— Ты встал?. Рада, что одежда тебе подошла.
— Я просто счастлив, что у вас вообще нашлось что-то на меня, шеф. Хотя должен заранее извиниться за два больших отверстия, которые мне придется проделать сзади, — с улыбкой ответил Сангвиний, усаживаясь рядом со стариком у костра. Красное пламя отбрасывало глубокие тени, точно так же, как белые крылья Великого Ангела отбрасывали мрачные силуэты на землю позади.
— Ты спас жизнь моей внучке, незнакомец. От одного из хайендов — самых страшных грабителей в округе. Одолжить тебе одежду — это самое малое, что я мог сделать. Кстати, зови меня Ройз, а не "шеф".
— Тогда вождь Ройз, — кивнул Сангвиний, и золотые локоны мягко упали на плечи. — Меня зовут Сангвиний.
Деревня приняла его с настороженностью, но не без уважения — он избавил её от чудовища, которое едва не съело маленькую девочку. Судьба, похоже, была на его стороне: вождём деревни оказался именно её дед. Теперь Сангвиний был одет в простую, просторную хлопковую одежду, которую ему предоставили местные жители — они называли своё селение "Ранчо". Женщины, по прямому указанию старосты, сшили её, пока он смывал кровь с тела в укромной купальне, спрятанной от посторонних глаз.
Он был рад вновь оказаться среди людей. И, что важнее, на территории Империума — пусть и в глубинке. Пока он пытался разобраться, почему оказался здесь, а не на Терре или поблизости, он был благодарен хотя бы за это.
— Рад знакомству, Сангвиний. Я хочу поблагодарить тебя от всего сердца за спасение моей внучки.
— Благодарности не нужны, вождь. Я поступил так, как поступил бы любой на моём месте, — спокойно ответил Сангвиний. — Хотя, признаюсь, ты совсем не испугался моих крыльев? — добавил он, мягко отводя их назад. — Некоторые деревенские, похоже, не столь спокойны, — заметил он, глядя на соседние костры, откуда на них бросали любопытные и недоверчивые взгляды.
Сангвиний знал цену чужому подозрению. Более того, в этом даже было что-то успокаивающее — напоминание о временах до Великого Крестового Похода, когда он был всего лишь Сангвинием с Баала. Тогда и земляне Баала встречали его настороженно, не понимая природы его крыльев. Лишь позже, когда он стал Великим Ангелом Империума, крылья стали символом чести и величия.
— У них есть право быть осторожными, — с доброй улыбкой ответил Ройз. Морщины на его лице стали заметнее в отблесках огня. — С тех пор как небо стало пурпурным, всё пошло наперекосяк. Земля иссыхает, зелени почти не осталось — лишь клочки травы там, где раньше тянулось зелёное море. А ещё — твари. Странные, зловещие, они рыщут в темноте за пределами света костров. Они нападают на кауров и гроксов, если тех не загонять в амбары. Имперская Десятина тоже больше трёх лет как не взымается. После всего, что мы пережили, ты, крылатый великан, кажешься нам, пожалуй, наименьшей из проблем.
— Понятно, — спокойно ответил Сангвиний, поднимая взгляд к небу.
Ройз, похоже, был прав. Громадный пурпурный разлом в небесах напоминал рану — отвратительную, зловещую. Она вызывала в нём неприятное, знакомое чувство. Имматериум. Каждый раз, когда он смотрел на этот багровый разлом, у него слегка болела голова, и в сердце закрадывалась тревога. Он бы даже сказал, что сам Варп просачивается в реальное пространство… если бы это не звучало слишком абсурдно. Последний раз, когда он проверял, реальность всё ещё держалась, и Варп не вырывался наружу.
— А с такими белыми крыльями… — продолжил Ройз с усмешкой, — мы бы решили, что ты императорский святой, если бы не отсутствие золотых доспехов и священного одеяния.
— Императорский святой? — переспросил Сангвиний, моргнув от неожиданности.
Это слово сбило его с толку. Последнее, что он помнил, — в Империуме не было святых. Само понятие "святость" противоречило Имперской Истине — учению, которому его отец посвятил жизнь. И если что и знал Сангвиний наверняка, так это то, что религия в Империи всегда считалась опасной ересью.
