Эффект снов 2: Глава 11. Дрога до озера
— И то и другое, — сказал Дамблдору Дадли, заставляя мысленно тяжко вздохнуть: работать ещё с ним и работать целых десять лет, пахать без продыху. Но жалел себя волшебник от силы мгновение. Уж чего-чего, а трудностей он никогда не боялся и со словами «Дадли, но ты же понимаешь» принялся капать ему на мозги, но в исключительно его, Дамблдора, собой монере: чуть-чуть лекций, чуть живых примеров, совсем немного грязи про тёмные силы, скорее даже намёками (нечего ему к бяке прикасаться), и всё это присыпать жутко интересными вопросами и загадками, на которые ученик должен ответить сам. Главное — сохранять загадочный вид обладателя суперсекрета и ни при каких условиях, как бы ребёнок не молил, как бы в глаза не заглядывал (а уж дети-то умеют), секрет не раскрывать! Даже намёков не давать, точнее, давать, конечно, можно, но ровно столько, чтобы пламя интереса не погасло. И спустя полчаса Дамблдор своей цели добился, да так успешно, что у ребёнка аж глаза загорелись.
А хранитель Когтеврана, что сидел рядом, подумал: «Этот мой, не отдам, пусть только эта тряпка, говорящая только, подумает его не ко мне определить, на блошином рынке её продам, на леточки предварительно порвав! Тоже мне нашлась, шлем Годрика Гриффиндора! Кусок фетра она, а не шлем! Да и то дыр-р-р-рявая кар!», — размышлял ворон, летая в тенях по вагонам поезда, он, как и остальные хранители, занимался очень важным делом: разведывал обстановку.
Кто на каком факультете учится, кто перспективен, кто не очень, кого подметить и приманить, кого в другие дома пихнуть, в общем, интриги и грызня за учеников разгорелись нешуточные, и ладно бы за новых! Так ведь и старые тоже осмотру и оценке подвергались, распределение ведь прошло без хранителей, а это значит что? Правильно, оно не легитимно, вследствие чего недействительно!
Например, тот же хранитель Слизерина, василиск Сссссезззил, что ползал по поезду в облике маленькой, но очень юркой и чрезвычайно ядовитой змейки, вообще раздумывал, а не выгнать ли ему половину аль две трети факультета? Уж больно часто, буто специально запретное в Хогвартсе слово срывалось с уст детей именно его дома.
Отдать тому же грифону, например, в его любимый Гриффиндор этак годика на три, всё равно сейчас программы одинаковые. А так этот солдафон хоть манеры в них вобьёт, исключительно с воинским колоритом, конечно, но пусть хотя бы и так, а то у этих детишек вместо манер одна спесь и имеется.
Одним словом, весело было хранителям, как и детям в поезде, ибо была развёрнута масштабнейшая агитация за тот или иной факультет, возле одной белокурой девочки грифон Годриан и ворон Аргутулус вообще подрались. «У неё сердце настоящей львицы!» — говорил грифон, сражаясь с вороном в партере; тот же отвечал, дескать, со своим сердцем он может катиться куда подальше, ибо разум юной Гермионы подобен неограниченному алмазу и гробить его он позволит только через свой пернатый труп!
И вот такая катавасия все почти семь часов пути до станции Хогсмид и длилась. А там и Хагрид с его «первокурсники все сюда» на перрон явился. Тут-то Хранители, за одним пушистым исключением, все как-то разом исчезли, у них другая появилась задача — в четыре глотки на уши Распределяющей шляпе присесть. Дескать, дорогая шляпа: «Вот этого ко мне на факультет». А «вот эту девочку я к себе хочу забрать». А «ещё есть там парень такой, ты на мой факультет его не распределяй, давай на другой, плохо ему, у меня будет». «Чего?! Сам этого (лентяя, труса, тупицу, свинтуса, однобокого примитива, — нужное подчеркнуть) забирай и не вякай нам тут». «И ещё, милая моя шляпа, мы же с вами единственные в Хогвартсе не обделены интеллектом, вы же понимаете, что…» и так далее и тому подобное все полтора часа, пока шляпу от этих маньяков наконец не спасли.
Тем временем, выходя из вагона, Гарри «восхищался» и страдал, его такой удобный мундир пришлось заменить на какой-то недохалат, мантией здесь называемый. Если к брюкам, рубашке, жилету и галстуку Гарри претензий не имел (всё же натуральные ткани — это шик), то вот к тому, что этот грёбаный готический мешок висел на нём так, будто он пугало на поле, а не будущий офицер, у Гарри были претензии и очень большие!
