• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

Краем уха слушая доклады, Гарри стоял у панорамного окна своего кабинета и наблюдал за тем, как Луна и Джинни Уизли наперегонки летали по саду. Теперь, когда названная сестра была перед глазами, ему сразу стало намного спокойнее.

— Мой лорд? — окликнул Уолтер, разрушив такой теплый и семейный момент.

Ублюдок.

— Я все слышу, — лорд Харальд развернулся к нему. — Гектор, ты обнаружил два домена, так? Можешь рассказать о них подробнее?

— Да, мой лорд, — склонил голову Скай. — Домены созданы на основе ритуала старого образца, но только силами крови. Признаться, я поражен, что вампирам удалось адаптировать столь сложную ветвь магии под себя.

— Домены локализованы?

— С удовлетворительной точностью, мой лорд.

— У нас есть возможность их уничтожить?

— С текущими ресурсами — нет, мой лорд. Нужны данные изнутри. Домены хорошо защищены, а при попытке насильственного развертывания в реальность их содержимое, вероятнее всего, будет выброшено на второй-третий слой Плана Теней.

— То есть, если мы сунемся сейчас, вампиры улизнут, залижут раны и сделают все с еще большими предосторожностями, — озвучил Харальд. — Альфред, что с операцией «Хрустящая Корочка»?

Желание прожарить их всех и было-то поддиктовано досадой, а от новостей испарилось окончательно.

Вампиры создали домен. Нонсенс.

— Как раз хотел вам доложить об этом, — поднялся лорд Уорспайт. — Большинство гнезд покинуты. В них остались только молодняк. Низшие. Имитируют бурную деятельность. В связи с этим считаю подобную громкую операцию нецелеособразной. Предпочтительнее провести рейд по достоверно известным гнездам.

Ну и хорошо. И без того он убил слишком многих. Вероятно, придется убить еще больше: были сомнения, что бывшее гнездо Олафа согласится встать под его руку и получить возможность жить. Большие сомнения, но Харальд был обязан попробовать.

Хватит с него бездумной резни. Лучше приложить усилия и не убивать там, где можно обойтись без убийств.

— Натрави на них авроров, — немного подумав, решил Харальд. — Пусть отрабатывают свои повышения реальным делом.

— Как пожелаете, мой лорд, — кивнул Уорспайт с видом «это я и хотел предложить».

Парень тяжело задумался. Домен у кровососов. Это очень неприятный сюрприз, требовавший немедленной реакции. Но как, черт подери, отреагировать?

Остро не хватало данных.

— Мой лорд, — снова взял слово Гектор. — Предлагаю провести разведывательную операцию и получить данные изнутри доменов, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Считаю высокой вероятность других подобных явлений в среде вампиров.

— Да, — кивнул Гарри и сел. — У кого какие идеи?

— Если вампиры только создали домен, он наверняка сырой — это раз, и не обеспечен всем необходимым для полной автономии — это два, — принялся рассуждать Арчер. — Следовательно, им нужен постоянный приток ресурсов. Как минимум живых людей для питания.

— Они катают африканских рабов автопоездами, — доложил Альфред. — По крайней мере, все ведет к этому. Однако, в пересчете на души вампиров этого мало, как бы они ни питались. Так что путь доставки есть.

— Вампиры плохо взаимодействуют с големами, — задумчиво произнес Харальд, чьи создания продолжали функционировать среди вампиров (к сожалению, из-за ограниченного функционала это — все, что он мог выяснить). — Они их не чуют. Это решит проблему распределения сканирующих мистерий. Но остается проблема передачи сигнала. Придется собирать информацию на носитель и выводить его из домена…

Или создавать голема плоти и объединять с ним разум. В Британии их создание, естественно, запрещено, а потому придется действовать в условиях секретности. Учитывая, сколько душ в его домене… раздражает. Да и противно, если честно.

А еще неизвестно, есть ли там вампиры-маги или просто маги. Требовалось хорошо подготовиться.

— Скажу прямо, — подал голос Скай. — Меня беспокоит не столько факт создания кровососами доменов, сколько их успехи в секретности данного предприятия. Они должны были светиться на всю планету, но — нет. Вероятнее всего, вампиры перенесли выбросы энергии в План Теней и рассеяли там, благодаря чему реальность не поколебалась. Собственно, они умеют незаметно работать с большими выбросами энергии.

— Это как-то влияет на наши текущие действия?

— Никак. Нужны данные.

— Вот и славно. Я займусь големами, а вы займетесь их доставкой и приемом.

На этом совещание закончилось. Харальд материализовал свой журнал по големам и принялся перелистывать наброски схем.

Скучно… не сработает… вообще какая-то хрень… а вот это, пожалуй, подойдет. Голем-мимик. Только делать его не в камне, а в металле. Добавить изоляции для артефакта-детектора, передатчик, собрать серверный голем, а лучше два или три… в целом, реализуемо и даже несложно. Но муторно. Потребуется время на обкатку.

То же самое с големами плоти. Гарри скривился: работы до отъезда в школу, и то не факт, что успеет. Тем не менее, он попробует сделать все вовремя. На крайний случай сократит время тренировок и отдыха. Хорошо бы добавить еще одну петлю, но в домене на работу с хроноворотом существовали определенные ограничения.

Гарри принялся подсчитывать количество устройств. Итак, два домена, два пула големов и доставка в несколько последовательных волн с контролем на случай реакции вампиров. Нечего класть все яйца в одну корзину, так что утроить численность…

М-да. Работы точно до начала учебного года. А в Хогвартсе будет не до того.

Точно. Хогвартс. Учеба. Гильдия.

В связи с кучей дел Гарри как-то совсем забыл про выдвинутые в гильдии требования, когда он пробовался на мастерство. Стандартным требованием для получения минимального самостоятельного ранга — ранга Адепта — было общее магическое образование. То есть — сдача экзамена С.О.В., не менее чем на 8 баллов. Для получения Эксперта и выше — обязательно наличие Ж.А.Б.А.

Несмотря на то, что сданный Гарри гильдейский экзамен был заявлен как проба на мастерство и соответственно в теории мог привести к рангу Мастера-Артефактора, с первого раза вручать столь высокий ранг было просто не принято. Исключение одно — предоставить Шедевр Мастерства, оно же просто Шедевр.