— Да, ты знаешь… святые и благословенные, как Святая Атрезия, которую почитают на этой планете, — пояснил Ройз, будто это было очевидно. — Великомученики Бога-Императора Человечества. Те, кто умер с великой верой, и кто вновь появляется в часы самой крайней нужды.
Сангвиний оцепенел. Его генетически усиленный ум застыл, как только он услышал слова «Бог-Император Человечества».
Его отец? Бог?
Сангвиний знал Императора слишком хорошо. Тот был могущественным, гениальным и безмерно волевым… но он никогда не стремился к божественности. Напротив, он категорически отвергал саму идею культа. Он считал её опасной иллюзией, слабостью. Его принципы были ясны и непреложны. Именно из-за этого Лоргар, его брат, и Несущие Слово были не раз публично осуждены. И вот теперь… его называют Богом?
Во рту появился неприятный, горький привкус. Пепел. Ощущение чего-то неправедного и перевёрнутого.
— Почему этот смертный называет его Богом-Императором? Что здесь происходит?
Сангвиний глубоко вдохнул и, сдерживая раздражение, задал вопрос:
— А как насчёт Имперской Истины?
Он говорил ровно, сдержанно, без намёка на гнев. Пугать этого человека было бы глупо и нерационально. Ему ещё предстояло разобраться, где он и каковы местные реалии.
— Имперская Истина? — переспросил Ройз с недоумением, хмурясь.
И в этот момент что-то холодное опустилось в живот Сангвиния. Почти каждый гражданин Империи знал, что такое Имперская Истина. Великий Крестовый Поход донёс её до каждого мира. Даже те, кто тайно поклонялись Императору как богу, знали, что делают это вопреки официальной доктрине. А здесь — человек, живущий, по его словам, в Империи, понятия не имеет о ней?
— Что тут происходит?..
— Я не знаю, о чём ты говоришь, Сангвиний, — Ройз пожал плечами и бросил в огонь ветку. — Мы простые скотоводы. Мы почитаем Бога-Императора Человечества, платим десятину его святым слугам из Администратума, подчиняемся планетарному губернатору… и живём, как умеем.
Если бы Сангвиний был обычным человеком, его глаза, вероятно, вылезли бы из орбит от ужаса и полного замешательства, когда он услышал слова, произнесённые Ройзом. Но он — Примарх. Он знает цену самообладанию, дипломатии и выдержке. Его лицо остаётся бесстрастным, несмотря на то, что внутри его разума бушует ураган.
«По крайней мере, я могу утешиться тем, что Отец, похоже, победил Гора», — с усилием думает Сангвиний. «Но что же побудило его позволить людям поклоняться себе как Богу? И с каких это пор Администратум называют "святыми слугами"?» Чем дольше он слушает старого скотовода, тем яснее ему становится: этот человек описывает не Империум, каким он его знал. Это — культ. Или, по крайней мере, нечто, сильно им пропитанное. Его братья, возможно, не поверили бы смертному на слово. Но Сангвиний — не такой. В отличие от многих Примархов, он понимает людей. Это качество роднит его с Робуте Жиллиманом, хотя, в отличие от брата, Сангвиний предпочитает тонкость и наблюдательность, а не прямолинейные заявления. Он слушает. И в этом его сила: девять раз из десяти именно тот, кто говорит, случайно раскрывает то, чего не должен.
Простых людей понять проще. Фермеры, скотоводы, как Ройз и его деревня, не склонны к политическим играм или сложной лжи. Их слова грубоваты, но зачастую в них — правда, пусть и простая. В отличие от изощрённых речей аристократов Сената Империалис, в этих словах — жизнь, реальность.
— Забудь, что я сказал, вождь, — говорит Сангвиний мягко, дипломатично отмахиваясь от темы. — Просто оговорился. Скажи лучше: эти… святые слуги Администратума — они собирают твой урожай?
— Да, — кивает Ройз. — Забирают, оставляя нам достаточно, чтобы выжить и не голодать. Только Император, наверное, знает, как мы ему благодарны. Я слышал, что на других агромирах с людьми обращаются куда хуже. Говорят, что на некоторых мирах работников морят голодом, а налоги сдирают до последней капли. Так что мы славим Императора за то, что губернатор Агриппа у нас не такой алчный. По крайней мере, пока.
— Это действительно редкость, — говорит Сангвиний, сдержанно улыбаясь. — Не каждый, кто стоит у власти, помнит, что те, кто ниже, тоже люди и заслуживают уважения.
