• Boosty Shared
• Sumer Son

• T

• карма чакры - книга четвертая √

* * *

Интрига Холодной Политики.

* * *

Ледяной Мир Кагуи.

Дмитрий Гром.

* * *

Впереди по прежнему мерцал двухметровым кругом черный портал созданный техникой додзюцу Ооцуцуки — "Йомотсу Хирасака" — "Разлом Измерений".

Храм Девы Кролика больше тысячи лет ждал своего посетителя. И, ваш покорный был намерен сходить туда. Определенно. Я даже сделал уже первый шаг, чтобы во всем разобраться лично, так как давно планировал это, как вдруг, неожиданно меня затормозил голос:

— … Стой, Босс! Подожди! — остановило к моему удивлению предупреждающее от знакомого баритона теневика:

— Как и говорил раньше, последнюю статую Кагуи мы нашли. Однако! Есть проблема! Зайти в эту часть храма сможет исключительно — живой человек.

…

— Почему? — временно пришлось отказать этому КагеБуншину в развоплощении как самому быстрому способу получения информации. (Так как, он, уже побывал в храме, а … сторонний взгляд и анализ информации был не менее важным в предстоящем деле. Вдобавок, напарник ещё в качестве подстраховки выступить может. И если всё настолько серьезно, — выдернуть "Обратным призывом").

…

— Аномальная зона гравитации, Босс. Любые виды Буншинов включая стихийных просто погибают переступив это святилище Ооцуцуки. — пояснил означенный клон-научник, и сразу добавил характерных деталей: — Сама Статуя Кагуи и её окружение невероятно давит на всю полость зала с её алтарем.

— Мы даже приблизиться к этой части храма можем лишь не ближе чем на 900 метров. — объяснил теневик: — А ещё, эта статуя Ооцуцуки явно самая главная из найденных ранее, Начальник.

— Она постоянно поглощает чакру, — слабее конечно чем Джуби, — (сам знаешь, подобное сравнивать опасно даже для нас), — но и это не всё. Да, что там, "клонов", — эмоционально всплеснул руками собеседник, — даже "обычных" шиноби уровнем сил от Джонина B-ранга и ниже, я уверен данный памятник Кагуи быстро осушит до истощения КейРакукей, понятное, со смертельным исходом.

…

— Даже так?!! Тогда, — бросай мне информацию, — сам же оставайся снаружи. — мой напарник кивнул создал и сразу развеял свою точную теневую копию, после чего я получил нужные знания, а сам клон-собеседник потерял половину резерва из-за столь невыгодного по затратам чакры донорского "Мысле-обмена".

Воспоминания Буншина которые впитал мозг Вакаши подбросили мне ярких деталей об данном святилище Ооцуцуки, и особенно его аномалиях, — связанных с давлением гравитации.

И к слову о них…

Как оказалось почти вся центральная часть святилища Богини Кролика была буквально усеяна мелкими метровыми пирамидами, которые, — кроме самой статуи, — и создавали мощнейший эффект оной усиленной гравитации.

Могз быстро подкинул мемуары памяти и флешбеки Канона, об неком "Корневом Измерении Кагуи Ооцуцуки" которое полностью состояло из аналогичных пирамид с очень похожими свойствами усиленного G-притяжения.

— Определенно! Этот храм точно связан с "тем" Измерением, и, главная статуя Девы Кролика даст все остальные ответы. — осмыслил я ценную информацию, и кивнул довольно: — Защита же самого святилища лишь подтверждает все мои подозрения и расшифровку уже ранее обнаруженных скрижалей наследия Богини.

Обдумав всю ситуацию уже в тысячный раз, я снова обобщил абсолютно все доступные сведения что довольно давно накопил об "Клане Ооцуцуки" пока находился, как в мире Шиноби, так естественно в Ледяном Саду самой Кагуи. И непосредственно её главной тематики: "Наследия Небесного Клана".

Трофейные же воспоминая Ооцуцуки Шибая тоже съиграли немаловажную роль в предстоящем деле. Эти знания разговорного языка от прямого носителя, были одним из ценнейших моих приобретений. Как и понимание хотя бы основ социальной жизни и реалий мира в котором жил захватчик тела "Хьюги Ичиро".

