Веди_нас,_предводитель!_Глава_5.epub
Веди_нас,_предводитель!_Глава_5.docx
Веди_нас,_предводитель!_Глава_5.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 5. Налёт
— Нет, поведём коней выше, по козьим и овечьим тропам, — усмехнулся я. — И всё утро будем двигаться назад. Затем снова спустимся в долину. Меграс Лурц, когда погоня покинет деревню, кто останется в ней?
Здоровяк расправил свой новый медвежий плащ и закутался в него, прежде чем ответить.
— Юнцы. Женщины. Старики и калеки.
— А псы?
— Нет, их тоже заберут в погоню. Значит, предводитель, мы нападём на деревню.
— Да. А затем пойдём по следу погони.
Болдог набрал полную грудь воздуха и долго не выпускал его.
— Драгар Геснер, деревня наших жертв — не единственная в этих землях. Только в первой долине ещё по меньшей мере три поселения. Пойдёт молва. Все воины возьмутся за мечи. Всех псов отвяжут и пустят в лес. Воины нас, может, и не найдут, но псы — отыщут.
— А нам останется, — пророкотал Меграс, — преодолеть ещё три долины.
— Малые долины, — уточнил я. — И мы пересечём их по южному краю, откуда день или даже больше ехать до северных отрогов и сердца лукдушских земель.
— Гнев от сотворённого так воспылает в их сердцах, что лукдуши пойдут за нами даже в долины обальдов, предводитель, — сказал Болдог.
Я перевернул клинок на коленях, чтобы заняться другой его стороной.
— На это я и надеюсь, Болдог Толзон. Ответь мне, когда обальды в последний раз видели крогнарца?
— Когда видели твоего деда, — вместо него ответил Меграс.
Я кивнул.
— А мы хорошо знаем лукдушский боевой клич, верно?
— Ты хочешь развязать войну между лукдушами и обальдами? — его глаза широко распахнулись.
«Каково теперь ощущать себя на моём месте?» — Я жёстко усмехнулся. Мне нравилось это чувство интеллектуального превосходства.
— Да, Меграс, — согласился я.
Тот медленно покачал головой:
— Мы ещё не справились с лукдушами, Драгар Геснер. Твои планы заходят слишком далеко.
— Узри, как они сбудутся, Меграс Лурц.
Меграс поднял с земли медвежий череп. Нижняя челюсть всё ещё держалась на куске хряща. Он отломил её и отбросил в сторону. Затем вытащил из мешка моток кожаных ремешков и принялся крепко обматывать череп, оставляя длинные концы внизу.
Я с любопытством смотрел на его действия. Даже для Меграса череп оказался бы слишком тяжёлым шлемом. К тому же пришлось бы выламывать снизу самые толстые кости — вокруг отверстия, в которое входил хребет.
— Пойду спать, — объявил Болдог, поднялся на ноги и пошёл прочь.
— Драгар Геснер, нет ли у тебя ремешков? — повернулся Меграс в мою сторону.
— Конечно, бери сколько хочешь, — ответил я, тоже поднявшись на ноги. Пора спать и… быть может, вновь стать лучше. — Выспись сегодня, Меграс Лурц.
— Обязательно, — кивнул он.
* * *
Место неизвестно, время неизвестно
— Слава богу, наконец-то мы встретились, орк! — усмехнулся я, посмотрев на своего зелёного сожителя. Бр-р, слово-то какое мерзкое!
— Ты… — прищурился он. Драгар Геснер, как и я, получил интуитивное знание и понимание что и к чему. — Уже мы.
— Мы, — почесал я затылок. — Две души в одном теле. Итог один.
— Тогда давай, — как всегда решительно (я получил часть доступа к его памяти, как и он к моей) шагнул Драгар вперёд. Чуть более осторожно шагнул я. Мы коснулись друг друг, и всё потонуло в яркой вспышке.
Слияние. Странно. Необычно. Невозможно.
* * *
Место неизвестно, время неизвестно
— Почему мне кажется это знакомым? — Драгар Геснер, то есть уже я, огляделся по сторонам. — Эй, ты ещё тут?
И кто бы мне ответил? Сам ведь знаю, что чужая душа стала частью меня самого.
Посмотрев на могучие зеленоватые руки, оскалил клыки.
Такие знакомые, но одновременно чуждые! И всё же теперь я ощущаю себя гораздо увереннее, чем раньше. У меня появилось понимание. И память. Обрывочная, очень запутанная, но это мелочи. Я со всем разберусь. Со временем. Пока что в голове лишь куски, которые, словно нити, постепенно сплетали полотно понимания.
— Слишком медленно, — рыкнул я, но тут же потряс головой.
