S.T.A.L.K.E.R. - Путь человека. Глава 126.
Всем доброго времени суток, мои дорогие читатели.
И, по уже сложившейся традиции, прежде, чем вы приступите к чтению, хочу сердечно поблагодарить Сергея Воронова. Большое спасибо!
Но не меньшая благодарность и всем остальным. Спасибо, что читаете, комментируете и ставите оценки. Это сильно воодушевляет.
Приятного чтения.
P.s. следующая глава будет только в пятницу.
Глава-126-Знакомство-с-Сахаровым.fb2
Глава 126 - Знакомство с Сахаровым.docx
Лабораторный комплекс, Янтарь, то же время.
Сахаров с волнением на старом сердце, придерживаясь сухой ладонью левой руки за стенку, шел вдоль нее по направлению к выходу из бункера. Это было опасно, даже безумно! Но он не мог поступить иначе. Прорываясь через многочисленных лаборантов и прочий научный персонал, шаг за шагом он приближался к цели. Лишь бы одним глазком увидеть, убедиться, что… В тот момент, когда ученый достигает “прихожей”, внутрь комплекса вваливается охрана научной группы, базировавшейся на заводе. Сахаров с надеждой оглядывает лица и комбинезоны нашедших, но никого, кроме охраны, найти не смог.
Тогда же он, внутренне закипая, бросается вперед, спотыкается об кого-то упавшего и едва не падает, лишь в последний момент успевая схватиться за защитный костюм охранника. Со всей силы сжимая тонкие пальцы, он медленно поднимает себя, чтобы заглянуть в бесстыжие глаза сотрудника безопасности. Взгляд холодных голубых глаз не предвещал ничего хорошего…
— Почему!? — громко спрашивает он, пытаясь перекричать Выброс, что начал входить в терминальную стадию. — Где она!? Почему вы пришли без нее!?
— Она мертва, док, — с легкой усмешкой на губах отвечает Базиль. — Упала, повредила ногу и ударилась головой… Мы не стали рисковать, все-таки, это не прописано в нашем контракте — мертвецов вытаскивать.
— Ублюдок, — буквально прорычал профессор, попытавшись ударить наглеца. Но что может сделать старик мужчине в полном расцвете сил?
Слабый удар сжатого до боли кулака приходится на широкую грудь. Базиль, ничего не почувствовав, лишь легонько улыбается. Он и вправду не мог ничего поделать, как только громыхнуло — все его люди бросились бежать. А он не дурак, чтобы за копеечную зарплату охранника рисковать своей шкурой… А Марья сама во всем виновата. Ей следовало быть гораздо осторожнее в собственных действиях… и словах. То, как она отшила его, Базиль не забыл. И теперь, помимо небольшой досады на душе, чувствовал, что некоторая справедливость восторжествовала. Наглая сука получила по заслугам.
И пока профессор Сахаров, все еще держась за грудки охранника, лил крокодильи слезы, в бункерную дверь кто-то постучался. Громко. Сильно. Словно кто-то долбил прикладом автомата о толстую дверь. На лице Базиля вспыхнуло недовольство — опять приперлись какие-то голодранцы… Им что, в этом бункере медом намазано? Лучше бы пошли пытать счастья у американцев… Всего-то километр до них бежать, не-ет, надо к ним долбиться.
— Ур-роды, — прорычал охранник, разворачиваясь к одному из подчиненных, чтобы приказать тому запереть дверь на все мыслимые засовы. Но в этот раз вмешался глава бункера.
— Открывайте, срочно открывайте! — с надломом в голосе прокричал старик, унимая слезы.
Расторопный охранник поспешил к двери, чтобы открыть ее. И вовремя — если бы он не успел схватиться за большой вентиль обеими руками, то его бы постигла не самая завидная участь. Произошел очередной подземный толчок, но был он такой силы, что большая часть персонала рухнула наземь. Послышался неприятный хруст, кто-то закричал от боли… Этот Выброс дорого обойдется всем.
