За пару минут до Нового Года.
Белые хлопья снега летели со всех сторон, подхватываемые порывами ветра, который расстилал их по всему лесу.
Звуки приближающегося новенького скоростного поезда становились всё громче. А в это же время, болезненно выглядящий парень лет тридцати, одетый в лёгкую одежду, состоящую из черной непромокаемой куртки и серых джинсов, стоял прямо напротив путей, в шаговой доступности.
Гудок экстренно останавливающегося поезда становился всё громче по мере его приближения, но парень, стоящий с тростью в руках, не думал отходить.
Точнее, повторяющаяся в голове одна и та же недавно услышанная фраза и страх перед более болезненной смертью не позволяли ему ступить назад.
"Мне жаль вам такое говорить, но у вас рак лёгких, и, по всей видимости, он уже давно прогрессирует. Правда, у нас есть очень передовое лечение. Да, оно дороговато, но уверяю вас, девять из десяти человек, поступивших к нам, уже через полгода возвращались домой к своим семьям в полном здравии…"
Сильный порыв ветра сорвал с его головы капюшон, обнажив миру полностью лысую голову.
"Приносим свои извинения, но в вашем случае мы больше ничем не можем вам помочь. Поэтому рекомендуем встретить этот последний Новый Год в кругу семьи…"
Прозвучал первый удар курантов.
— Я жалок, — произнес разочарованным голосом он, — всю жизнь посвятил науке, а в итоге оказался в таком жалком состоянии… — его зелёные глаза встретились с двумя мчащимися огнями. — У меня больше ничего не осталось, я так легко потерял всё нажитое вами имущество…
Под шестой удар курантов у него полились слёзы.
— Простите меня, мама, папа, я не был вас достоин… — печаль с отчаянием смешались на его лице. — Уж лучше бы в той аварии погиб бы только я…
Сжав покрепче ручку костыля, он сделал шаг вперёд, и вместе с двенадцатым ударом курантов, для пассажиров поезда и парня прозвучал глухой тринадцатый удар.