Херня. Я получил дар. Причём не от кого-то, а самого Малаката. Душа слышала его голос. Этот шёпот ни с чем не перепутать. Он выбрал меня своим Чемпионом! Нужно только стать сильнее и проявить себя, вырезав ту мелкую деревушку, Фолкрит.
— Что может быть проще? — хохотнул я. — Уничтожить слабаков-людишек во славу сильнейшего Принца даэдра! И стать его Чемпионом! Проводником его сил!
В тот же миг, вздохнув, размял плечи.
— Понятно, что всё не так просто. Мир гораздо сложнее, чем кажется.
Резко подняв голову, я осознал, что нахожусь в неизвестном месте. Скалистый островок, который словно плавал в воздухе. Точнее, не в воздухе, а… в космосе?
— В нигде, — хмыкнул я. Бесстрашие Драгара Геснера в должной степени стало и моим тоже, а потому я смело двинулся вперёд. И почти сразу уставился на три камня. Нет, менгира. Отчего-то очень мне знакомых.
«Камни Пути! — проревело подсознание. — Твою-то мать!»
— Значит, и это место существует, — двинулся я по направлению к ним. — Выходит, должно быть и всё остальное.
Всё остальное? Что именно? Слова сорвались с языка быстрее, чем я их осознал. Однако всё так. Память не давала мне подробностей о… мире. Кое-что. Будущие испытания, которые могли бы вознести меня не просто на уровень Чемпиона Малаката, а… к более высокому уровню.
— Реально ли это? — почесав затылок, я криво усмехнулся.
Со временем я вспомню и осознаю всё. Видимо, личности сплелись ещё не до конца. Нужно время. А пока…
— Воин, — смело прошёл я мимо Камня Вора и Камня Мага. — Только Воин.
В груди что-то шевельнулось. Лёгкое… сожаление? Может быть. Разумеется, магия — это здорово, сейчас я полноценно понимал это. Она может лечить, может уничтожать на расстоянии, может призывать тварей и оживлять трупы, но…
— Бесполезно, — прорычал я. — Малакат не был магом, но стал Принцем даэдра. Остальные боги? То же самое.
Жаль, что я и правда мало что помнил. В голове мелькали воспоминания о… неведомых устройствах мира, откуда родом вторая половина моей новой, объединённой души.
— Те… левизор? — сказал я и удивился новому слову. — Компьютер. Электричество… — После каждого слова я делал паузу, позволяя памяти подкинуть образы, о которых шла речь.
И правда. Я узнал много нового. Я вижу заполненные народом улицы по-настоящему божественных городов. Едущие по ним ав-то-мо-би-ли… И люди! Повсюду эти презренные людишки! Хотя девушки у них, надо признать, красивые…
Почему мне вообще начали нравиться людские женщины? То есть… я никогда не задумывался об этом. А сейчас… Слияние личности? Однозначно.
— Плевать, — мотнул я головой. — Я буду ждать, пока остальное вспомнится. А если нет, узнаю всё сам. Я, Драгар Геснер, клянусь в этом!
Коснувшись Камня Воина, ощутил, как незнакомая тёплая энергия окутала меня, будто одеялом.
Сила. Сила!
— Узрите, — пророкотал я, — начало величия!
* * *
Первый час после рассвета я со спутниками слышал лай псов где-то внизу, в долине, но когда мы вернулись назад по узкой тропе над обрывом, он постепенно стих. Когда же солнце приблизилось к зениту, Болдог высмотрел извилистый спуск, по которому и двинулись дальше.
Вскоре после полудня мы вышли на просторную вырубку, где я почуял в воздухе запах дыма от деревенских очагов. Болдог спешился и скрытно скользнул вперёд.
Через некоторое время он вернулся.
— Всё, как ты и предполагал, предводитель. Я видел одиннадцать стариков, втрое больше женщин и тринадцать юнцов — совсем молодых. Старшие, наверное, тоже отправились в погоню. И ни коней, ни собак.
Я только усмехнулся, а Болдог вновь забрался в седло.
Слов не требовалось, мы все взяли мечи наизготовку, затем синхронно извлекли фляги с Чёрным Маслом и нанесли по несколько капель у самых ноздрей своих скакунов. Кони вскинули головы, мышцы их напряглись под шкурой.
— Я зайду справа, — сказал Меграс.
— А я поеду посередине, — объявил я.
— Я тогда слева, — согласился Болдог и нахмурился. — Они разбегутся перед тобой, предводитель.
— Сегодня я щедр, Болдог Толзон. Эта деревня принесёт славу вам с Меграсом. Следите, чтобы никто не ушёл.
— Ни один не уйдёт.
— А если увидите, что какая-нибудь женщина пытается поджечь дом, дабы дать знак воинам, убейте её, — грозно нахмурился я.
— На такую глупость они не пойдут, — заметил Меграс. — Если не окажут сопротивления — примут наше семя, зато будут жить.
