• Boosty Shared
• Valik Murigov

• T

Глава 31..docx

Глава-31..epub

Когда я рассказал Гефесту, что мне нужно поймать Гермеса, и спросил, сможет ли он создать для него ловушку, он сначала захотел узнать, зачем мне это нужно. Услышав мой замысел, он предложил идею артефакта, который мог бы мне помочь. Однако настроить его он смог бы только для царства Земного, мне нужен был тот, кто сумеет перенастроить его на тропы сквозь миры.

Так появился компас. Удивительное творение для этих времён.

Мысль о том, где я могу найти недостающее звено, пришла внезапно. В Афинах жило несколько учёных — астрономов, изучавших не только звёзды, но и скрытые маршруты, связывающие миры. Пока я не увидел собственными глазами то, что они мне показали, я не верил. Земля выглядела совершенно иначе, чем я себе представлял.

На заре времён, когда не существовало ни времени, ни пространства, были лишь первобытные боги и пустота. Между ними вспыхнула великая война — сражение, разорвавшее космос на части. Их мёртвые тела стали колыбелью новых вселенных. Спустя тысячелетия в их останках пробудились титаны, а из-за титанов сформировался привычный нам мир.

Так появилась Земля. В течение многих тысяч лет формировалась почва, оживала природа, и, наконец, возникли первые люди. Когда пришли боги и низвергли титанов, зародилась человеческая цивилизация, а с ней и Греция.

Если вспомнить все карты, что я видел, в центре их всегда была Греция. А вокруг мрак и неизвестность. Но это не значит, что там ничего нет. Существуют пути, ведущие в иные места и миры: Египет, Скандинавию и другие миры. Эти миры расположены близко друг к другу, у них общее начало формирование, но путь развитие стал совсем другим.

Геката — богиня перекрёстков, врат и тайн пребывает в Междумирье. Компас может указать путь к ней, если я сумею правильно настроить его на координаты иных реальностей.

Остров Гефеста был пустынен, только камень и небо. И всё же, несмотря на суровость этого места, мастера со всей Эллады приходили сюда, стремясь обрести благословение бога и достичь совершенства в ремесле. Жить здесь было невозможно. Каждый раз, когда Гефест ковал новое божественное оружие, вулкан пробуждался, извергая лаву, что поглощала почти весь остров. Лишь небольшой участок суши, защищённый самим Гефестом, оставался нетронутым. Там и находилось поселение ремесленников.

Торговцы с особым удовольствием посещали Лемнос — здесь у местных ремесленников можно было приобрести великолепные изделия почти за бесценок. На острове я нашёл корабль, капитан которого согласился доставить меня в Афины. Путь был недолгим, и вскоре передо мной предстал город… кое-что было не так.

Небо казалось странным, над городом витала тяжёлая, увядающая атмосфера.

— Что здесь произошло? — спросил я у торговца, пока корабль причаливал к пристани.

— Разве ты не знаешь? — с тревогой в голосе ответил он. — Началась чума.

Чума?

Не та ли, что едва не погубила дочь Кратоса? Ещё одна кровавая игра богов… Им любопытно наблюдать, как смертные бьются с тем, чего не могут победить. Жизни людей для них — пыль на ветру. Я не позволю тысячам душ исчезнуть по прихоти Олимпа.

Я вспомнил об амброзии — том самом лекарстве, что может исцелить любые болезни. Только вот где она? Я не мог припомнить. Фрагменты прошлой жизни расплывались, становились туманными, и я уже не понмнил почти ничего.

— Месть или жизнь, — прошептал я вслух.

Я знал, что приближаюсь к черте. Выбор, который мне предстоит сделать, определит, кем я стану в конце пути: защитником или мстителем.

Каждая история уникальна тем, что нельзя повернуть время вспять и всё изменить.

Кратос уже успел обзавестись семьёй ему всего двадцать два. Я думал, у меня впереди ещё много времени, что всё успею. Но, как оказалось, у меня вовсе его нет. Мне нужно в Спарту. Но смогу ли я вернуться? Тимарх обещал всё разузнать. Возможно, он уже знает, кто это был и нашёл хоть какие-то зацепки.

Расспросив когда началась чума: признаки заражения появились всего три дня назад. У меня есть немного времени, но болезнь распространяется устрашающе быстро.

Я провёл у Гефеста почти две недели, постигая тайны его ремесла.