Дело осложнялось и внешней политикой. На запрос ответила только французская гильдия, а с учетом того, что Гарри с рождения политическая фигура, как бы он ни желал обратного, отношение экзаменаторов осложнялось предрассудками. И это, на взгляд Поттера, вполне оправдано: он отдувался за столетия вражды точно так же, как любой французский маг отдувался бы в британском министерстве.

Еще одним осложнением являлось происхождение его куратора, профессора Флитвика. Конечно, во Франции нет такого лютого шовинизма и откровенного фашизма, как в Британии, но гоблинов одинаково ненавидела вся Европа. Во время гоблинских войн маги умывались кровью вне зависимости от происхождения.

Вспоминая отношение экзаменаторов, Харальд предполагал, что его заявку одобрили только для того, чтобы унизить семью Поттер, Филиуса Флитвика, Хогвартс и вообще Магическую Британию. Когда дело дошло до предоставления диадемы…

Зрелище вытягивавшихся лиц очевидно настроенных против него французов стало одним из самых приятных воспоминаний. И взгляды, менявшиеся с пренебрежительных на ошеломленные.

После осознания коллегами с материка, что именно было сотворено с заключенной в диадему душой, разговаривать с ними сразу стало проще. Конечно, любовью, уважением и восхищением они не воспылали, но больше не цедили слова сквозь зубы и глядели как на человека, а не на британца.

Закончилось все довольно неплохо. Шедевром диадему не признали, сославшись на присутствие подобных артефактов в истории, но ранг Адепта ему выдали с обязательством в течение трех лет подтверждения путем сдачи экзаменов С.О.В. и повторного гильдейского экзамена.

И если раньше Гарри не собирался сдавать С.О.В.ы раньше пятого курса, то после всего этого понял: он перерастет Хогвартс очень и очень быстро. Смысл оставаться в замке был бы разве что в случае преподавания, чтобы получить доступ к преподавательской секции и учиться у коллег. Или, соответственно, в случае личного ученичества, соглашаться на которое Поттер не спешил.

Поначалу парень хотел сдать экзамены экстерном прямо сразу после аттестации, но вскрылись бюрократические проблемы. Сдавать С.О.В.ы раньше второго семестра третьего курса нельзя в принципе, ну и между С.О.В. и Ж.А.Б.А. должен быть минимум годовой разрыв. Так что даже в самом-самом случае закончить обучение раньше, чем за четыре года, не получится.

Причем такие требования закреплены на уровне Международного Ковена Магов, так что финт ушами с аттестацией в другой стране не пройдет, а сам по себе вопрос аттестации — чуть ли не единственный в Магической Британии, который не решался старой доброй коррупцией.

Ладно. Хогвартс так Хогвартс, хотя бы отдохнет от этого блядского лордства…

* * *

Лестрейндж-мэнор представлял собой довольно обширное и богатое поместье. Раньше. Теперь они были вынуждены ютиться в неоднократно разграбленном доме, в котором и мебели-то целой не осталось.

Руквуд почти не слушал лепет Рабастана о защите и возможностях особняка. Все это он и так прекрасно знал.

Стоило ли запустить защиту и выставить в осадный режим, как он сделал со своим домом? Тогда Август не мог себе позволить ни толкового сокрытия, ни самозащиты, ни отступления, и был вынужден засветить себя перед аврорами. Хорошо еще, что в домен им хода нет, и удалось проникнуть сюда до того, как это место оцепили.

Так стоило ли делать то же самое сейчас? Определенно, нет. Сейчас авроры только дежурили, но стоило им засечь малейший всплеск энергии в домене, как они немедленно блокируют его и начнут ломать защиту. А дальше — много ли сумеют сделать пять магов после многих лет Азкабана? Лестрейнджи — не Блэки, они не хранили палочки своих умерших родственников, и проводник есть только у Августа.

С одной палочкой много не навоюешь.

Еще один важный вопрос: препятствия на пути их плана. Руквуд навел справки о происходящем. Он был крайне неприятно удивлен тем, что Сириус Блэк принял права главы рода Блэк, развернув кампанию по восстановлению семьи. С ним, конечно, вопрос. Может, он одумался в Азкабане и теперь способен сделать правильные выводы? В пользу этого говорил факт, что новоиспеченный лорд Блэк держался подальше ото всех, включая лорда Поттера.

О, лорд Поттер — отдельный разговор. Всего за пару лет он возродил свою семью из пепла, наращивая мощь и пока что держать подальше от политики. Конечно, долго мальчишке не продержаться, но ему уже хватило ума затаиться и наращивать силы.

Его недавний рейд на логово вампиров также впечатлял. Мог ли Поттер перебить их всех? Судя по всему — мог. Особенно с учетом того, что разгром занял полторы минуты, и отряды семьи Поттер не вступили в бой. Но не сделал этого. Выжившие захвачены в плен, живыми доставлены в Поттер-мэнор и наверняка будут использованы с толком.

Не важно, что мальчик с ними сделает: пустит под нож на ингредиенты, использует в ритуалах, будет перевербовывать или еще что-нибудь прикладное. Судя по всему, Поттер во всех делах проявлял здоровый прагматизм и демонстрировал отсутствие чистоплюйства.

Это вызывало уважение.

Жаль, его поведение указывало, что надежды не сбылись, и Темный Лорд провалился в своем плане в Самайн восемьдесят первого. Даже в школе Тома тянуло к теартральщине, а у Поттера в каждом действии доминировал прагматизм. Честно говоря, Августу не очень-то хотелось видеть Тома в его последние годы. Переборщил старый друг с хоркруксами, и Руквуд собирался ему в этом помочь.

Или поработать с Поттером? Казалось бы, вот она — благодатная почва для правильных идей, не обремененная дурацкими понятиями о добре и зле и изрядно хлебнувшая дерьма с детства. Бери и действуй, агитируй, учи, если надо. И вассалы ему под стать.

Вот только Поттер, как бы он ни соображал, все еще ребенок. И вполне мог закусить удила в попытке им помешать. Плюс его риторика кровной мести Пожирателям Смерти, что уже привела к разгрому некоторых. И ладно всякие там Гойлы и Крэббы, суть бесполезные дуболомы, но потеря Малфоя серьезно ударила по планам Руквуда.