Ром, удерживая себя на месте, с силой прокручивал вентиль, пытаясь открыть дверь. Виток за витком, пока затворы полностью не спрятались внутри, и та не приоткрылась. Один лишь миг, и что-то с большой силой тянет ее на себя, открывая ту нараспашку. Ром едва не отшатнулся, увидев перед собой высокого сталкера в научном комбинезоне с практически черным забралом. Тот шумно и тяжело дышал, держа на плече брошенную ими аспирантку. А в левой его руке покоился монструозного размера револьвер.
— “Так это он им так долбил по двери?” — мысленно сам у себя вопрошает охранник.
— Ну!? — произносит сталкер с таким тоном, что Ром понял — если не отойдет он, то этот сталкер сам его “отойдет”. И поспешил вжаться в стену, пропуская того мимо себя. А за страшным сталкером, как за мамой-гусыней прошли еще двое — в комбинезонах небесного цвета.
И как только за их спинами закрывается дверь, на бункер ученых приходится последний и самый мощный удар Выброса. Все без исключения повалились на пол, послышались крики, брань и стоны. И никто, пока Зона не перестала свирепствовать, не посмел даже попытаться встать.
Лабораторный комплекс, Янтарь, то же время.
— М-мать! — громко выругиваюсь, чувствуя, как по телу начинают наливаться синяки. Болело все, что только могло — спина, руки, ноги, бок и даже живот, на который мне пришлось весьма неудачно упасть.
Не отставали от меня и остальные участники повальной оргии — ругались все, кроме поднявшегося на ноги седого старика. Тот, придерживаясь за гладкую поверхность стены, вперил в меня взгляд заплаканных глубоко посаженных глаз. Сахаров, если это был он, выглядел сейчас очень жалко. Не какой-то там именитый ученый, бесстрашный искатель истины, а самый обычный старик. Морщинистое лицо, седая бородка и волосы, что давным давно начали покидать его макушку.
— Ты как, Палач? — позади меня раздается голос Ника.
— В порядке, но могло быть и лучше, — быстро отвечаю, пытаясь подняться вместе с “грузом”. — А вы там как?
— Норма, кха-кха! — произносит Шрам, заходясь в сильном кашле. — Сука…
Тут кто-то из персонала протягивает руку, помогая мне встать на ноги. В это же время безвольное тело ученого, вытащенного мной с завода, заботливо уносят дальше по коридору. И Сахаров, стоявший у дальней стены, скрывается вместе с ним. А-а, вот оно что… А я-то думал, чего он так на меня пристально глядел. Ну, ладно… Плюсик в карму обернулся для меня помощью важной научной шишке, не так уж и плохо. Хочу обернуться к своим, чтобы посмотреть, как они там, но тут меня кто-то окликает.
— Эй, сталкерня, — звучит недовольный голос. Осматриваю говорившего с ног до головы… Ничего впечатляющего. Не самый плохой комбинезон, вооружен швейцарским сигом. На лицо… неприятный мужик лет тридцати. — Выброс кончился — выметайтесь.
— Моему другу нужна медицинская… — начинаю было я, как этот меня перебивает.
— До вас сейчас никому никакого дела нет. Выметайтесь!
— Чего так злиться, а? — шумно выдыхаю. — Мы тут что, кому-то мешаем?
— Да, мне! — чуть ли не брызжа слюной, выплевывает тот. — Слушать мой приказ — оружие наизготовку!
И вся та вооруженная братия, что битком была набита в этот коридор, вскинула автоматы, направляя их на меня, Ника и Шрама. О, приплыли. Цирк начинает свое представление. Сталкеры, находившиеся позади меня, сильно напряглись. Ха, будь между нами хоть какое-нибудь укрытие, перебил бы вас всех, мудачье. Ну да ладно, мне все равно придется поумерить свой пыл. Не думаю, что ученые будут поощрять убийства.
