***12***
Капитан Энрике Гальярд стоял на мостике «Патронуса» и наблюдал за погрузкой нескольких ящиков, которые он должен был доставить в Каир. Энрике знал, что находится внутри, знал, что переправлять этот груз возможно только по морю и по магической стороне, знал, что этот груз стоит столько, что и подумать страшно. А еще он знал, что за этот груз очень хорошо заплатят, если он его доставит в совершенно другое место. И у него уже было все готово для того, чтобы провернуть эту аферу, а потом раствориться в магловском мире с очень большими деньгами.
— Распишитесь, — к нему подошел невзрачный мужичок в потрепанной куртке с настолько неприметной внешностью, что глазу не за что было зацепиться. Гальярд обмакнул перо в чернильницу-непроливайку и поставил витиеватую подпись на бланке. Его пытались продавить на клятву, но он уперся и сказал, что и так берет нелегальный груз на пассажирское судно, чтобы подставляться еще и с клятвами. А если заказчика что-то не устраивает, то он вполне может нанять грузовое судно.
— Все? — спросил он.
— Счастливого плавания, капитан, — блёкло улыбнулся мужичок. — Как скоро ваше судно покинет порт Гибралтар?
— Как только все пассажиры вернутся на борт, — ответил Гальярд.
— Ясно. До свидания.
— Прощайте, — усмехнулся Энрике, уверенный, что больше никогда не встретится с этим господином.
Рано утром в предрассветном тумане «Патронус» отдал швартовы и покинул порт, пускаясь в плаванье протяженностью три с половиной тысячи морских миль. Только путь его лежал совсем не в Каир, где ждали груз, а в абсолютно другом направлении — в Карибское море.
На ужине всем пассажирам и некоторым членам экипажа споили напиток «Живой смерти», от которого они впали в коматозное состояние и не могли теперь хоть как-то помешать планам капитана и его команды. Гальярд отвел себе десять дней на этот рейс, уверенный, что раньше его не хватятся, потому что утвержденный план заходов в порты хоть и существовал, но он мог (и раньше часто это делал) менять его по своему усмотрению. Так что фора в несколько дней ему обеспечена, а на другом конце земного шара его точно искать никто не станет.
— Что делать с пассажирами? — старпом встал рядом с Энрике.
— Разнести по каютам и закрепить на кроватях. Мне нужно, чтобы они доплыли до места назначения целыми и невредимыми. Роза неплохо заплатит за такой товар.
Спустя несколько часов на «Патронусе» не было ни одного пассажира, который бы не лежал привязанный страховочными ремнями к своей кровати. Капитан Гальярд лично обошел все каюты, благо их было не слишком много, и проверил по списку всех гостей.
— А вот и вы, мистер Локхарт, — усмехнулся Энрике, глядя на Гилдероя. Таким неподвижным и тихим он предстал перед капитаном впервые. Энрике оглянулся и заметил какое-то невообразимое количество шляп. Настроение было прекрасным, и он решил пошутить — взял белую панаму с темно-серой лентой на тулье и натянул Локхарту на голову. — Вот так, а то непорядок.
Энрике усмехнулся и ушел, а Шляпа сдвинула ленту немного вниз и огляделась, как могла. Происходило что-то очень странное на корабле. На ужин Гилдерой пошел без нее, потому что она немного устала и хотела побыть в тишине, а вернулся в каюту он уже спящим. Один из стюардов левитировал его на кровать и привязал. А потом пришел капитан и нахлобучил ее на голову Гилдерою. Шляпа попробовала разбудить своего напарника, но наткнулась на глухую стену в его сознании.
* * *
Египет встретил Снейпа и Грубера иссушающей жарой, ветром и песком, умудряющимся пролезть в каждую щелку, скрипящим на зубах и постоянно попадающим в глаза. За несколько минут, что они ожидали своего сопровождающего, оба успели оценить «прелести» африканского лета.
— Мастер Снейп, — их встречал разрушитель проклятий — черный от загара, голубоглазый, с ослепительно-белой улыбкой бугай, представившийся Ойгеном Мюллером. — Рад, что вы нашли для нас время.
