Мы с Мей сидели в обнимку. Молчали, ничего не делали. Просто обнимались. Но некоторое время спустя тишина была нарушена. Это сделала Теруми.
— Не пора ли тебе собираться?
Я взглянул на часы и вздохнул. Мей была права. Мне на самом деле скоро нужно было отправляться по делам.
— Я уже подготовил всё нужное, — ответил Теруми. — Поэтому мы можем посидеть так ещё немного. Ты же не против?
— Разумеется…
Даже если бы я не видел, что Мей улыбнулась, мне бы не составила труда понять, что она находится в прекрасном расположении духа.
— Кстати, не хочешь поучаствовать в моём исследовании? — с небольшой ленцой, словно меня это практически не интересует, спросил я.
— Что нужно сделать?
— Сущий пустяк… Представь, что ты стала бессмертной. Надо расписать плюсы и минусы подобного существования, а потом сделать вывод, хочешь ли ты на самом деле стать такой.
— Зачем тебе это? — слегка повернувшись ко мне, спросила Мей.
— Это… предварительное исследование, — соврал я женщине. — Хочу собрать статистику и, основываясь на ней, решу, выдвинуть ли мне предложение на следующем всеобщем собрании ирьёнинов по внесению в перечень болезней старость. Если это всё же произойдёт, старость начнут считать болезнью, то придётся с ней бороться…
— Невероятно… И ты называешь подобное “сущим пустяком”?
Кажется, Мей осталась под впечатлением.
— Хорошо, я помогу тебе с этим… К ручке и бумаге у меня желание прикасаться нет совершенно, но ради такого дела… — продолжила Теруми.
— Спасибо, — ответил я, едва подавив вздох от облегчения.
— Но ты будешь мне должен, — после смешка, произнесла Мей.
— О, тебе тоже требуется помочь с чем-то?
Я заинтересовался. Теруми редко просила о помощи.
— Да, поработаешь моим натурщиком.
— Это не так уж и сложно, — кивнул я. — Мне просто потребуется просидеть пару часов без движения, пока ты пишешь картину.
— Да, голым, — усмехнулась Мей.
Я поморщился.
— Тогда давай сразу договоримся о том, что картину ты не повесишь в прихожей, гостиной, на кухне и прочих местах, куда могут заглянуть гости…
— Хорошо. Она будет в нашей спальне.
— Но я не хочу смотреть на самого себя… Если только ты не дорисуешь к ней и себя, Мей.
— Я подумаю, — задумчиво ответила женщина.
— Мне, наверное, пора, — отпустив Теруми, поднялся на ноги.
— Хорошо. Удачи.
Прихватив небольшой чемоданчик, содержимое которого в теории может понадобиться в предстоящем деле, вышел из дома. Ино тоже согласилась поучаствовать в моём “исследовании”. Её я попросил сделать то же самое, что и Мей. Только вот никакого исследования никогда не было. И на собрании ирьёнинов предложений я выдвигать не собирался.
Используя Шуншин, довольно скоро добрался до центра селения. Той его части, где стояли частные дома. В этом месте жили самые богатые люди Конохи. Например, здесь был домик и нынешнего Хокаге. Правда, Наруто его вроде как всё же подарили за заслуги…
Калитка оказалась не заперта. Когда прошёл в небольшой дворик, первым делом обратил внимание на маленькие качели, песочницу и резиновый мячик. Собственно говоря, больше в этом месте ничего и не было.
Постучав в дверь ухоженного и с виду уютного дома, стал дожидаться, когда хозяин откроет мне её. Это произошло достаточно быстро. Щёлкнул замок, и входная дверь раскрылась. Из-за возникшего сквозняка чуть ли не сразу же после этого в лицо ударили алые волосы.
— Извини, — поправив причёску и очки, сказала Карин. — Спасибо, что пришёл.
Я кивнул. Ей даже не стояло благодарить меня, ведь согласился помочь не просто так… Моя выгода в происходящем тоже есть.