— Ладно-ладно, — в примирительном жесте поднимаю ладони перед собой, показывая, что согласен следовать требованию “большого начальника” — Мы сейчас же выйдем на улицу…
— Раньше надо было думать, — огрызается главнюк. — Что-то больно вы мне террористов напоминаете… Как их там, свободовцы, да? Пришли бункер взорвать, да? Твари! Обы…
— Прекратить! Что вы тут устроили, Базиль!? — внезапно в нашу перепалку вмешивается не абы кто, а сам Сахаров, моментально вставая между нами. — Если хоть кто-то из вас не опустит оружия, тем я обещаю очень суровые последствия. А вы меня и мое слово знаете!
Охранники, немного подумав, действительно опускают пушки в пол. Кто-то даже выпускает оружие из рук, из-за чего несколько автоматов с сильным грохотом падают на холодный металл. Это, конечно, весело, но от ученых я ожидал иного приема.
— А вы, молодые люди, пройдите за мной, — ученый начинает поворачиваться в нашу сторону и только сейчас замечает наемника в наших рядах. — Шрам?
— Давно не виделись, проф, — наемник через силу оскаливается, приветствуя старого знакомца.
— Ох, Базиль! — Сахаров, смерив нашу компашку внимательным взглядом, вновь обращается к охраннику. — Ваша компетентность и до этого момента вызывала большие вопросы, и я был готов мириться с вами только по просьбе моего дорогого друга. Но после сегодняшнего… Вопрос об исключении вас из нашей научной группы будет поднят в ближайшее время. Считайте, что вы уволены.
— Но…
— Никаких но, молодой человек! Хватит! Я устал терпеть ваши выходки и пренебрежении остальными членами научной группы! Я требую, чтобы вы сегодня же сдали оружие, комбинезон и оборудование, которое выдал вам наш бункер! — прочитав скороговоркой приговор для этого Базиля, ученый поворачивается ко мне. — А вы, дорогие гости, проходите за мной. Нам есть, что обсудить…
— А он крут, — тихо присвистнул Ник за моей спиной. — Так этих утырков построил…
— Тише, они все слышат, — таким же шепотом до моих ушей доносится голос Шрама.
А лица охранников покрывались багровой краской. То ли злились на нас, то ли на этого самого Базиля, что втянул их в куда-то не туда. Да и плевать. Главное, что все обошлось без выдворения наших тушек из бункера, и ладно. Сахаров скрывается за поворотом, и мы спешим за ним. Весь бункер сейчас выглядел достаточно потрепанным… На полу валялись осколки разбитого стекла, документы, какие-то образцы и прочий научный инструмент. Даже страшно представить, во что Выброс превратил внешнюю часть научной лаборатории.
И пока я думал об этом, мы прошли уже несколько поворотов. Пока бежал сюда, особо не было времени заглядываться на сам бункер, как и на окружавшие его бараки. Но он точно был больше своей игровой версии. Оно и к лучшему, наверное. Через минуту с лишним мы оказываемся в небольшой личной комнате-кабинете. Тут и перевернувшийся стол с разбитым компьютером, и спальное место, и шкаф с раскрытыми дверцами и разбросанными повсюду вещами. Сахаров, пока мы стояли на пороге, споро поднимает несколько стульев, чтобы мы могли присесть, и начинает хлопотать по комнате.
— Подождите, профессор, — окликаю его, пока Ник усаживает Шрама. — Давайте я вам помогу…
— Большое спасибо, молодой человек, — с улыбкой на усталом лице кивает ученый.
А вскоре мы совместными усилиями с Сахаровым и Ником потихоньку приводим комнату в порядок. Возвращаем стол на должное ему место, собираем осколки монитора и прочих предметов, что оставалось теперь только выкинуть. Спустя несколько минут, уборка была закончена.
