Смертный(God of war). Глава 28. Подземный мир
Моё прибытие в Подземный мири ни осталось незамеченным. Из пепельной земли восстали мёртвые — их души были искажены агонией, и единственным их желанием было обрушить свои страдания на любого, кто осмелился ступить на эту проклятую землю.
— Их здесь сотни тысяч, — произнёс Дамипп.
С фонарём Харона в руке никто не осмелился бы преградить мне путь. Теперь я понимал, почему живые не могут войти в царство мёртвых: здесь всё жаждет отнять у тебя жизнь. Полчища безмолвных мертвецов, алчущих моей плоти, с шипением и рычанием начали приближаться.
— Призови всех наших братьев, и мы вновь пойдём за тобой, — сказал Дамипп.
Я вложил всю свою волю в призыв павших:
— Братья-спартанцы! Моё имя Дамокл. Я взываю к вам! Придите ко мне!
Сначала я думал, что явится лишь с десяток тех, кто ещё помнит моё имя. Но вслед за ними откликнулись сотни, а затем тысячи. Они встали за моей спиной, как единое войско в полном доспехе.
— Мы пришли на твой зов, брат, — сказал один из них, Андрокл. В нескольких лицах я узнал тех, кто сражался рядом со мной с самого детства.
— Мы готовы подчиниться твоим приказам, — добавил Креонт.
Я не знал, что он пал. Сколько ещё имён я не успел услышать?
— Пусть слава Спарты разнесётся по всем мирам, — громовым голосом произнёс бывший царь, отец Архидама.
Здесь не нужны были слова благодарности. Нужно было лишь принять их помощь и отдать должное их чести. В своём сердце я сохранил отпечаток каждого спартанца, кто пришёл на мой зов.
— Покажем им нашу доблесть, — сказал я.
Наверное, с небес открывался завораживающий вид: спартанцы стояли ровными рядами, плечом к плечу, а навстречу им двигалась чёрная бурлящая масса мёртвых безликая и бесконечная.
— В атаку! — скомандовал я.
Я ворвался в строй мертвецов, и за мной вся армия.
Мы пронзали врагов, как неостановимое копьё, прокладывая путь сквозь хаос и тьму. Изломанные души с воем обрушивались на нас, стремясь разорвать фалангу, но тщетно. Мы стояли, как камень в реке смерти.
Как бы я ни отрекался от своего спартанского происхождения, в этот миг я вновь был одним из них. Я был горд стоять с ними в строю. Мы шли в бой как братья и когда ты сражаешься рядом с теми, кто готов умереть за тебя. Какой враг способен сломить тебя? Даже смерть отступает перед этим единством.
Но моя воля была не безграничной. Удерживать стольких воинов рядом требовало всё больше сил. Я чувствовал, как энергия уходит, а усталость становится всё сильнее.
Мы достигли берега Стикса. Корабль стоял у причала, но Харона не было. Я достал монету, которую дал мне Гермес.
— Вперёд, Дамокл, — сказал Креонт. — Помни: наша вера живёт в твоём сердце.
Я ступил на борт, и в тот же миг монета рассыпалась в пыль. Мои силы иссякли. Один за другим спартанцы начали исчезать. Последним растворился Дамипп.
— Помни клятву, — сказал он, прежде чем исчезнуть в пустоте.
Мёртвые бросились к кораблю, но в следующее мгновение разбились о невидимую преграду. Словно осознав своё поражение, они зарычали, замерли и медленно рассеялись в тумане.
Я подошёл к штурвалу, но никого не было. Где Харон? Он должен был управлять этим судном.
Корабль был необычной конструкции. Здесь, в Подземном мире, не было ветра и потому у него не было паруса. Как же он двигается?
Я протянул руку к рулю и в тот же миг почувствовал, как из меня что-то вырывают. Моё тело налилось тяжестью, руки побелели, словно из них вытягивали жизнь.
Я с трудом отдёрнул руки, вырываясь из невидимого плена. Переведя дыхание, снова коснулся штурвала, но теперь был готов к сопротивлению. Руки налились моей волей, и я резко сжал рукояти. Корабль содрогнулся и медленно поплыл вперёд.
