Мои слова повисли в воздухе, натягивая и без того напряженную атмосферу, как тетиву лука перед выстрелом. Шмитт замер, его глаза метались от меня к Кагемуше, словно ища спасения. Но глава Альянса Спящего Дракона лишь скрестил руки на груди, его лицо стало каменным. Убийц игроков на переднем крае очень не любили, особенно после того, как это коснулось непосредственно самих проходчиков.
— Я… Это не… — Шмитт задыхался, словно рыба на суше. — Это все совпадение!
— Совпадение? — я кивнул. — Знаешь, возможно. Без дураков, иногда кому-то может просто повезти или не повезти. Совсем как ваша гильдия совершенно случайно нашла уникального монстра, которого было легко убить и с которого выпал шикарный даже по сегодняшним меркам лут. Вот только это не отменяет вопроса о том, откуда ты достал своё снаряжение, после выхода из гильдии?
Шмитт отступил на шаг, но за его спиной уже стояли другие члены Альянса, что не дали ему пройти дальше, более того, один из них пихнул своего капитана в спину, заставив сделать несколько шагов вперёд. Сколь бы нелепым не было это затянувшееся представление, ни у кого уже не осталось сомнений, что Шмитт во всём этом как-то замешан.
Пауза затягивалась, но я не спешил. Во-первых, особо незачем. Во-вторых, ждал, до чего там девчонки договорятся. И мои ожидания были вознаграждены ещё одним письмом от Саэко, который я демонстративно открыл и начал читать, не скрывая свой интерфейс специальными настройками.
Шмитт нервно заёрзал, увидев голографическое окно, всплывшее передо мной. Он прямо-таки уставился на него, будто пытался прочитать, что там написано. Я же быстро прочитал все написанное и перешел к делу.
— Как мы и предполагали, убийство в безопасной зоне было постановкой. И сделано это было для того чтобы спровоцировать убийцу твоего бывшего капитана, — делюсь тем, что мне написали. — План крайне тупой, как по мне. И тем удивительнее, что ты на него попался.
— Но это не я! Правда не я, — Шмитт, здоровенный мужик, разве что не плакал.
— Ну так расскажи, что тут происходит и какого черта ты вообще сиганул в ловушку, якобы поставленную на тебя, — очень хотелось бы пнуть придурка, который только ноет и не может нормально ответить на вопросы. — Потому что прямо сейчас буквально всё указывает на тебя.
— Я… — Шмитт сглотнул, его пальцы судорожно сжались в кулаки, потом разжались. Он огляделся, словно ища выход, но стены из молчаливых лиц проходчиков сомкнулись вокруг него. — Ладно… Ладно, я скажу. Это была моя вина. Я… я не думал, что все так закончится… я никого не хотел убивать.
Кагемуша уже собирался что-то сделать и, судя по его лицу, это «что-то» начиналась с хорошего такого удара по голове. Судя по всему главу АСД уже достало все это размазывание соплей. И хотя избиение придурка только ещё больше затянет процесс допроса, я не стал лезть в отношения этих двоих.
Как и до этого весь урон в пределах безопасной зоны был заблокирован.
— Зря бьешь по голове, — все же вставлю свои две лепты, чтобы это избиение не затянулось надолго. — После ударов по голове жертва теряется, и продолжать допрос после этого довольно сложно. Даже с учётом отсутствия урона.
Только когда я сказал это, в мою голову постучалась мысль, что звучит это очень не очень. Но сказанного уже не воротишь, вон как все на меня таращатся.
— Знаешь, Такаши, иногда ты меня откровенно пугаешь, — доверительно сказал Кляин.
— Спасибо, — сухо ответил я, не отрывая взгляда от Шмитта. — Но сейчас не время для комплиментов.
Кагемуша, слегка остыв, отпустил Шмитта, но его взгляд по-прежнему сверлил подозреваемого, словно пытался разглядеть правду прямо через череп.
— Говори, — прошипел он. — Быстро.
— Я ничего не знал! Я всего лишь… всего лишь следовал инструкции… всего лишь… самую малость…
— Хватит ныть! — Кагемуша, похоже окончательно вышел из себя.
— Спокойней, пускай рассказывает, — из нас мог бы получиться неплохой дуэт на тему доброго и злого полицейского. Только вот Кагемуша не играет, он реально уже в бешенстве. Да и мне как-то привычнее отыгрывать злодея, чем строить из себя добренького и вызывающего расположение парня.