Полыхая недовольством, Гарри шёл на раскатистые крики «Первокурсники, ко мне» и размышлял, что администрация будет делать, если первокурсник потеряется? Что в такой темени было бы неудивительным явлением. Он так задумался, что чуть даму не сбил.
Ежедневные тренировки в его 11 лет и без того превратили его в маленький шкаф, так он ещё и пёр буром, ворча чего-то под нос, и хотя он старался всех обходить, это не спасло его от встречи с таким же ушедшим в себя человеком. Гермиона Грейнджер всё никак не могла раскусить задачку по математике за второй класс средней школы, споткнулась в ходе решения на ровном месте и застряла! Отчего и ушла в себя так глубоко, что даже криков Хагрида не услышала и обязательно ушла бы в Запретный лес прямо с перрона, кабы не роковое столкновение.
Шествуя из вагона прямо по прямой перпендикулярно поезду, Гермиона была не здесь, а где-то далеко. «Давайте ещё раз: х разделить на у плюс остаток… х/у + 3… или х/у = z + 3… Нет, что-то всё равно не так…» — про себя бубнила Гермиона, спускаясь по ступенькам. «А если нарисовать схему? Или составить таблицу? Но тогда я потрачу слишком много времени, да и письменные принадлежности у меня…»
СТУК!
— ОЙ!
— Осторожней. — сказал Гарри, успев схватить едва не упавшую Гермиону. Наконец произошла она, легендарная во многих историях встреча. Правда, немного не так, как обычно.
— Прости, я… — начала Гермиона.
— Задумалась? — спросил Гарри.
— Д-да. — ответила смущённая Гермиона, всё же находится в позе, а-ля я принцесса у принца на руках, было несколько… непривычно.
— Ничего. — молвил Гарри и помог встать ровно, лица их оказались столь близки, что будь они старше…
— Первокурсники, все ко мне! Первокурсники за мной! — разрушил момент басовитый ор Хагрида, которого даже кентавры в лесу, наверно, слышали. Впрочем, великану было всё равно. — Первокурсники! — орал он.
Оба ребёнка даже не покраснели, слишком молоды они пока были, лишь Гарри посмотрел в сторону крикуна и с любопытством спросил: — Интересно, у этого неизвестного магия какая-то за громкость речи отвечает или он просто от природы голосистый?
— Не знаю, но, похоже, он обходится без магии. — задумчиво ответила Гермиона. — Он очень большой, следовательно, и объём лёгких у него внушительный. Но в любом случае нам сто́ит поторопиться, не станут же нас вечно ждать. — добавила она.
— Согласен, мы, кстати, не знакомы. Гарри Шепард. — представился он и протянул руку.
— Гермиона Грейнджер. — ответила она и спросила: — Идём?
— Да. — ответил Гарри.
Итак, не размыкая рук, они пошли навстречу великану. Ну, во всяком случае, они думали, что это великан, хотя, на взгляд Гермионы, которая уже почитала некоторые книжки про мир магии, Хагрид, мягко говоря, недотягивал до шести — семи метров нормального великаньего роста. — Может, он просто великан-карлик? Бывают же у обычных людей подобные генетические отклонения. — Гермиона, как и всегда в моменты задумчивости, высказала мысли, которые традиционно табунами посещали её изрядно любопытный разум.
Гарри это, конечно же, заметил и услышал, в чём тут дело, тоже осознал, но не засмеялся и уж тем более не стал осуждать, а лишь воспользовался моментом, чтоб продолжить беседу.— А может, всё наоборот? Он не великан-карлик, а человек-гигант? — спросил Гарри, и Гермиона удивлённо посмотрела на него.
— Я о таком даже не думала. — ответила Гермиона.— Не думала? — спросил Гарри. — Но это же просто. Всплеснул он руками. — Банальный принцип бритвы Ок… — Гарри споткнулся, он понятия не имел, существовал ли в этом мире Уильям Оккам вообще, но Гермиона страх развеяла.— Бритвы Оккама, — важно продолжила она. — Да, мне известно, кто это, можешь не объяснять, просто в этом мире есть раса великанов, их рост, как правило, достигает шести — семи метров в высоту, вот и подумала, что этот мистер мог бы быть потомком великана.