— Прошу прощения, молодые люди, — со смущением произносит профессор. — Позвал вас, чтобы поговорить, а сам… Принудил к уборке.
— Все хорошо, — киваю я. — Меньшее, что мы могли сделать для вас, так это помочь прибраться здесь. И… прежде, чем мы перейдем к обсуждению дел, я бы хотел попросить вас оказать медицинскую помощь Шраму. Пока мы добирались сюда, он подхватил какую-то болезнь и чувствует себя крайне скверно.
— Да? — Сахаров прищуривает глаза, переводя взгляд с меня на наемника. Бледное лицо того стало еще печальнее, чем было до этого. — И вправду. Подождите здесь, сейчас позову профильного специалиста…
Ученый покидает кабинет и вскоре возвращается с приятной внешне женщиной лет тридцати с небольшим. Раскрасневшееся лицо, выбившиеся прядки русых волос и покрасневшие глаза. Та, мельком взглянув на Шрама, тут же наклоняется к нему, осматривая его лицо. И, поцокав языком, пальцем показывает ему идти за ней.
— Кандидат медицинских наук, Щукина Елена Анатольевна, — Сахаров представляет нам врача, как только та скрывается вместе с наемником. — Прекрасный специалист, м-м… Может, чаю?
— Можно я за Шрамом пойду? Вдруг помощь нужна какая-нибудь, — спрашивает Ник, подрываясь с места. Академик кивает на это, и Ник убегает следом за наемником.
— Вот мы и остались одни, молодой человек, — усмехается Сахаров. — Может, снимете свой скафандр? Люблю, знаете ли, общаться с людьми, смотря им в глаза.
— Совсем из головы вылетело… — быстро открепляю шлем от остальной брони и кладу его на стул, где раньше сидел Ник.
— Приятно видеть такое ясное лицо, — ученый делает, э-э, комплимент моему лицу? — Позвольте представиться… Сахаров Андрей Дмитриевич, полный, так сказать, тезка знаменитого академика Сахарова. А вас как зовут, молодой человек?
— Палач, — кратко представляюсь и вижу, как у моего собеседника широко раскрываются глаза. Протягиваю ему ладонь для рукопожатия. — Приятно познакомиться, Андрей Дмитриевич.
— А-а, наслышан-наслышан, — усмехается он, отвечая на приветствие. — Многие авторитетные личности в здешних рамках отзывались о вас крайне лестно, молодой человек. Охотник, Валерьян, Сидорович… даже некоторые долговские командиры с Агропрома не скупились на похвалу в вашу сторону. Так что я очень польщен, что судьба свела нас сегодня. И…
Тут он делает небольшую паузу, встает из-за стола и отходит к прикроватной тумбе. Достает оттуда небольшую рамку с вложенной в нее фотографией и подносит ее мне. На ней можно было заметить двух улыбающихся мужчин, лет сорока с хвостиком. В одном из них легко можно было узнать Сахарова, а на руках второго сидела маленькая девочка лет пяти.
— Это мой дорогой друг, Горынцев Виталий Аркадиевич, прекрасный, скажу я вам, молодой человек, был специалист. Не чета большинству нынешних, с вашего позволения, ученых, — на последнем слове он делает особый акцент. — К сожалению, погиб в две тысячи шестом году. Сразу отвечу на ваш немой вопрос — да, он занимался научной работой здесь до первого Сверхвыброса.
— Я все еще не понимаю, к чему все это…
— Тот научный сотрудник, которого вы принесли, это его дочь. Прекрасная Марья Витальевна, — с теплой улыбкой он смотрит на меня, слегка кивая. — Девчонка взбалмошная, себе на уме, но очень добрая и умная. Несколько месяцев назад изъявила желание проходить аспирантуру под моим руководством, даже как-то смогла уговорить работников своего института… В общем, молодой человек, если бы не вы, то я лишился бы не только друга, но и его дочери, о которой поклялся заботиться после смерти Вити. Спасибо.