Далее мы все сняли поводья с коней и обвязали вокруг пояса. Передвинулись ближе к плечам скакунов и подтянули колени. Я продел запястье в ремень на эфесе меча и разок крутанул клинок в воздухе, чтобы покрепче его затянуть. Остальные последовали моему примеру. Ураган подо мной задрожал.
— Веди нас, предводитель, — промолвил Болдог.
Лёгким движением коленей я направил Урагана вперёд. Через несколько метров перешёл на медленную рысь и быстро пересёк усыпанную пнями поляну. Чуть свернув налево, выехал на главную тропу. Я поднял меч так, чтобы его увидел Ураган, — и он перешёл на галоп.
Умный.
Всего семь скачков — и мы оказались в деревне. Мои спутники уже разъехались в разные стороны за домами, оставив меня одного на главной улице. Прямо впереди я увидел фигуры. Жители поворачивали головы на шум. Послышался крик. Дети бросились врассыпную.
Меч метнулся вниз и легко перерубил молодые кости. Я бросил взгляд вправо, и Ураган повернулся, повалив и растоптав старика. Словно единое целое мы неслись вперёд, настигали, убивали. За домами и отхожими канавами тоже раздались крики.
Оказавшись на другом конце деревни, я увидел одинокого юнца, который со всех ног бежал к деревьям, и поскакал за ним. В руках он сжимал тренировочный меч. Услышав приближающийся тяжёлый стук копыт, он, видимо, понял, что не успеет скрыться в лесу, и резко развернулся.
Мой клинок рассёк сперва тренировочный меч, затем шею. Ураган ударил головой и отшвырнул обезглавленное тело.
У меня так двоюродный брат погиб. Лукдуш его убил. Отрезал язык и уши. Тело за ногу на ветке подвесил. А голову оставил внизу и дерьмом измазал. За то отмщение. Отмщение.
Ураган замедлил шаг и развернулся.
Я вновь взглянул на деревню. Меграс и Болдог уже перебили всех мужчин и теперь сгоняли женщин на площадку вокруг главного деревенского очага.
Ураган сам пошёл рысью и принёс меня обратно.
— Женщины вождя — мои! — громко объявил я.
Меграс и Болдог кивнули. По лёгкости, с которой они отказались от такой чести, я осознал, что воины пребывают в отличном расположении духа. Меграс повернулся к выжившим и взмахнул мечом. Симпатичная женщина средних лет вышла вперёд, следом — её юная копия, девушка, ровесница Тришны. Обе разглядывали меня так же внимательно, как и я их.
— Меграс Лурц и Болдог Толзон, выбирайте первых из тех, что остались. Я буду на страже.
Орки заухмылялись, спешились и устремились в толпу женщин, чтобы выбрать себе по одной. За руку увели их в соседние дома.
Я смотрел на оставшихся, приподняв брови.
— Твои воины заметили, что они обе были совсем не против, — фыркнула жена вождя с небольшими аккуратными клыками.
— Ваши мужчины, будь то отцы или мужья, такой покорности не порадуются, — с толикой негодования заметил я. Вот крогнарские женщины никогда бы…
— Наши мужчины не узнают, предводитель, — ответила жена вождя, — если только ты сам им не скажешь, а это вряд ли. Они не оставят тебе времени, чтобы хвастаться, просто убьют на месте.
Кажется, я не удержал лицо, потому что она усмехнулась.
— О, как я вижу, — добавила она, пристально меня изучая, — ты раньше верил, будто крогнарские женщины другие, а теперь понял ошибку. Все мужчины глупцы, но ты сейчас, видно, стал немного мудрее, раз сердцем принял правду. Как тебя зовут, предводитель?
— Ты слишком много болтаешь, — прорычал я и расправил плечи. — Я Драгар Геснер, внук Ямарза…
— Ямарза?
— Да, — победно улыбнулся я. — Вижу, ты его помнишь.
— Я была ребёнком, но да — он хорошо нам известен.
— Он всё ещё жив и спит спокойно, вопреки проклятиям, которые вы наложили на его имя.
— Каким таким «проклятиям»? — рассмеялась женщина. — Ямарз низко склонил голову, выпрашивая разрешения пройти по нашим землям…
Отчего-то я сразу поверил ей. Вот старый пёс!
— Лжёшь! — тем не менее рявкнул я.
Она внимательно посмотрела на меня, затем пожала плечами:
— Как скажешь.
В одном из домов раздался женский крик, однако наслаждения в нём было куда больше, нежели боли. Жена вождя повернулась на звук.
— Сколько женщин примут ваше семя, предводитель? — деловито спросила она.
Злоба в груди немного угасла.
— Все, — расслабленно ответил я. — Это выходит… по одиннадцать на каждого.
— И сколько дней это займёт? Нам что, придётся вас ещё и кормить? — недовольно проворчала она.
