Очередная за минувший понедельник.
Желаю приятного прочтения.
Если не обращать внимание на то, что Набу выглядел как рейф, то в остальном он отличный парень. И вести с ним диалог… Довольно увлекательно.
Если только не обращать внимание на изуродованных детей. Искалеченных. Пораженных. Но наделенных великой силой.
Каждый раз видя пораженного мутацией ребенка, я сс содроганием вспоминал собственные мысли. Проект «Спартанец». Генетическое и механическое усиление детей для того, чтобы они стали суперсолдатами на стороне Атлантиды. Чем я вообще думал, обращаясь к этому опыту? Ведь даже в оригинальной вселенной чтобы получился один спартанец, умирали и оказались покалечены, сотни и сотни других детей…
Где грань того, что можно сделать и на что можно пойти ради достижения своей цели?
— Я ценю то, что ваши люди решили заняться подготовкой улья к обороне, — произнес Набу. Этот сообразительный парень, который не мог залезть ко мне в голову, прекрасно читал мою мимику. Да и богатый жизненный опыт помогал ему понять какое именно впечатление его подопечные производят на остальных. — Однако, в этом нет необходимости.
— Не соглашусь, — именно по этой причине мы перешли на мостик корабля-улья. Там, где Набу мог помочь нам с пониманием ситуации, используя интерфейсы корабля. Ну, как нам… Мне.
Эа продолжала лежать в отключке, Тейла и Ронон осматривались, намечая рубежи обороны. Если рейфы придут, а они придут, то полезут прямиком к кораблю-улью. И вот тогда-то нам всем будет крайне не весело…
— Рейфам интересна эта планета, значит рано или поздно, когда уляжется буря, они высадятся, — пояснил я. — Тем более, — указав на моргающую на главном мониторе точку, посмотрел в сторону Набу, — что один крейсер уже прибыл. Ваш корабль не может ни сражаться, ни даже оторваться от поверхности. Как бы много в вашей общине не было людей со сверхспособностями, но перебить рейфов…
— Мы уже обманывали рейфов, выдавая планету за необитаемую, — напомнил Набу.
— Но вы не смогли уберечь планету на этот раз, — не сдавался я. — И пропустили зонд рейфов, допустили контакт Падальщика с королевой.
— Стикс, — поправил меня Набу. — Он называет себя Стикс.
— Пусть так, — да плевать мне на его имя. Единственное, что меня интересует, так это проделать ему дыру побольше. Да в голове. — Но как бы он себя не величал, он — большая проблема. Поэтому, лучшее решение…
— Я помню, что вы хотите связаться с Атлантидой, Михаил, — Набу подошел к консоли, больше похожей на нечто отвратительно из фильма ужасов про ксеноморфов, нажал несколько клавиш. Изображение на мониторе (который тоже, вообще-то, органический. И покрыт какой-то слизью, которая и проецирует информацию) сменилось на схематическую топографическую карту местности. Континент, на котором мы находились, сейчас практически полностью покрыт ужасной бурей. — В целях безопасности, мои люди расширили границы бури и усилили ее интенсивность. Так что рейфы не смогут высадиться. И не смогут больше пройти через врата. Благодаря вашему члену команды, между прочим.
— Спасибо что напомнили, — натянуто улыбнулся я. Странная у него манера просить помощь во спасение планеты и живущих на ней. Попросить-попросил, но сделать толком ничего не дает. Как это работает? — Что ж, благодаря вашим людям, мы тут все заперты. И потеряли «прыгун». Не говоря уже о том, что наш человек пострадал.
— Михаил, я сделал все, что смог, чтобы защитить его, — возразил Набу. — Если бы вы сразу сказали, что с вами есть еще один разумный…
— Если бы вы не устраивали захват, а вышли с нами на контакт совершенно мирно, как цивилизованные существа…
Мои и Набу взгляды встретились.
— Спор ни к чему не приведет, — примирительно произнес полруссианец, отводя взгляд. — Прошу вас, больше не нужно апеллировать сделанным, чтобы получить более выгодную позицию в диалоге и играть на моем чувстве вины. Вы знаете, что мои люди пытались перехватить вашего человека и доставить его в улей, чтобы все прояснить ему. Он попытался сбежать и разбился. Но я твердо уверен в том, что он смог добраться до Атлантиды живым.
Да, это мы проверим после того, как закончим тут. Набу в своей изоляции совершенно забыл о том, что «стрелы» рейфов, кружащие рядом с «прыгуном» не добавляют пилоту оптимизма.