По приглашению девушки прошёл в дом. Первое впечатление от жилища Карин у меня осталось положительным. Для неё с ребёнком дом на самом деле был отличным. Наруто постарался для сына своего друга. Да, хоть Карин и могла позволить себе квартиру в Конохе, она воспользовалась предложением Хокаге… Но, по сути, это жильё не принадлежит аловолосой. Она с сыном только временно проживают в нём. По факту это один из гостевых домиков для шиноби из других селений.
— Я всё подготовила, — услышал я от Карин. — Не хочешь перекусить? Попить? Отдохнуть перед операцией?
— Нет, я в порядке. Можем приступать хоть сейчас.
— Хорошо, тогда так и сделаем, — согласилась девушка.
Мы немного задержались возле входа в гостиную. На ковре среди разбросанных игрушек с сыном Саске игралась Сарада. Судя по смеху детей, им обоим было вполне весело.
Глядя на Сараду и Минато, — именно так назвал своего сына Саске, в честь отца Наруто, — на лице Карин появилась нежная, добрая улыбка. Редко можно было увидеть девушку такой.
— Я думаю, он рад Сараде потому, что она напоминает ему отца.
— Думаешь? У меня есть сомнения, что мальчик помнит лицо своего родителя. Дети же не запоминают лица… Голоса могут. Но даже здесь спорно. Вряд ли Саске провёл с ним для этого достаточно времени. Да и молчаливый он.
Услышав нас, Сарада обернулась. Взяв своего брата на руки, девочка подошла к нам.
— Привет, дядюшка!
Как поведала Карин, она с Сарадой пересеклась случайно, когда девочка по какой-то причине решила заглянуть к матери. Узумаки сразу же узнала дочь Саске. Впервые минуты реакция Сарады на Карин была не совсем положительная. Она как-то неправильно поняла аловолосую. Посчитала, что Карин — это ещё одна женщина, с которой её отец закрутил роман с результатом в виде ребёнка. Но девушке всё же удалось в итоге объяснить, что она никогда не встречалась с отцом Сарады и общих детей у них нет. Просто Карин взяла на воспитание… брата юной Учихи. А ещё она призналась в том, что принимала роды Сакуры. То есть на этом свете Сарада появилась под надзором Карин.
В общем, постепенно их отношения улучшались. В какой-то момент девочка захотела повидаться с тем, кого может считать ближайшей роднёй. Встретиться с младшим братом. Из чистого любопытства взглянуть на него. И после этой встречи Сарада осознала, что ничего против ребёнка не имеет, что глупо переносить злость с отца на Минато.
Сегодня Сарада согласилась поработать в доме Карин нянькой, пока девушка будет занята. Можно было использовать клонов, но вдруг они развеются в неподходящий момент? Тем более самой Карин оставлять ребёнка на них не хотелось. Опять же, вдруг с клоном что-то случится и Минато пострадает? Поэтому она приняла решение попросить помощи у Сарады.
— Привет, я вижу, вам вдвоём довольно весело? — спросил у юной Учихи.
— Да. Минато назвал меня сегодня по имени!
Поболтав ещё немного с Сарадой, я в компании Карин прошёл в заранее подготовленную комнату. Следовало двери только закрыться, как девушка начала раздеваться. Я положил чемоданчик на стол и достал из него инструменты. После из печати на всякий случай извлёк пакет с кровью. Со своей. У нас с Карин была одна группа. И моя кровь, добротно напитанная чакрой, тоже обладала целительными свойствами.
Я любовался телом обнажённой девушки.
— Не мог бы ты… не пялиться так откровенно? — чуть рассердившись, спросила Узумаки.
— Я просто оцениваю фронт работы, — ответил ей, проходясь взглядом по шрамам на Карин. — Честно говоря, я думал, их будет меньше…
— Уж извини, что не назвала точного количества, — съязвила девушка.