Какие были надежды на ресурсы Люциуса! Плюс в распоряжении белобрысого был самый развитый и сильный хоркрукс, из которого можно было бы возродить Тома не только в полной силе, но и во вполне адекватном состоянии. Увы — все пошло прахом. Малфой исчез, мэнор опечатан и втихую разграблен министерскими, счета арестованы. Нарцисса и отпрыск Люциуса куда-то запропастились.

Эту парочку нужно отыскать и вытащить, но как это сделать в их положении? У Поттера-то достаточно исполнителей, не обремененных дурацкой моралью. Значит, получить доступ к имуществ Малфоев через его отпрыска не выйдет.

Поттер весьма хорош, стоило признать. Хотя бы в том, что не мешал умным людям делать свою работу, но, похоже, он и сам делал весьма здравые вещи.

Может, все-таки встретиться с ним? Сдать тайники Риддла, сдать беглецов, купить себе свободу, жизнь и возможность продолжить исследования. Пацан наверняка поймет, особенно в свете слухов про бастарда семьи Гринграсс и ее "чудесное исцеление", от которых попахивало астромантией. Кроме того, Поттер учился на Рейвенкло, а значит, ему можно предложить секреты Отдела Тайн.

Ладно. Это нужно как следует обдумать. А пока что — придерживаться изначального плана, для чего неплохо бы переговорить с остальными. Они как раз ждали его в гостиной.

Рабастан Лестрейндж, что столь любезно предоставил им свой дом в качестве убежища, поминутно вздрагивал и методично прикладывался к виски. Впрочем, его трезвая голова делу не нужна. От лорда Лестрейнджа, довольно посредственного мага, требовался только неограниченный доступ в поместье и возможность вытащить чашу из хранилища Беллатрикс. Его списать не жалко.

Дарий Мальсибер, некогда молодой и симпатичный мужчина, после Азкабана совершенно поседел и осунулся, в свои сорок выглядел на все восемьдесят. Тоже посредственный маг, но вполне мог пригодиться. Хотя бы тем, что в его доме надежно припрятано некоторое количество золота, что в контексте отсутствия доступа к Люциусу могло стать решающим фактором успеха. Еще один кусок мяса.

Антонин Долохов хмуро уставился в какой-то том, делая рукой знакомые плавные движения — имитация движений палочкой. Один из трех посвященных в план Лорда и второй выживший. Как бы ни хотелось посвятить его в план «Б» с Поттером, русский маг обладал какой-то иррациональной преданностью Тому. Даже без палочки и после стольких лет в Азкабане Долохов представлял собой угрозу.

— Явился, — буркнул русский. Черные глаза холодно блестели над книгой.

— Дарий, ты как? — проявил подобие участия Руквуд.

— Держусь, — Мальсибер снова содрогнулся всем телом. Побег дался ему тяжело.

Он всем дался тяжело, но Руквуд почему-то не превратился в слизь, хотя прорывался один и без поддержки, а эта шайка-лейка шла по проторенной дорожке.

— Господа, — Август подождал, пока все приготовятся слушать. — Я уже вкратце сообщил вам, для чего вытащил вас из Азкабана. Ваши силы и способности потребуются для возвращения нашего Лорда. Я не мог обратиться к тем, кто струсил и отрекся от Лорда. Только вы, самые преданные и верные ему люди, достойны быть посвященными в его великий план…

Долохов хмыкнул, возвращаясь к чтению. Русский прекрасно знал, кто в их команде был главным ездуном по ушам, и не мешал Руквуду вбивать в головы марионеток их задачи под соусом высоких идей.

Кроме того, детали плана они уже обсудили между собой, пока эти двое приходили в себя. К счастью, тайник с гомункулом был цел, так что дело оставалось за малым: перепроверить все расчеты, достать хоркрукс и провести ритуал. Как раз на такой случай один из хоркруксов и был припасен в Гринготтсе.

Гомункул вполне сойдет в качестве временного сосуда на пару месяцев, пока Лорд не вырастит подходящее ему тело.

Внезапно Лестрейндж вскочил. Его глаза от удивления раскрылись, моментально насторожив всех собравшихся.

— Кто-то прошел периметр, — Рабастан о чем-то задумался.

— Авроры? — деловито спросил Долохов, чьи глаза радостно заблестели.

Антонин страшно любил авроров. Особенно мертвых. Нет, ему нельзя собой рисковать. Если он, Руквуд, умрет — Долохов останется единственным, кто сможет возродить Лорда без крайних мер.

— Прошел, не прорвал. Это кто-то из моей семьи.

— Дети?

Кажется, у него осталась парочка отпрысков.

— Нет, конечно. Они сюда не суются.

— Тихо! — поднял руку Август, выхватывая палочку.

Раздались шаркающие шаги, и вскоре в гостиную вошел немного дергающийся тощий силуэт. Копна черных грязных спутанных волос с седыми прядями скрывала лицо. Было видно лишь безумный оскал и блестящие глаза.

— Мальчики, — грудной голос пробудил в Августе сильнейшее желание отправить в женщину что-нибудь смертельное. — Не пригласите даму сесть?

Остановило его то, что Беллатрикс Лестрейндж даже сейчас была сильнее, чем он. И в разы опытнее и страшнее в бою.

А еще эта сука где-то раздобыла вполне пригодную палочку.

Долохов не ухмылялся, но смотрел вполне спокойно. Кроме Лорда он был единственным, у кого с этой ебнутой на всю кукуху мразью были нормальные отношения.

Во всяком случае, Круциатусами друг в друга они не швырялись.

— Белла, — Рабастан поднялся, не сводя с жены настороженного взгляда. — Тебе нужно отдохнуть.

— Рабби, Рабби, Рабби… вы ведь собрались здесь, чтобы отомстить, так?

— Чтобы вернуть Лорда, — не вовремя открыл вякалку Мальсибер.

Хорошо, что ему ничего лишнего не сказали. Вряд ли Беллатрикс оценила бы жест Лорда, не посчитавшего ее достойной доверия.

— И как вы собрались его вернуть?

— Обсуждаем варианты, — пресек дальнейшую болтовню Долохов. — Тебе пока что стоит вымыться и выспаться.

— Я хочу знать!

— Белла, — Антонин поднялся. — До ближайшего подходящего для такого дела дня три месяца. Мы должны дать Лорду максимум того, что в наших силах. Остальное он возьмет сам.

