Когда вечер подошёл к концу, Сарада вызвалась помыть посуду. В это время Сакура решила проводить меня. Следовало нам только скрыться с глаз юной Учихи, как меня толкнули к стене и схватили за футболку.
Мне хотелось пошутить про то, что я видел хентай, который начинался таким же образом, но весьма вероятно, что Сакура за подобное сравнение пробьёт моим телом парочку стен или вообще сломает свой новый дом. Мне-то всё равно, но Сарада расстроится.
Смотря на меня сверху вниз, Сакура прошипела:
— Я благодарна за то, что ты проводишь время с Сарадой. Ей не хватало чего-то подобного… Но не смей больше использовать на ней гендзюцу.
Я чуть наклонился.
— Ты бы предпочла, чтобы она всё узнала?
Вздрогнув, Сакура отпустила меня. Она хотела сделать несколько шагов назад, но запнулась и почти упала на пол. Я успел поймать её, обняв за талию и схватив за голову. Девушка со взволнованным видом уставилась на меня. Если не учитывать лёгкий румянец, пару секунд спустя она смогла собраться.
— Пожалуйста, подними меня.
Вновь оказавшись на своих двоих, Сакура уже гораздо вежливее попросила меня больше не промывать мозги её дочери с помощью иллюзий, не контролировать Сараду силой доудзюцу. Я объяснился ей, что это было воздействие иного характера. То есть напрямую с помощью гендзюцу не влиял на мысли юной Учихи. Просто она “увидела” своим Шаринганом то, что я не вру.
Осознав, что она поняла мои действия немного неправильно, Сакура оробела ещё больше и извинилась.
— Ничего. Если бы при мне кто-то использовал на моей дочери гендзюцу, то тоже сперва вверх взяли бы эмоции… Но тебе стоит быть осторожной, — сообщил девушке. — Кажется, Сарада научилась неплохо распознавать ложь при помощи Шарингана.
— Я… учту это, — кивнула Сакура, прикусив губу. Она прекрасно поняла, о чём я говорил. Общих секретов у нас не так уж и много.
— Я пойду.
— Ага. Приходи ещё.
Пусть последняя фраза Сакуры была, скорее всего, сказана просто из вежливости, но на секунду я задумался, услышав её. Прийти ещё, хах?
Если не учитывать несколько вещей, то, пожалуй, вечер прошёл замечательно. Мне понравилось сидеть в семейном кругу. Можно как-нибудь повторить. А ведь это могла бы быть моя семья… То есть, хотел сказать, что у меня могла бы быть семья, с которой я также проводил бы время.
Примерно через минут пять, когда прошёл половину расстояния до своего дома, остановился посреди улицы. Почесав затылок, произнёс:
— Знаешь ли, это почему-то смущает, когда за тобой следит кто-то сильно младше тебя.
Секунд десять ничего не происходило. Но потом с крыши соседнего здания на дорогу спрыгнула девочка возраста юной Учихи. Даже её серьёзное выражение лица напоминало Сараду. Такое у Учихи бывает, когда она разговаривает с посторонними. Или во время прослушивания моих лекций.
— Сумире Какэй, верно? — на вопрос девочка ответила кивком. Её длинные фиолетовые косички колыхнулись. — Завязывай с этим. В твоём возрасте девочки должны следить максимум за понравившимся мальчиком, а не старыми шиноби…
Прям захотелось покряхтеть, чтобы изобразить, насколько я на самом деле старый.
Я знал эту девочку. Конечно, помнил её! Сумире была той, от кого хотел услышать про смысл жизни. Про то, что следует сделать, когда цель уже выполнена…
Заметил за собой её слежку ещё во время поездки в Кири. Ей как-то удалось опознать меня. Но если с Ивабе, чьё внимание я тоже смог привлечь, получилось поговорить наедине, то вот с Сумире такой возможности не подвернулось.
