Эффект снов 2: Глава 5. Такой безопасный Хогвартс
(Внимание, кровь, кишки, грязь.)
Ночь, улица, фонарь…
Нет, не так.
Ночь, подземелье, жертвенный огонь и Николас Фламель в гостях у своего ученика Альбуса Дамблдора.
— Скажи мне, Альбус, — заговорил Фламель, серебряными кольями и магией прибивая очередного вампира к полу вокруг немаленькой такой пентаграммы. — С какого перепугу ты собрался пробудить Хогвартс? Ты же сам решил поддержать своего предшественника Диппета, как и многих директоров до него, в решении, что эта «школа» — Николас выделил кавычки пальцами — должна уснуть и больше не проснуться, даже дворфам проект новой школы заказал, какой ты ныне в очереди, третий? Тебе же ждать, от силы, года два осталось. — Спросил своего ученика Николас, вручную молотком вгоняя самый важный кол чуть выше сердца кровососа, вызывая полный безнадёги вой!
— Мы не успеваем перестроить её, друг мой, — отвечал Дамблдор, столь же кровавым образом закрепляя оборотня. — Посмотри, какая грязь вокруг полезла, как усилилась церковь в последнее время, а ведь ещё этот сучёныш Марволо Реддл всё по углам шкериться, понаделал себе крестражей-недофилактерий, и хрен выведешь теперь, а эта падла ещё и гадит, возродиться пытается! — Со злостью сказал Дамблдор, несколько неаккуратно вгоняя осиновый кол в неподатливую тушку полуволка, тот аж заскулил в бессильной злобе. — А вот не хрен было людей жрать. — Ответил на это Альбус и вогнал кол до конца.
— Осторожней, ученик, — ухмыляясь, ответил Фламель. — Где ты ещё таких мразей найдёшь?
— Если надо, парочка пожирателей сбежит из Азкабана, нечего им демонов подкармливать, пусть делу послужат. — Цинично ответил волшебник, на что из центра пентаграммы ему ответили:
— Чудовище! Лицемерное чудовище! Монстр! Маньяк! Ублюдок! — Арабелла Фиг была в настоящем отчаянии, уж она-то как ведьма понимала, куда попала и что с ней теперь будет, но больше кричать просто не могла, охрипла и сорвала связки. — Мрази! — сипло и безнадёжно добавила она, наблюдая, как последняя жертва устанавливается на позицию.
Арабелла дрожала всем естеством, прекрасно понимая, что сейчас будет, она сама не раз так делала, все потоки магии, что выкачают из жертв, пройдут через центральную, то есть сейчас через неё, как через стабилизатор, концентратор и распределитель, нанося чудовищные повреждения и буквально выжигая её изнутри, и чем больше ритуал, тем БОЛЬНЕЕ центральному участнику.
А ритуал двух архимагов вызывал почтение своей сложностью и совершенством, а ещё, если не количеством жертв, то уж их качеством точно.
(Вот так примерно только больше тьмы.)
— Пощады! — взмолилась Фиг, когда увидела, что два безумца входят в пентаграмму и занимают позиции, не останавливаются за её пределами, а входят в неё, что в корне меняет природу ритуала, выводя его на и без того запредельный уровень, так маги делают, лишь когда сами хотят заменить собой недостающие жертвы или желают управлять всем изнутри, что даёт намного больший контроль, но причиняет много боли и может даже убить. Однако на двух безумцев Фиг было плевать, главное, что в таком случае её страдания будут сильнее во сто крат!
Но её будто не слушали. — Ну что же ты, Белла? — издевательски начал Дамблдор, прорезая себе ладонь и кровью своей начиная таинство жертвоприношения. — Ты ведь могучая ведьма, так покажи нам высший класс, возглавь ритуал. — предложил он, прекрасно понимая, та имеет все возможности для этого (он специально их оставил), но не воспользуется шансом, не сможет, не сумеет, не выдержит, потому что не дано таким трусливым, жалким, слабовольным тварям управляться с по-настоящему могучей магией, что всегда берёт свою плату, хорошо, если просто страданиями!
