***30***
Аластор Грюм сидел в кабинете целителя Сметвика и впервые за очень долгие годы получал взбучку, но не возмущался, потому что Гиппократ был прав во всем на сто процентов, а он — Аластор — по всем пунктам выходил легкомысленным идиотом.
— Как ты мог, Ал, пользоваться артефактом, который на тебя совершенно не настроен? Ты хоть примерно понимаешь, какую нагрузку на все системы организма он оказывал? Ты же мог перегореть!
— Альбус сказал…
— У твоего Альбуса разве есть соответствующее образование?! — возмущению Сметвика не было предела. Ладно то, что Грюм попал к ним с истощением, после такого количества времени в сундуке это было немудрено, да и истощение лечилось достаточно просто — покой, обильная пища и зелья. Но когда их лечение пошло по известному адресу под хвостом у гиппогрифа, стоило Грюму вернуть свой артефактный глаз на место, Сметвик озверел.
— Альбус сказал, что глаз сам подстраивается под владельца, — все-таки успел высказать свою мысль Грюм.
— Ладно, — кивнул Сметвик, не собираясь низвергать Дамблдора с его пьедестала. — Мерлин с ним, с Альбусом. А самому подумать что мешало?
— О чем? — не понял Грюм.
— О том, что твой артефакт носил всё это время другой человек.
— И что? Я, например, разницы не почувствовал. Всё работает так же, как и раньше.
— И вертячка эта сумасшедшая у глаза всегда была? — поинтересовался Сметвик.
— Да, — кивнул Грюм, — Альбус сказал, что это наверняка особенность у глаза такая.
Гиппократу очень хотелось кого-нибудь, вернее, конкретную бородатую личность, уже проклясть, когда он слышал от Грюма сокровенное: «Альбус сказал», но, увы, это было невозможно. Целительские клятвы не позволяли причинять прямой вред. «Но добро наносить мне никто не запретит», — подумал Сметвик и нехорошо улыбнулся.
— Скажи мне, Аластор, Дамблдор у нас целитель? — очень мягко спросил Сметвик.
— Нет, — удивленно ответил Грюм.
— Тогда он наверняка артефактор? — еще ласковей спросил Сметвик.
— Нет, он трансфигуратор, насколько мне известно, — пожал плечами Аластор, и на его изуродованном лице вдруг начало проступать понимание.
— Так какого лысого Мордреда ты слушал его в тех вещах, что касаются напрямую твоего здоровья и работы? — рявкнул Сметвик.
— Не ори, — осадил его Грюм, которому надоело, что его отчитывали, как сопливого школьника. Да, накосячил, да, зря поверил и ошибся, но это не повод орать на него. — Признаю, идиота свалял, но кричать теперь бесполезно. Лучше скажи, что делать.
Сметвик откинулся в кресле и внимательно посмотрел на Грюма, который сидел с таким сложным выражением на лице, что теперь верилось в то, что мысль не просто была услышана, а и «задела» мозг.
— Во-первых: прекратить пытаться сбежать из Мунго, дежурные медиведьмы постоянно жалуются на тебя. Лечение тебе необходимо, иначе загнешься. Во-вторых: вызвать профессионального артефактора. У меня есть мастер на примете, но если ты не доверяешь, то можешь пригласить и своего специалиста. Очень надеюсь, что им будет не Альбус. Ну и в-третьих: установить все твои протезы по всем правилам, привязать их к тебе как положено. Тогда, даже если вдруг ситуация с оборотным повторится, то твоими артефактами и протезами злоумышленник воспользоваться не сможет.
— Ясно, — кивнул Грюм.
— Ну и вылечиться. Чуда не обещаю, но сидеть на зельях перестанешь. Иначе магия с последствиями справляться перестанет, а там и до цирроза недалеко.
— Я согласен, — кивнул Грюм. — Специалист по артефактам пусть будет твой.
— Вот и прекрасно, — одобрительно кивнул Сметвик и отпустил Грюма обратно в палату, веря в то, что этот проблемный пациент прекратит вести себя как истеричная барышня. А вот другой пациент… У Сметвика от него волосы дыбом становились, хоть он и был размером с ребенка-грудничка.