Странно другое. Мы пытались выйти на связь с Ихаарем. И по коммуникаторам, и по внутренней связи «прыгуна». Но, если первую глушили элементы в буре, то второе… Как будто аппаратура связи отключена изнутри. Есть подозрение, что Ихаарь покопался в челноке ради облегчения пилотирования. Его гены слабые и пилотирует он плохо. Но, если отключит как можно больше систем, работающих параллельно с теми, что обеспечивают пилотирование… Короче, тут можно долго и упорно думать что же произошло.
В одном Набу прав — нужно думать наперед.
Если Ихаарь в самом деле пережил путешествие на Атлантиду сквозь эту чертову бурю, то, значит, Чая так просто не оставит все происходящее. Врата повреждены и свою функцию выполнять не могут. Это, если верить словам Набу.
Следовательно, единственный способ добраться до Полруссо — корабли. А их у Атлантиды всего три. «Арес», «Гиппафоралкус» и, собственно, сама Атлантида. Последняя отметается сразу — старушка не в состоянии преодолеть путь до Полруссо. Сомневаюсь, что Атлантида может вообще оторваться от поверхности Лантеи. Да и рисковать так Чая не будет.
Остаются только линкоры.
«Арес» на задании. Ларрин поставлена задача покончить с Колей, чтобы мы могли «выбить зубы» дженаям и закрыть хотя бы одну проблему. Кочевница дамочка строптивая и явно будет стоять на том, чтобы не бросать дело на половине пути. Впрочем, Чая может быть достаточно убедительной.
«Гиппафоралкус» в значительной части отремонтирован, но бой вести не в состоянии. Снаряды выгружены, энергетическая установка не отремонтирована, даже корпус не зашит новой броней. Про новые импульсные пушки, аналогичные тем, что стоят на «Аресе» вообще молчу. Что они есть, что их нет — все едино. Максимум что сможет сделать линкор Требал — так это добраться до Полруссо и терпеть удары крейсера рейфов. Возможно, что они возьмут с собой истребители и «прыгуны». Скорее всего так и будет.
Однако, в любом случае, Полруссо — это большой геморрой. Очередной, если быть точнее, оставленный лантийцами без разрешения. И тот факт, что они были вынуждены бежать с планеты под напором рейфов, нихрена не оправдание.
— Набу, — обратился я к мутанту. — Ваши люди могут поддерживать иллюзию пустынности планеты. Могут поднять огромную бурю ядовитого щебня и песка. Что еще вы сможете сделать?
— Мои люди обладают многие талантами, сходными с теми, что были у Предков, — обобщил Набу. — Долголетие, исцеление, телекинез, телепатия, улучшенная регенерация, острота зрения, чувств… Мы развиваем талант каждого в той степени, в которой можем…
Очешуеть… Это они так телепатию развили, что могут рейфам, непревзойденным телепатам, внушать, что на Полруссо нет ничего сьестного?!
Мутант, словно прочитав мои мысли, объяснил:
— Мы внушаем рейфам, что на планете лишь небольшая группа людей. Семья-две. Обычно это не стоит того, чтобы улей промышлял охотой.
— Обычно они приходят через врата, — припомнил я. — Когда находятся в спячке.
— Этих мы обычно убиваем, — тем же тоном ответил Набу. — И транслируем мысли их сородичам, что турбулентность из-за бури слишком опасна, чтобы охотиться на ничтожное количество людей.
Эге, брат. Значит для вас не в новинку устраивать этот кошмар на поверхности. Странно другое. Если бы Древние могли внушать рейфам, что планеты лишены жизни, многие жизни удалось бы сберечь. Тут либо лантийцы знатно опростоволосились с такими обманами и рейфы научились их иллюзии раскусывать. Либо Набу и его люди стали сильнее, чем были Древние. Ну или третий вариант — рейфы, которые воевали с Древними уже погибли или не столь многочисленны, чтобы быть всюду и раскусить обман.
Каждая из теорий имеет свое право на существование. Но я склоняюсь, что каждая из них в той или иной мере все же верна.
— Нам нужно связаться с Атлантидой и запросить помощь.
— Михаил, простите, но нет, — покачал головой Набу. — Врата повреждены. А мы не можем «выключить» бурю, чтобы вы могли их исправить.
Навряд ли нам без Ихааря это удастся, конечно.
— На корабле-улье есть система связи, — припомнил я. — Можем использовать ее. Как связаться с городом я расскажу…
— Я был бы рад помочь, но коммуникационный узел корабля был уничтожен нами одним из первых, — покачал головой Набу. — Мы не хотели, чтобы рейфы могли позвать на помощь. А без запасного оборудования эту технологию не восстановить.