По итогу же, ситуация мне предстала очень каверзным переводом текста скрижалей на стенах тысячалетней святыни однозначно оригинальным языком иероглифов Ооцуцуки.

— В общем смысле они говорили об следующем:

— "Исключительно жертва Света и Крови Достойно` пройдет Испытание истинной сути Наследия Детей".

И понятное дело эту явно опасную жертву прийдется пройти обязательно лично, но зато если сможешь её пережить, то и награда обещает быть значимой. Ну, или как-то приблизительно так. — нервно отметило краем мысли сознание.

— Ладно! Хватит оттягивать неизбежное. Всё давно уже решено, выбор сделан. — Я тряхнул головой. И, наконец таки, — вошёл в черный портал созданный техникой под названием "Йомотсу Хирасака" — "Разлом Измерения Преисподней".

Меня впереди ожидало…

"Испытание" Прародительницы всей Чакры мира Шиноби.

* * *

Ледяной Домен Кагуи.

Где-то во мгле над Промерзлым Храмом.

Холодный ветер хлестал по лицу, словно плеть. Небо было затянуто серыми тучами, и над безжизненными ледяными равнинами не слышно было ни звука — лишь завывания вьюги да отголоски эхо древних скал, потерянных в снегах.

Высоко в небе, пронзая тьму и снег, скользил контур человека в черном.

Он был подобен тени, падающей на невидимых ветрах — этот человек, являлся рождённый Узумаки, но ставший кем-то сильнее обычного шиноби, — Ооцуцуки Вакаши, — полукровка Небесного Клана. Его упорный труд и зная позволили приблизиться к этому миру и месту. Постоянные поиски абсолютной Силы вели именно к Наследию первородных обладателей чакры — Небесных Пожирателей Миров.

Вакаши приземлился у подножия недавно обнаруженного Храма-Реликта — сооружения, однозначно древнего и настолько темного, что даже казалось безразличные стены из камня пропитались атмосферой уныния и постоянного голода как по обычной так и всех видов сэн-чакры. Этот скрытый храм, высеченный из вековых пород и черного обсидиана, вырывался из недр скалы, как застывший вопль погребенного старого исполина.

Внутри было тихо. Лишь очень редкие капли талого льда падали с потолка, нарушая тишину. Полукровка Ооцуцуки шел, прислушиваясь к окружению и рассматривая додзюцу каждый шаг. Каждый метр.

На стенах — барельефы: сцены огромного дерева, жертвоприношений, восхваление женщины с глазами, как ледяные звезды. И парой крайне примечательных демонически длинных рогов на макушке.

(Определенно, мощнее и длиннее чем мои скромные рожки, — подумал гость древней обители, продолжив своё путешествие).

В самом сердце храма Инкарнатор нашёл таки её — скрижаль — последнюю часть завещания, покрытую слоем иния и паутиной трещин от времени. Её язык был довольно своеобразный и явно принадлежал сложному диалекту Небесного Клана, но с недавних пор гость этого помещения знал, как действительно правильно читать и главное расшифровывать логику смысла хитросплетения местных иероглифов.

Перевод давался с трудом, но каждое слово отзывалось в нём дрожью, и одновременно — внутренним предвкушением.

А ещё…

Подтверждением такой близкой разгадки.

"Наследие Ооцуцуки… сокрыто в чистой крови, где взгляд видит Всё звёздное небо. Владычица чакры, богиня Кагуя, ждет её в костях "Кеккей-Мора". В ней — Судьбы. В ней — голос Наследия. Кто нарушит этот покой, тот испытает Зов Безумия Голода, что сожжёт душу… Недостойных".

Вакаши долго смотрел особенно на последнее слово. Его сердце тревожно билось, но он уже странным образом начал чувствовать этот "Зов Ооцуцуки" из глубины данного древнего храма.

Это было непередоваемо словами.

Шаг за шагом он прилиближался все больше к цели сильнее и отчётливее подтверждая послание скрижали.