Гарри вылупился на неё очень удивлённым взглядом. Выросший в условиях почти казармы, он уже давно знал, что детей не аисты приносят. Пускай он не знал всех деталей в подробностях (ему не позволили, да ещё тогда чуть ремня не всыпали), но даже сравнивая рост великана и человека, Гарри со своим живым воображением почти в осадок выпал.
— Гермиона, прости меня, конечно, но как, по-твоему, происходило скре…
— Дети, — обратился к ним обоим Хагрид, махая фонарём. — Вы чего там шепчетесь? Идите скорее сюда. Идите за мной.
Гарри и Гермиона, не сговариваясь, подошли к великану. Тот, как только убедился, что все на месте, развернулся, и дети в сопровождении великана пошли по освящённой магическими огнями тропинке.
— Гарри, это было очень пошло и неправильно. — сказала пунцовая Гермиона минуты через три, когда всё же поняла, куда колол её новый собеседник. Но Гарри смущаться даже не подумал.
— Может, и пошло, но если не погружаться в детали, можно прийти к неверным выводам. Ты сказала про потомка я и подумал, что он смесок с человека великаном — существ два и семь метров соответственно. Это как-то. Бр-р-р. — Гарри не стал продолжать передёрнувшись. — Ну, ты поняла, в общем.
— Но я не это имела в виду: генетическое отклонение, особенности вида, просто заболевание. Да что угодно! Кроме, кроме этого! Это подло, и пошло, и, и вообще неправильно! — Шептала и почти шипела пунцовая Гермиона, стараясь сделать так, чтоб их беседу не услышали.
Гарри же за словом в карман не полез. — В логике как науке нет такого слова «пошло», как и слов «подло», «некультурно», «аморально» и т. д., т. п. и ещё куча других не менее в данном случае нелепых. Если необходимо прийти к каким-то выводам, на этапе рассмотрения гипотез нужно выкинуть мораль к чёртовой бабушке! — Гарри экспрессивно взмахнул руками — и отправить в мусорку нормы приличия. Покуда все гипотезы не будут рассмотрены и обдуманы ло-ги-че-ски! — сказал Гарри по слогам и продолжил, уже несколько смягчив свои речи: — Да, потом можно будет рассмотреть отсеянные холодным умом варианты и со стороны морали, приличий и всего, что я выше ругал, даже нужно, но делать это сейчас? Извини меня, но это, просто глупо! Если не сказать, что ещё хуже.
Тут уж Гермиона включилась в спор. Нет, она была согласна с тезисами, но не была готова признать, что кто-то переиграл её в интеллекте, тем более мальчик. — Возможно, только возможно, ты и прав, но предполагать такое за спиной у человека несколько неприлично и.
— Теперь мы говорим об этикете? — Поднял одну бровь Гарри, излучая сарказм. — Ладно, давай, но тогда следует вспомнить, кто вообще поднял тему родословной нашего сопровождающего. — Сказал он, помогая Гермионе спуститься с особенно крупной ступеньки.
Гермиона же, принимая помощь, сдаваться не хотела. — Ты прав, это была я, и, наверное, мне сто́ит извиниться, но ведь это исключительно научный интерес! Вопрос биологии, генетики и, если позволишь, то и магии, но даже несмотря на это, об этике забывать никогда нельзя, иначе наука превратится чёрте во что! Причём в ужасное черте во что!
— Я согласен, — горячо отвечал Гарри, проходя в компании новой знакомой и вместе с другими детьми всё ближе к пристани. — Но ведь всему есть своё место и время. Разве открыл бы Иван Павлов инстинкты, если бы задавался вопросами этики?
— Ах так? — Взвилась Гермиона, которая не завела кошку, собачку, кролика и хомяка одновременно лишь потому, что у родителей на шерсть аллергия. — То есть, по-твоему, эксперименты на животных — это нормально?
— В крайнем случае, да. — Ответил Гарри, который прекрасно знал, что такое женский тон. — Ну сама подумай, — зачистил он. — На ком лучше проводить испытания, например, нового непроверенного лекарства: на людях или на мартышках?
— Никаком. — Запальчиво ответила Гермиона и хотела отвернуться, как Гарри скачком метнулся и встал напротив неё.
— Ладно! Ладно! Прости, перегнул палку, увлёкся. Просто ты, пожалуй, единственный нормальный человек среди этих неадекватов. Ещё раз прости меня, пожалуйста, я правда извиняюсь. — Вкрадчиво сказал Гарри самым честным голосом, какой только выдать смог. Уж очень ему не хотелось остаться одному в этом царстве безумия и хаоса.