Я показал ей пальцем, чтобы она повертелась. Карин поняла меня. Она приподняла свои волосы и продемонстрировала бока и спину. Я вздохнул. Несколько следов укусов были даже на её спине.
— Сегодня мы точно не закончим. Понадобится как минимум два сеанса.
— Хорошо. Я чего-то подобного и ожидала.
Хоть раньше мы и пришли к договорённости, что Карин официально запишется ко мне на приём, но девушка в итоге передумала. Она предположила, что пусть меня Сакура за такое наглое использование служебного положения увольнять не станет, но вот её… В общем, Карин не захотела рисковать. Поэтому она убедила меня провести операцию по удалению шрамов у неё дома.
Честно говоря, я немного соврал Карин. Оценивал не только фронт работы, но и тело, которое в скором времени станет моим… Не в том смысле. Девушка согласилась в качестве платы дать мне изучить её тело. Ничего экстремального. В этом плане она позволит прикоснуться к себе только с помощью ирьёниндзюцу, а ещё даст немного крови. Изначально я хотел заполучить доступ к телу Минато, но следовало лишь заикнуться об этом, как наши переговоры чуть ли не превратились в сражение. Ну, ладно. Сама Карин — тоже неплохой вариант. Уж больно мне любопытно, чем она отличается от других Узумаки. Что именно позволяет ей создавать Цепи Чакры…
— Ложись, — приказал девушке.
Карин подчинилась и легла на импровизированный операционный стол. Я подошёл к ней и провёл кончиками пальцев по предплечью. По телу девушки пробежала дрожь. Появились мурашки. Я улыбнулся.
— Ты же помнишь, что Сарада с нами в одном доме? — настороженно спросила Карин.
— Я не знаю, почему ты напомнила об этом. Небольшой тест…
В следующую секунду я сделал едва заметный разрез на её коже скальпелем чакры, а затем ещё один, но самым обычным медицинским инструментом.
— Ранка, которую я сделал с помощью дзюцу, зажила чуть быстрее. Твой организм инстинктивно сопротивляется чужой чакре, когда считает воздействие вредным, но на приемлемом уровне. Проведению операции ничего не мешает. Как будем обезболивать? С помощью ирьёниндзюцу или медикаментозно?
— Так, чтобы я оставалась подвижной. Могла шевелить руками и ногами. И находилась в сознании.
— Хорошо, — было понятно, что девушка мне не совсем доверяет. И я не мог не пошутить по этому поводу: — Тогда обойдёмся без камеры.
— Что? — спросила Карин.
— Что? — ответил вопросом на вопрос.
Скоро перестал валять дурака и занялся работой. Орудуя скальпелем чакры, извлекал из тела Карин с мест укусов небольшие образования, похожие на камешки… Я же говорил ранее, что тело Узумаки пытается выстроить нечто вроде брони? Они были меньше сантиметра. Но их оказалось очень много.
С руками и грудью удалось покончить сегодня. Остальным телом было решено заняться в следующий раз. В принципе Карин хватило бы и одних рук. Ей же главное было то, чтобы её сын не видел их… Теперь я даже в мыслях именную Минато сыном Карин… Сомневаюсь, что девушка демонстрировала бы ему своё тело. Но подумав, она решила избавиться от всех “камешков”, ибо всё же пусть и незначительный, но дискомфорт они доставляли.
— Кстати, можешь открыть сувенирную лавку, если дела пойдут совсем плохо.
Накинув на себя халат, Карин ответила:
— Шутки у тебя хуже, чем у Орочимару.
С удивлением взглянул на Карин. Оказывается, Орочимару умеет шутить… Она выглядела слегка запыхавшейся. Словно только что вышла из парилки. Такая реакция возникла у девушки из-за моей крови, насыщенной чакрой, которую на всякий случай перелил ей. Карин описала свои ощущения, словно ей вкололи адреналин. С её слов, когда она восстанавливалась через укус самой себя, чувства были совсем другими.
— Ладно, спасибо, что помог… Ты говорил, что это просто, но я бы не смогла справиться с этим также легко. Уж точно не так безболезненно, — с неохотой признала девушка.