Все участники ритуала внезапно пронзительно закричали, жуткого воя не сдержали ни Дамблдор с Фламелем, ни их жертвы, ритуал набрал свою истинную силу. Но как бы ни было плохо Дамблдору и Фламелю, скрипя зубами, они смогли взять мощь магии под контроль, а потом вопль Арабеллы взял новую высоту, и ведьма начала в буквальном смысле испаряться. А когда от неё остался лишь вопящий от боли, взлетевший под потолок огненный шар, они своей волей опустили его прямо на алтарь Хогвартса, который этот шар стремительно и без остатка поглотил.
(Конец крови, кишков, грязи.)
Поглотил, и в тот же момент вся школа задрожала, получив столь калорийную и вкусную конфету. Замок как будто сыто заурчал, алтарь засветился таинственными письменами, что, как корни древа, разошлись от него по полу на стены, а затем, стелясь по ним, будто лоза, они ушли под штукатурку на потолке, разукрасив её змеящимися трещинами, и наконец, спустя несколько секунд, слой глины, что скрывал прекраснейшую расписную фреску, просто испарился. Сама же фреска отображала всех основателей и их фамильяров и была настоящим, без всяких шуток, произведением искусства.
Слегка отряхнувшийся от мелкой пыли Фламель, бывший бо́льшим фанатом изобразительного искусства, ёмко припечатал: — Вандалы. Те, кто замазал такую красоту, просто, вандалы.
— Согласен, друг мой, это чудесно. — Ответил восхищённый Дамблдор. Картина проняла даже его циничную и далёкую от искусства натуру.
— Доволен? — спросил Фламель, ехидно ухмыляясь.
— Не очень. — Буркнул Дамблдор. Старые хроники он читал и уже представлял, в какой дурдом превратится его школа, и, будто подтверждая опасения и страхи, Николас сказал:
— Слушай, Альбус, ты не мог бы мне помочь? — сказал его учитель до боли знакомым тоном.
— Да, учитель. — Напрягся и без того взвинченный Альбус.
— Придержи у себя мой философский камень. — Беспечно попросил Фламель, будто побрякушку с базара, а не эпический артефакт просил схоронить. — У меня тут проблемы возникли, а твой Хогвартс теперь очень и очень безопасное место.
Дамблдор, с одной стороны, содрогнулся, у него и так будет очень много проблем, а с другой… С другой Дамблдора внезапно осенило.
— Конечно, друг мой, я сохраню артефакт. — Покладисто ответил Дамблдор.
И хотя Фламель изрядно так насторожился, иных вариантов он не имел, слишком сильно камешком заинтересовалась одна японская воровка, в четырнадцать домов уже залезла не только его, но и других коллег-алхимиков, и ведь не получается поймать её, не получается, хоть ты тресни! За последний месяц три целых три попытки пролезть в его лабораторию, возмутительно! Вот и отдал Фламель самое дорогое в надёжные руки своего ученика, отдал и распрощался, он её поймает, обязательно поймает.
(волшебный переполненный сверх всяком меры магией Хогвакс сразу после ритуала.)
Тем временем Альбус Дамблдор поднимался из подземелий в свой кабинет и наблюдал, как школа оживает и буквально на глазах меняется, ширится и трансформируется везде и всюду, глобально и в самых незначительных мелочах, магической энергии в школе явно стало очень и очень много, задумавшись, директор встал на подвижную лестницу в ожидании, когда она поедет, но она стояла на месте, стоял Дамблдор, стояла лестница, десять секунд, полминуты, две… — Сломалась, что ли? — вслух подумал волшебник, и лестница сильно покачнулась вместе с воплем:
— Щас как перевернусь! Сломалась я, видите ли! — Громкий пронзительный женский вопль за гранью любой истеричности прорезал пространство. — Стоит тут, понимаешь ли, как лорд и повелитель! Ни здравствуйте! Ни, пожалуйста! ни какой этаж его вести! Весь в годах, а хам хамом! — Возмутилась, к огромному удивлению Дамблдора, по видимости, лестница?!
Удивлённое лицо волшебника надо было видеть: «я, конечно, знал, что основатели двинутые, но чтоб настолько?!» Подумал Дамблдор, но дальше размышлять ему не дали.