Река Стикс была безмолвна и мрачна. Здесь не было солнца, только бесконечная тьма, охватывающая всё вокруг. Из глубин доносился странный, вязкий звук, будто кто-то стонал в вечных муках.
Вскоре раздался глухой стук, словно кто-то бил по днищу корабля. Сначала я подумал, что это души, оказавшиеся на самом судне. Но быстро понял: это были те, кто томится в самой реке Стикс. Здесь души проходят очищение, теряя последние капли памяти о жизни. Обезумев, они бросаются на всё, что нарушает их забвение.
Единственное, что могло бы отогнать их, фонарь Харона. Но он оказался настолько испуган, что спрятался. Зато каким храбрым он был, когда я был беспомощен?
Стук становился всё чаще и яростнее, пока внезапный, резкий удар не заставил корабль содрогнуться. Доски затрещали и судно встало. Я отпустил руль и бросился к носу.
Из темноты выступили острые, чёрные рифы судно наткнулось на них. Видимо, души, плывущие по Стиксу, направили меня прямо на скалы.
— Дамокл! — раздался голос Харона. — Зря ты решил бросить мне вызов. Это мои владения и здесь я всемогущ, — произнёс Харон, стоя на своей лодке, в нескольких десятках метров от судна.
Я резко метнул копьё. Оно вспыхнуло светом, рассекая тьму, но в последний миг воды поднялись стеной и остановили удар. Я протянул руку, и оружие вернулось ко мне, повинуясь моей воле.
— Думал, что так просто убьёшь меня? — усмехнулся Харон. Его голос сочился ядом.
— Я даю тебе один шанс, — сказал я. — Кто была та девушка? И какую роль ты сыграл во всём этом?
Лицо Харона исказилось от ярости.
— Ты дерзаешь бросать вызов богу, смертный?! — взревел он. — За своё невежество ты заплатишь! Ты будешь умолять о пощаде!
Весло в его руках начало меняться и в следующий миг превратилось в косу, выкованную будто из чёрных, гладко обтёсанных костей. Он взмахнул ею и воды реки Стикс забурлили, как кипящее масло.
Из глубин поднималось нечто ужасное. Словно сама река обрела тело и жажду мести.
— Аоаоаоаоа! — раздался дикий вой.
Тысячи голосов загремели в унисон. Из чёрной воды вырвалась безликая масса плоти, сотканная из мук, крика и воды.
Бессмысленно было сражаться с ним напрямую. Сколько бы я ни разил его, воду не победить. Единственный способ уничтожить того, кто контролирует эту тварь. Власть над Стиксом сосредоточена в весле, что стал сейчас косой. Стоило ему взмахнуть ей, как река подчинилась.
Гигантский кулак из воды обрушился на меня. Я перекатился в сторону, избегая удара. В следующую секунду мёртвые души из Стикса протянули ко мне тени рук, пытаясь втянуть в поток.
Отскочив подальше, собрал всю силу и метнул копьё. Оно вспыхнуло в воздухе, пронеслось мимо водного чудовища и вонзилось прямо в лодку Харона.
Теперь я не просто метнул оружие я использовал его как якорь. Вспышка света, и я взлетел в воздух, стремительно приближаясь к Харону. Огромная волна вода поглотила меня и потянула вниз. Я чувствовал, как тело наливалось тяжестью, как из него уходила жизнь. Моя сила слабела. Всё, что было мною, ускользало, растворяясь в темноте.
Но Харон не избавится от меня так просто.
Я вспомнил фонарь Харона, тот самый, что вёл меня по царству мёртвых. И в этот миг, в моей ладони вспыхнул свет. Я призвал его это была точная копия фонаря Харона, но сотканная из моей собственной силы, моей веры.
Свет вырвался наружу, пронзая мрак. Души, что тянулись ко мне, взвыли и отпрянули, словно обожжённые. Они начали отступать, погружаясь обратно в глубины Стикса.
Я стремительно поднимался вверх. Прорвавшись сквозь тьму, вырвался на поверхность. Моя воля озарила реку, разгоняя туман, отбрасывая прочь всю тьму.
Харон отшатнулся, потрясённый.
— Это невозможно… — прошептал он.