Он говорит эти слова спокойно, но в его сознании клокочет поток новой информации.
«По крайней мере, теперь я знаю, что нахожусь на аграрной планете… и даже её название — Фракия. Это уже что-то. Но вот чего я не понимаю: почему ландшафты здесь выглядят такими истощёнными и пустыми? Последний раз, когда я видел агромиры, они были образцом изобилия — бескрайние зелёные поля, обработанные до горизонта. Земли, способные прокормить миллиарды. А здесь — унылая пустошь, редкие пастбища, разбросанные фермы. Что-то здесь не так…»— Хотя, если позволишь, вождь… — медленно произнёс Сангвиний, глядя на широкие, тёмные и пустынные земли, раскинувшиеся вокруг. — Так было всегда? Я имею в виду землю. Я полагал, что аграрные миры должны быть… ну, зелёными?
— Да… когда-то он и был таким, — тяжело вздохнул Ройз. — Когда-то, куда бы ты ни посмотрел, везде тянулись зелёные поля, и только ветер шелестел по траве. Но всё изменилось, как только в небе появился тот огромный фиолетовый шрам. С ним ушла и зелень. Осталась лишь в тех редких местах, где ещё можно найти воду.
— Ты хочешь сказать, — Сангвиний слегка нахмурился, — что раньше этого шрама в небе не было?
— Нет, не было, — уверенно ответил Ройз. — Раньше там были только звёзды и наши две луны. Потом пришёл этот разлом. А вместе с ним… иные вещи. Тени, что бродят по ночам. А вскоре после этого слуги Администратума перестали регулярно приходить за своей долей урожая.
— Понятно, — просто кивнул Сангвиний.
Он уже чувствовал, что этот шрам — дурной знак. Теперь он был почти уверен: перед ним — нарушение границ между Варпом и реальностью. Возможно, когда он вернётся на Терру, он сможет доложить об этом отцу. Такие явления не должны оставаться без внимания. Варп-разрывы — не что-то, что можно игнорировать.
Но прежде чем его мысли смогли углубиться, воздух наполнился ароматом еды. Из-за их спин появилась пожилая женщина с кожей цвета старой слоновой кости. Она несла два дымящихся блюда. На каждом — кусок поджаренного мяса и скромная порция густого пюре.
— Вы так увлеклись разговором, что я решила: Вам не помешает ужин, — сказала она с тёплой улыбкой и вручила блюда каждому.
Сангвиний заметил, что его тарелка значительно больше, чем у Ройза. Женщина уловила его взгляд и мягко улыбнулась, похлопав Примарха по руке. Её морщинистая ладонь выглядела крошечной на фоне его массивной руки.
— Я взяла на себя смелость положить побольше, дорогой незнакомец. С твоим ростом тебе, наверно, нужно больше еды, — сказала она с добродушием.
— Грета, моя жена, — представил её Ройз, уже с энтузиазмом поднося ложку ко рту. — Лучшая стряпуха в деревне, да что там — на всём континенте.
— Спасибо за еду, — тихо произнёс Сангвиний, склонив голову в благодарности. Женщина вновь улыбнулась и удалилась, оставив их наедине.
— Так откуда ты, путник? — спросил Ройз между глотками.
— Боюсь, на это потребуется много времени, — ответил Сангвиний, вытирая рот ладонью. — Но можно сказать одно: я не отсюда. Я — военачальник Империума. Один из тех, кто ведёт армии вперёд.
— Тогда для меня честь говорить с тобой. Служить Богу-Императору — это великое дело, а сражаться во имя Его — благословение, — с уважением произнёс вождь.
Сангвиний с трудом удержался от того, чтобы не поморщиться при этом титуле.
— В каком-то смысле… ты прав, — произнёс он осторожно. — Он действительно достоин нашей службы.
— Так как же ты оказался на нашей захолустной планете? — спросил Ройз с легкой усмешкой. — И, прости за прямоту, совершенно голый?
Сангвиний хмыкнул, уголки губ тронула лёгкая, почти мальчишеская улыбка.
— Это, признаться, вопрос, на который я и сам хотел бы знать ответ. Всё, что я помню… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — Я сражался на орбитальной станции. С кем-то… могущественным. Одним из врагов Императора. Меня серьёзно ранили — а потом, словно по щелчку, я очнулся посреди пустоши. Без оружия, брони и… одежды. Как в день, когда впервые появился на свет.