За… мечательно. Хотя хочется сказать иначе.
— Как долго ваши люди смогут поддерживать бурю? — поинтересовался я. — Ментальные силы требуют огромного напряжения.
— Это так, — согласился Набу. — Некоторым из них уже стало плохо, и они уже не могут помочь. Их сменяют другие, но… Я не могу сказать точно сколько это продлится, но дней пять-шесть у нас точно есть.
— Звучит оптимистично, — согласился я. — Но без Атлантиды мы ничем не сможем вам помочь, Набу. Нашего оружия не хватит для того, чтобы перебить всех рейфов. Мы можем импровизировать, научить ваших людей убивать. Бросать камни в «стрелы», например. Или взрывать рейфам головы…
— Простите, но нет, — снова возразил Набу. — Если мы будем использовать наш дар во зло, для бойни — а иначе рейфов не победить — мы оскверним свои души. И не сможем достичь Вознесения.
— Из альтернатив — рейфы вас или убьют, или будут вами кормиться, или же разберут на органы ради своих экспериментов, — настаивал я. — Если хотите их спасти, то нужно воевать.
— За этим я и вышел на вас и ваших людей, Михаил, — произнес Набу. — Я ощущал эмоции ваших людей. Вы воины, мы же… нет. Не спорю, некоторые могут к вам присоединиться в борьбе против рейфов. Но… Поймите меня правильно — чем больше смертей мы причиняем, тем ближе мы к безумию. Каждая смерть — это шаг в пропасть. Представляете на что будут способны мои люди, если сорвутся с самодисциплины, которой я и другие обучали их все это время? Я не думал, что врата будут повреждены, и вы четверо — все, что у нас останется.
Почему-то от взгляда на Набу у меня чуть дернулся глаз.
Это уже хитрожопием попахивает. Мы тут, видите ли, свой дзен бережем, холим и лелеем, нам убивать нельзя, а вот вы, ребята, головорезы еще те. Вам рай не светит, поработайте тут за нас, покрошите рейфов в солянку, мы вам будем благодарны.
Хотелось заорать от происходящего.
— Мы в тупике, — вздохнул я. — Мы либо приведем помощь с Атлантиды, либо же все тут погибнем. Впрочем… Есть пара идей. Что насчет помощи людей с плато?
— Я уже пробовал разговаривать с ними, объяснять что их дети — не монстры, а жертвы древнего эксперимента, — вздохнул Набу. — Их души темны, а познания, несмотря на доступ к лабораториям Предков, недостаточны. Они едва ли пойдут нам на встречу.
Ага, но шанс-то есть!
— Какие еще есть идеи? — поинтересовался мутант. — Вы должны понимать, что технологии людей с плато не позволят им победить рейфов в воздушном бою. А в наземном будут лишь колоссальные потери.
— Лаборатории, — пояснил я. — Вы говорили, что можете добраться до лабораторий Древних.
— Верно.
— Если мы правы, то лабораторный комплекс на Полруссо должен иметь коммуникационное оборудование для связи с Атлантидой, — пояснил я. — Если мы доберемся до него, то сможем установить контакт с городом. Они либо пришлют нам инструкции того, как починить врата, либо же пришлют помощи, чтобы избавиться от рейфов. В самом крайнем случае, в лаборатории есть то, что мы можем использовать в качестве оружия.
— В лабораториях есть арсеналы, — согласился Набу. — Но они уже давно опустошены. Предки использовали все свое личное оружие для того, чтобы удерживать лаборатории от вторжения рейфов.
— Я говорю не о пульсарах, — рефлекторно потянувшись к кобуре, одернул руку. Древний энергетический пистолет и так на месте — после общения в зоне отдыха, Набу распорядился вернуть нам снаряжение. — Мы можем создать бомбу. По крайней мере я надеюсь на это.
— Простите, не понимаю.
— МНТ, — пояснил я. — Это источник энергии. Весьма мощный. Это букввально закапсюлированная миниатюрная часть вселенной. Даже спустя десять тысяч лет там должно быть достаточно энергии, чтобы взорвать крейсер рейфов.
— О, понимаю, — закивал Набу. — Но дело в том, Михаил, что есть проблема. Весьма существенная.
— Нет никаких проблем, — возразил я. — Мы используем одну из ваших «стрел». Погрузим на нее МНТ в состоянии близком к взрыву, отправим «стрелу» на ментальном управлении на борт крейсера. Вы же говорили об этом, так вы сбежали от рейфов и бури в первый раз.