* * *

Дафна не думала, что будет с нетерпением ждать возвращения в Британию. Попрощавшись с Арманом Дюпре, девочка испытала сильнейшее облегчение. Мучительно — вот как это было. Мсье Дюпре откровенно издевался над Дафной и ее способностями, называя всех неспособных к беспалочковой магии бездарями и неучами.

Риторика отражала ценности, не свойственные обычному человеку. Дафна обхаживала его две с половиной недели, но так и не поняла, чего вообще хотел мсье Дюпре в целом и от Гарри в частности.

Однако, стоило признать, Дюпре понимал магию как никто другой и чуть ли не с первого взгляда определил ее способности, предрасположенности… и пути развития. Только теперь, когда ее больше не унижали и не требовали повторения одних и тех же утомительных действий раз за разом, Дафна начала понимать, насколько мсье Дюпре помог ей развиваться.

Крайне тяжелый человек. Разум практически непробиваемый. При этом друг дедушки вроде и не против того помочь Гарри. Другой вопрос: как именно не желающий признания Архимаг воспримет помощь? И как парень его выдерживал?

Гарри. Наконец-то она с ним увидится. Но спешить нельзя. Дафна — благородная леди, и ей не к лицу первой искать чьего-то общества, как бы она ни соскучилась.

Переписка — это совсем не то. Даже если они могли обмениваться сообщениями с задержкой в несколько секунд, а не ждать, пока прилетит сова. Хотелось говорить с ним, прикасаться к нему, чувствовать соприкосновение аур, утонуть в его колдовских глазах…

Гринграсс мотнула головой, изгоняя образ, тревоживший ее по ночам. Да, на Гарри уже вели охоту. Да, ей необходимо как можно скорее сблизиться с ним. Уже в этом учебном году девочка войдет в брачный возраст и будет готова к физической близости в соответствии с общественными устоями.

Вот только было кое-что, наполнявшее сердце горечью и гневом. Дафна не будет у него единственной. И пусть аналитический ритуал, требовавший от Гарри не менее четырех жен для эффективного продолжения рода, носил рекомендательный характер, последнему в роду такой важности не оставалось ничего другого, кроме как прислушаться.

Честно говоря, ей проще было бы принять любвеобильность Гарри и его наложниц и любовниц (для мага его силы это нормально), чем факт настоящего многоженства, в котором она будет лишь одной из. Особенно в свете того, что она могла просто не успеть родить и вырастить наследника…

Раньше Дафну совершенно не беспокоило, что жить ей максимум двадцать лет. Потом появился Гарри, и все пошло наперекосяк…

— Вы готовы? — коротко поклонился ей дворецкий дедушки, назначенный сопровождать Дафну до платформы.

Еще двое слуг стояли над чемоданами, а вокруг околачивались шестеро боевых магов — приданная ей охрана.

— Да.

Пожилой мужчина с поклоном протянул ей руку и активировал портал.

Каким-то чудом ей удалось сохранить не только равновесие, но и завтрак. Справившись с накатившей мутью, Дафна сохранила прямую осанку и бесстрастное выражение лица и вышла из портальной площадки на краю платформы, еле заметно поморщившись от какофонии из шума и коктейля не сдерживаемых эмоций.

От последнего девочка успела основательно отвыкнуть.

Дворецкий проводил ее к вагону так уверенно, словно каждый день отправлял леди на Хогвартс-Экспресс. Дафна устроилась в купе, и только после этого люди дедушки ее оставили, попрощавшись напоследок.

Вот только вдоволь насладиться одиночеством не вышло. Дверь в купе бесцеремонно распахнули. Внутрь вошел тот, кого Дафна совершенно не желала видеть.

Ее старший брат, Бернард Гринграсс. Хорошо еще, что он вошел один, оставив своих громил в коридоре.

— Явилась, — очень вежливо поприветствовал ее брат.

Если раньше он вызывал страх и уважение, то теперь казался… жалким. И это ему Дафна была предназначена служить и защищать?

— И вам доброго дня, — также проигнорировала приличия девочка, отворачиваясь к окну.

Естественно, Бернард недовольно скривился.

— Совсем зазналась, бастард? — тут же попытался оскорбить он. — Думаешь, раз дед тебя выделил…

Мерлин, он и правда жалок.

— Вы еще что-то хотели, брат? Если нет, попрошу оставить меня в покое.

— Я хотел напомнить тебе твое место, — уже почти рычал Бернард. Дафна напряглась: в его руке появилась палочка.

Ошибка. Следовало держать свою палочку в непосредственной близости к ладони, а не в сумочке. И эта ошибка могла стоить ей по меньшей мере времени на приведение себя в порядок.

— Ты все еще работаешь на меня, — брат, очевидно, удовлетворился ее напряжением. — И будешь работать, как следует.

Пустая трата времени, но Дафна только кивнула. Конфликт сейчас не привел бы ни к чему хорошему.

— И чтобы я не видел тебя рядом с Поттером, — бросил напоследок Бернард и вышел, хлопнув дверью.

Дафна выдохнула. Обошлось без вульгарной драки, из которой она едва ли вышла бы победителем, не изувечив разум брата. Как бы ни раздражал Бернард, как бы ни разозлил ее своим требованием, он еще нужен деду.

Не успела она расслабиться, как из коридора потянуло напряжением. Брат и его прихвостни исходили агрессией, причем больше всего ярился Монтегю. Уоррингтон, как всегда, был самым спокойным. А против них было единственное спокойное присутствие, от которого сердце забилось чаще. Дафна с тревогой прислушивалась к эфиру, но, похоже, перепалка ограничилась словами.

Дверь открылась, и на пороге оказался тот, кого Дафна хотела видеть больше всего. И снова начала тонуть в колдовских зеленых глазах, видя в них трепетные искры радости встречи. Теплая аура в момент окружила ее, ограждая от всего мира, защищая и согревая.

— Дафна, — тихий низкий голос отозвался теплом в груди, а губы разошлись в невольной улыбке.

— Гарри, — девочка встала, не сдерживая собственной улыбки, и потянулась к парню, открываясь душой и телом.