Эта болезнь… она не обычна. Её должен был выпустить сам Аид. На первый взгляд он не кажется ни добрым, ни злым, но именно в этом и кроется ужас — с пугающей лёгкостью он решает судьбы тысяч. Эта чума способна за несколько недель выкашивать целые города. Ни одна война не унесёт столько жизней, сколько заберёт она.

Корабль причалил к порту, и я едва узнал Афины. Всё стало ещё хуже. Больные лежали прямо на улицах, кашляя, в бреду, оставленные на произвол судьбы. Те, кто ещё не заболел, прятались в домах, боясь выйти наружу. По улицам бесшумно скользили фигуры в белых одеяниях и простых масках — они осматривали больных.

Смерть и безнадёга витали в воздухе, как ядовитый туман.

Смотря на людей, умирающих прямо на улицах, я сжал в себе жажду мести и спрятал её глубоко в сердце. Сейчас есть цель куда важнее.

— Дамокл! — раздался знакомый голос. — Я знал, ты не погибнешь!

Это был Диоген. Он подходил широкими шагами, словно всё вокруг не касалось его вовсе. Черт побери, старик будто бы вовсе не замечал болезни.

— Не боишься заразиться? — спросил я.

— Если заболею — значит, такова воля судьбы. А если нет — буду жить дальше, — ответил он с лёгкой усмешкой. — Да и здоровье у меня, как у быка. Я ещё молод, — добавил он, гордо вскинув седую голову.

— Скажи, Диоген. В Афинах живут самые мудрые люди Греции. Удалось ли вам найти хоть какое-то решение?

Улыбка исчезла с его лица. Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Нет. Мы не понимаем, с чем имеем дело. Болезнь не поддаётся ни лечению, ни объяснению. Лекари бессильны, и зелья не действуют. Жрецы, благословляя больных, могут лишь ненадолго облегчить их страдания.

Я понял: моё подозрение оправдалось. Это не вирус, не яд, не зараза. Это божественное проклятие и лишь немногие в силах исцелить недуг.

Конечно, я мог бы отправиться к Аиду и убить его. Возможно, у меня даже хватило бы сил. Но что тогда? Души мёртвых перестанут уходить в подземный мир. Они затопят землю, и вместо чумы начнётся восстание мертвецов. Смерть Аида — не решение.

— Я знаю лекарство, которое может помочь, — произнёс я.

— Правда? — Диоген оживился, глаза его расширились. — И что же это?

— Амброзия, — ответил я.

В тот миг воспоминания вспыхнули в сознании. Сад Гесперид его плоды, что дают бессмертии, но это лишь одна сторона фрукта. Суть в том что в фруктах содержится невероятно количество жизненной энергии.

Я вспомнил слова Аида: «Корень может питать землю тысячелетьями». Если бы я срубил его, мог ли я обречь, мир на погибель.

Возможно, я был лишь пешкой с самого начала. Может быть, именно для этого он сохранил мне жизнь. Выбрал меня орудием в своей игре. Всё слишком тонко устроено. Слишком хитро. И только теперь, когда болезнь охватила город, я начал понимать суть этой чудовищной партии.

— Средство, что дарует бессмертие и может исцелить от всех болезней… — пробормотал Диоген, почесав бороду. — Это… может сработать. Нам срочно нужно выяснить, где его найти.

Он не стал терять ни минуты. Тут же направился в Академию. Я пошёл за ним, понимая: если бы моё разум разрывался от ненависти, я бы согласился не раздумывая.

Войдя в Академию, мы увидели, как множество людей в белых одеждах сновали туда-сюда. Философы, учёные, лекари все пытались найти лекарство, хотя бы частичное понимание происходящего. Мы прошли глубже, к подземной части здания, где, среди свитков и папирусов, в полумраке сидели старцы.

Они вели записи, листали книги, сверялись с древними пророчествами.

— Платон! — громко произнёс Диоген. — У меня есть решение.

Старик с поседевшей бородой медленно поднял голову. На лице следы усталости, под глазами тени бессонных ночей. Одет он был в простую сероватую тунику.

— И что за решение мог найти человек, что чаще спить в уличных помоях и спорить как баран? — с сарказмом отозвался он. — Если ты правда его нашел я сам спрыгну со скалы.

— Амброзия, — медленно произнёс Диоген.

Разговор в зале стих, и перья перестали шуршать по папирусам.

