Холод Смерти. Глава 46.
* * *
— Сазекс, у нас огромные проблемы! Сазекс?
Без стука ворвавшись в кабинет лучшего друга, Вельзевул застал того в крайне нехарактерном для того положении: сидя в резном деревянном кресле с высокой спинкой, вечно жизнерадостный демон, лучезарная улыбка которого являлась неизменным атрибутом обложек газет и журналов Ада… Пил. И судя по пустым бутылкам, что в огромном количестве валялись на полу вокруг аловласого повелителя демонов — занимался он этим делом уже довольно давно.
— Проблемы. — С мрачным лицом сделав хороший глоток из пузатой, темно-зеленой бутылки, молодой Люцифер посмотрел на своего друга слегка замутненным взглядом. — А с чего ты взял, что я способен их решить?
— Друг, я слышал о постигшей твою семью трагедии, но сейчас не время предаваться горю — вся демоническая раса нуждается в твоей помощи…
— Да неужели? Моя сестра тоже нуждалась. Как и миллиарды людей на наших землях по всему миру. Или дом Фениксов. — Допив содержимое бутылки, Багровый Принц Разрушения посмотрел через мутное донышко на тускло светящуюся люстру и тихо фыркнув, потянулся за следующей порцией алкоголя. — Или мой сын… Я ведь… Ты знаешь, что Грейфия уже дважды пыталась наложить на себя руки? Чародеи Гремори вынуждены держать её в состоянии магического сна, чтобы она не повторила попытку.
— Я всего час как вылез из лаборатории и такие подробности мне еще не сообщили. Но я точно знаю, что пьянство это не выход — от того, что ты здесь надираешься Милликас к жизни не вернется и наши проблемы никуда не исчезнут. — Подойдя к своему лучшему другу, Аджука вырвал из его руки очередное вместилище Зеленого Змия и создав небольшой магический круг, заставил всю выпивку в комнате раствориться в воздухе. — Так что давай, приводи себя в порядок и включайся в работу. У меня как раз появилась крайне любопытная информация касательно нашей главной головной боли.
— Если ты не нашел способ найти и окончательно угомонить ублюдка, что прикончил моего сына… — С неизменно-мрачным лицом призвав новую бутылку, Сазекс указал ею в сторону двери. — Можешь катиться ко всем чертям.
— А если нашел?
Посмотрев на своего друга совершенно иным взглядом, резко потерявший всякий намек на спокойствие Люцифер небрежным пассом наложил на себя отрезвляющие чары и приведя сознание в порядок, коротко кивнул.
— Выкладывай.
Отвернувшись в сторону, чтобы скрыть от друга самодовольную улыбку, молодой Вельзевул жестом заправского фокусника выхватил из воздуха накрытую тканью клетку в половину своего роста.
— Когда я попытался перехватить одного из приспешников Азраила и артефакт древнего падшего отравил все вокруг концентрированной магией смерти, мне пришлось отрезать себе руку и вскоре она… — Поставив свою ношу на опустевший стол, ученый стянул ткань с узилища и взору аловласого демона предстала высушенная, серая и очень бодрая рука, что видимо не подозревала об отсутствии тела и бегала по стенкам своей темницы, перебирая когтистыми пальцами словно паук лапками. — Превратилась в нежить. Забавная, правда?
— Иногда я начинаю подозревать, что ты не великий ученый, а больной на всю голову психопат. — С вымученной улыбкой хмыкнул Сазекс, глядя как отрезанная конечность друга шустро носится по клетке. — Зачем она тебе понадобилась?
— Для получения необходимой информации о противнике, разумеется! — От столь грязных инсинуаций создатель Фигур Зла поперхнулся воздухом. — Это же практически идеальный подопытный — получив ударную дозу энергии смерти, моя рука стала чем-то вроде высшей нежити и кажется… — Аджука с сомнением покосился на замершую и словно прислушивающуюся к их разговору мертвую пятерню. — Обрела самосознание. Впрочем идти на контакт она упорно не желает, поэтому я с чистой совестью использовал эту не совсем живую ладошку в качестве подопытного эксперимента и это дало свои плоды. Гляди…
Выставив в сторону своей отрубленной конечности указательный палец с массивным и буквально лучащемся магией перстнем, Вельзевул создал перед ним небольшую магическую печать и в мертвую руку ударила небольшая желто-белая молния, в которой отчетливо прослеживалось наличие частицы Света — поразив маленькую нежить, разряд заставил её трястись от боли и после нескольких мгновений агонии ладонь обессиленно растянулась на полу клетки.