— Я… я только… в тот день, когда мы решили продать кольцо, я нашел у себя в поясной сумке записку и кристалл… и там была инструкция… что нужно сделать, — Шмитт судя по всему тоже достиг эмоционального предела, так что все-таки принялся рассказывать, хоть и чуть ли не силой давил из себя слова.
— Что за кристалл? — вопросов было много, но я решил задавать их по одному.
— Он выглядел как самый обычный телепорт. В записке… в записке было только написано, чтобы я пошел за лидером… и что когда она снимет комнату и выйдет из нее поужинать, чтобы я незаметно туда вошел, настроил кристалл телепорта на ее комнату и оставил его в хранилище гильдии. Это, это все, что там было… я, я больше ничего не сделал, кроме этого! — он все же сорвался на крик. — Я Гризельду пальцем не тронул! Тот… тот тип, тот тип, что мне написал, это он убил Гризельду и украл кольцо… я, я совершенно не думал, что так получится!
— Оно и видно, что не думал, — его нытьё уже откровенно достало, но нужно было уточнить ещё один вопрос. — Кто был автором письма?
— Я… я не знаю! — Шмитт заерзал, явно предчувствуя новые проблемы после такого ответа. — Правда не знаю, письмо не было подписано, а навыка определения у меня не было.
— Не знал, но в итоге подставил своего капитана, — Кагемуша хотел было сплюнуть, но вспомнил, где находится и сдержался.
— Рассказывай дальше, что именно произошло, — пытать его на тему автора письма было бессмысленно. Я чувствовал, что он не врёт, да и вряд ли преступник был настолько туп, чтобы оставить какие-то очевидные улики против себя.
Ну и Шмитт рассказал. Рассказывал правда все так же с паузами, нытьём и понуканиями со стороны. Но если взять самую суть, то выходило следующее.
Об убийстве, первоначально, речи не шло. Более того, так как записку кто-то подкинул в поясную сумку, считай переносной игровой сундук, Шмитт вообще был уверен, что это сделал кто-то из своих. В письме говорилось о воровстве кольца, и обещании лично Шмитту половины стоимости за помощь в краже.
И тут был интересный нюанс, который также говорил о том, что первоначально в деле был замешан не игрок-преступник. Навык карманных краж не был секретом, более того, наряду с подслушиванием, его можно было взять без всяких условий и квестов. И такими навыками пользовались многие, кто проходил криминальные квесты от НПС, добывая всякие ништяки для игроков по этой линии.
Если бы сообщник Шмитта имел навык кражи, то никакой мути с кристаллом телепортации просто не нужно было. Уточнив, когда именно это было, я только больше убедился в том, что замешан кто-то из своих.
Как раз тогда широко стал известен способ «безопасных преступлений». Обычно со своим меню может взаимодействовать только сам игрок, но никто не говорил, что взаимодействие должно быть добровольным. Пока игрок спит, можно было спокойно открыть меню торговли с ним, и двигая рукой спящего, подтвердить любую сделку.
Обычная настройка приватности меню в таком случае не работала, так как меню торговли было обоюдным и оба видели сообщения друг друга.
Шмитт был уверен, что все закончится воровством, и решился на этот шаг. По его словам выходило, что он осознавал факт своего предательства, но оправдывался перед собой тем, что собирается стать проходчиком, а значит будет помогать вообще всем игрокам.
За подобное лицемерие, кстати, он ещё разок получил от Кагемуши по роже. Сам глава гильдии АСД, пахал как проклятый, чтобы стать сильным игроком и выйти на передний край. И он просто взбесился, услышав, как кто-то другой решил проделать тот же путь на чужом горбу.
Врезав Шмитту ещё раз, Кагемуша дождался, пока тот поднимется и отмахнётся от сообщения о заблокированном уроне.
— Значит, ты не просто предатель, — Кагемуша тоже, в некотором роде, перегорел и уже не трясло от злости. — Ты ещё и трус. Решил украсть, но не хватило духу признаться в этом даже самому себе.
Шмитт попытался что-то пробормотать в оправдание, но тут уже я вмешался, не желая тратить на эту драму ещё больше времени.
— Ладно, хватит, — я резко поднял руку, прерывая поток нытья. — Последний вопрос: что пошло не так? Почему вместо кражи получилось убийство?
— Я не знаю… правда не знаю. Этого просто не должно было быть.
— Не должно, — соглашаюсь с ним, продолжая размышлять. — Если кто-то так жаждал этот предмет, что был готов убить, то ему не было резона платить тебе. Если он хотел просто украсть артефакт за условные полцены, то ему не было нужды никого убивать. Наоборот, скинуть тебе деньги, и после такого любой подумал бы на тебя, в то время как вор ушел бы с концами.