— Да, но… МНТ…
— Взрывчатка, — я вынул из разгрузочного жилета небольшой кусочек серого «пластелина». Эрменский рецепт взрывных поделок, повторенный в лабораториях Атлантиды. — Прикрепим ее к МНТ, установим таймер — и все будет готово.
— Это хороший план, — с нажимом произнес Набу. — Но мы не имеем права вынуть даже один МНТ. Иначе мы все погибнем.
— Так понимаю, существует кое-что, что вы не сообщили, — предположил я. И почему нет удивления?
— Частностей всегда больше, чем кажется, — вздохнул Набу. — Вы пришли из города Предков. Вы знаете больше моего о множестве вещей. Скажите, вы когда-нибудь встречали информацию о том, чтоб Предки жили на планетах, где не завершилось террафорирование?
Покопавшись в голове, вынужден был отрицательно покачать головой.
— К тем же выводам пришел и я, когда изучал записи в лабораториях, — поделился Набу. — Токсические вещества, которые мы наблюдаем на Полруссо — кислотный щебень и щелочной песок — это часть процесса терраформирования. Но из того, что я понял, на других планетах он присутствовал лишь на начальных этапах и не был таким разрушительным. Кроме того, терраформирование лантийского образцы пусть и занимало много времени, но десять тысяч лет — никогда.
— Здесь дюжина лабораторий и в каждой из них есть МНТ, — припомнил я. — Довольно расточительно для терраформирования планеты, да еще и во время войны. Тем более, когда процесс займет огромное количество времени.
— Поэтому я и пришел к идее об экспериментах, — сказал Набу. — И чем больше узнавал, тем больше понимал суть происходящего.
— Мы теряем время, Набу. Нужно торопиться.
— Это не займет много времени, Михаил, — настоятельно попросил Набу. — Вы должны понять, почему извлечение хотя бы одного МНТ, станет катастрофой. МНТ — не просто катализаторы процесса нейтрализации между диэлектрическими кислотным щебнем и щелочным песком…
— В этом месте поподробнее, — попросил я.
— Сами по себе песок и щебень не будут вступать в реакцию, — объяснил Набу. — Они делают это только при наличии энергетического заряда в окружающей обстановке.
— Включенный МНТ вырабатывает энергию и создает определенное излучение частиц, — понял я. — И это позволяет нейтрализовать щелочь и кислоту?
— По всей планете, особенно вблизи долины и нагорья, расположены подземные резервуары с водой, — пояснил Набу. — Вода — это то, что образуется при нейтрализации кислоты и щелочи. Она тысячи лет накапливалась в резервуарах и теперь последние заполнены. А токсин, который, находился в веществах, испарился.
— Тем самым попал в воздух, — уточнил я.
— Верно. И тем самым запустил в людях процесс мутации. Пятьсот поколений сменилось после того, как Предки начали свой эксперимент. И люди только-только начали приспосабливаться к Полруссо. Те, кого вы видите, гораздо более сильные, чем первые из нас. И менее деформированные.
Мать твою… Если то, что я видел, попадает под категорию «менее», то я боюсь того, что происходит.
— Вот почему мы не можем покинуть Полруссо, — пояснил Набу. — Токсин, содержащийся в нашей атмосфере, необходим нам для продолжения изменений. Пройдет еще немало поколений, прежде чем трансформация завершится. Лишь немногие из нас могут дышать воздухом, где нет токсина.
По спине пробежал холодок.
— Воздух… токсин… — мы уже надышались этой дрянью как могли. Когда там у меня откроется третий глаз?!
— Не волнуйтесь, Михаил, — усмехнулся Набу. — Вы и ваши люди пили воду, которую мы вам давали. В ней содержится нейтрализатор мутагена. Поскольку для вас мутаген — чуждая часть генетики, то вода легко его устраняет. Пока дозы небольшие, то все в порядке, и вашему физическому виду и генам ничего не угрожает. Чем дольше вы проведете на Полруссо, тем больше будете подвержены воздействию мутагена. А чем его больше, тем больше потребуется нейтрализатора, чтобы все исправить. По моим прикидкам, чтобы я и мои люди избавились от мутагенов, нужны сотни, если не тысячи цистерн воды для каждого из нас. И то, это не исправит наше уродство. ДНК слишком повреждена.
Я в это поверю после того, как на Атлантиде тысячу раз просканируюсь. Тем более как-то странно получается.
Если в воде образовался нейтрализатор мутагена, то это должно было в некоторой степени выводить его и из местных жителей. Тем более, что вода из подземных водохранилищ тут — единственный источник жидкости.