— Видишь?
— И-и-и… Что? — Пожав плечами, Сазекс с недоумением посмотрел на своего друга. — Ты ее окончательно убил?
— Вечно забываю, что несмотря на одинаковый возраст у нас совершенно разный уровень магического образования… — Тяжело вздохнув, ученый покачал головой и указал на встряхнувшуся и кое-как поднимающуюся на дрожащие пальцы руку. — Приглядись внимательнее, как эта тварь реагирует даже на небольшую частицу Света — если бы не мертвое состояние, я бы сказал что она может испытывать боль.
— И к чему ты клонишь?
— Да к тому, что эту нежить создали не сакральные и не чародейские чары — она поднялась сама собой! И проведя серию тестов я могу с уверенностью сказать, что наш главный враг способен напрямую обращаться к стихии Смерти! — Видя, как на лице Сазекса начинает проступать понимание, Вельзевул утвердительно кивнул. — Да, ты все правильно понял: Тот, кого мы считаем Карой Библейского Бога — не падший ангел. "Азраил" вообще не ангел и я не уверен, что он хоть когда-то был творением Бога… Во всяком случае Библейского. Хотя возможно Творец белокрылых просто взял кусок языческого божества и слепил на его основе самое настоящее воплощение костлявой — ты же знаешь, каким этот тип становился затейником, когда дело касалось создания чего-то необычного и желательно крайне опасного…
— Хочешь сказать, устроившее Аппокалипсис чудовище является божеством какой-то иной мифологии?
— Пока еще нет — для превращения в божество требуется сила веры множества людей, в то время как "Азраил" плодит не культы некромантов, а лишь самих покойников. Но уже сейчас он является крайне могущественным духом Смерти, что способен свободно путешествовать за пределами собственного плана и которого питает не вера смертных, но их гибель. И мы не можем уничтожить своего врага, потому что бить по закованной в металл туше попросту бесполезно — это не более чем управляемая извне марионетка. Крепкая, крайне могущественная, но… Кукла. — Для большей наглядности создатель Осколков Зла сделал из своих пальцев "собаку", при виде которой сидящая в клетке рука-нежить затряслась от смеха и изобразила крайними пальцами жидкие аплодисменты. — А ну цыц, мертвечина безмозглая! Тоже мне, критик выискался! Все что в тебе есть полезного, так это моя плоть — радуйся, что я слишком сентиментален, чтобы уничтожать созданный из самого себя образчик некромантского искусства!
— Аджука…
— Кхм! В общем по той здоровенной машине смерти бить не только опасно, но и совершенно бесполезно — даже если уничтожить вместилище полностью, дух или захватит чужое тело, или просто создаст себе новую оболочку. Но! — Взмахнув рукой, главный ученый Преисподней создал в воздухе цепочку светящихся магических символов. — Связь духов с материальным миром слабее, чем у коренных его обитателей и хотя мы не можем убить "Азраила", при достаточных усилиях монстра можно просто изгнать и запереть в его собственном измерении — будучи заточенным и не имея подпитку извне, он рано или поздно истощит запас поглощенных души и сам издохнет от голода. Причем окончательно и бесповоротно — это же не Уроборос, который способен вечно пожирать самого себя.
— Медленная и мучительная смерть без шанса на перерождение? Недостаточно для такого чудовища, но хоть какая-то месть за моего сына… — Размяв шею, Сазекс подошел к стоящему в углу комнаты шкафу с зачарованными доспехами и развеяв защитные руны, стал облачаться в ало-золотистую броню. — Однако что насчет обнаружения Азраила? Даже если мы поняли, как его убить — для свершения возмездия эту кровожадную тварь сперва придется найти, а лучшие ищейки Ада уже прорву времени роют носами землю без каких-либо результатов.