Моргана, как же она истосковалась по нему! Как же ей не хватало его рук, его тепла, его запаха! И… да, Гарри за лето вытянулся на добрых полфута, и теперь Дафне уже непросто было положить голову ему на плечо. Но прижаться щекой к груди и раствориться в мерном сердцебиении даже лучше…

— Я так соскучился… — пробормотали ей в макушку, крепче прижимая к груди. Придушенная сильными руками Дафна издала писк настолько постыдный, что щеки покрылись краской, а в душе поселилась легкая паника.

— Это так очаровательно, — с чувством выдохнул Гарри, чуть отстраняясь. Его глаза светились теплом и любовались ею — красной, чуть растрепанной, пытавшейся отдышаться.

— Гарри, не смотри! — взмолилась Дафна, но куда там! Парень пожирал ее глазами, и от этого было одновременно стыдно и приятно.

— Я тоже соскучилась, — тихо-тихо произнесла слизеринка и снова встретилась с ним взглядом, утонув в зеленых омутах.

Это было нечто невероятное. Их разумы и души сливались, растворяясь друг в друге, мысли исчезали, оставалось только чувство самой родной в мире близости.

Поцелуй. Его губы были сухими и теплыми, нежными и настойчивыми. Дафна тихонько замурлыкала в ответ, прикрывая глаза и расслабляясь в его руках.

Теплые объятия. Мерный стук сердца. Чувство покоя и защищенности.

Только глаза были печальными.

— Все хорошо?

Гарри покачал головой и сел.

— Я устал, — пробормотал парень. — Сильно. Малфой, вампиры, побег…

Дафна невольно поежилась.

Неделю назад из Азкабана был совершен побег. Пару дней министерство пыталось замять это дело. Увы и ах. Им пока что удавалось скрывать имена беглецов, но Дафна уже знала.

Август Руквуд. Антонин Долохов. Дарий Мальсибер. И Лестрейнджи: Рабастан и Беллатрикс.

Хуже всего было то, что в побеге прямо обвиняли Гарри. Мол, если бы не он, охрана Азкабана со всем справилась бы, и вообще — фу быть лордом Поттером. И если министерские писаки довольно жестко прошлись по Гарри в «Пророке», То Скитер неожиданно обрушила свою острую критику на само министерство, упомянув Гарри только в контексте того, что его заключение в Азкабан было абсолютно незаконным и даже подведя к тому, что лорд Поттер имел моральное право наказать обидчиков.

Впрочем, газеты — наверняка меньшая из его проблем. Дафна знала, что ему прислали несколько повесток, а Поттер-мэнор даже посетили высшие чины министерства. По парню видно, как ему помотали нервы. Если дней десять назад он был жизнерадостным после встречи с Кухулином (что бы между ними ни произошло, Дафна была благодарна древнему вампиру за это), то теперь напоминал бледную тень себя прежнего.

— Чем я могу помочь? — тихо-тихо спросила девочка и покраснела, представив, каким именно надежным способом можно было отвлечь Гарри и вернуть ему вкус к жизни.

Дедушка ответственно подошел к вопросу “привязки лорда Поттера”. Специально нанятая куртизанка провела немало бесед с ней на тему “что такое мужчины и как ими крутить”.

С тех пор в ее голове и снах поселились самые постыдные фантазии, недостойные юной леди. И теперь Дафна вдруг поняла, что Гарри — молодой мужчина, у которого были желания и потребности… и которого она сама хотела чувствовать рядом, причем во всех смыслах.

Когда он устало лег на диван и положил голову ей на колени, Дафна тихо охнула от такой близости. А потом осознание степени оказанного ей доверия перехватило дыхание. Девочка погрузила пальцы в волосы, отчего Гарри так сладко вздрогнул и расслабился, что-то пробормотав и быстро заснув.

— Я всегда буду рядом, — прошептала слизеринка, перебирая густые отросшие пряди. — Всегда. Я защищу нас.

Вдруг раздалось невнятное бормотание, заставив Дафну покраснеть. Она думала, что парень уснул! А он… слава Мерлину, и правда уснул.

Несмотря на открытость и понимание, она так и не призналась ему в чувствах. И почему-то робела произносить это вслух. Какая-то часть Дафны хотела, чтобы Гарри первым проявил инициативу, но… та же часть этого боялась.

А еще Хогвартс. Гарри вырос еще больше, от его ауры бросало в жар, и нет сомнений, что это заметят все. Пусть ему нужно много жен, Дафна не собиралась делить своего парня с кем попало. Более того: девочка очень хотела найти способ самой родить ему наследников, чтобы никто не вставал между ними.

Увы, в полный рост вставала куда более серьезная проблема. Возраст. Гарри гораздо старше ее за счет хроноворота, весь второй курс он боролся с желаниями. Магия, кипевшая в крови, толкала его инстинкты к размножению, и вполне однозначно влияла на окружающих девиц. Не только Патил смотрела на Поттера влажными глазами.

Сегодня, оказавшись в его объятиях, Дафна отчетливо ощутила, чего Гарри хотел. Краска прилила к щекам от воспоминания чего-то твердого, упершегося ей в низ живота и не позволившего игнорировать желание.

Если бы только можно было решить проблему, став у него первой, Дафна отдалась бы ему еще в конце второго курса! Если бы разница в силе повлияла только на ее магический потенциал! Пожертвовать частью сил ради близости с ним девочка была готова, но не могла позволить себе потерять другую, куда более важную способность.

Ей подробно и исчерпывающе объяснили, что если девочка потеряет голову раньше срока, то просто не сможет родить. А без возможности родить Дафна Гринграсс теряла всякую ценность как жена, и даже если бы Гарри взял ее в жены, назвал леди Поттер, ее положение было бы шатким. Глубина проблемы была такова, что даже небольшая потеря контроля с их стороны приведет к травмам. Какая близость, если она не могла зайти дальше нежных поцелуев без риска стать бесплодной?

Поэтому Дафне придется ждать завершения первой магической зрелости, пройти Ритуал Взросления, и только после этого физическая близость станет возможна. И даже в таком случае она не сможет забеременеть раньше шестнадцати и родить ему здорового сына.

Придется либо рискнуть и подложить под него какую-нибудь зависимую девицу, либо… терпеть. Вот только от одной мысли делить Гарри с кем-то челюсти сжимались, а сердце переполняла ярость.