— Кажется я понял, — надеюсь на это. — Если мы используем МНТ, то сдерживаемая ими вода вырвется наружу. Какое-то водохранилище опустеет и огромные запасы нейтрализатора попадут в открытую среду, так? Это нарушит процесс вашей эволюции.
— Нарушит, но не так как вы думаете, — печально улыбнулся Набу. — МНТ практически разряжены. Лишь их общий заряд помогает удерживать воду в резервуарах. Извлечение хотя бы одного повлечет за собой разрушение системы. Вся вода выйдет на поверхность. Поселения будут затоплены. Ничто не выживет.
Мороз по коже пробежал второй раз.
Да это же тупик! Реальная проблема выживания! Мало того, что эти люди стали жертвами экспериментов по террафорированию, так еще и…
— Погодите, — новая мысль поразила меня так, что внутри все сжалось в тугой узел. — Вы сказали, что Древние создавали тут оружие. Более агрессивных воинов, чем они сами.
— Да, но они вывезли свои эксперименты, — подтвердил Набу. — В центральном компьютере указано, что подопытные были эвакуированы из лабораторий. Вероятно, их успели вывезти с планеты и…
— Нет, их не вывезли с планеты, — помрачнел я. — Их переселили на нагорье. Люди возвышенности, чьими потомками вы являетесь, и есть жертвы эксперимента.
Лицо Набу стало заостренным. Как у рейфа, который увидел добычу. Ну или услышал то, что ему не нравится.
— Объясните, — попросил он.
— Древние не жили на планетах, где происходит терраформирование, — перечисление фактов не заняло много времени. — Песок и щебень в других местах не были столь же агрессивны. Выделяется токсин, нейтрализовать который теперь могут только огромные объемы воды, накопленной в подземных резервуарах. И МНТ скоро разрядятся, из-за чего вода выйдет на поверхность и все затопит. Я не знаю химического состава мутагена, но судя по всему, вам для продолжения жизни и эволюции нужно, чтобы он оставался в атмосфере. Что произойдет, если кислотный щебень, щелочной песок и вода смешаются? Ну, кроме того, что планета будет покрыта толстым слоем воды. А МНТ уже не смогут помогать в реакции нейтрализации кислоты и щебня.
Набу помрачнел.
— Значит и мои выводы верны, — произнес он. — Щелочной песок — это результат эррозии, происходящей в огромных горных цепях, которые пересекают планету вдали от мест, где хранится вода. Ветер доносит их сюда, смешивается кислотным щебнем, МНТ дают энергию. Но запасы щелочи в горах огромны, их намного больше, чем щебня. Если вода выйдет на поверхность…
— Получится, что она вступит в реакцию с килотой, создастся слабая кислота, произойдет частичное испарение влаги, что повлечет за собой огромное количество осадков, — продолжил я. — Дождь вымоет щелочь из гор, но из-за слабой кислотности местных океанов, нейтрализация не произойдет.
— В воде токсин куда как более опасен, даже смертелен, — добавил Набу. — Его концентрация станет запредельной.
— МНТ и система набора воды — это не сколько часть терраформирования, сколько способ избавиться от жертв неудавшегося эксперимента, Набу, — пояснил я. — Когда это произойдет, то атмосфера Полруссо станет непригодной для жизни. Вы все погибните.
— А кислотные и щелочные океаны, осадки, богатые нейтрализатором, растворят наши останки, — усмехнулся Набу. — Да, примерно это я и подозревал, Михаил. Мы — оружие, которое не было доведено до стадии испытаний. Так что, Предки оставили способ как уничтожить нас спустя поколения.
— Не только вас, но и все следы своей работы, — добавил я. — Мы уже сталкивались с тем, что они создавали оружие, которое превращает людей в живые бомбы. И то, как они направляли эволюцию видов…
— Да, мы знаем, что Полруссо, не единственный мир, где они экспериментировали таким образом, — не без грусти произнес мутант. — Вероятно, если мы выживем, то сможем с ними встретиться однажды.
— Возможно, — согласился я. — А пока что нам нужно подумать над тем, как сохранить жизнь нам всем. И для этого, мне нужно попасть в центральную лабораторию.
— Которая находится на нагорье, — подметил Набу. — И в том комплексе от бури наверняка прячутся жители гор.
— Что ж, тогда пора бы с ними встретиться и поговорить лицом к лицу, — объявил я. — Выживание — это общее дело. В конце концов, на этой планете нет ни одного разумного, кто так или иначе, не стал бы продуктом экспериментов Древних. Так что у нас есть точки соприкосновения. Или будем работать вместе, или нас всех сожрут к чертовой матери.