— Не благодари. Ты знаешь, почему я помогал тебе.
— Да-да… Моё тело. Как всегда… — с лёгкой печалью произнесла девушка.
Возможно, я знаю, почему Карин так привязалась к сыну Саске. Он слишком маленький. Ему всё равно, что девушка принадлежит к клану Узумаки, в отличие от прочих людей. Даже Наруто отчасти позволил пожить ей в этом доме в центре Конохи потому, что опознал в Карин представителя своего клана. Хотя в нём самом от Узумаки только одно название…
(***)
— Я хочу присутствовать на операции, — заявил Хиаши Хьюга, стоя в моём кабинете.
— Многого хочешь, — ответил ему, перестав церемониться. Хиаши думает, что в последний момент может наплевать на наши договорённости? Размечтался.
— Как я могу быть уверен, что ты ничего не сделаешь с моей дочерью? — раздражённо выпалил глава клана Хьюга.
— Никак, — ответил ему. — Если передумали проводить операцию, то валите из моего кабинета. У меня хватает дел и без споров с вами.
Когда произнёс это, почувствовал лёгкое давление на своей ноге.
— Отец, я доверяю своему ирьёнину, — сказала Ханаби Хьюга, из-за чего Хиаши пришлось закрыть рот и внимательно посмотреть на дочь. Она сидела напротив меня. Глаза девушки были забинтованы. В руках на всякий случай находилась трость. Она выглядела, как побитая собака, но силу духа не утратила. Говорила с улыбкой на устах и в целом вела себя жизнерадостно. Насколько её поведение является правдивым, ответить затрудняюсь. — Ты не мог бы оставить нас наедине?
— Но, Ханаби… — растерянно обратился мужчина к своей дочери.
— Мне нужно поговорить с ним наедине, — более настойчиво произнесла девушка.
— Хорошо, — ответил Хиаши и, склонив голову, поплёлся к двери. — Если что-то понадобится, зови.
Хоть мужчина покинул мой кабинет, но дверь за собой не прикрыл. Я сложил печать концентрации и активировал размещённую на ней фуин. Дверь словно захлопнулась сама по себе. Сидящая напротив меня Ханаби от этого чуть ли не подпрыгнула. Всё же она по большей части именно изображает беззаботность…
— Извините, Шисуи-сан, что мы с отцом помешали вам готовиться к операции, — чуть склонила голову Ханаби. — Вы же должны были сейчас заниматься этим, верно?
— Да. Перед операцией у меня было часовое окно, и я хотел немного отдохнуть…
Обычно такой щедрости в виде целого часа отдыха мне не предоставляли. В те дни, когда у меня были операции, они шли одна за другой. А сегодня администрация госпиталя сделала окно… Вероятно, кто-то полагает, что операция будет сложной, мне нужна свежая голова и некоторое время на моральную подготовку… Так-то всё это бред, но отказываться я не буду.
— В отличие от отца, ты кажешься мне более спокойной. Ты доверяешь мне? Почему?
Может, дело в безнадёжности? Ханаби, должно быть, уже слышала, что спасти её глаза невероятно сложно. И ухватилась за последнюю соломинку, меня.
— Я люблю свою сестру. Она заменила мне мать, которая рана покинула нас… Мне нравится видеть изменения, что произошли в ней. Как она больше не ходит, смотря в землю, как искреннее и звонко смеётся, словно журчание ручья… Как смотрит в глаза во время разговора, как говорит с уверенностью, особенно когда нужно отстоять собственные права… Но эти же изменения возникли не на пустом месте, верно? — Ханаби тепло улыбнулась. — Поначалу я не понимала, кто помог сестре, но буквально вчера она пришла ко мне и случайно оговорилась. Когда пыталась поддержать меня, Хината сказала, что вы замечательный медик, способный на чудо, что она уже бывала у вас… Это же вы помогли Хинате? Перемены в ней никак, кроме чуда, и не назовёшь. Всё сходится.
