и теперь закрывался ей от всех кто был в Большом зале, чтобы никто не увидел его лица. Мало того, что он бездарно потратил два дня на поиски Норы Уизли или, хотя бы самого Артура или Молли, так еще по возвращению в Хогвартс его настигли такие новости. Когда Альбус посчитал, что восстановил полагающееся ему выражение снисходительного благодушия, он медленно перевел взгляд на место, которое всегда занимала Минерва. Она очень подозрительно на завтраке отсутствовала, а ее имени не могло не быть в списке. Как и имени Хагрида. И Аберфорта. Нужно срочно с ними побеседовать.
Альбус, не выпив даже чай, не говоря уже о еде, спешно покинул Большой зал, провожаемый крайне подозрительными взглядами профессоров, которые все знали, о фениксе Фоуксе, что жил у него в рабочем кабинете директора.
Лютеция внимательно следила на завтраке за директором. Не нужно было быть гением наблюдательности чтобы понять, что тот сражен новостью о разгроме его ордена, который толком еще и сделать ничего не успел.
«И уже никогда не успеет», — довольно подумала про себя ведьма и посмотрела на сидевших за столом Гриффиндора мародеров, а затем, на Лили Эванс. «Нужно обязательно побеседовать со старшими Поттерами и намекнуть, что эта маглорожденная ведьма родит для рода очень магически сильного, храброго и благородного наследника. Судя потому, как трудно им далось рождение собственного сына, они понимают, что роду нужно обновить магию и разбавить кровь. Осталось только убедить их, что для этого им нужна именно эта рыжая гриффиндорка».
Минерва нашлась в своем кабинете. Они держала в руках сегодняшний выпуск «Пророка» и вид у нее был подавленный.
— Минни, девочка моя, что произошло? — участливо спросил Альбус.
— Что произошло? Это ТЫ меня спрашиваешь, что произошло? — с укоризной посмотрела на Дамблдора Макгонагалл. — Меня допрашивали как преступницу. Только мои прежние заслуги и безупречная репутация спасли меня от увольнения и наказания. Зачем ты ввел меня в заблуждение? Как выяснилось, никто кроме тебя не считает Тома настолько злым тёмным магом, который собирается уничтожать маглов. Все знают его как политика с интересной предвыборной кампанией, а те самые Пожиратели смерти, которыми ты запугиваешь всех, существуют только в твоем воображении. А поддерживающие программу Риддла маги называют себя Вальпургиевыми рыцарями. И никаких кровавых боевых операций не проводят. Вообще никаких.
— О Минни, кто же так заморочил тебе голову? — как можно горестнее вздохнул Альбус.
— Мне открыла глаза на все уважаемая Амелия Боунс, а морочишь голову только ты! — возмутилась Минерва. — В общем больше со своими идеями по поводу Риддла ко мне не подходи. И прекрати уже называть меня девочкой, в моем возрасте это просто смешно!
После разговора с Минервой, Дамблдор поспешил в хижину к Хагриду. Но можно было этого и не делать, так как из его запутанного рассказа он понял только одно, что Рубеус его уважает, но больше никаких поручений сверх того, что положено делать леснику выполнять не будет, так как ему пригрозили не просто увольнением, а судом. И намекнули, что поскольку он не просто маг, а полукровка с гуманоидным магическим существом, что делает его подсудным законам для магиков, которые очень строги к тем, кто покушается на имущество, здоровье или жизнь магов. И если за участие в таких организациях для магов может кончится максимум чем, это заключением в Азкабан, для него же есть риск сложить свою голову на плахе под топором министерского палача.
Пробыв у Хагрида более часа, Альбус вернулся к себе в кабинет и попытался связаться через камин с каждым из членов Ордена.
Дозваться удалось только Дирборна и Грюма. Первый пожелал ему совокупиться с гиппогрифом в нижней позиции и попросил забыть о нём навсегда, а второй пообещал зайти «днями», так как сейчас еще беседовать с Дамблдором был не готов, а на вопрос, не знает ли он, где все остальные орденцы, хрипло расхохотался и сообщил, что они еще в камерах Аврората. Идти к Аберфорту смысла не было.