— Дней? — рассмеялся я. — Ты мыслишь как старуха. Мы молоды. И, если потребуется, у нас есть Чёрное Масло.
Она широко распахнула глаза. Другие женщины начали перешёптываться у неё за спиной. Жена вождя развернулась и взглядом заставила их замолчать, затем вновь посмотрела на меня.
— Ты никогда прежде не использовал Чёрное Масло таким образом, верно? Воистину, пламя войдёт в твои чресла. И ещё несколько дней не будешь знать вялости. Но ты не представляешь, что случится с нами, женщинами. Я представляю, предводитель, ибо тоже была когда-то молодой и глупой. Даже силы моего мужа не хватило, чтобы удержать мои зубы от его горла — там по сей день красуются шрамы. Более того: что для вас продлится меньше недели, для нас затянется на месяцы.
— Значит, — ответил я, — если мы не убьём ваших мужей, вы сами справитесь, когда они вернутся. Я доволен.
— Вам троим не пережить эту ночь, — прошипела она.
— Интересно, — улыбнулся я, — кому из нас с Меграсом и Болдогом первому понадобится Чёрное Масло? — Я обратился ко всем женщинам сразу: — Всем вам советую разгореться желанием, чтобы не оказаться первой, кто нас подведёт.
На улице вновь появился Меграс и кивнул мне. Жена вождя вздохнула и жестом приказала дочери подойти.
— Нет, — жёстко сказал я.
Орчиха удивлённо замерла.
— Но… разве ты не хочешь получить ребёнка? Первой достанется больше всех твоего семени…
— Верно. А ты разве уже не способна родить?
После долгой паузы жена вождя покачала головой.
— Драгар Геснер, — прошептала она, — мой муж наложит на тебя проклятие. Сожжёт кровь на губах самого Тринимака.
Это имя резануло по разуму, заставив ещё больше разъяриться.
— Да, скорее всего. — Я спешился и подошёл к ней. — А теперь веди меня в свой дом.
— В дом моего мужа? — отшатнулась женщина. — Предводитель… прошу тебя, давай войдём в другой…
— В дом твоего мужа, — прорычал я. — Я всё сказал. И ты — тоже.
За час до заката я повёл в дом свою последнюю добычу — дочь вождя. Ни мне, ни Мекросу, ни Болдогу так и не понадобилось Чёрное Масло. Мекрос утверждал, что это свидетельство крогнарской мужской силы, но я подозревал, что в том заслуга решимости и отчаянной изобретательности лукдушских женщин, но и так последние из них для нас были уже не в радость.
Не верится, но, кажется, я натрахался на пару лет вперёд.
Я втащил молодую зеленокожую девицу в сумрачный дом, освещённый лишь отблесками затухающего очага, захлопнул дверь и закрыл на задвижку. Девушка повернулась, взглянула на меня, с любопытством склонив голову.
— Мать сказала, что ты удивительно нежен, — шепнула она.
Я рассматривал её. Похожа на Тришну, но не совсем. Нет в ней той тёмной черты. Разница… большая.
— Раздевайся, — коротко бросил я.
Девушка быстро выскользнула из цельнокроеной кожаной туники.
— Если бы я была первой, Драгар Геснер, стала бы домом для твоего семени. Такой сегодня день на моём лунном колесе.
— И ты гордилась бы?
Она испуганно на меня посмотрела, затем покачала головой:
— Вы сразили всех детей, всех стариков. Пройдут века, прежде чем наша деревня оправится, если это вообще случится, ибо ярость может толкнуть воинов друг на друга и даже на нас, женщин… если вы убежите.
— Убежим? — лязгнул я зубами. — Ложись сюда, где лежала твоя мать. Драгар Геснер не собирается убегать. — Я шагнул вперёд и замер над девушкой. — Ваши воины не вернутся. Жизни этой деревни пришёл конец, и во многих из вас останется семя крогнарцев. Идите все в наши земли и живите среди моего народа. А вы с матерью идите в деревню, где я родился. Ждите меня. Растите своих детей — моих детей — как крогнарцев.
— Клятвы твои внушительны, Драгар Геснер.
Я молча начал стаскивать кожаные штаны.
— И не только клятвы, похоже, — заметила девушка. — Чёрное Масло, видно, не потребуется.
— Чёрное Масло мы с тобой прибережём до моего возвращения.
Глаза дочери вождя широко распахнулись, когда я оказался над ней.
— Ты не хочешь узнать моё имя? — очень тихо спросила она.
— Нет, — рыкнул я. — Буду звать тебя Тришна.
Лицо девушки залила тень стыда. Кажется, мои слова, словно тьма, угнездились где-то в глубине её души. Плевать. Сегодня в ней, как и в её матери, обретёт новый дом моё семя.
* * *