Перед тем как отвечать на вопрос девушки, я на несколько секунд задумался, что сказать. Мне дали подсказку…
— Верно. Хината уже некоторое время ходит ко мне на консультации.
— Даже когда вы произносите её имя, говорите его с нежностью, — с довольным видом произнесла Ханаби.
— Разве?
— Да, я это слышу… Спасибо, что помогли Хинате. На самом деле я хотела с вами поговорить наедине только из-за этого. Убедиться, что моей сестре помогли именно вы, и после этого поблагодарить.
— Не стоит. Это моя работа.
— И всё равно спасибо.
Вдруг подул ветер, и раздался звон.
— Что это? — спросила Ханаби.
Я запустил руку под стол и достал колокольчик. Подняв его, позвенел.
— Колокольчик. Иногда ко мне приходят с маленькими детьми. Во время осмотра их надо чем-то отвлекать… Вот и использую колокольчик.
— Ясно. Вы всё же замечательный человек, — сказала Ханаби. — Ранее мне было немного страшно, но сейчас последний страх ушёл вместе со звоном вашего колокольчика. Я не хочу вам больше мешать, Шисуи-сан, готовиться к операции.
— Тебе помочь?
Девушка рассмеялась.
— Я не такая беспомощная.
Поднявшись на ноги, помогая себе тростью, Ханаби Хьюга смогла самостоятельно покинуть мой кабинет.
Когда последний внезапный визитёр ушёл, Хината вместе со звоном колокольчика выбралась из-под стола. Благо на нём находились печати… Поднявшись, она села на мои колени. Из одежды на девушке сейчас были только стринги.
— Ты точно сможешь ей помочь?
— Да, вполне.
— Это хорошо… — прижавшись ко мне, произнесла девушка. От нового движения колокольчик, что был прицеплен к её соску с помощью зажима, вновь прозвенел.
Когда Ханаби нахваливала меня, я слегка смутился. Она радовалась изменениям в своей сестре и благодарила за них, но как ирьёнин моя персона всё же частично провалилась. Хината на самом деле стала гораздо более уверенной в себе особой. Это было так. Но есть небольшой нюанс…
Ранее девушке, чтобы хорошо функционировать, жить полной жизнью, требовалось топливо, которым служили страдания. Хотя почему ранее? Даже сейчас это так. Просто до наших посиделок Хината могла заряжаться ото всех… Позанимавшись же со мной, в её психике произошёл странный выверт. Теперь эти страдания девушке должен причинять исключительно я. Когда ей делают больно другие, Хинате уже не нравится…
Как знал, что не следовало больше использовать на ней своё массажное дзюцу… Но мы заметили подобные изменения в Хинате слишком поздно.
Я ощутил прикосновение губ девушки. Обычно она не лезла с поцелуями первой. В ней ещё оставалось небольшое стеснение. Но, следует сказать, что в первый раз мы переступили порог благодаря самой Хинате. Во время одного из сеансов у неё начались сильные эмоциональные качели… Правда, перекладывать ответственность на одну девушку немного неправильно. Если точнее, то совсем неправильно. Опять же, в первой раз это произошло на эмоциях. Но потом, на следующем сеансе, я сам склонил её к близости. Просто из-за желания. Мне вновь захотелось почувствовать тело Хинаты.
Поцелуи с ней всегда были чувственными. В этом плане Хината напоминала Ино.
Остановившись, слегка покраснев, она смущённо произнесла:
— Я чуть не кончила, когда ты с силой ухватил и содрал зажим…
Потянувшись к другому зажиму, что всё ещё висел на втором соске девушки, повторил свои прошлые действия. Тяжело дыша, Хината повалилась на меня. Я ухватился за её подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. Следом чуть наклонил голову, чтобы поцеловать девушку.
Пусть я и стал садистом для мазохиста и провалился, как врач… Но буду честен, пока что меня всё устраивает.