В самом начале рабочего дня в четверг дела Элфиаса Дожа, Дедалуса Дингла, Бенджи Фенвика, Доркас Медоуз, и Аберфорта Дамблдора были рассмотрены объединенной дисциплинарной комиссией ДМП и Аврората, так как для суда Визенгамота их деяния были невелики. По всем волшебникам, кроме Дожа, было принято одно и тоже решение: домашний арест сроком на полгода, который заключался в запрете удаляться дальше от своего постоянного места жительства далее, чем на сто ярдов, наложение на палочки надзора, который будет фиксировать весь кастинг заклинаний, на случай если кто-то из них не осознает произошедшее и решит возобновить участие в незаконных боевых группах.
Жёны Дингла и Фенвика, а также Лукас Медоуз, супруг Доркас приветствовали такое наказание, а брат Дамблдора, проворчал, но официально возражать не стал, так как его работе в хогсмидском трактире такое наказание не мешало.
Элфиас Дож также был ограничен в передвижении и получил надзор на палочку, но кроме всего прочего, его членство в Визенгамоте было приостановлено до очередной его сессии, где будет решаться вопрос о совместимости такого поведения с участием в его деятельности, так как малый состав инициировал передачу прав на место Дожей другому, более достойному волшебнику.
Авроры персонально сопроводили каждого из пятерых волшебников до их домов, где надели на каждого неснимаемый браслет-артефакт, который привязали к месту ночного отдыха. О палочках позаботился ранее сотрудник Отдела надзора за неправомерным колдовством.
Когда Асю ночь продумывавший защиту своих соратников Альбус прибыл в Министерство, чтобы освободить «несправедливо обвиненных волшебников», все уже закончилось, и шел обычный рядовой будний день.
Дамблдор, узнав, что он опоздал, решил добиться пересмотра этого скоротечного дела, которое ДМП и Аврорат провернули в сговоре за спиной Визенгамота и его собственной, как Верховного чародея. Именно так он назвал разбирательство по делу «Ордена феникса» министру Магии Юджине Дженкинс, но она речью Альбуса в этот раз не впечатлилась. Сказала, что дело резонансное и общественность полностью одобряет действия министерства, потому он не станет баламутить волшебников тем, что вдруг встанет на сторону фениксовцев. Еще будет очередная сессия Визенгамота, где будет рассматриваться вопрос Дожа, вот там можете свои речи и произносить.
Дамблдор вернулся в Хогвартс, где его ждало сообщение о том, что на следующий понедельник запланировано внеочередное заседание Совета попечителей с пометкой, что директор был о нем заранее извещен лично представителями Совета еще во второй учебный день, а потому они ждут Дамблдора на заседании для проверки целевого расходования средств, выделяемых на стипендии малоимущим студентам. Подобные письма получили все четыре декана, а также старосты факультетов, которых также пригласили на прийти, чтобы сравнить списки тех, кого рекомендует для получения стипендии Дом, а кому она достается по спискам, которые передает в Совет директор.
Состав Совета попечителей в этом году был крайне неудачным для Дамблдора. Из «светлых» в него входили четверо: Августа Лонгботтом, Карлус Поттер, Гаррет Сэпворфи, Лейшон Доддеридж. Из «темных» Вальбурга Блэк, Корвус Лестрейндж, Огастес Нотт, Гектор Уоррингтон, Татион Флинт, Ойген Мальсибер. Председателем его был Абраксас Малфой.
И плохо было не в том, что «темных» было больше чем «светлых», хотя и это тоже, а в том, что все «светлые» были из старых чистокровных родов и к Свету относились условно, как считал Дамблдор, так как не являлись его приближенными. Они будут голосовать как «темные», если вопрос будет касаться традиций, привилегий и прочей нематериальной рухляди, за которую они все так цепляются. Даже Августа Лонгботтом и Карлус Поттер, к которым он был вхож в дом и имел на них определенное влияние, случись то, что затронет вопросы, прописанные в их родовых кодексах, мгновенно отвернутся от него.
— Что еще должно случиться? Пусть все это прекратиться, ради Мерлина! — взмолился Великий волшебник и велел своему домовому эльфу сообщить его заместительнице, чтобы та пришла к нему так быстро, как только может.
Бесфамильная Молли пришла в себя после восстановительный сон разума и целый час рыдала над тем, что с ней произошло, пока Мюриэль на нее не прикрикнула: — Заканчивай выть и жалеть себя! Хочешь навредить ребенку, что носишь?
— Да хоть бы он во мне и сд…
Договорить такие ужасные слова решительная Прюэтт своей племяннице не дала, наложив на нее Силенцио.