— Чего встал дуболом! — Возмутилась лестница и попыталась встать на дыбы, но не тут-то было.
— Прошу без оскорблений! — Дамблдор так придавил строптивицу магией, что она аж задрожала вся. — второй этаж немедленно. Или здесь будет новая лестница! — Сказал с угрозой волшебник, некогда ему было перед куском камня в вежливость играть да и что подумают ученики, если увидят, как он перед куском камня в реверансах рассыпаться?!
Лестница подчинилась, заткнулась, полетела с цокольного этажа вверх, но когда отлетела достаточно далеко, уменьшила скорость подъёма до черепашьей и принялась орать на весь хогвартс — Грубиян! — взвизгнула она — тиран! Диктатор! Камнедушный деспот! — Взвизгнула лестница так громко, будто и не из камня она вовсе, а из самого что ни на есть хрусталя! Не думая успокаиваться, стрясаясь до основания, сия, ранимая дама продолжила напрашиваться на замену — Старый пень! Бородатый козёл! Лестничный эксплуата-а-а-ато-о-о-ор! — голос лестницы достиг пожалуй, что пика! Альбусу показалось, что даже мандрагоры, взрослые мандрагоры кричат тише! Сопровождаемый этими криками директор в раздражении доехал до этажа и злой, как тысяча чертей ворвался в кабинет, где застал…
— О! Здрасте, явился-таки, не запылился! — Проговорила шляпа, распределяющая шляпа, что устроилась посередине его рабочего стола и явно прихорашивалась, вокруг неё летали иголки, кусочки ткани, скребки, ножницы и резные зеркала; шляпа, слегка взмахнув своими полями и, подлетев в воздухе, развернулась к директору и с сарказмом спросила: — Что, старый пень разбудил хогвартс? — Мерзко усмехаясь спросила она и продолжила. — Нужда в жопу ужалила али как?
А Дамблдор, который и так был взвинчен и надеялся хоть в кабинете найти покой, отдышатся, с мыслями собраться, но наткнулся на вот это вот, полыхая магией, проревел:
— На ленточки порежу!
— Уй, как страшно-то! — Шляпа хлопнула полями — Я прям вся Дрожу, боюсь, боюсь, ну давай, режь. — С вызовом сказала эта болтливая тряпка с очень острым языком.
Дамблдор же в ответ на это подошёл к столу, схватил её за конус колпака, как нагадившую кошку за шкирняк, и молвил:
— Не могу, ты это знаешь балаболка. — С угрозой начал Дамблдор путь шляпа и преподнесла неприятный сюрприз, но как заткнуть, этот говорливый головной убор он ведал, бывали у шляпы взбрыки вот как сейчас, например.
— Слабак — Презрительно ответила шляпа, уверенная в собственной безнаказанности и будто бы не замечающая угроз.
— Зато могу отдать тебя детям на… посмотреть. — «Задумчиво» и даже с некоторым интересом ответил Альбус. Обычно этого хватало, а сейчас.
Нет.
— Ха, ха-ха-ха-ха-ха какой же ты ха-ха-ха! Ой, не могу! ежа и голой жопой смешить, ха-ха-ха! Ой! Наивный, ты хоть знаешь, сколько историй я знаю? Сколько сказок, былин, баллад и басен? Сколько стихов, рассказов и песен, да чу́дных поговорок? да в твоей скудной головёнке и трети не поместится! Да даже самый распоследний хулиган через минуту в ногах у меня валятся будет! На коленях умоляя рассказать ещё хоть что ни будь! — Гордо ответила шляпа
— Хм, ты настолько талантлива? Это… меняет дело, раз ты настолько то ценна. — С сарказмом сказал альбус. — Может тебя сто́ит отнести мадам Маклин? починить, поправить, ты вся поистрепалась, вон аж все рюшечки отвалились, куда это годится? — С фальшивой заботой спросил он, на что получил достаточно… грубый ответ.
— Дурак она любит шляпы, а особенно меня. — Довольно ответила говорливая чертовка.