Дафна погладила его по голове, и ощущение мощи, приятно и доверчиво покалывавшей руки, подводило к грустному осознанию: нет. Она не справится. Гарри слишком силен уже сейчас, и со временем разрыв между ними только вырастет. Не хотелось представлять, каково ему было выносить кипение магии в жилах, требовавшей продолжить род. Особенно в условиях, где ему было достаточно пальцем поманить для удовлетворения похоти.

В купе раздался осторожный стук. Аура под руками моментально ожила, но сам Гарри так и остался расслабленным.

— Входите, — разрешила Дафна.

На пороге оказалась Трейси. Челюсть подруги медленно отвисла, в широко раскрытых глазах отразилась картина Гарри Поттера на коленях у Дафны Гринграсс, а в мыслях поселился совершенейший сумбур.

— Я… эм…

— Не стой на пороге!

Поздно. Краем глаза Дафна увидела чью-то любопытную физиономию, тут же сбежавшую прочь.

Через пять минут вся школа будет знать о том, что Гарри Поттер в этом купе и спит у нее на коленях, и сюда начнется паломничество.

Трейси все-таки заскочила в купе, закрыла дверь… а Гарри поднял руку с палочкой, направив в сторону двери. Не открывая глаз.

Подруга смертельно побледнела, осознав, что палочка направлена в ее сторону. И перевела дух, когда слабая рябь накрыла дверь купе, укрыв незнакомыми Дафне защитными чарами с флером пространственной магии и коктейля из планарных эманаций.

— Эм… п-приветствую в-вас, л-лорд Поттер, — прошептала Девис, исполняя безупречный книксен.

— Давай обойдемся без этих приличий, — пробормотал сонным голосом Харальд. — Привет, Трейси. Извини, что напугал. Просто…

Зевок.

— Просто мне смертельно лень куда-то смотреть… — бормотание стало почти неслышным, и Гарри уснул.

Как оказалось чуть позже, наложенная Гарри защита была закреплена на Дафну, и девочка свободно могла выбирать, кто войдет в купе. Так, к ним заглянула Грейнджер, глянула на спящего Гарри, зло поджала губы и ушла, бросив напоследок обжигающе гневный взгляд.

Заглядывала и Паркинсон, затрепетавшая при виде Поттера, как пламя свечи на ветру. Смесь ужаса и благоговения, испытываемая ей, парализовала разум Пэнси, из-за чего та пару раз невпопад односложно ответила и быстро сбежала.

Трейси более-менее успокоилась, благодаря чему Дафна с удовольствием поболтала с подругой о всяком. Причем Девис отчетливо ревновала Дафну к Гарри. Видимо, считала угрозой их дружбе и как следствие своему будущему. Лезть в голову к подруге детства не хотелось.

А потом поезд внезапно остановился.

— Ч-что такое? — встревожилась Трейси.

Дафна зябко поежилась. Как-то странно похолодало, и… о, Мерлин, как будто что-то поглощало свет и тепло! Даже свет ламп начал мерцать, а воздух быстро становился все холоднее.

Ей не хотелось думать о том, что за тварь могла оказывать такое действие. Рука предательски дрожала, не справляясь с палочкой. Паника начинала брать верх, в ушах зазвучали жуткие голоса, а сознание начали атаковать кошмарные видения.

Чары на двери осыпались. Сердце пропустило удар, и стекла купе покрылись изморозью. Дверь медленно открылась…

Трейси тихонько заскулила, сжимаясь и глядя на темную фигуру в изодранном балахоне затравленным взглядом кролика перед удавом.

Судорожный, свистящий вдох вытягивал не только «радость из мира», хотя эта цитата из учебника защиты и оказалась болезненно точной. Руки задрожали, в голове шумело, окклюментные щиты буквально рассыпались.

Мерлин и Моргана, о чем вообще говорили при сопротивлении им? Как этим вообще можно сопротивляться, если даже концентрировать ману означало тут же отдавать ее чудовищу?

Ее мягко отбросили на диван, и поле зрения заслонила спина. Теплая и родная аура заслонила ее от всего зла вокруг, принимая на себя подавляющее, высасывающее присутствие, пожалуй, самого страшного чудовища из всех существовавших.

Дементор, уже нацелившийся на Девис, повернулся к Гарри и снова начал всасывать в себя реальность. Не успела Дафна обрадоваться, как аура парня начала стремительно тускнеть. И если на нее просто накатила тошнота и страх, то Гарри не мог устоять на ногах и тяжело упал на одно колено, сгребая со стола стакан и бутылку с водой. Его палочка упала на пол и закатилась куда-то далеко.

Звон разбившегося стекла донесся словно сквозь вату. Перед глазами все потемнело. Страж Азкабана навис над Гарри и потянулся к нему. Дафна вскрикнула в страхе, но ее парализованное потусторонним холодом горло издало лишь слабое сипение.

Дементор снова втянул в себя реальность, и от Гарри к нему потянулась бледная воронка энергии, истощавшая сознание.

Парализующий ужас накатил на слизеринку отчетливой ясностью. Дементор сейчас применит Поцелуй. Покрытая струпьями пятерня вцепилась в волосы, запрокидывая безвольную голову Гарри. Голова склонилась, вторая рука потянулась к капюшону… а Дафна могла только наблюдать.

Почти угасшая аура вдруг вспыхнула гневов и яростью. Одна рука парня метнулась вверх и сдавила конечность дементора, а вторая вцепилась в шею не успевшей одернуться твари. Перстень лорда вспыхнул багряным пламенем, моментально охватившим дементора.

Дементор завыл, метнулся в сторону и вырвался из хватки, опрометью бросившись прочь. Дверь захлопнулась, сквозь мерцание загорелся свет, и Дафна наконец смогла вздохнуть и пошевелиться.

Гарри хрипло дышал, упираясь дрожащими руками в пол. Пот стекал по лицу, капал с носа и подбородка, аура едва мерцала, истощенная до крайности.

— Трейси, помоги мне! — воскликнула Дафна.

Мерлин, какой же он тяжелый! Подруга… дрожала, уставившись перед собой в одну точку и обхватив колени.

— Трейси! — прикрикнула Гринграсс.

— А… д-да…

Парень пытался сопротивляться, но сам он не мог даже сидеть. Пришлось укладывать его на сиденье и отпаивать. Дафна подавила желание прижать его голову к груди, лишь гладила по голове, пока Трейси без толку металась по купе и причитала на тему «что делать?»