— Точно? — Спросила Гермиона, выдержав паузу.
— Честное офицерское! — Воскликнул Гарри. — Мир? — Спросил Гарри, протягивая руку.
— Ладно. — Ответила Гермиона спустя короткое мгновение. — Мир. — Сказала она и пожала руку.
— А где? — Спросил Гарри, оглянувшись на тропинку. Там впереди последний мальчик скрылся за поворотом.
— МЫ ОТСТАЛИ!
— МЫ ЖЕ ЗАБЛУДИТЬСЯ (ПОТЕРЯТЬСЯ) МОЖЕМ.
Прокричали они почти хором, но немного на разный манер, и припустили по тропинке, чтобы за очередным поворотом встать как вкопанные, ибо отставание отставанием, а Хогвартс внушал. Огромный каменный тёплых жёлтых цветов замок с голубой крышей, светящимися окнами поражал своей красотой и летящим в небо готическим стилем. Гермиона застыла, раскрыв рот от удивления, а Гарри, Гарри от неё, в общем-то, не отставал. Он мог сколько угодно хейтить Хогвартс в своих мыслях, но то, что сейчас он выглядит просто потрясно, отрицать банально не мог. Шикарным было решительно всё: общий вид, панорама, свет, тени, архитектура, ландшафт, озеро и даже звёзды на небе с луной за компанию, что в этом озере отражалась бегущей дорожкой к ним от самого замка.
(Как я вижу этот замок примерно).
Полюбовавшись на чудесную картину, оба ребёнка опомнились и поспешили догнать остальную группу у пристани, где всех детей уже потихоньку садили на лодки. Несмотря на то что Гермиона и Гарри чуть опоздали, в лодках сидело относительно мало детей, все банальным образом трусили, ибо озеро выглядело просто гигантским, а лодки, несмотря на уверения Хагрида, не выглядели такими уж надёжными. Понимая, что от морской экскурсии не отвертеться, Гарри со словами «если что, я умею плавать и тебе выплыть помогу» утащил Гермиону на первую попавшуюся лодку.
Стоило им сесть, как из воздуха соткался Бернардус. Вездесущий барсук меньше всех действовал шляпе на нервы, оставив в кабинете Дамблдора не более чем свою тень, он решил заманить к себе учеников, прямо перед распределением. Да не просто учеников, а лучших из лучших. Пока три дурня шляпу окучивают, он лучше с учениками поговорит.
(лодка больше и четырёх местная, а барсук значительно меньше)
— Привет, Гарри, снова. Не против, если я посижу тут с вами? — Спросил он.
— Да нет, — ответил Гарри, — не против.
— Да, конечно, но кто вы? — Спросила Гермиона, уже догадываясь об ответе.
— Спасибо. — Взгляд на Гарри.
— Сейчас всё расскажу. — Обращение к Гермионе.
— Но погодите пока, в лодку четвёртый пассажир нужен. — Сказал им обоим.
И тут же обратился к Дадли Эвансу, который уж было хотел сесть в другую лодку. — Тс-с-с-с-с-с, мальчик, иди сюда, залезай к нам, разговор есть.
Дадли услышал, подошёл, но в лодку не сел. — Что за разговор? — спросил он подозрительным и голосом.
— Где кухня и как туда попасть, потайные ходы из замка и в замок, как смотаться домой даже посреди семестра, например, на выходные, и ещё много всего интересного, садись к нам, у меня много историй. — С лисьей улыбкой сказал барсук и не ошибся.
Дадли, может, и мог бы проигнорировать всё остальное, но дом был его больной темой, он залез в лодку, сел на лавку рядом с барсуком и, как только лодка отчалила, молвил: «Рассказывайте, пожалуйста».
— Хех, вежливый, значит, да? Ну, слушай тогда меня, парень, внимательно. С тобою говорит сам хранитель дома Пуффендуй. — Важно начал барсук и продолжил. — Значит, так, кухня…
Пока барсук рассказывал всё в подробностях, Гарри всматривался в лицо их с Гермионой попутчика, оно казалось ему почему-то смутно знакомым. Наконец, примерно на первой трети пути, Гарри не выдержал.
— Дадли, ты?
— Гарри?
(бонус гермиона лет через 10 от )