Когда в его отделении появился Скримджер с непонятным свертком в корзине, Гиппократ не знал, что и думать, а потом не представлял, куда бежать, потому что посвящать в тайну почти возродившегося Волдеморта кого бы то ни было еще было нельзя. Вот и получилось, что Гиппократ стал нянькой плохо вменяемому гомункулу с куском души Волдеморта внутри, которого, кстати, пора было кормить. Сметвик встал, вздохнул тяжело и открыл потайную дверь в своем кабинете, не забыв закрыть входную запирающими чарами.
— Ну-с, мистер Реддл, пора обедать, — сказал он, входя в довольно просторную комнату, где у стены стоял трансфигурированный манеж, в котором в пеленках и распашонке сидел гроза Магического мира. — Сейчас я наложу очищающие чары, — Сметвик привычно комментировал свои действия, а от недовольного Волдеморта слышалось шипение, в котором едва угадывались человеческие слова.
Сметвик подошел к столику, где стояли бутылочки и коробка с детской смесью, в которую приходилось добавлять несколько довольно редких ингредиентов, чтобы пищеварительная система гомункула принимала ее. Причем подбирать приходилось каждый раз новые, именно поэтому Сметвик делал все сам, а не переложил эту обязанность на медиведьм.
— Лошшшшкой буду ессссть, — зашипел Волдеморт, увидев у Сметвика в руках бутылочку с соской.
— Нахер иди, — хмыкнул Гиппократ, растерявший всякие опасения перед Волдемортом после первого же кормления. — Или жрешь сам с бутылки, или я пеленаю и кормлю тебя насильно.
Он попробовал первый раз дать ложку и кашу в тарелке, так потом пришлось очищать всё вокруг, потому что координация у этого недоВолдеморта была никакая, и он заляпал кашей и себя, и всё вокруг себя.
— Зашшшшибу, — зашипел Волдеморт, но бутылочку покорно принял, потому что помереть от голода и мотаться бесплотным духом второй раз ему категорически не хотелось, развоплотиться он всегда успеет, а вот попробовать выбраться желание было.
— Ешь, — Гиппократ придерживал бутылочку так, чтобы Волдеморту было удобнее. Думал ли он, что когда-нибудь станет нянькой для чудовища, которое терроризировало Магическую Британию и принесло столько горя.
* * *
Сделать документы для Тони оказалось несложно. Причем Наташу и Брока к этому даже привлекать не стали, Тони и Баки сами справились. Спустя два дня феникс Фоукс с душою Тони Старка стал Энтони Говардом Поттер-Старком, двоюродным дядей Гарри Поттера, приехавшим из США.
— Что дальше? — спросил Тони, когда они привычно вечером собрались в штабе.
— Дальше нужно сходить в Гринготтс, — ответил Брок. — Банк работает, насколько я помню, допоздна, так что завтра после уроков смотаемся. Ты можешь перенестись в Лондон?
— Могу, — кивнул Тони, который уже пробовал переноситься в разные места и даже Барнса в Лондон и обратно на «Феникс-экспрессе» доставил.
У Крюкохвата зудело за ушами, и он категорически не понимал причину. Уж на этот раз у него точно всё в порядке, даже с сейфами Гарри Поттера, слава Маглубиету. Но зудело всё же ужасно, предвещая какие-то проблемы. Крюкохват глянул на собственные когти и аккуратно одним пальцем пошкрябал за ухом.
— Чешешься? — хмыкнул Карбаз, радуясь, что у него таких проблем не было. — Смотри, проблем начешешь.
— За собой следи, — недовольно рыкнул Крюкохват, прикидывая — проблемы будут прямо сегодня или всё же этот зуд предвещает их на завтра. И в этот момент в двери банка вошли двое. Первого Крюкохват узнал моментально, это был Гарри Поттер, а вот второго он точно видел впервые. Как и в прошлый раз, Поттер подошел к нему, поздоровался и уставился выжидающе, а его спутник просто оглядывался.