— Так… — я совсем опешил. — Может вам лучше сейчас провести время с ней? Проверить, все ли в порядке…
— Я ценю ваше беспокойство, молодой человек, — Сахаров осторожно кладет сухую ладонь на мое плечо, слегка сжимая пальцы. — Очень ценю… Вы такой, каким вас описывал Охотник. Добрый и чуткий юноша… Редкость для этих мест, большая редкость. Но сейчас в этом нет необходимости. Кроме травмы ноги, пары синяков и небольшого нервного истощения ничего серьезного с ней не случилось.
— Боюсь, что не совсем соответствую этому, — мне остается только вздохнуть. — Но я рад, что мне удалось помочь и вам, и Марье. К слову…
Тут я залезаю в собственную сумку, чтобы достать оттуда артефакт, который должен был принести Сахарову еще давно. Контейнер, оказавшись у меня в руках, сразу же перекочевывает к ученому. Тот быстро открывает крышку и заглядывает внутрь. От былого старика, что сентиментально рассказывал мне про своего друга и его дочь, не осталось и следа. Теперь передо мной была настоящая ученая акула.
— Действительно… Сидорович не солгал, когда говорил о чем-то удивительном, — главный ученый откладывает контейнер в сторону, достает из нагрудного кармана синего халата пару толстых с виду перчаток и надевает их. Лишь после этого он осмеливается взять артефакт в руки, чтобы осмотреть его со всех сторон. — Подобные находки случались и раньше, но это первый подобный артефакт с две тысячи девятого года, который попал в наши руки. Обычно трафик уникальных аномальных образований обходит нас, государственников, стороной.
— Я бы хотел кое-что вам о нем рассказать, позволите?
— Конечно, — с готовностью кивает Сахаров. — Только возьму диктофон, если вы не против. А то, молодой человек, память иногда имеет свойство подводить нас в самый неподходящий момент.
— Итак, — начинаю говорить после того, как в руках ученого появляется записывающее устройство. — Артефакт был мной найден в скоплении аномалий разного типа в озере. Свойства…
— О-о, молодой человек, не спешите, — ухмыляется Сахаров, нажимая пальцем на кнопку паузы. — Только не обижайтесь, но научные отчеты нужно формулировать особым, я бы даже сказал, дотошным образом… Вы не рассказали, в скоплении каких именно аномалий был найден артефакт, когда, при каких обстоятельствах — любая мелочь, которую вы упустите, может быть решающей.
— Тогда, думаю, мне надо освежить память перед тем, как что-то рассказывать, — на мое лицо наползает смущенная улыбка. А чего еще можно было ожидать от научного руководителя целой группы? Абы что тут не пройдет…
— Ха-ха, мне нравится ваш настрой, молодой человек. И не переживайте, все в порядке. Признаться честно, когда я защищал свою первую работу, очень сильно переживал. Если бы не мой научрук, то… как знать, может и не получил бы тех степеней, которыми обладаю сейчас, — ученый вновь погружается в воспоминания. — Ах, совсем вас заговорил. Знаете что, Палач? Могу же так обращаться к вам? Люблю сталкеров с пафосными прозвищами. Вы и подобные вам — моя слабость, с детства любил приключенческие рассказы…
— Да, конечно, Андрей Дмитриевич, — соглашаюсь.
— Для вас просто Андрей, — на лице старика сияет радостная ухмылка. — Не желаете ли остаться у нас в гостях на несколько дней? Думаю, что могу поведать вам о многом, что пригодится вам в дальнейшем. Заодно отдохнете, познакомитесь с Марьей и, хе-хе, запишите свой первый отчет. А денежные дела предлагаю обсудить позднее, сейчас у нас, как видите, не лучшее время.
— Как сказать, Андрей, — запинаюсь. — Я бы хотел войти в состав вашей научной группы и работать на благо науки.