Он намеренно опустил упоминание о Хорусе. Эта боль была слишком свежа.
— Трудно представить, чтобы кто-то мог одолеть такого, как вы, сэр, — воскликнул Ройз с неподдельным изумлением.
Сангвиний вновь усмехнулся, поднося пустую тарелку к губам и аккуратно слизывая остатки ужина.
— Поверь мне, Ройз, во Вселенной есть существа, что выше и сильнее меня. Ты о них даже не подозреваешь.
Он вытер рот и поставил тарелку рядом.
— Благодарю за еду… и за одежду. Твоё гостеприимство — великодушно.
— Не за что. — Ройз махнул рукой. — Ты спас мою внучку. Ты уже более чем заслужил наше уважение и благодарность.
— Тем не менее, — продолжил Сангвиний, — я не хочу злоупотреблять этим. Если сможешь, укажи мне путь к ближайшему космопорту. Моя служба Империуму требует моего присутствия… и мне всё ещё нужны ответы. Почему я здесь?
— Я понимаю, — кивнул Ройз. — В таких делах не грех поторопиться. Ответы, скорее всего, найдутся в одном из городских центров. Корабли губернатора Ликника часто приземляются возле Митры, чтобы собирать десятину. Повезло тебе: завтра как раз идёт караван. Мы поведём скот к сборному пункту. До Митры — полдня пути. Можешь пойти с нами.
Сангвиний кивнул, на этот раз сдержанно и глубоко.
— Прими мою благодарность, вождь.
— Да брось ты, — отмахнулся тот. — Сегодня останешься у нас. Конечно, я бы с радостью приютил тебя в своём доме… да только ни одна наша кровать тебя не выдержит, — усмехнулся он. — Но Грета с другими женщинами уже возятся в амбаре. Сделают тебе импровизированную постель из соломы и одеял. Думаю, тебе подойдёт.
— Это больше, чем я мог бы просить, — ответил Сангвиний, поднимаясь на ноги.
Высокий, словно сама гора, Примарх возвышался над Ройзом, но ни в одном его движении не было ни капли гордости.
— Иногда даже ангелам нужен кров.
Сангвиний слегка поклонился, выражая благодарность.
— Этого более чем достаточно, шеф, — сказал он, голос его был спокоен, но тёпеНал. — Спасибо.
Он не мог удержаться от мысли, мелькнувшей в голове, полной иронии.
«Фулгрим бы умер. У него случилась бы аневризма, стоило бы ему только взглянуть на этот амбар. Грязь, пыль, солома… и, не дай Бог, скотина поблизости. Это не для утончённой души. А для меня…» — Это напоминает мне первые дни на Ваале, — проговорил он, скорее сам себе, с лёгкой улыбкой. — Спал на земле, выбирая самый мягкий камень, укрывался ветошью и молился, чтобы утром голова не раскалывалась от холода или удара, если камень всё-таки оказался не самым мягким.
— Ну, тогда амбар, выходит, вполне подойдёт, — рассмеялся Ройз, ловко подцепив остатки пюре. — Но у меня есть ещё один подарок для вас, сэр.
Он говорил непринуждённо, словно обсуждая погоду, но в голосе сквозила гордость.
— По обычаю нашей планеты, убитое вами животное — ваше по праву. Тот хайендаз, которого вы одолели… Я поручил нашему лучшему кожевнику освежевать его. Завтра утром мы передадим вам одеяло из его шкуры. Это будет честью для всей деревни — дарить вам этот знак признательности.
Сангвиний коротко кивнул, его взгляд стал мягче.
— Я бы с благодарностью принял такой подарок, — ответил он. — Уверен, он будет превосходным. И послужит напоминанием о тех, кто проявил ко мне доброту, когда я был один и потерян.
— Приятно слышать, сэр. Завтра утром — перед караваном. А пока… — Ройз отложил миску и потянулся. — У нас нет богатств, славы или величия. Но у нас есть костёр, немного доброго вина и долгие вечера. Расскажете ли вы, сэр Сангвиний, одну из своих историй? Ради детей. И ради нас, стариков. Мы редко слышим о том, как живёт Империум за пределами нашей пыли и скота.
Сангвиний усмехнулся, вставая.