— Взаимно, — кивнул Северус.
— Ханс Смитт, — представился Грубер. Видимо, он не желал озвучивать свою настоящую фамилию, и Северус его прекрасно понимал.
— Приятно, мистер Смитт, — улыбнулся Ойген и сказал, протянув веревку: — Прошу, для переноса на место мы воспользуемся специальным портключом. На территорию раскопок можно попасть только таким способом.
Раскопки происходили в удивительном месте. Белая пустыня поражала каждого, кто посещал ее. Искрящийся, как снег, песок стелился под ноги, перемежаясь с полосами желтого песка, но не смешиваясь с ним, а наоборот, создавая удивительные картины. Но больше всего впечатляли вытесанные ветром и редким дождем белые причудливые песчаные фигуры.
— Вот, — Ойген повел рукой, словно представляя пустыню новым знакомым, — тут мы и копаем. Вон там, — он кивнул на большой шатер у белого песчанного купола, — вход в целую сеть пещер. Они тянутся отсюда и до Черной пустыни. Работы еще много, не все проходы обезвредили, но парочку лабораторий уже обезвредили. Так что по вашему профилю работы много.
— Где мы можем поставить палатку? — спросил Ханс.
— Вон там, — Ойген повернулся в другую сторону и показал на скопление разнообразных палаток. — А можете и в оазисе Фарафра. Только там маглов много, они туда на экскурсии приезжают, это не очень удобно.
— Нет, мы лучше здесь, — решил Снейп.
— Я всё устрою, а ты иди посмотри фронт работ, — хлопнул Северуса по плечу Ханс.
— Спасибо, — Снейп не представлял себе, чтобы вместо посещения древних лабораторий занялся бы обустройством быта, поэтому был очень благодарен Хансу за то, что тот все заботы взял на себя.
— Иди уже, — усмехнулся Грубер и пошел к палаткам. Он понимал нетерпение сына и готов был поддерживать его во всем, лишь бы тот после поехал с ним в Аргентину.
Северус вслед за Ойгеном спустился в пещеру, удивленно оглядываясь. Было видно, что эта пещера не естественного происхождения, а вполне себе рукотворного. Аккуратная арка входа, толстая наружная стена, отделяющая иссушающую жару пустыни от прохлады подземелий, аккуратные ступени, ведущие вниз. На стенах висели магические фонари, которые скупо освещали путь. Чем ниже спускался Северус за своим провожатым, тем комфортнее становился воздух. Откуда-то тянуло влагой, но стены, все такие же белоснежные и искрящиеся в свете фонарей, оставались сухими.
— Долго еще? — спросил он.
— Нет, минут десять, и дойдем до первой лаборатории, — ответил Ойген. — Коридоры, в которых есть освещение, чистые, но если вдруг забредешь туда, где освещения нет, то стой и никуда не уходи. Патронус отправлять умеешь?
— Естественно, — фыркнул Снейп.
— Отправляешь Патронуса нескольким взломщикам, зажигаешь самый яркий Люмос, какой можешь, и ждешь. Понял?
— Я понимаю, что есть правила, и не собираюсь их нарушать, — скрипя зубами, ответил Северус, а его провожатый остановился, повернулся и, хлопнув по плечу, сказал:
— Не злись, проф, но против того, что здесь водится, мы вчетвером выходим обычно. Конечно, на необследованные коридоры мы ставим барьеры, но они слетают слишком часто, чтобы на них полагаться.
— А Люмос? — заинтригованный донельзя спросил Северус, теперь понимающий, к чему такие предосторожности.
— Твари хоть и подземные жители, но не слепые и под Люмос не полезут, — объяснил Ойген.
— Ясно. Я должен знать что-то еще?
— Нет, — пожал широкими плечами, затянутыми в куртку из драконьей кожи, Ойген. — Учить тебя правилам безопасности в лаборатории не стану.
— И правильно, — хмыкнул Северус.
За разговором они дошли до первой развилки. Направо уходил точно такой же коридор, по которому они пришли, а налево, через небольшой коридорчик, открывался вид на огромную пещеру со сводчатым потолком. Оттуда слышались голоса, отражаемые глуховатым эхом.