— Ну я же не за красивые глаза считаюсь самым умным демоном нескольких последих поколений! Зная что искать, я потратил кучу времени, но все же смог создать совершенно иной комплекс поисковых чар. — Убрав клетку с недовольно шевелящей пальцами нежитью, ученый достал зачарованную карту мира и расстелив её на столике, увеличил один из маленьких и практически незаметных островов на все занимаемое бумагой пространство. — Наш враг хорошо замаскировал свое логово и должен признать что до проведенных на ладони опытов я бы вряд-ли смог найти это место — защита что там стоит без всяких преувеличений идеальна. Однако именно на своей идеальности она и погорела. Изначально это место мало чем выделялось на общем фоне, однако в одном моменте “Азраил” допустил грубую ошибку: после нашествия нежити насыщение мира энергией смерти заметно возросло и лишь на одном-единственном острове оно осталось совершенно таким же, как и до "Судного Дня". Так что с вероятностью в девяносто два процента "Архангел Смерти" прячется именно тут. — Заметив вспыхнувший в глазах Сазекса огонек злобы, самый выдающийся исследователь Преисподней понимающе хмыкнул. — Уже рвешься в бой?
— А ты нет? Столько времени игра с Архангелом Смерти шла в одни ворота… Пора Владыкам Ада нанести ответный визит.
* * *
Киото процветал.
Опустошающие мир орды голодных трупоедов оказались самым настоящим спасением для расы спрятавшихся от людей екаев и когда толпы нежити зачистили большую часть Японии от потомков Адама и Евы — для обитателей потустороннего мира настал звездный час.
Являясь по-большей части синтоистской страной, островное государство не имело серьезного представительства христианской веры и вышедшие из тени предводители природных духов стали теми крупицами, вокруг которых по всей стране словно жемчужины начали расти торговые аклавы.
И защищаемая могущественной кицуне культурная столица в скором времени грозила встать наравне с богатейшими городами Преисподней — следуя жесткой политике нейтралитета, Киото пускал к себе представителей всех рас и мифологий, без каких-либо исключений и единственным условием для новоприбывших гостей была необходимость оставить все распри за пределами города.
Ну и тех, кто смел нарушить данное правило ждал неминуемый гнев хозяйки города — могущественной кицунэ по имени Ясака, что являлась одной из немногих оставшихся в мире кьюби и в плане силы была лишь немногим слабее Повелителей Демонов или предводителей Падших…
Однако к глубокому сожалению девятихвостой лисицы, ярость грозной предводительницы киотских екаев пугала далеко не всех представителей потустороннего мира.
— Госпожа, у нас беда! — Прерывая покой медитирующей рядом с прудом светловолосой женщины, в сад цветущей сакуры ворвался один из прислуживающих Ясаке екаев-стражников. — Один из Жнецов Подземного Мира презрел ваши порядки и напал на носителя Божественного Разделения!
— Напал… Сам? — Приоткрыв золотистые глаза, щедро одаренная природой китсуне спокойно поправила помявшийся край своего желто-черного хаори. — Судя по колебаниям ци, особых разрушений и жертв там нет… Просто уберите труп нарушителя, когда этот наглый мальчишка с ним закончит.
Когда нежить уничтожила человеческую цивилизацию, обладатель Лонгина, уставший отбиваться от слабых, но постоянно лезущих со всех сторон трупоедов, вынужденно попросил в Киото убежища. И после некоторых раздумий Ясака согласилась его предоставить, взяв с Вали слово, что тот не будет сражаться в нейтральном городе и что даже если на него нападут враги падших, парень постарается свести разрушения к минимуму.
— Так в том-то и дело, госпожа! Хозяина Священного Механизма вот-вот убьют и мы никак не можем этому помешать!
— Хо-о-о-о? — Вопросительно изогнув бровь, женщина поднялась на ноги и повелительно махнула рукой. — Пожалуй я лично разберусь с нарушителем…
Прислушавшись к протекающим через город потокам Ки, девятихвостая лисица щелчком ухоженных пальцев создала огромную инь-янь печать, что перенесла её на одну из многочисленных торговых площадей города, над которой раздавались яростные крики на китайском и звенел металл.