— С удовольствием, шеф. Есть одна история… о том, как я летел сквозь пустоту на одном-единственном корабле, окружённый вражескими флотами. Это было давно… и началось, как всё хорошее, с глупости.
— О-о, это уже звучит великолепно, — оживился Ройз.
— Тогда позовите детей. И пусть костёр будет высоким. Я расскажу — но предупреждаю, я не Жиллиман. Я не пишу трактаты. Мои рассказы — это битвы, мечи и кровь.
— Самое то, — подмигнул Ройз. — Именно это мы и хотим услышать.
* * *
Смерть. Он чувствует её запах. В конце концов, он знает её лучше всех — прошёл сквозь врата Аида. Он осознаёт себя идущим сквозь золотые двери, пугающе знакомые. При его приближении они распахиваются, открывая взору гигантские фигуры из золота — неподвижные стражи, вечно стоящие по бокам, словно живые изваяния.
Его собственные ноги влекут его внутрь зала, полностью сделанного из золота. Он не в силах сопротивляться — поднимается по ступеням, чистым и безупречным, каждая из которых словно отлита из света. Его взгляд скользит вверх, вдоль бесконечного ряда этих ступеней. С обеих сторон застыли золотые стражи, опирающиеся на копья — охраняющие вечность. Некоторые из них повреждены, некоторые окровавлены, а некоторые вонзили копья в собственные тела, чтобы не упасть.
Он поднимает взгляд — и закричал. На золотом троне, пылающем неведомой силой, восседает гниющий труп великана. Его пустые глазницы приближаются, словно вбирая душу, и миллиард голосов врезаются в сознание, подобно суду богов.
— Сангвиний!
— Сангвиний!
— Сангвиний!
— Владыка Девятого!
Сангвиний просыпается, тяжело дыша, сжимая голову руками. Его лоб покрыт каплями пота, сердце бешено колотится в груди, словно боевой барабан. Сквозь трещины в стенах амбара, где он спал, пробиваются лучи солнца. Подстилка из сена почти расплющена под весом его тела. Он садится, постепенно приходя в себя. Сон был настолько ярким, что он до сих пор чувствует взгляд той иссохшей оболочки, сидящей на троне.
— Но что это значит?.. — размышляет Великий Ангел.
Он боится подобных видений. Ведь у него есть дар — предчувствие будущего, знание того, что грядёт. Он унаследовал его от Отца.
Снаружи слышны звуки просыпающейся деревни — приглушённые голоса, скрип колёс, и особенно мычание скота, которого собирались гнать к городскому центру. Сангвиний глубоко вдыхает утренний воздух, поднимается с подстилки и умывается из миски с прохладной водой, оставленной у входа в амбар заботливой рукой Греты. Холодная влага окончательно прогоняет остатки сна.
Время для раздумий ещё будет. Сейчас же нужно подготовиться к путешествию.
У двери амбара аккуратно сложена большая шкура — должно быть, кожевник недавно завершил её выделку. Сангвиний улыбается, разворачивая трофей. Белые и жёлтые пятна, ровная текстура — шкура всё ещё хранит следы силы и дикости существа, которого он победил. Мягкая, но прочная — она словно говорит о том, насколько грозен был этот зверь.
Без колебаний он накидывает её себе на плечи и подпоясывается поверх туники. Всё выглядит естественно, как будто так и должно быть. Расправив крылья, он позволяет им слегка хлопнуть за спиной, стряхивая с себя остатки оцепенения. Затем выходит за порог, позволяя утреннему солнцу встретить его во всей его небесной славе.
Настало время отправиться в путь — на поиски ответов.
……
**Примечание автора**
Дорогие читатели!
С радостью представляю вам готовую главу 2. Надеюсь, вам понравится!
Прошу прощения за долгое ожидание. Обычно я обновляю свои работы быстрее, когда чувствую вдохновение, и мне непривычно получать так мало отзывов. Не переживайте, я полностью погрузился в эту историю и искренне хочу, чтобы она вам понравилась.
Сейчас я размышляю о том, как дальше развивать сюжет. Хочу ли я, чтобы Сангвиний встретился со своими сыновьями, или пока это не обязательно?
У меня есть вопрос для вас, фанаты Warhammer: является ли Сангвиний вампиром, как и его сыновья? Воздействует ли на него Красная Жажда? Буду благодарен за ваши советы и рекомендации.
Как всегда, ваши отзывы — это мелодия для моего сердца!.