— Не спорю, помню тебя, она буквально боготворила, но с гораздо бо́льшим придыханием она говорила про Париж. Как думаешь, что с тобой будет, если пообещать ей показ мод в городе любви, где по улицам гуляют влюблённые парочки под руку, где каждый уголок дышит историей и искусством, где ароматы свежеиспечённых круассанов смешиваются с запахом духов, известных кутюрье, где в воздухе витает дух свободы и творчества? Представь себе, как она будет позировать на фоне Эйфелевой башни, как её будут примерять в лучших ателье, как её будут украшать драгоценными камнями и шелками, как она будет блистать на подиуме, купаясь в лучах славы и восхищения. Представь это и подумай, что ОНА за это с тобой сделает.
— Т-т-т-ты ч-ч-чу-чудодовище! — Ответила уже серая до белизны, а не коричневая шляпа. и лишь с некоторой надеждой добавила — У т-т-тебя д-де-деннег-г-г не-не-нех-хватит-тит-т-т!
Дамблдор довольно улыбнулся прямое попадание! вон как дрожит говорливая тряпка! Но надо добить, обязательно добить.
— Не сто́ит обзываться я, наоборот, благодетель, очень богаты благодетель, это тебе любой скажет. Например, мадам Маклин, когда я просто так, да просто так по доброте душевной, предложу ей всё, что тут наговорил. Ведь сама подумай, она же такая талантливая! как я могу отказать этой девочке, в мечте? — Возвышенно вещал Дамблдор, называя девочкой состоятельную пятидесятилетнюю мадам — Она же такая талантливая! Настолько талантливая, что, да, пожалуй, я закажу у неё мантию и отправлюсь в этой мантии на совет международной Конфедерации магов. По-моему, он будет через две недели в этом июне. — Как бы «задумчиво» и вслух размышлял «волшебник» — а в июле будет неделя высокой моды в магическом Париже… Точно! пожалуй, так и сделаю! как тебе идея? может, она, когда вернётся, на волне вдохновения и новый облик тебе придаст?
— О мой господин! — заговорила буквально уничтоженная шляпа — ваша верная раба исполнит любой ваш приказ, совершенно любой, ободном прошу негуби-и-и-ите-е-е-е!
— Хех, — Довольно улыбнулся великий волшебник, садясь в своё кресло, — Просто знай кто здесь хозяин и не дерзи мне тут.
Альбус уселся, расслабился, подумал, что сегодня уже всё, но увы…
— Бр-р-раво, Бр-р-раво, Бр-р-раво, я аж восхищён, моё вам Карр! Матер-р даболдор-р Так этой кокетке и надо! А то ишь раскудахталась тут! — На стол Дамблдора из окна приземлился ворон, очень большой ворон раза таки в два больше чем его обычные собратья.
Вот такой он хранитель факультета когтевран.
— Простите — удивился Альбус столь наглому вторжению.
— Нет, что вы, пожалуй, это мне нужно пр-росить пр-рощения. Я был так вами восхищен вашим ор-р-ратр-рским искуством, что забыл о всяческих манер-рах. Позвольте представится Аргутулус Когтевран хр-р-ранитель самого мудрого факультета хогвар-ртса — Пафосно и гордо раскланялся ворон.
— Очень приятно — Степенно ответил архимаг — позвольте же представиться в ответ Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор директор директор школы чародейста и волшебства Хогвакс.
— Весьма польщён. — Вежливо ответил ворон.
Так началось знакомств директора с ожившей школой хогвартс. Которое с каждым днём превращалось в головную БОЛЬ!Из убежища, где великий волшебник отдыхал от мировой и британкой политики, школа превратилась в каторгу! Из которой он сбега́л, едва его, куда-либо приглашали. С одной стороны, Дамблдор за месяц набрал столько политических очков, сколько и за год иной раз не набирал! А с другой, за полтора месяца весь побледнел, похудел, глаз его дёргаться начал, а руки вечерами дрожать стали. Школа пусть и ожила, и это был плюс. Но был ведь и МИНУС!