После конца поездки я больше не ощущал за собой её слежку. Думал, она отстала от меня. Но сейчас, выбравшись из дома Сарады, вновь почувствовал на себе взгляд девочки. Было бы нежелательно тащить её на хвосте до своего дома. А вдруг опознает Теруми и расскажет о ней кому-то ещё?
На моё подшучивание Сумире чуть смутилась. Можно было пройти мимо девочки. Наверное, так и следовало сделать. Но мне была любопытна одна вещь.
— Почему… Почему в тот день вы меня не остановили? Или хотя бы не сдали полиции?
— А должен был?
— Но также правильно…
Я вспомнил разговор с Ивабе. Жаль, что с ними не удалось поговорить одновременно.
— А зачем мне твоё правильно? Для чего мне это?
— Но так поступают взрослые…
Поморщившись, словно лизнул лимон, ответил:
— О, не идеализируй нас. Мы глупы. Только кажемся умными, но совершаем поступки, на которые те же дети вряд ли способны. Более того, делаем это вполне осознанно. Вот, например, взять тебя. Ты бы смогла растить ребёнка только для того, чтобы он стал одноразовым оружием мести? Хватило бы сил отправить человека, который зовёт тебя “мамой” и искренне любит, на верную смерть?
Может быть, пример оказался не слишком удачным, ибо откуда соплячке знать, что такое материнство? Именно поэтому молчание, должно быть, затянулось. Но думаю, Сумире прекрасно поняла, на что я намекал. Ведь описал ситуацию, которая была с её отцом. Он растил девочку ради мести деревни. Лишь для того, чтобы после его смерти Коноха была разрушена. Как по мне, та ещё тупость по многим причинам, но в качестве примера, что взрослые не всегда поступают правильно, сойдёт.
Сумире, у которой навернулись слёзы, покачала головой.
— Нет, я бы не смогла…
— Тем более ты не была похожа на человека, готового уничтожить селение, — вот здесь я самым наглым образом решил соврать.
— Р-разве?
— Да. Или ты всё же могла уничтожить дом своих друзей и одногруппников? По-моему, пришла бы в ужас, поняв, что они тоже умрут… К тому же сейчас ты стоишь передо мной, а не отбываешь наказание в тюрьме. Значит, власти деревни сочли тебя неопасным элементом.
Правда, и меня Наруто счёл нормальным человеком, достойным проживания в селении, так что это довольно сомнительный пункт. Впрочем, как и первый. На мгновение возникла мысль отойти от Сумире, ибо на месте девочки увидел печать, готовую вот-вот взорваться. Чёртовы розовые очки на Узумаки.
— Спасибо, — произнесла одногруппница Сарады, вытерев уголки глаз.
— За что? — спросил, наклонив голову. Но ответа не последовало. — Кстати, ты нашла цель своей жизни? Поняла, как вообще жить? Что будешь делать дальше после выпуска из Академии Шиноби?
Судя по тому, как Сумире повесила голову, ответов на эти вопросы она не знала.
— Не хочешь поговорить об этом за мороженым? — предложил я девочке.
Всё ещё думаю, что дети гораздо честнее взрослых. Может, в разговоре с Сумире пойму для себя что-то. А ещё не помешало бы увести её от моего дома. Пока что возле него я девочку не ощущал. Пусть так будет и дальше.
Домой вернулся к тому моменту, когда Теруми уже легла спать. Не совсем поздно. Просто это Мей легла раньше обычного. Поначалу даже думал, что она отправилась погулять. Но только почувствовав чакру женщины, понял, что она дома. Причём в гостевой комнате, которую выделил ей ещё в первый день. Обычно она спала со мной. Наверное, Теруми всё же обиделась. Даже её терпение не может быть безграничным. Это хорошо. Наверное…
Я зачем-то приоткрыл дверь комнаты Мей, чтобы собственными глазами убедиться, что она там. Около минуты смотрел на неё по необъяснимой для себя причине. Закрыв наконец дверь, прислонился к стене и сполз по ней. Устало вздохнув, спросил у самого себя:
— Что я вообще творю?