— Получается, что цель была именно в убийстве? — Кирито тоже активно шевелил мозгами.
— Похоже на то, — крутить теории можно было бесконечно, но хотелось бы понять, что дальше делать. — Но тогда зачем вся эта сложная схема? Если кто-то хотел убить, то почему не сделать это напрямую? Зачем втягивать Шмитта, подкидывать письма, устраивать весь этот спектакль?
Кагемуша скрестил руки, его взгляд стал тяжелее.
— Чтобы замести следы. Если бы капитан просто исчез или был убит в открытом бою, проходчики начали бы расследование. А так… Нас оставили с этим… — он бросил взгляд на Шмитта, — предателем.
— Но в итоге это не сработало и расследования никакого не было, — поднявшись со стула, эту версию я отметаю. — Вообще я уже давно думаю, что среди проходчиков есть крыса, и скорее всего не одна. Очень хорошо тот же Смеющийся Гроб был осведомлен о наших планах. А вот мы очень уж часто что-то упускаем с нижних этажей. Но тут вы уже сами решайте, что будете делать и в какой степени Шмитт на эту крысу похож.
— Что? — Шмитт от такой подставы аж глаза выпучил. — Но я никого не убивал. Клянусь!
— Ты был сообщником, что по закону одно и то же, — Кагемуша покачал головой, даже не посмотрев на своего, теперь уже бывшего, бойца. Вместо этого он внимательно смотрел на меня.
— Но я не знал, что всё закончится убийством! — Шмитт хотел подойти к Кагемуше, на что ещё раз получил по морде. Все же без прямого урона или боли подобные воздействие теряет всякую ценность.
На этом, возня со Шмиттом бы закончилась, если бы не ещё одно письмо от Саэко. Всё время разговора мы обменивались сообщениями, чтобы держать друг друга в курсе и вести, фактически, перекрестный допрос Шмитта и Ёрико, которую допрашивали девчонки.
И каким-то образом девочки пришли к довольно неожиданному плану. А именно попытке выманить настоящего убийцу. Вопрос лишь в том, как именно всё это обставить.
* * *
Место встречи было назначено на девятнадцатом этаже, в деревеньке Раблак. Именно здесь, полгода назад, располагался штаб гильдии Золотое Яблоко.
Кагемуша был решительно против того, чтобы доверять Шмитту хотя бы толчки охранять, но всё же это был способ «Мастера Обороны» оправдать себя и заслужить если не прощения, то хотя бы человеческого отношения к себе. Так что именно Шмитт демонстративно отправился на девятнадцатый этаж, а оттуда к могиле Гризельды, человека, в убийстве которого он был виноват.
Могила, что была ему нужна, находилась в двадцати минутах ходьбы, за пределами безопасной зоны, что нервировало Шмитта. Зато шанс, что Красные игроки все же соблазняться шансом прирезать одного из проходчиков.
Волоча ноги, Шмитт взобрался на вершину холма и оглядел то, что находилось возле деревьев. Перед ним был могильный камень, источенный ветрами и поросший мхом, — могила Гризельды, лидера Золотого Яблока. Глядя на эту картину, Шмитт содрогнулся, придавленный чувством вины.
И деревья, и могильный камень здесь были просто предметами ландшафта — прихоть дизайнера уровня. Однако через несколько дней после гибели Гризельды и распада Золотого яблока оставшиеся семеро решили считать это место ее могилой и похоронили здесь ее меч — точнее, закопали у подножия могильного камня; там его прочность постепенно снижалась, и вскоре он должен был рассыпаться естественным путем.
Тогда они хотели хотя бы так почтить память умершей.
Шмитт молча опустился на колени, почти упал, после чего принял позу униженного извинения. Он сам не знал, чего было больше в этом действии, представления для возможных убийц, или реального извинения перед женщиной, которую он предал и подставил.
— Прости, — прошептал он, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. — Я не хотел…
Но слова застряли в горле. «Не хотел» что? Он прекрасно знал, на что идет. Тогда, полгода назад, он выбрал себя, выбрал деньги и снаряжение, а не верность. И Гризельда заплатила за это жизнью.
Ветер шевелил листву, и в его шорохе Шмитту чудились шаги. Он резко обернулся, рука инстинктивно потянулась к мечу. Но он никого не увидел. В этом виртуальном мире это ничего не значило, так как навык скрытности позволял сгладить некоторые шероховатости в попытках спрятаться. Навыка же обнаружения, что наоборот помогал бы обнаружить спрятанное у Шмитта не было.