Хогвартс сразу же, угрожая взорваться на фиг, потребовал ремонта! Причём везде и одновременно! Порой в буквальном смысле чинить замок нужно было в четырёх местах синхронно! Директор выдернул с отпусков весь персонал, включая Аргуса Филча и его кошку! И всё равно работы было непочатый край. Все, абсолютно все каждый долбанный день упахивались просто в хлам! Аргутулус, Феникс Дамблдора, полтергейст Пивз и приведения хогвартса уж на что нематериальные создания, казалось бы неспособные почувствовать усталость, а всё одно вместе со всем к ночи без сил валились! Однако все труды как будто в омуте исчезли. Ну… первый месяц так уж точно, а потом, потом ничё выправилось дело, и школа престала угрожать рвануть в небеса из-за дисбаланса энергий.
Но даже тогда в школе чародейства и волшебства оторвалась о-о-огромная куча проблем! От которой великий волшебник просто-напросто решил сбежать, оставив доделки на Аргутулуса, благо птиц весьма недурно владел магией, а уж знаниям его так и вовсе любой мог завидовать даже сам Альбус.
Он и позавидовал, когда Пернатый в два счёта пересчитал ритуал старух фиг на бесжертвенный вариант, запитанный от хогвартса. Правда, Аргутулус не понял, а на фига директору в другой мир, тем более лично, но уж что-что, а спросить непонятное, ворон никогда не стеснялся.
— Ну и зачем? — Наклони он голову, сидя на алтаре хогвартса и по птичий, наклонив голову — На кону учебный год! А вы сер-р Отпр-р-равляетсь не куда-нибудь, а в др-р-ругой мир-р! Прошу простить мне моё Карканье, но сама идея… Дур-р-рцкая!
— Она была бы таковой — Отвечал Альбус — Делая я это любопытства ради, хотя это и правда, частично. Но всё же главным остаётся то, что в том мире находится ученик хогвартса. — Ответил альбус, расставляя по краям пентаграммы машические кристаллы, продолжил пояснять. — Гарри Поттер, первокурсник, и он то ли застрял там, то ли туда и вовсе сбежал.
— Это, конечно, ар-р-ргумент, но всё же р-расзве у вас нет достойных чар-р-родеев? Тот же мастер Флитвик, напр-ример?
— Декан вашего факультета вы готовы отправить в неизвестность, а меня нет хех это… радует приятно, когда тебя ценят.
— При всём уважении к декану МОЕГО факультета — Гордо нахохлился ворон. — И к вам, уважаемый директор, но испокон веков именно мастера школы и особенно деканы, вытаскивали учеников, неважно настоящих или будущих, из различных пер-редр-р-ряк. Это, собственно, их пр-р-рямая обязанность!
— Да? — Спросил Дамблдор — Надо сказать об этом профессору Снейпу, а то он последние годы уклоняется от этого всеми способами. — Усмехаясь, добавил он, проверяя последние штрихи ритуального рисунка.
— Если это так — задумчиво начал ворон — то василиск напомнит о его обязанностях!— радостно закончил он.
— Какой василиск? — подозрительно спросил альбус
— Не скажу. — Ответила вредная птица: — Вот вернётесь потом, али сейчас от авантюры своей откажетесь, тогда и узнаете.
— Шантаж? сколь подло вы играете, мессир! однако даже это вам не поможет. Как бы там не было я должен отправляться в путь! — Бодро ответил Дамблдор и затем уже тише и совсем не так высокопарно. — Я самолично отправил наследника Поттеров в беспросветный ад, а надзирателем поставил врага его рода. И всё это сразу после того, как смертельно подставил его родителей, использовав их как наживку. Я виноват, мне и исправлять.
— Опешивший ворон, встряхнулся, взмахнул крыльями, пытаюсь справиться с собой, а потом посмотрел на директора совсем другими глазами. — Я сохраню этот секрет — Ответил он медленно и совершенно без привычного акцента. — Но молитесь, чтобы мальчик ничего не узнал. Мстительности Поттеров позавидуют и Блэки уж я-то знаю. — Проникновенно сказал он. А потом внезапно будто кто-то приключил тумблер в башке у этой птицы, ворон бодро ответил — В любом случае не имеет смысла откладывать неизбежное. В путь мой друг, и да пребудет с вами магия как хранитель хогвартса благословлю вас!
Директор кивнул и в тихой вспышке исчез.