— Первая лаборатория, — кивнул Ойген. — Проходи.
Пещера, а это была именно природная пещера, а не рукотворная, поражала своими размерами и видом. Белые стены кое-где перемежались золотистыми лентами породы другого цвета. Около дальней стены стояли столы с оборудованием настолько древнего вида, что Северус не взялся бы решать, что из этого перегонный куб, а что испаритель или дистиллятор. А в другом конце пещеры за вполне новым столом сидели несколько человек, разложив бумаги, и о чем-то азартно спорили. К ним-то и повел Ойген Северуса.
— Господа, — обратился к ним он, — позвольте вам представить вашего коллегу…
— Будто он нуждается в представлении, — хрипло каркнула дама настолько преклонных годов, что казалась истинной владелицей этой лаборатории.
— Мадам Беж… Без… Бежмер… — Северус клял себя за то, что никак не мог выговорить странную славянскую фамилию известнейшей на весь мир ученой.
— Бессмертная, — помогла ему она, — но вы, мой дорогой, можете называть меня по имени — Марья.
— Спасибо, мадам Марья, — с облегчением выдохнул Северус, гордый от разрешения величать легенду зельеварения по имени. А ведь эта милая старушка забавлялась тем, что наблюдала за мучениями тех, кто пытался к ней обратиться. Во время конгрессов зельеваров это было постоянным представлением. А некоторым, тем, кого она недолюбливала, приходилось обращаться к ней полным именем — мадам Бессмертная Марья Святомировна.
— Работать вместе, так будет проще, — отмахнулась она.
Стоило сыну пойти в сторону входа в пещеры, Ханс тоже развернулся и пошел к палаткам, чтобы успеть поставить свою. Палатки стояли хаотично, обнесенные маглоотталкивающими заклинаниями по кругу. Ханс нашел место, достал из кармана уменьшенный сундук, вернул ему настоящий размер и откинул крышку. Сверток с палаткой лежал на самом верху, оставалось только взмахнуть палочкой и указать место, чтобы получить просторное и комфортное жилье. Спустя пару минут он уже входил внутрь роскошной палатки, в которой было все для удобства проживания хоть в жаркой пустыне, хоть на Северном полюсе.
* * *
После появления на «Гидре» джина Гарри будто притих. Нет, он по-прежнему носился по кораблю, получал уроки от крестного и Локи, занимался с Регулусом, слушал сказки Сулеймана, но в приключения не влипал совершенно. Будто выполнил поставленную мирозданьем задачу и теперь заслуженно отдыхал, набираясь сил для следующего приключения, которое обязательно произойдет.
— Брок, ты веришь в карму, в предопределенность, в судьбу? — спросил Локи как-то вечером, когда они вдвоем сидели вечером в кают-компании, перекидывались в карты и курили сигары, запивая ароматный дым прекрасным виски.
— Если бы ты спросил у меня пару лет назад, то я, скорее всего, послал бы тебя и покрутил пальцем у виска. Я был всегда уверен, что каждый человек сам кузнец своего пиздеца, — сказал Брок, затянулся дымом, скинул пару карт и продолжил: — Но теперь я могу с уверенностью сказать, что судьба есть. Есть тот, кто, может, и не напрямую, но вмешивается в нашу жизнь, направляет, чтобы мы в определенное время оказались в заданных точках.
— Вот и я так думаю, — кивнул согласно Локи. — Поэтому мне кажется, что Гарри будто кто-то за руку водит от одного приключения к другому. Ругать, запрещать, ограждать и вообще как-то бороться с этим бесполезно.
— И что ты предлагаешь? — спросил Брок, которому и в голову бы не пришло как-то ограничивать крестника или наказывать.
— А что тут предложишь? — пожал плечами Локи, выкладывая выигрышную комбинацию на стол. — Тренировать, помогать и оберегать по возможности.
— Значит, так и будем делать, — со вздохом согласился Брок и скинул проигрышную комбинацию. — Завтра к вечеру будем у Марбельи. Нет желания прогуляться в клуб или еще какое-нибудь заведение?
— На магловскую сторону, — согласился Локи.