— Ты бы сейчас назвала меня идиотом, — хрипло усмехнулся он, глядя на камень.
— И она была бы права, — заметила Ёрико, что вместе с ещё одним членом Золотого Яблока, Кэинзом, все же вышли к бывшему товарищу.
— Вы всё же пришли, — от близости людей, перед которыми он также испытывал вину, Шмитту было неуютно. Настолько, что он на мгновение даже забыл про необходимость играть роль приманки. Благо он достаточно быстро быстро пришел в себя. — Вы… правда очень уважаете лидера…
— А ты разве нет? — тихо спросил Кэинз.
— Что?
— А ты разве не уважал её, разве ты отличаешься от нас? Ты ведь никогда не испытывал ненависти к лидеру. Как бы ты ни желал заполучить кольцо, ты не испытывал к ней злобы. Или я неправ?
— Нет… ты прав, — Шмитт опустил взгляд. — Я уважал её. И до сих пор уважаю.
— И всё же ты её предал, — Ёрико скрестила руки на груди, а голос её был холоден.
— Да, предал, — Шмитт уже устал оправдываться, но все же продолжал настаивать на своём. — Я получил анонимное письмо, в котором предлагали всего лишь украсть кольцо… пробрался в комнату лидера и настроил проход. А в итоге…
— Ты точно не знаешь, кто написал ту записку? — жестко спросила Ёрико, и Шмитт снова отчаянно закивал.
— Не знаю, и даже не могу представить, кто бы это мог быть. Нас было восемь; если вычесть меня, вас двоих, лидера и её мужа, Гримлока, остаются еще трое… но я никогда с ними не связывался после того дня… вы о них что-нибудь знаете?
— Когда Золотое яблоко распалось, они втроем вошли в среднюю гильдию, такую же, как наша, и жили нормальной жизнью, — на вопрос Шмитта Ёрко лишь покачала головой. — Никто из них не покупал ни редкого снаряжения, ни домов. Ты один так резко поднялся, Шмитт.
— Ясно… — Шмитт опустил голову.
Сейчас он как никогда чувствовал себя идиотом, который сам подставился своими тратами. Тут скорее нужно удивляться, как на него до сих пор не вышли, после всего этого. Не зря говорят, что дуракам везёт.
Он был так поглощён этими мыслями, что совершенно не обратил внимание на звуки вокруг. А ведь подкрадывающийся к нему парень был не очень аккуратен и даже не смотря на навык скрытности всё же выдавал себя торопливых шагов.
— Ш… — начала было стоящая Ёрико, но в это самое мгновение Шмитту в шею воткнулся кинжал — точно в щель между латами и нашейной пластиной.
Это было сочетание навыков «Бронебойности» и «Тайного удара». Лишь мгновение Шмитт был в шоке, а затем с проворностью, выработанной на переднем крае, развернулся. Даже если ему перережут горло, он не умрет на месте. Да, это жизненно важная точка, и урон будет критическим, но все равно не сравнимый с запасом хит-пойнтов Шмитта. Вот только урон и хит-поинты были не единственными параметрами в бою.
Едва Шмитт развернулся, его ноги потеряли всякую чувствительность, и он с лязгом рухнул на землю. Его полоса хит-пойнтов окуталась зеленым свечением — признак паралича. Будучи танком, он прокачивал сопротивляемость к ядам и негативным эффектам, но его навык оказался слишком низок.
Напавший на него был совсем мальчишкой, едва ли четырнадцати лет. Столкнувшись с ним лицом к лицу, прежде чем упасть, Шмитт успел хорошо разглядеть его. Ещё один невысокий парень оказался рядом с Ёрико и Кэинзом.
Шмитт не мог толком двигаться, чтобы рассмотреть второго, зато отравивший его парень был прямо на виду. И курсор над его головой был ярко оранжевого цвета. Ещё не красный плеер-киллер, но уже на гране становления таковым.
Пара оранжевых игроков было совершенно не тем, что они надеялись получить, устраивая это представление. И легкие аплодисменты чуть в стороне, заставили Шмитта с усилием, сквозь паралич, повернуть голову. Он увидел фигуру самого страшного человека в Айнкраде.
Он был одет в тускло-черное пончо до колен, к которому был прикреплен надвинутый на глаза капюшон. В руке он держал здоровенный прямоугольный нож, смахивающий на китайский топорик для разделки мяса. Это был ПоХ, так и не пойманный основатель гильдии Смеющийся Гроб, когда-то уничтоженной проходчиками.