— Послушай, что я скажу тебе. Дети — это дар, они неприкосновенны, в независимости от того, кем являются их родители. Ты уже не пустоголовая школьница, а мать, у которой есть один сын, а скоро родится и второй. В этом доме сейчас ты никто, так как давно отсечена от рода. Лорд Прюэтт милостиво решил позаботиться о тебе и в данный момент ищет наилучший вариант решения твоей проблемы. Если ты хоть пикнешь что-то против его воли, будешь в ту же секунду, когда родишь своего второго ребенка, вышвырнута на улицу без детей, без денег и без фамилии, которой, как ты теперь понимаешь, у тебя сейчас нет. Имея за плечами опыт только в сожительстве с волшебником, можешь пойти к кому-то в содержанки, хотя внешность твоя сейчас довольно специфична и вряд ли будет большой спрос. Скорее ты найдешь себе место в борделе, куда захаживают маги с разными вкусами. А у твоих детей мы выжжем поганую кровь Уизли и примем в род бастардами рода Прюэтт и они никогда не узнают, что сталось с их матерью. Кивни, если поняла, что я сказала.
Испуганная Молли сразу кивнула. Нарисованные теткой перспективы ей совершенно не понравились.
— Если же будешь вести себя прилично, то твоя судьба будет устроена наилучшим образом. Главное помни, что бы не решил относительно тебя и твоих детей мой брат, ты беспрекословно подчинишься его воле. Кивни, если согласна.
И Мюриэль получила повторное подтверждение от племянницы. На самом деле она уже знала, как ее брат поступит со своей отсеченной от рода дочерью. После того, как он посоветовался со всеми специалистами, Игнатиус собрался поговорить с одним из своих вассалов, Дунканом Уайтом, который руководил фермами, где выращивали волшебных овец, чья шерсть была гораздо меньше подвержена износу чем магловская, и поддавалась увеличению до трех размеров в готовых изделиях, потому пользовалась огромным спросом на магическом рынке. Уайт никогда не был женат и детей не имел. Какие бы у него не были причины для этого, вариант женитьбы на волшебнице с детьми, которых можно кровно усыновить и воспитывать как своих детей ему мог бы очень подойти.
Уайт лорда внимательно выслушал и сказал:
— Милорд, меня все устраивает, но я не уверен, что смогу быть хорошим мужем для Молли во всех смыслах…
— Мне будет достаточно того, что она будет в надежных руках. Я предлагаю заключить менторский магический брак, в котором моя бывшая дочь будет младшей супругой. Тогда магическая связь время от времени будет помогать тебе исполнять супружеский долг, когда этого будет требовать магия. Она же убережет Молли от других опрометчивых поступков, так как без твоего разрешения она и из дому выйти не может.
— А как же ваши внуки? — уточнил Дункан.
— Это будут только твои дети. У меня есть еще два сына, которым я не дам оставить род Прюэтт без продолжения, — проговорил Игнатиус. — Если ты согласен, то тянуть не будем. В следующую субботу, на Мабон вас и поженим.
Том Риддл вернулся в Британию в четверг и ему сразу было доложено об информации, полученной от Артура Уизли и последующем разгроме дамблдоровского «Ордена феникса».
— А что этот Уизли еще жив? — поинтересовался Том. — Я бы хотел задать ему пару вопросов.
— Я на этот случай попросил Прюэтта пока его не убивать и не давать умереть своей смертью, — кивнул Антонин Долохов. — Можем прямо сейчас отправиться туда.
Артур Уизли находился в пограничном состоянии. Если бы на его месте был магл, он уже несколько раз бы умер, но накаченное зельями тело маго упрямо продолжало жить. Артур жалел, о том, что не знал никаких заклинаний, которые бы помогли ему побыстрее уйти за грань и закончить свои мучения. Он мысленно проклинал всех Прюэттов, вместе с Молли, с которой он хотел теперь никогда не встречаться, Дамблдора, который сначала посоветовал ему как ее заполучить, а потом всячески этому способствовал, своего брата, который должен был ему сказать немедленно бежать из страны, как только обнаружил метку кровной мести и собственную глупую голову, благодаря которой он так бездарно прожил свою такую короткую жизнь.
Заскрипела решетка, послышались шаги. Кто-то шел по подземелью в его направлении. Артур очень надеялся, что этот кто-то, наконец, прервет его мучения. Но когда лицо того, кто встал перед ним осветил свет факелов, что зажглись на стене, он пришел в ужас — это был собственной персоной тот самый Темный Лорд, о кровавых зверствах которого и знаниях самых отвратительных темных заклинаний много раз говорил Альбус.