Дверь распахнулась, на пороге появилась профессор де Монфор.

— Профессор! — тут же воскликнула Девис. — На нас…

— Вижу, — отрезала женщина — более бледная, чем обычно и поглядела на Гарри с отчетливым осуждением. — Ну, и зачем вы это сделали?

Дафна задохнулась от возмущения:

— На нас напал дементор, он даже сидеть не может, а вы его отчитываете? — голос слизеринки сорвался. — Да как вы…

— Дафна, — тихий, твердый голос Гарри как-то разом погасил запал. Парень попробовал сесть, и девочке ничего не оставалось, кроме как подтолкнуть его спину.

— Мисс Гринграсс, — зеленые глаза профессора загорелись недовольством. — Вы много на себя берете. Лорд Поттер, почему вы не применили Патронус?

— И что, по-вашему, я должен был сделать? — в глазах Харальда зажегся гнев. — Потратить время на подготовку и дать дементору сожрать ее? — кивок на Трейси.

— Полежала бы без сознания полчаса, — отмахнулась профессор под возмущенный писк Девис, но один огненный взгляд заставил подругу сжаться. — Вы же позволили дементору сожрать себя! Забыли Азкабан? Забыли пережитое? Захотелось вспомнить, лорд Поттер? Она не испытала бы и сотой доли того, что пережили вы! Она рисковала легким истощением, а вы… вы рискнули душой! И ради чего?

Харальд устало смежил веки и медленно произнес:

— Как бы там ни было, решение принято, а дело сделано.

— Вы совершенно безответственны! — заявила профессор и смягчилась. — Лорд Поттер, я беспокоюсь за вас. Мы все беспокоимся. С тем, что вы пережили, с тем, что вам приходится делать, дементоры для вас опаснее, чем для кого бы то ни было.

— Я спал, профессор. Я не отреагировал вовремя, что совершенно недопустимо. И я понес за это ответственность. Пожалуйста, позаботьтесь о тех, кто не может себя защитить.

— Вот, — профессор положила на стол большую плитку шоколада. — Съешьте. Станет лучше.

И ушла. Вскоре по поезду прокатилось слабое теплое эхо, за ним — еще и еще. Зябкость и пустота в эфире отступили, и вскоре Хогвартс-Экспресс тронулся с места.

Гарри тяжело лег, истощенный морально и физически. Дафна села рядом, положила голову на колени и приняла от Трейси кусочек шоколада. Парень странно посмотрел на нее, но открыл рот и принялся жевать.

— Эм… Гарри… — тихо окликнула его подруга. — То, что сказала профессор… что она имела ввиду?

И понизила голос до шепота:

— Что случилось в Азкабане?

Гарри прожевал и проглотил. Выдохнул. И заговорил:

— Дементоры нападали на меня дважды. И довольно часто оказывались рядом. В Азкабане было проще. Эти твари питаются аурой, размягчают ее и пожирают сатья определенного эмоционального оттенка, ману и прану. Я был закован в хладное железо, это запирает ауру и в известной мере ослабляет воздействие дементоров. Кроме того, так я постоянно держал себя в тонусе и был готов.

— И чем сильнее аура… тем больше она привлекает, так? — совсем тихий голос.

— Да.

— То есть, когда он вошел… ты… отвлек дементора на себя?

Гарри промолчал. Он не просто отвлек: он открылся так, чтобы стать гораздо более привлекательным и позволил этому пожирать себя. Трейси это хорошо понимала. Губы ее задрожали, на глазах выступили слезы. Подруга с минуту собиралась что-то сказать, но выдавила лишь одно:

— Спасибо.

— Не благодари, — смежил веки Гарри. — Я сделал то, что должен.

Дафна сжала его пальцы, такие слабые и холодные. Сердце защемило, по щеке скатилась слеза, но даже просить его не делать так совершенно бессмысленно.

— Как они здесь оказались? — вздрогнула Трейси.

Не «как», а «почему». Дафна слышала краем уха что-то про беглецов и дементоров, мол, этих тварей привлекли к поискам. Неужели дементоры проверяли поезд? Но зачем?

Или…

От нехорошей догадки живот свело.

— Дементоры призваны охранять Хогвартс, — в голосе парня прозвучала смесь горечи и сарказма. — Нет слов, одни эмоции.

— Ты знал? — удивилась Дафна.

— Слышал, что Фадж что-то такое вскукарекивал, — искривил губы Гарри. — Но не воспринял всерьез. Вот… как? Им вообще плевать, из кого сосать радость! Охранять периметр школы? Тоже мне, охраннички. Стоило убрать людей, и из Азкабана сбежал сначала Руквуд, а потом и прочие. Да от самых тупых големов толку больше, чем от дементоров. Вот стоило один раз забить на собрание попечительского совета — и эти дегенераты отмочили такое! М-м-м?

Гарри бушевал бы еще долго, не улучи девочка момент заткнуть ему рот шоколадом. Сработало. Парень жевал молча, только грозно сверкал глазами, а спустя еще пару полосок успокоился окончательно.

— Ладно, покричали — и хватит, — пробормотал Гарри и сел. — Надеюсь, директор знает, что делает. А вы пока разучивайте чары Патронуса.

— Но это же высшая светлая магия!

— Правда, что ли? — переиграл удивлением парень. — А я и не знал! Спасибо, что сказала.

Девис пристыженно покраснела. А Гринграсс наконец поняла, что скребануло ее с момента чувственного монолога Гарри.

— Погоди, — встрепенулась Дафна. — Ты сказал, что сначала сбежал Руквуд?

Судя по виду, Гарри жалел, что не держал язык за зубами. Оно и понятно: информация всплывала ну очень интересная.

— Скримджер опять будет беситься, ну да и пошел он, — махнул рукой Поттер. — Дважды жидко обосрался, и при этом набрался наглости мне что-то предъявлять, старый мудак. Типа если бы я не выбил дерьмо из его придурков, у них все было бы неприступно, непроницаемо и вообще вау.

Дафна переглянулась с Трейси. Для девочки было странно, как просто Гарри говорил о Главе Аврората, одном из важнейших чинов Магической Британии наравне с Верховным Чародеем Визенгамота.

— Правда же в том, что этот сброд не удержал бы Руквуда.