Центральная статуя Кагуи как будто не просто тянула… голодной жаждой энергию, нет — она непонятным образом звала его чакру к себе, что само по себе являлось аномальным даже для сэнсорики в столь мощном её резонансе. Даже для сэндзюцу.

И вот теперь, когда за долгие столетия заброшенный храм кроме вечного холода неожиданно посетила "близкая кровь", вечный сон каменной Кагуи снова использовал алгоритмы Шиндзюцу, и, — сковал землю давлением — усиленной сверх всякой меры "корневой гравитации измерения".

Наследие Богини могло пробудиться. И Вакаши знал: Это, — только начало, — его шанс на то чтобы стать — Сильнее.

Однако!

Ничего не даётся просто так.

Ооцуцуки Кагуя — божество, что когда-то владело ледяной планетой… и, ей подобные, обязательно должны изъять свою цену, такова суть небесной цивилизации.

А затем, вкусить и жертву Достойного, (из мира Шиноби).

Прочитав все скрижали, Вакаши вышел в метель — подал знак клону-соровождающему, после чего решился в душе.

И, наконец-таки, шагнул к этому самому испытанию Крови и Света Жемчижины Кагуи.

Начавшийся с холода поход полукровки… вступил на неизвестное поле наследия Шиндзюцу.

* * *

Где-то во тьме .

Часом позже.

Снежная мгла по прежнему заволакивала горизонт, укутывая всё в безмолвное одеяние забвения. Среди ледяных корридоров, в желудке вымерзшего храма, прятался древний зал, и его огромный жертвенный алтарь, погребённый под льдами и временем. Его своды трещали от мороза, колонны были покрыты инеем, а каменные своды и пол давили на плечи мощной толщей гравитации, — будто сам храм пытался удержать пленника, — того, кто осмелится войти.

В центре зала возвышалась она — статуя богини Кагуи, высеченная из темного лунного камня. Её рога изогнулись назад, как два изящных серпа, венчая голову, откуда падали длинные каменные волосы — словно потоки воды, застывшие во времени. Лицо её было холодным и прекрасным, неземным, пугающе безмятежным, будто она наблюдала за миром из-за завесы иных звёзд.

Кимоно, высеченное с дьявольской точностью, покрывали резные узоры в виде Томоэ-Зрачков и сияющей звезды — символа Небесного Клана. Тот же знак украшал и высокие своды, скрытые во тьме, очевидно сам храм был вырезан по подобию неких обобщенных образов собирательной сущности Ооцуцуки.

Всё вокруг казалось погребённым — время словно умерло здесь. Но не она. Статуя жила, хотя и оставалась камнем.

У её подножия был треснувший постамент, покрытый полуистёртыми письменами — древний алтарь "мертвой" Богини, обещающий наследие и одновременно зловещее, для тех кто понимает его истинность, и осознает цену.

В округе витали тени и эхо прошлого, стоило лишь взглянуть — и могло показаться, будто тьма шевелится внутри жертвенной зоны.

Шаги эхом отозвались под огромными сводами алтаря. Преодолевая сверх мощное давление гравитации мужчина вошёл в означенный зал — одинокая фигура в вихре снежного безмолвия. Его светящиеся чакрой волосы касались плеч, а взгляд был полон той странной решимости, что живёт лишь в разуме не принадлежащих этому мирозданию сущностей. Он остановился перед статуей, всматриваясь в её лицо, и прошептал — предвкушающее, самому себе, как мантру исполнения обешания:

— Я нашёл тебя… женщина Ооцуцуки…

Снег медленно хрустел под давлением гравитации, ложась на плечи богини. Ещё больше он давил на самого человека заставляя его смотреть снизу вверх в лицо Кагуи.

Постоянным поглощением чакры, молчание богини давило.

Как и всегда.

* * *

Тоже самое место.

Дмитрий Гром.

Она была прекрасна.

Я стоял перед ней, и ноги дрожали не от давления атмосферы — от осознания. Передо мной возвышалась не просто статуя, не бездушный камень, а воспоминание о крови, что теперь течёт во мне. Годами я искал эти истоки силы. Кровь кеккей-генкай лилась экспериментами меж пальцев, попытка сменяла попытку, но сегодня… сейчас я знал. Это она. Кагуя. Первая.