— Я надеюсь вы ответите на мои вопросы, чтобы хотя бы умереть достойно, мистер Уизли, не так ли? — спокойно спросил главный темный волшебник Британии.
— Да, — хотел ответить Артур, но его язык присох к небу, и поэтому он смог только кивнуть.
— Агуаменти! — произнес Том, направляя струю воды в лицо Артуру, и тот был вынужден открыть рот, чтобы не захлебнуться, автоматически сделав несколько глотков. — Вопрос первый, Альбус Дамблдор в вашем присутствии упоминал когда-нибудь имя Лютеция Малфой? Если да, что именно он о ней говорил.
— Да, он сказал, что эта ведьма будет учиться в Хогвартсе и что ее нужно свести с каким-нибудь правильным магом из числа светлых волшебников, — прохрипел Артур.
— Зачем ему это? — холодно уточнил Темный Лорд, но по загоревшемуся алому огоньку в его глазах было видно, что он крайне недоволен услышанным.
— Ему не нравится лорд Малфой и он просто хочет уязвить его.
— Так же как он поступил со мной и моей дочерью? — выступил из темноты вперед лорд Прюэтт и Артур поник, не зная что ему ответить.
— Тони, вы из него вытрясли все. что он знал? — уточнил Том у Долохова.
— До донышка, — ответил Антонин.
— Лорд Прюэтт, благодарю вас за возможность задать вашему кровнику интересующие нас вопросы. Более мы не задерживаем вас в исполнении долга перед родом. Да смоет кровь урон, что нанес сей маг ему. Надеюсь я еще буду иметь честь более близко познакомиться с вами, — поклонился Риддл Игнатиусу.
— Рад нашему личному знакомству, и тому, что был вам полезен, — ответил лорд Прюэтт.
Через час Артур истекал остатками крови на родовом алтаре, а Том нетерпеливо расхаживал по гостиной Лестрейндж-мэнора, где он сейчас жил, обдумывая, что ему предпринять. В последнее время он никак не мог сосредоточиться на делах. Образ прекрасной Лютециии то и дело всплывал в его памяти. Особенно часто он вспоминал момент закрепления их договора о намерениях: ее пьяные от страсти глаза, сладкие и мягкие губы, гладкая белоснежная кожа, длинная нежная шея, красивая девичья грудь… А как она стонала, когда он ласкал ее… Никто и никогда не дотронется до этой ведьмы. Она будет только его. Он должен оповестить об этом всех!
За завтраком в пятницу Лютеция получила письмо:
«Приглашен на свадьбу Селвинов-Блэков и Мабон.
Жду нашей встречи на этом празднике.
Оставьте мне два вальса и менуэт.
Т.Л.»
Три танца — это практически официальное заявление, что пара находится в процессе ухаживаний. Больше позволяют себе только официальные жених и невеста или супруги. Нужно переговорить об этом с отцом, но скорее всего ему нечего будет возразить Риддлу.
— От кого это? — спросил Северус с выражением умеренного любопытства на лице, но в его голове Лютеции послышались ревнивые нотки. — Этот пишет?
— Кто этот? — спокойно переспросила волшебница.
— Ухажер твой, что на лодке нас катал, — небрежно заметил Северус.
— Ты имеешь в виду мистера Риддла? — уточнила Лютеция.
— Ага, так это он? Чего хочет?
— Просит оставить ему танцы на свадебном балу Германа и Андромеды. Ты ведь не станешь возражать, если мы потанцуем? — шутливо подмигнула ведьма своему протеже.
— Был бы я повыше ростом, возражал бы. А пока смысла нет, — серьезно ответил Северус и сердце Лютеции пропустило удар она вспомнила о словах своего маленького друга, что он уже сделал свой выбор.
«Если это не Эванс, а больше он ни с кем из девочек общаться не начал, возможно ли, что я заняла ее место? О нет! Только не это! Северус Каликс Принц должен в этой реальности прожить жизнь совершенно отличную от Северуса Снейпа из той. Ты должен быть счастлив здесь, мой друг, и я тебе в этом помогу!»
======
«Truth-Writing Quill» англ. «Пишущее Правду Перо», по аналогии с канонным «Прытко Пишущем Пером» ((англ.) «Quick-Quotes Quill»)