Августа Руквуд. Агент влияния Волдеморта в Отделе Тайн, не раскрывший себя, пока его не сдал подельник вместе с Краучем-младшим. Способность годами обходить нетривиальные меры безопасности Отдела Тайн говорила сама за себя.

— Откуда ты знаешь, что это был Руквуд? — навострила ушки Трейси.

— Предполагаю на основе имеющихся данных, — дернул плечом Гарри и сел, начав чертить палочкой иллюзии: треугольная башня в море, схематический щит и точки дементоров и охранников. — Смотри. Здесь — нижние уровни, где сидели все беглецы. Красные точки — живые охранники, синие точки — дементоры. Не вдаваясь в теорию магической фортификации, скажу, что любая магическая защита неравномерна во времени и пространстве. Обычно эти неравномерности сглаживаются, и колебания мощности защиты становятся несущественными.

— Но не в случае с Азкабаном? — нетерпеливо подпрыгнула Девис.

— Да. Азкабан — тюрьма не только для магов, но и для дементоров. Из-за этого и государственной тайны примите как факт: защита тюрьмы колеблется. Лично я не нахожу удивительным, что Август Руквуд обладает знаниями о защите тюрьмы, что и позволило ему подгадать момент наибольшего падения защиты и совершить прорыв. Как он сумел выбраться из камеры и пройти мимо дементоров — вопрос открытый, но охранный сброд одурачил в два счета. Преступная халатность нашего дорогого министерства состояла в том, что его побег замяли на всех уровнях. Сначала авроры молчали, а когда их прижали — в дело вступил Фадж и напрямую приказал держать побег особо опасного преступника в тайне с целью «не будоражить общественность». Типа неприступная тюрьма, ноль побегов, международные скандалы всякие и вообще фу такими быть, давайте решим все по-тихому. Только — вот незадача! — посокращали, превратили Аврорат из боевой единицы в посмешище, и решать оказалось некому. Загибаем пальцы, столько раз охрана Азкабана обосралась. Первый: пролюбили сутки прежде, чем информация о побеге дошла до верхушки. Второй: не предприняли никаких мер по усилению защиты тюрьмы, и их обвинения в мой адрес имели бы вес, если бы эти идиоты хотя бы сменили протоколы защиты или на крайний случай вышли на осадный режим. Но — нет, дорого, трудно и вообще! Третий… о, третий — мой любимый. Когда Август Руквуд выждал неделю на раздергивание и истощение сил охраны правопорядка, когда он пришел в Азкабан и пробил защитный периметр, охрана отреагировала на это только через полторы минуты. Потому что ничему не научились и перепроверяли: а правда ли это? А потом вместо того, чтобы тут же замкнуть щиты, ринулись проверять заключенных. Итого — у Руквуда было полторы минуты, чтобы вывести Лестрейнджей и Долохова из Азкабана, а потом еще четверть часа, которое бравые авроры потратили на проверку не с нижних уровней наверх, а наоборот — сверху вниз. Последствия мы только что ощутили на себе.

На какое-то время повисла тишина. Было слышно только дыхание Поттера, которого, похоже, этот монолог утомил.

— И что теперь будет? — голос Девис прозвучал тихо, не скрывая испуга. — Они будут тебе мстить за… сам знаешь?

— В Хогвартсе три Архимага. Пусть попробуют.

«Ты знаешь, чего они хотят?» — сформулировала мысль Дафна.

«Руквуд — умный, знающий и крайне опасный тип, он наверняка мозг операции. Долохов — самый сильный и опасный сторонник Волдеморта, при этом по словам крестного точно не сошел с ума. А вот Беллатрикс Лестрейндж совершенно точно сошла с ума. Вытаскивать ее имело бы смысл только в качестве балласта с ее муженьком, который лорд Лестрейндж. Значит, Руквуд намерен отчебучить нечто, для чего потребовались ресурсы семьи Лестрейндж. А для чего они могли ему потребоваться? Только с одной целью: извлечь из хранилища Беллатрикс чашу Хаффлпафф. Хоркрукс Волдеморта».

«Ты уверен?»

«Где-то еще болтается медальон Слизерина, но раз Волдеморт не использовал его в Тайной Комнате, либо не добрался до него сходу, хотя до Кольца Гонтов добрался, либо утратил. Предполагать уничтожение хоркрукса считаю слишком оптимистичным. Так что — я уверен, что будет задействована чаша Хаффлпафф».

«Необходимо добраться до нее первыми».

«Ага. Только как это сделать, если наследник — Марк Лестрейндж — только-только пойдет в Бобатон, где учится вместе со старшей сестрой, и все решения за него принимает французский опекун, лояльный политике Волдеморта? Я пробовал, меня уже послали».

«А если попробует дедушка?» — предложила Дафна.

Поттер задумался. Было очевидно, как он не хотел полагаться на ее деда. И правильно делал, положа руку на сердце. При всей приязни, которую девочка питала к герцогу Провансскому, просить его о помощи и ставить себя в положение должника опасно даже для нее.

Другой вопрос, что опаснее: задолжать политическому и идейному врагу или рискнуть возрождением Темного Архимага, жаждавшего тебя прикончить. Вопрос с весьма неочевидным ответом, на самом-то деле, особенно ввиду сведений о том, что дедушка — один из тех, кто стоял за возвышением Волдеморта

«Да. Это… имеет смысл», — принял решение парень.

На этом мысленный диалог свернулся, и Гарри просто отдыхал, лежа у нее на коленях. В купе еще несколько раз заходили посторонние, причем к ней и Трейси зашли только двое сокурсников: Забини, попросту сбежавший при виде Поттера, и Пэнси, которая несколько минут все же просидела, как на иголках, прежде чем сбежать.

Гарри своего добился. По крайней мере, эти двое приходили в ужас от одного его вида и не могли даже помыслить встать против семьи Поттер. Весьма вероятно, что в таком же состоянии был каждый, кого ее парень распял тогда… что будило жар в груди и трепет в животе.

Вот к нему заходили многие. Харальд уделял время каждому, особенно стайке поступавших первокурсников, что прятались друг за друга. Ради них он даже сел, и только не самое яркое ощущение и трепет в присутствии лорда Поттера не позволили малышне разглядеть, насколько трудно ему далось столь простое действие.

В тот момент Дафна Гринграсс осознала, что всей душой возненавидела дементоров за то, что они сделали и могли сделать с Гарри.

Следующая глава