(***)
Я предполагал, что утром увижу, как Теруми собирает чемоданы или как минимум ходит надутой, но она была в прекрасном расположении духа. Мы вместе готовили завтрак, во время которого Мей вновь пыталась заигрывать со мной.
После завтрака я решил заняться территорией вокруг дома. Состричь отросшую траву, убрать сорняки с парочки клумб и прочее. Мей вызвалась помочь мне.
— А это успокаивает… Словно одна из форм медитации, — произнесла женщина, что полола рядом со мной клумбу. Большая их часть досталась мне от прошлых владельцев дома. Некоторые цветочки посадили Сарада и Чоучоу ещё в первую неделю после покупки жилья. — Поэтому на твоём участке растут цветочки?
— Наверное, — пожал я плечами. — В детстве заниматься подобным мне точно не нравилось. А сейчас… Это на самом деле приносит умиротворение.
— Знаешь, в своих мечтах я представляла нечто похожее. Только там вместо цветов была почему-то морковь, — Теруми усмехнулась. — И позади нас должны были бегать непослушные дети, которые не захотели помогать своим родителям.
Когда Мей заговорила о детях, в её голосе можно было услышать нотки грусти. Я подумал, что сейчас может быть весьма удобный случай рассказать ей о парочке изменений в организме. Но первой вновь заговорила она.
— Вряд ли бы кто-то в Кири поверил, что последние годы я мечтаю о тихом быте. О размеренном и спокойном укладе жизни. Без всякой суеты и шума. Даже Чоджуро до конца не смог принять это. А о чём мечтаешь ты, Шисуи?
— Не знаю. Может быть, как ты и сказала, пожить спокойно было бы неплохо.
— Но не со мной?
Задав вопрос, Мей посмотрела на меня. На её лице была улыбка. И в ней оказалось столько грусти и печали.
Продолжая медленно полоть, ответил ей:
— Я просто думаю, что ты достойна больше…
Я не успел договорить, потому что мне в лицо метнули сорняки.
— Почему ты решаешь за меня?
Мей поднялась на ноги, даже не собираясь скрывать, что она очень сердита. Отплевавшись от небольшого количества земли, которое попало мне в рот, я встал следом за Теруми.
— Наверное, мне просто обидно за тебя.
— Если ты опять собираешься сказать про то, что я достойна большего, тебе будет больно.
— Ладно, — согласился я. — В таком случае просто не хочу, чтобы уже тебе было больно, ведь своими действиями я могу разрушить всё то, что ты строила годами. Ты сейчас говоришь, что Кири и Страна Воды для тебя уже не так важны, но что будет, если их сотрут с лица земли? Если всё население ваших островов исчезнет?
— О чём ты? — нахмурилась моя собеседница.
Я рассказал ей про сумасшедшую цель. Как она возникла и чего вообще хочу добиться, осуществив её. Мей слушала меня с широко раскрытыми глазами. В них можно было увидеть неподдельное чувство страха.
— Ты не можешь… — вымолвила она. — Ты не станешь этого делать! Или может пострадать и Сарада.
— Я попытаюсь не допустить этого. Но безопасность других людей я не гарантирую.
Почему-то на лице Теруми возникла жалость.
— Что же с тобой сотворило одиночество? Оно же свело тебя с ума…
— Как для представителя клана Учиха, я считаю себя вполне здравомыслящим человеком. Так вот, почему я тебе всё это рассказал… Не попытаешься остановить меня? — развёл я руки в стороны. — Обычно предпочитаю действовать незаметно, из тени, но для разнообразия готов попробовать иной под…
Я замолчал, смотря на эту странную женщину, которая с каждым моим словом делала маленькой шажочек вперёд и, в конце концов, оказалась передо мной, чтобы в итоге заключить в свои объятия.