Платон вздохнул, подперев лоб рукой, и тихо произнёс:

— Афины не могут растрачивать ресурсы в погоне за эфемерным исцелением. Идя по ложному пути, можно потерять истинное.

— Ты, должно быть, слышал о нём. Это Дамокл, — вмешался Диоген. — Клянусь, ему можно доверять.

— Значит, это ты предложил эту идею? — Платон прищурился. — Не помню, чтобы Диоген, хоть раз за кого то клялся… Если ты действительно сумеешь добыть амброзию мы сделаем из неё лекарство для всех.

— Я добуду её, — твёрдо сказал я. — Но сперва нужно точно определить место.

— Хм… В легендах говорится, что амброзию создал сам бог медицины, в попытке сотворить лекарство, способное исцелить любое существо от всех болезней. Он хотел распространить его по всему миру. Но затем исчез. Его творение осталось только в мифах.

— Сад Гесперид, — сказал я. — Я знаю, что там растёт древо жизни.

— Дерево жизни… Если извлечь его энергию, можно создать лекарство. Значит, скорее всего, место должно находиться где-то рядом с ним, — произнёс задумчиво Платон. Быстро поднявшись, он направился к шкафу, достал бумаги и, разложив их, показал карту. Некоторое время он изучал её, пока палец не замер на одном острове. — Здесь. Я слышал смутные слухи, что на этом острове растительность пышная, и, по рассказам, поспав там пропадает усталость и проходит боль.

— Значит, я отправлюсь туда. Прежде у меня есть просьба: мне нужен настроить компас, чтобы он был способен указать на путь меж мирами, — сказал я, обращаясь к Платону.

— Я сделаю всё возможное. Но сперва лекарство, — ответил Платон.

— Твоё предательство, ученик, больно ударило по мне. Почему ты так уважителен с ним, а меня называешь стариком? — резко вмешался Диоген, прерывая разговор.

— Видишь, Диоген, у этого юноши глаза широко открыты. Они видят истину, — ответил Платон с едва заметной ухмылкой.

Диоген не смог скрыть своего возмущения и показал кулак. Несмотря на свою грубость, даже в самые мрачные моменты он умудрялся сбавить темные мысли и отбросить их в сторону. Может быть, он намеренно это дела, а может уже привычка.

— Не буду медлить. Нужно отправляться. Мне нужен корабль и карты, — сказал я, поднимаясь.

— Ты получишь всё необходимое, — ответил Платон без промедления.

Мне выделили самое быстрое судно из всех, что стояли в гавани. Его снабдили провизией и всем, что могло пригодиться в дальнем плавании. Пока шли приготовления, я успел навестить Каллисту.

Она лежала в лихорадке: губы дрожали, глаза метались в бреду. Она не узнала меня. Я сжал её руку и прошептал, что вернусь с лекарством. Оставив Никандра заботиться о своей матери, я вышел из их дома.

Когда я поднялся на борт, солнце уже склонялось к горизонту. Неожиданно несколько человек вызвались сопровождать меня. Один из них был мне знаком — Андрокл, тот самый, что встретил меня в Афинах.

На мой безмолвный вопрос, зачем они идут на верную смерть он ответил просто:

— Мы либо найдём лекарство, либо умрём, пытаясь.

Судно отчалило. Наш путь лежал на запад в открытое море. По расчётам, не меньше дня плавания. Я стоял у борта, наблюдая, как город медленно исчезает за горизонтом. Я чувствовал тот же солёный бриз и едва уловимый, но знакомый запах. Кракен.

Усилив греблю, мы плыли несколько часов…

— Приготовьтесь. Скоро мы встретимся с Кракеном, — произнёс я. Теперь я был готов как никогда. Меня было не остановить.

Море взбесилось. Волны стали швырять корабль, небо стремительно заволокло чёрными тучами. В воздухе повисло гнетущее напряжение.

С грохотом из воды вырвалось щупальце и обрушилось на палубу. Я встал у него на пути — щит принял первый удар. Использовав агрессивную защиту я отбросил мерзкую конечность обратно в море.

Монстр вырвался из пучины целиком. Его огромная пасть раскрылась, источая зловоние гнили. Запах смерти ударил в лицо, заставляя кашлять и задыхаться. Из морской бездны потянулись десятки щупалец.