Её каменное лицо… Я не могу отвести взгляд. Оно чужое и одновременно моё?

Я чувствую, как в груди нарастает глухая тяжесть — будто зов, слишком древний, чтобы быть понятым обычной логикой разума. Её звёздный символ сияет в полумраке — даже пыль и лёд не смогли затмить его.

Теперь я ощущаю что этот знак есть — "эхо её голоса" принадлежащее мне. Я видел его много раз. Видел на стенах разрушенных святилищ Ледяного мира. Саду ДревоБога. Видел в своих собственных воспоминаниях из прошлой инкарнации.

Но ощутил впервые только сейчас.

Реально.

— Ты ещё жива, — вырывался шёпот из лёгких.

Звук моего голоса потонул в гулкой тишине. Храм будто дышал, медленно, тяжело. Эхо ветров снаружи вибрирует с сэнсорикой додзюцу, но внутри — гробовая стужа.

Я поднял взгляд. Каменные глаза не движутся, но я чувствую — "она" смотрит. Сквозь камень. Сквозь лёд. Сквозь меня.

— Я возьму твоё наследие… — пошептал я. — Обещаю. Я буду благодарен. Пожертвую тебе чакру и кровь. Всё самое лучшее. Лично.

И тогда… мне показалось, или энергия внутри статуи дрогнула? Лишь на мгновение, но этого было достаточно.

А потом.

Резонанс вновь повторился.

Наша чакра медленно, буквально по ничтожной капле, но начала смешиваться.

Эхом Сэнсорики.

И опять волна резонанса.

Я пришел сюда не просто так. Здесь и сейчас. Время Крови и Света Жемчужины пришло.

Теперь…

Необходимо взять саму суть ветви клана Ооцуцуки.

Суть — Кагуи.

* * *

А меж тем…

Бьякуган продолжал рассматривать иероглифы, вгрызаясь взглядом в полустёртые линии. Сначала они были обычным текстом — кривые, знаки, каракули символов, но постепенно, вместе с новой волной резонанса сэнсорики… как будто что-то внутри додзюцу проснулось. И, внезапно ворвалось в мозг.

Неожиданно, обжигающе.

Я чувствовал, как чакра, текущая в КейРакукей, оживает через глаза. Буквально. Символы начали складываться в слова, а слова — в смысл. Я медленно расшифровывал их один за другим, пальцами очерчивая контуры, будто прикасался к самой душе прошлого.

"Пожертвуй матери чакры свой свет,

и самую прочную часть самого себя,

и если жизнь будет достойной, то тогда ты пройдёшь индикацию Ооцуцуки."

Я перечитал фразу вслух, медленно, осознанно.

Снова.

Множество раз.

— Прочь сомнения. — выдохнул предвкушении. — Сердце застучало в груди, глухо, тяжело — будто предчувствие. И всё же внутри уже понял, что делать. Мой путь никогда не был лёгким. Цель будущей силы требует Боли. С большой Буквы.

Жертвоприношение — это не выбор. Это закон всех Ооцуцуки.

Обито, Пейн, Мадара, Урашики, Момошики, и другие монстры с которыми предстоит однозначно столкнуться. Какой выбор? Это даже не смешно. Времени даже в Ледяном мире чудовищно мало. Выбора не было — изначально.

Тело неохотно встало. Холод обволакивал меня, но осознание горело. Взгляд посмотрел на лицо богини — и прямо сейчас разглядел в камне не просто сияние её чакры. Первородный Бьякуган видел накопление и ожидание этой неясной внутри пугающей энергии.

Она "смотрела".

Ждала.

Я протянул руку к своему лицу… и, не дав себе ни мгновения слабости сомнений, вырвал правый глаз. А затем, левый.

Здесь и именно сейчас даже одной лишь сэнсорики было более чем достаточно.