— Что ты делаешь? — не мог не спросить, когда Теруми, прижавшись к моей груди, зарыдала.
— Прости… Это я виновата. Если бы тогда я не предала тебя, ты бы не познал всей боли одиночества.
— Да нет же…
Я хотел оправдаться, но мои слова заглушил плач рыжеволосой женщины. Во мне теплилась надежда, что это хитрый трюк, с помощью которого Теруми пытается ослабить мою бдительность, но минуты шли, а она всё обнимала и продолжала плакать.
Подумав, что хуже уже не будет, рассказал ей об одной вещи:
— К слову, ранее заметил, что часть твоих органов была повреждена едкой чакрой Трёххвостого. Одной ночью, пока ты спала, я всё исправил.
Поняв, что я сказал, она затихла и подняла на меня взгляд. Теруми вновь выглядела шокированной.
— Но даже лучшие ирьёнины Кири не могли помочь мне…
— Они были просто кучкой дилетантов.
Я думал, что на сегодня Мей прекратила плакать. Наивно полагал, что новость о чудесном исцелении обрадует женщину. Что же… Я частично оказался прав. Она на самом деле была рада. И теперь плакала от счастья.
Думаю, для Теруми исцеление многое значило, ибо из-за повреждений она не могла иметь детей. Не хотелось говорить этого раньше, так как думал, что подобное может выставить меня в хорошем свете и привязать Мей к моей персоне ещё больше, но просто надоело, что эта женщина плачет.
— Так мы будем драться?
Мей покачала головой. Я недовольно цокнул, так как вновь не удалось применить против сильного противника одновременно свой Мангекё и Режим Мудреца.
— Может, хотя бы попытаешься о моём плане сообщить Узумаки? Я, конечно, не буду просто смотреть, как ты бежишь докладывать обо мне Хокаге, а попытаюсь поймать тебя…
Неожиданно Мей сделала подсечку. Я подумал, что она наконец-то совершила правильный выбор. Но потом обратил внимание, в какую сторону и как мы падаем. Да, мы падали вместе. И Мей всё ещё держала меня в своих объятиях. Спиной на землю упала она. Я оказался прямо на ней.
— Молодец. Уже поймал. Ты знаешь, что делали со слабыми пленёнными куноичи во время войны?
Захотелось закрыть лицо ладонью… Я понял, что спрогнозировать Мей мне вообще не удалось.
— Э-эм, а разве, должно быть, не наоборот? Или это какая-то альтернативная поза наездницы? — мы с Теруми повернулись к Яманаке, который удалось незаметно подкрасться к нам. Я обратил внимание, что при ней, как всегда, находился пакетик. Только вот на этот раз в нём вроде бы не было пива, а только одни продукты. Подняв свободную руку, Ино произнесла: — Если что, я готова подождать, пока вы не закончите… Просто поставь мне фуин, что запечатывает сенсорику, Шисуи.
— Ты неправильно поняла нас, Ино.
Яманака кивнула.
— Конечно…
Следом она повернулась в сторону Мей и извинилась перед ней за то, что прервала нас. Но как-то неискренне, если честно. Теруми это тоже заметила. Вытирая уголки глаз, она фыркнула.
— Я ожидал, что ты придёшь только где-то через неделю, — сказал Ино, поглядывая на Мей.
— Но ты же сам напросился ко мне в ученики? У меня как раз выдался свободный денёк! А это, — Ино подняла пакет с продуктами, — чтобы отпраздновать начало твоего обучения!
— Скажите честно, — произнесла Мей, когда поднялась на ноги. — Шисуи же на самом деле кроме тебя ни с кем больше не встречается? Если бы это было не так, то ты ко мне не приревновала бы, Ино. У вас до недавнего времени было нечто вроде свободных отношений, а теперь ты передумала?
Мы с Ино переглянулись.
— Пойдём в дом? — предложил я.
Возможно, странные не только Ино и Мей, но ещё и я. Может быть, они вообще нормальные…