Крутя золотистым посохом замысловатые круги и в голос сквернословя на кантонском наречии, потомок Сунь Укуна отчаянно отбивался от закованного в металл, вооруженного огромной косой и неудержимо наступающего великана, исполинская фигура которого была объята ревущим вихрем гнилостно-зеленого пламени, а шаги заставляли землю содрогаться в ужасе.
С десяток вооруженных копьями стражников-екаев пытались оказать своему сородичу посильную помощь, но особо близко к жуткому гиганту они старались не лезть и несколько кучек пепла прозрачно намекали на причину подобной осторожности.
— Курока, хватай Вали и убирайтесь отсюда! Я прикрою! — Оружие потомка легендарного Царя Обезьян мелькало в воздухе со скоростью пропеллера, ежесекундно отправляя в его противника десятки зарядов спрессованной энергии Ки и хотя объятый зеленым огнем мастодонт продолжал двигаться вперед, лишь слегка замедляясь под шквалом сотканных из природной энергии снарядов, обезьяноподобный екай упрямо продолжал сдерживать вражеский натиск.
И бросив взгляд ему за спину, Ясака сразу поняла причину подобной стойкости.
— Бико, он почти ня дышит! Я ня могу его переместить в таком состоянии! Печать его убьет! — Положив объятые ярким светом ладони на грудь лежащего в луже крови и мертвенно бледного сероволосого парня, Адская Кошка пыталась оживить его грубым вливанием жизненной силы, однако хозяйке города хватило одного взгляда чтобы понять, что владелец Лонгина уже не выкарабкается.
И дело тут было даже не в том, что у парня во весь бок шла грубая, рваная рана, источающая нестерпимый смрад гнили и разложения… Причина этой уверенности крылась во множестве грязно-фиолетовых нитей, что окутывали ауру Вали плотным клубком.
Названный жнецом великан не пытался победить потомка Царя Обезьян — он уже нанес владельцу Священного Механизма смертельный удар и теперь терпеливо ждал, пока тот испустит дух, дабы забрать лишившуюся смертной оболочки душу.
Вероятнее всего “Жнеца” мало волновали товарищи сероволосого юноши и забрав необходимое, он бы просто убрался восвояси. Однако появление хозяйки города создало в этой истории иную развязку — почувствовав ауру Ясаки, молодой екай на долю секунды отвлекся и воздух содрогнулся от громогласного крика.
— Wuld! (Вихрь!)
Размазавшись в воздухе, объятый зеленым пламенем силуэт великана с отведенной в сторону косой сформировался за спиной у замершего екая и мгновением спустя отсеченная голова екая упала под ноги своему владельцу.
Гибель пусть и дальнего, но все-таки сородича стала для хозяйки Киото последней каплей.
— Довольно!
Решив вмешаться в схватку и пресечь происходящую на её территории расправу, девятихвостая лисица выпустила наружу часть своей силы, рассчитывая таким образом "придавить" жнеца и спасти хотя бы некомату, однако своими действиями лишь обрекла ту на верную смерть — напрочь игнорируя духовное давление, закованный в металл исполин резким движением руки пробил грудь Адской Кошки и сжимая бьющееся сердце Куроки, окровавленная латная перчатка вышла из спины вздрогнувшей темноволосой девушки.
— Такой же мусор, как и сестра.
Впитав в себя душу погибшей некоматы и отшвырнув в сторону безжизненное тело с погасшим взглядом, безжалостный убийца подошел к приоткрывшему глаза седовласому пареньку и занес косу для нанесения решающего удара. Однако прежде чем лезвие оружия устремилось вниз, в спину его владельца прилетел шар насыщенно-синего лисьего огня, что хоть и не нанес "Жнецу" видимого ущерба, но зато заставил жуткого исполина оторваться от своей жертвы и уставится на запустившую пламя Ясаку сияющими синим светом провалами в шлеме-черепе.
— Пришел в мой дом, убил моих гостей и при этом смеешь меня игнорировать? — Плавно спланировав с крыши, хозяйка Киото выпустил все свои девять хвостов, над каждым из которых вспыхнуло по маленькому голубому огоньку. — Даже не надейся, что я спущу подобную наглость!