Я не дал ему времени на размышления. Копьё рассекло воздух и отсекло его правую руку. Коса выпала из пальцев и, упав в воды Стикса, сразу же вернулась в свою изначальную форму весло.
Я шагнул вперёд, наставив копьё к его горлу.
— У тебя есть один выбор: говори или исчезни, — произнёс я.
Харон задрожал. От его былого величия не осталось и следа, только существо, объятое страхом.
— Это… не я! — захрипел он. — Это Геката и Аид! Всё их заговор! Они жаждут править Олимпом! Я лишь исполнял приказы! Я… я ни при чём!
— Откуда у вас зелье Афродиты? — спросил я.
— Геката получила его как долг, — выпалил Харон. — Афродита много веков назад обратилась за помощью к ней. За эту услугу она и получила эликсир.
Я не почувствовал лжи, но были недоговорки он что-то скрывает. Доверять словам даже так было нельзя.
— Ты должен понимать: за смерть богов всегда есть последствия, — сказал я. — Вы знали об этом. Как вы собирались остановить то, что начнётся?
Харон молчал. Слишком долго.
Я дернул копьё. Оно пронзило его ногу, и, повинуясь моей воле, наполнило болью его мёртвое тело.
— АААА! П-прекрати! — завопил он. — Я скажу! Мы… мы хотели ускорить конец Олимпа! Когда падут все боги, трон останется пуст. Тогда мы займём их место. Я на место Аида, а он воцарится на самом Олимпе!
Его слова искажены он говорит полуправду.
— А как же люди? — спросил я.
Харон вскинул голову. Его голос перебивался и собравшись он сказал:
— Люди… всего лишь побочная жертва. Их жизни ничего не стоят, их век краток, на замен им придет следующее поколение.
Он замолчал, увидев мой взгляд, и поспешно добавил:
— Ты обещал не убивать меня. Если твоё слово чего-то стоит сдержи его!
Я медленно поднял копьё. В глазах Харона мелькнула паника. Он понял, что я действительно могу это сделать прямо сейчас.
— Я сдержу своё слово, — ответил я. Мой голос не предвещал ему облегчение.
Я схватил Харона за лохмотья на груди и поднял, как пустую оболочку. Призвав силу фонаря, я сосредоточил свет в своих ладонях и я вогнал пылающий фонарь прямо ему в живот.
Харон метался, пытался вырваться, но я держал его крепко. Его глаза постепенно тускнели, пока совсем не угасли. Я заточил его сущность в фонарь он стал сосудом, тюрьмой, созданной из моей воли. Идея родилась внезапно, когда я вспомнил Талос бронзового стража Крита. Теперь Харон стал таким же. Его душа заключена внутри, а тело лишь безвольный голем.
Я направил лодку к кораблю и вскоре вернулся на палубу корабля.
Тяжело шагнув к штурвалу, я обвил тело Харона цепями и крепко привязал его. Теперь он навечно будет нести свою службу, не в силах изменить хоть что-либо. Души мёртвых всё так же смогут переправляться через Стикс. Река всегда будет иметь своего стража.
Спустившись с носа корабля, я встал на скользкие рифы и, упершись руками в борта, начал толкать судно. Оно едва сдвигалось с места. Тело предательски дрожало, дыхание сбилось, мышцы были напряжены я толка из-за всех сил, что-то не так.
Почему я так ослаб?
* * *
Характеристики:
Сила: 9
Ловкость: 7
Выносливость: 9
Интеллект: 18
Харизма: 17
Защита: 22
Дебафф:
ОТКАТ — вы искупались в реках Стикса. Здесь души проходят очищение, и часть вашей жизненной энергии была выкачана. Понижение физических характеристик на 70%.
Длительность: ? Сохраняется до выхода из Подземного мира.
* * *
Что? Мои характеристики так сильно снизились. Я посмотрел вглубь вод Стикса и закрыл глаза. В памяти всплыл тот миг, когда моё тело было полно силы. Мышцы будто вновь наполнились могуществом на краткий миг я смог толкнуть корабль.
Но стоило подняться на борт силы покинули меня. Характеристики снова вернулись к ослабленным значениям. Хорошо, что это временно, пока я не выберусь обратно.