Я схватил копьё и метнул его. Остриё вспыхнуло жаром, пронзило глаз твари и вышло с другой стороны. Чёрная кровь брызнула фонтаном, заливая монстру зрение. Щупальца заколотились в ярости, хлеща по воде.

Одно из них метнулось к кораблю. Я успел — бросился вперёд и ударом щита отклонил его. Судно всё равно содрогнулось, опасно кренясь.

— Вам нужно уходить, — бросил я через плечо. — Я догоню вас позже.

Терять корабль было нельзя. Хотя я мог лететь, долго оставаться в небе слишком тяжело.

Я выждал момент, когда Кракен вновь раскрыл свою пасть. Моё тело покрылось волей, и я устремился прямо в бездну его глотки. Влетев внутрь, я прорвал его внутренности насквозь. Вылетев из нутра чудовища, я рухнул в море.

Кракен взревел яростно взревел. Несмотря на чудовищную рану, он был всё ещё жив. Он обладал огромной живучестью. Я бросил быстрый взгляд на давние повреждения: щупальце, уничтоженные ранее отросли, а от ран остались лишь рубцы.

Вода была его стихией и он двигался с чудовищной скоростью. Щупальца сыпались со всех сторон, обрушивая удары, но мой щит держал оборону, а копьё в руке гудело, накапливая силу.

Когда одна из конечностей ударила меня сбоку, я не стал защищаться — я позволил ей ударить. Это сблизило нас. Меня почти отбросило, но я вонзил копьё в плоть чудовища и вцепился обеими руками.

Кракен завопил от боли и ярости, начал бешено извиваться, пытаясь сбросить меня. Когда понял, что это не удаётся, он изменил тактику: одно щупальце обвилось вокруг моего тела… за ним ещё одно… и ещё. Они начали сжиматься. Мощь их была невообразимой.

Такого давления я не чувствовал ни от кого. Он начал тянуть меня вниз, глубже в тьму. Он хотел утопить меня.

Моё копьё засияло алым светом. Руки покрылись волей, наполняя тело невообразимой силой. Остриё вонзилось в плоть чудовища и начало вибрировать, уходя глубже, разрывая ткани изнутри. По поверхности щупалец расползлись трещины. Достигнув предела, они разошлись, разрывая конечности на ошмётки.

Поняв, что не сможет сделать меня своей добычей, Кракен попытался уйти в глубину. Но я не собирался отпускать его. Не в этот раз.

Я направил копьё вперёд и прорвал собой путь сквозь его тело. Плоть разошлась, черная, густая кровь окрасила воду, как чернила, пролитые на древний свиток.

Мертвое чудовища стало тонуть опускают в пучину.

Убедившись, что добил его, я рванулся вверх. Пробив толщу воды, с шумом вынырнул и жадно втянул в лёгкие воздух.

— Ненавижу море, — выдохнул я. Вновь убедился: вода не моя стихия.

Моё тело вновь покрыла воля, и я поднялся в воздух. Оглядевшись, я увидел корабль неподалёку. Я упал в воду у самого борта. Хватаясь за борт, заметил протянутые руки. Схватив ее, оказался на палубе.

— Ты точно человек? — спросил Андрокл, глядя с недоверием.

— Душой и телом, — ответил я, тяжело дыша.

— Боюсь даже представить, что было бы, окажись ты моим врагом, — проговорил он с искренним уважением.

— Мои враги куда опаснее, — ответил я, поднимая взгляд к небу.

— Боги? Они же наши покровители. Без них не существовало бы этого мира. Ты говоришь странные вещи, — сказал Андрокл, нахмурившись.

— Тогда скажи мне, если они наши покровители. Почему они не исцели всех? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Андрокл хотел что-то сказать, но замолчал, опустив взгляд. Он надолго задумался. Они верят, что получат исцеление, если будут молиться. Но те, кому они молятся, сами наслали на них это проклятие.

— Это из-за наших грехов? Возможно, мы чем-то разгневали богов, — обречённо сказал Андрокл.

— Мы не идеальны и полны грехов, но в нас есть и добродетель. Неужели все заслуживают такой участи? — сказал я.

Он не смог найти ответа. Слова застряли у него в горле.

Если Кракен явился сюда, значит, за ним последуют и другие угрозы. Олимп не прощает так просто. А значит… возможно, мне придётся наведаться в Подземный мир раньше, чем я рассчитывал.