Крик рвался из горла, но пришлось сдержать его, сжав зубы до хруста. Кровь хлынула из пустых глазниц, капала на каменный пол, но нужно стоять. В ладони пульсировали мои глаза — живая плоть, искра моего "света", как было сказано в тексте.

* * *

* * *

Давление храма всё возрастало.

Я поднялся по ступеням, к лицу богини, и вложил глаза в пустую третью глазницу, посреди её лба. Место откуда давно была Изъята Жемчужина Кагуи.

Камень был ледяным… и вдруг — мимолетная искра. Статуя будто внутри вздрогнула.

Следующий шаг являлся не менее мучительным. Сознание сосредоточилось на цели. В глубине спины плоть сместилась, скрутилась. Щелчок. Хруст. Из кожи начал пробиваться позвоночник — пульсирующий, белый, живой. Я морщился от боли, но не остановился. Это была "самая главная часть" из прочных костей Вакаши. Плод моего тела. Клановая кость Кагуя — "Шикоцумяку".

Когда она выросла достаточно, рука автоматически скрутила её в живую спираль и вложила в жертвенную чашу у пола богини.

И вот тогда — ритуал ожил.

Рука Кагуи, до сих пор недвижимая, нагрелась чакрой внутри. Моя ладонь сомкнулась с ладонью Кагуи. Её пальцы прикоснулись к моей коже — не холодные, а пульсирующие сверх плотной энергией сэндзюцу. Статуя "ожила"… или я стал её продолжением?

Мир вокруг задрожал.

Зал наполнился светом, и тьмой одновременно. Сознание аналогично вздрогнуло. Символ звезды на её лбу вспыхнул энергией, отражаясь в пустой "Глазнице Сансары", куда я пожертвовал свет своей "искры". А затем — он загорелся и поглотил мои Додзюцу.

Внутри КейРакукей что-то происходило.

Давление Силы. Слишком древней, чтобы её понять. Слишком чуждой, чтобы её не бояться.

Я упал внутрь себя. Видел звёзды. Видел пустоту. Видел чакру. Я ощущал, как в мои вены попала не просто капля энергии, нет, это течёт — само сэндзюцу путей прародителя.

Тело стало медленно но неотвратимо каменеть.

Натурально.

Началась индикация.

Но, я, сопротивлялся. Изо всех сил. Пытался выжить.

— Кх-Кха… "Шикоцумяку"… — прохрипел я, но теперь в этом слове звучало другое. Не обычные кости шиноби этого клана. Не ослабленный временем кеккей-генкай Кагуя.

— Мать. Твою. Даже капля Кеккей-Мора, убивает меня. — пришло ощущение, а затем мрачное осознание что сама суть костей начала изменятся. Плотность, вес, прочность, и самое главное опасность наследия Кагуи Ооцуцуки. Эта опасность ядом разлилась по чакро-каналам заставляя весь организм каждый миг бороться за свое выживание.

Ничтожная капля энергии богини растворялась по венам с огромным трудом.

Она неимоверным усилием сдерживалась моей чакро-системой.

Все ресурсы организма работали на 100%, и больше, в полный износ.

Невероятные усилия по концентрации защитной энергии Сэндзюцу и даже печать "Силы Сотни" сейчас это Всё полностью уходило на усвоение наследия.

Секунда за секундой. Минута за минутой. Час за часом. Я упал на колени… под давлением яда поглощаемого костной структурой. Трясся как живая закаменевшая статуя.

Ждал под тяжестью гравитации.

Не знаю сколько всё это длилось.

Но внутри точно бился в конвульсиях.

Пока наконец, — смог почувствовать когда это инородное давление… исчезло.

Снаружи. Но, что гораздо важнее.

Спустя какое-то время чувство яда внутри тоже пропало.

Оно — Не приносит боль?

Обессиленый выдох.

— Босс! У тебя п-получилось! — послышалось краем сознания.

…

— "Наследие Кагуя пробудилось? — прошептал внутренний голос, повтором.

— Сила Кагуя: "Шикоцумяку"?

И, мгновение спустя, вопрос разума выдал вердикт: — "Да. Но, надо проверить"…

И, рухнул во тьму.

ОЖИДАНИЯ.

* * *