Вернувшись к Харону, фонарь загорелся и свет озарил путь, корабль тронулся. Пора навестить царя этого мрачного мира. Я должен выяснить правду.
Верить словам Харона я не стану, Аид слишком загадочен. Я вполне могу поверить в желание бога выбраться из подземного мира и воцариться на прекрасном Олимпе. В конце концов, даже исторически не раз плёл интриги против Зевса. Я уже понял не стоит слепо верить чьим-либо рассказам.
Корабль бороздил воды и показалась земля. Причалив к пирсу, трап словно живой опустился на пирс. По нему, один за другим, начали выходить души, направляясь по дороге к судьям.
Минос, Радамант и Эак — три Судьи, которым поручено взвешивать души и указывать им путь. Лишь четыре дороги вели отсюда:
Поля Асфоделя — место для тех, чья жизнь не была ни великой, ни грешной. Обычные души находят здесь своё вечное существование.
Элизиум (Елисейские поля) — рай для праведников и героев. Большинство спартанцев отправлялись туда.
Тартар — бездна страданий для преступников, титанов и нечестивцев.
Острова Блаженных — высшая форма Элизиума. Попасть туда могла только душа, прожившая добродетельно несколько жизней подряд.
Лишь совокупность поступков и мыслей решала, куда попадёт человек. Судьям нельзя было лгать, купить их или запугать. Они были вечны и справедливы.
Три каменные статуи, величественные и неподвижные, стояли у места, где сходились четыре пути. За каждой из них врата. Ворота открывались после суда и душа входила в них. Не было отличий между ними и до последнего неясно куда они попадают.
Я шагнул вперёд, пытаясь понять, как пройти дальше. В этот момент первая статуя Минос заговорила:
— Дамокл. Рождён в Спарте. Сражался за свой дом, жил как истинный спартанец. Много крови на его руках. Множество смертей на его совести.
Следом заговорил второй голос Радамант. Он был мягче, но не менее весом:
— Герой. Не боялся выступать против врага. Защищал. Был готов отдать свою жизнь за правое дело.
И, наконец, третья статуя Эак завершил их вердикт:
— Ты больше не тот, кого можно судить.
И все трое замолчали.
Платформа подо мной медленно начала подниматься вверх. Когда я достиг верхнего уровня, дорого вела вперёд и в конце возвышался дворец, построенный из грубого камня. Он был мрачен и суров, словно воплощение Подземного мира.
Ступив на тропу, я приблизился к дворцу. Прямо у входа меня ждала девушка. На ней было минимум одежды. У неё были длинные чёрные волосы, а глаза слегка светились потусторонним светом. На животе виднелись татуировки, а на поясе висело два меча.
— Аид ждёт тебя, — произнесла она.
— Кто ты? — спросил я. Хотя мне казалось, я где-то видел её.
— Эриния. И мы виделись уже много раз, — ответила она. На миг я увидел глаз ворона, что так часто следил за мной. Я ненадолго замер, обдумывая, что мне предпринять. Тем временем она развернулась и зашагала к открытым воротам.
— Значит, ты заодно с Хароном, — сказал я, готовый принять бой.
— Нападёшь на меня здесь? Ударишь в мою спину? — произнесла она, не оборачиваясь.
— Не думай, что тебя сможет что-то спасти. Если ты замышляла хоть что-то, я узнаю об этом, — сказал я.
— Я выполняла свои обязанности и лишь засвидетельствовала твою смерть. Меня послали, чтобы я выследила все души, что сбежали из подземного мира. Ты мне только облегчил выполнение моей работы, — произнесла Эриния.
Мы прошли по широкому коридору, вдоль которого были развешаны картины и мрачные скульптуры. Лишь изредка встречались подобия красивой архитектуры.
Войдя в просторное помещение, похожее на тронный зал почти полностью пустой. Я заметил, что единственное, что здесь действительно выделялось, это трон. Он был вырезан из одного куска чёрного камня. На нём восседал Аид в лёгком чёрном плаще, едва прикрывающем его тело. В одной руке он держал двузубец. Чёрные густые волосы едва достигали плеч, а небрежно уложенная борода была того же цвета.