Тони был в ахуе. Конечно, можно было бы подумать: ну и что, что в банке работают гоблины. У него полный Хогвартс чудес, но Старк сохранил то, что обычно во взрослом возрасте люди теряют — способность искренне удивляться вкупе с любопытством, живым умом, бурным воображением и прочим, присущем обычно детям или подросткам. Вот и сейчас он, пряча глаза за темными стеклами очков, он с удивлением рассматривал странных существ. Небольшого роста, с несуразными конечностями, с огромными носами и с полными пастями острых треугольных зубов, которые явно давали понять, что их обладатели точно хищники.
Крюкохват посмотрел на Поттера, понял, что придется играть по его правилам, тяжело вздохнул, одернул руку, тянувшуюся к уху, и спросил:
— Вы что-то хотели?
— Именно, — кивнул Брок, широко улыбнувшись. — Поговорить, только не здесь, а в более приватной обстановке. Хотя можно, конечно, и тут.
Крюкохват не желал такого позора, как в прошлый раз, когда всем в зале был слышен его спор с двумя детьми, он умел учиться на своих ошибках, поэтому подал знак Карбазу, что уходит, и повёл своих клиентов в свой настоящий кабинет. Он не пожалел об этом решении ни секунды, потому что клиенты были не просто сложные, а очень. И если мальчишка больше кивал и соглашался со своим спутником, то вот второй, оказавшийся его родственником… Прошлый раз Крюкохват опрометчиво подумал, что Гарри Поттер — это гоблин в шкуре человеческого детёныша, но на этот раз… Этот мистер Поттер-Старк был зубастее их всех вместе взятых.
Прежде чем идти в банк, Тони сделал анализ рынка, сравнил их родной мир с этим и пришел к выводу, что он запаздывает как минимум лет на пять. Самое время вкладываться в развивающуюся IT-сферу, с оружием и его производными Тони на этот раз решил не связываться. Гоблин смотрел на него так, словно он говорил как минимум по-японски, а то и вовсе на каком-то инопланетном языке. Тони называл компании, в которые Крюкохват должен вложиться и почему, а тот только головой мотал, отказываясь понимать, о чем говорит этот странный человек.
Спустя пару часов Поттер и Поттер-Старк покинули Гринготтс, оставив Крюкохвата в сложном состоянии. Тому казалось, что ему залезли прямо в мозг, накидали чего-то нового и непонятного, потребовали сделать такое, о чем обычные волшебники и близко не знали, и ушли. Поттер просто попрощался, а второй — Поттер-Старк — пообещал вернуться и проследить за исполнением указаний. Крюкохват сидел за столом, обхватив голову, смотрел на лист пергамента, где были написаны непонятные названия типа «Яблоко», «Макинтош», «ХП» и прочие непонятные, и думал, что с ними делать, как выполнить задание и не ударить в грязь лицом, потому что этот сумасшедший пообещал, что если Крюкохват не выполнит заданную ему задачку, то мистер Поттер-Старк заберет все деньги из банка и обратится к маглам, а это очень плохая перспектива, и Крюкохвата за нее не похвалят.
Брок и Тони, довольные проделанной работой, вернулись в Хогвартс, перенесясь точно в то место, где появлялись двери штаба. Войдя внутрь, они услышали характерные звуки — свист палочки, рассекающий воздух, тихие слова заклинаний и гул щитов. Баки и Нат часто спарринговались магически, но сегодня ей приходилось тяжко, потому что волшебные дети наконец-то довели Барнса до белого каления.
— Отставить, — рявкнул Рамлоу, останавливая теснившего Наташу Баки. — Иди садись и рассказывай.
Барнс присел на стул, поморщился и начал рассказывать:
-— На уроке случилась свара, семикурсники что-то делили между собой. Меня в полный игнор. Устроили бой на палочках. Я их всех раскидал. Трое в больничном крыле.
— Кто? — спросил Брок, скидывая куртку и садясь на стул.
— Вуд, Флинт и Хиггс, — отчитался Баки.
— Сильно помял?
— Два перелома и выбитые зубы у Флинта.
— Прикус исправят, пусть спасибо скажет, — фыркнула Наташа, успевшая привести себя в порядок после боя с Барнсом.
— Я разберусь, — кивнул Брок и добавил: — Даже если тебя уволят, то и черт с ним, больше свободного времени появится.