Маринфорд горел: чёрный дым стелился над руинами, море кипело от крови Зунеши, а обломки кораблей тонули в багровых волнах. Конг в полной трансформации — шестиметровая горилла с дымящейся шерстью и красными от сельдерея глазами — стоял среди развалин, сжимая кулаки. Рядом, на четвереньках, неумолимо передвигалась Кицунэ с девятью пылающими синими хвостами, рыча и слизывая остатки крови с когтей.
Перед ними — Ягнёнок с кубком, из которого вырывались страшные призраки.
— Хочешь кого-то там сломать? — Конг слегка дёрнулся от вида разлагающегося бога. — Твоя шайка разваливается, щенок. Кронен в крови, Морадор без башки. Вы с Гарпом — следующие.
Ягнёнок стукнул по кубку, дым оформился в смутный силуэт — неясный, но зловещий, напоминающий только что погибшего Горосэя. Минк оскалился, красные глаза сверкнули.
— Это не конец, обезьяна. Это начало. Ваши страхи здесь, — он ткнул в висок, — и я их выпущу на волю.
Далеко, у флагмана Дозора, Гарп сжимал сломанное копыто Пегаса, заляпанное кровью. Его куртка висела лохмотьями, грудь ходила ходуном, но он ухмыльнулся, глядя на Кроноса и удивлённых Горосэев.
— Конг, твои костяные псы мне надоели, — прорычал он, заряжая кулаки королевскими молниями. Он отчётливо видел детали происходящего будущего, может, с той лишь разницей, что оно было недалёким. — Ещё шаг — и я вам черепа проломлю.
Его предостережение осталось проигнорированным. Итанбарон, осознав, насколько большой угрозой был Минк, ринулся прямиком к слону, занеся свою костяную катану. Лезвие сверкнуло, метя в шею Зунеши и на то место, где стоял дьявольский выродок.
— Куда? — крикнул Кронен, и в тот же миг из пыльных обломков Маринфорда рванулась тень, стремительная, как удар молнии. Она обогнала Итанбарона, что нёсся галопом, копыта его костяной формы выбивали искры из руин. Кронен шагнул на воду — поверхность под ногами дрогнула, но выдержала — и поднял взгляд к Горосэю.
Перед ним стоял тот, кто с ужасающей лёгкостью отсёк голову его другу, верному Морадору, оставив лишь багровый след на дымящейся земле. Немедля ни секунды, Кронен сжал кулак — чёрные молнии хаки затрещали вокруг него — и одним движением остановил несущийся клинок Итанбарона, словно поймав бурю голыми руками.
Слэш Итанбарона вышел вплотную к руке Кронена — лезвие замерло в миллиметре от кожи, и мир вокруг словно лопнул по швам, выпуская хаос наружу.
Вода под ногами Кронена разошлась с глухим хрустом. Дно обнажилось — чёрное, липкое, усеянное илом, где торчали обглоданные временем кости и ржавые якоря. Волны взметнулись ввысь.
Ледяная аура катаны Итанбарона разлетелась колючими брызгами, замораживая землю и образовавшиеся волны, образовав настоящие ледники. Но Кронен стоял недвижим, как скала в бурю. Его кулак, обвитый чёрными молниями хаки, дымился от встречи с клинком, но кожа осталась гладкой — ни следа, ни тени раны. Он медленно разжал пальцы, и воздух застонал от высвободившейся гравитации, заставив Итанбарона отпрянуть, а его копыта заскользить по воде, оставляя за собой дымящиеся круги.
Но в этот миг из развалин базы раздался топот копыт. Кентавриха, больше не скованная болотом Морадора, рванула через дымящиеся обломки, её конская половина гремела по плитам. В руках она сжимала бисэнто — массивный клинок на длинной рукояти. Она крутанула оружие и рубанула вперёд — воздушная волна сорвалась с лезвия, метя в кулак Кронена с режущей силой. Одновременно с неба спикировал Пегас — его крылья рассекли воздух, а копыта, окружённые гудящими вихрями, нацелились на голову Кронена. Итанбарон, оправившись от скольжения, крутанул катану — ледяная аура вспыхнула, выпуская волну мороза, что должна была сковать атаку в хрустящую корку.
— Тебя раздавят! — прорычал Итанбарон.
— А я раздавлю вас! — раздался голос, что расколол сам воздух.
Гарп.
Он пронёсся через руины Маринфорда, оставляя за собой разрушенные обломки.
Удар врезался в центр схватки, сметая всё и дополняя удар Кронена. Итанбарон, кентавриха и Пегас отлетели, как марионетки, подхваченные штормом. Кулаки мужчин пробили ледяное плато, расколов дно залива и подняв волну, что ударила в Маринфорд с оглушительным грохотом.
Остов Маринфорда, уже истерзанный боями, рухнул окончательно — башни рассыпались в пыль, стены обвалились в море, а площадь превратилась в дымящийся кратер, усеянный трещинами. Ледники Итанбарона разлетелись острыми осколками, что вонзились в обломки кораблей и плиты.
— Не потерял голову? — остановившийся Гарп осторожно посмотрел на напарника. Смерть одного из союзников могла казаться фатальной… но Кронен выглядел напряжённым не из-за этого.
— Мы так и не съели всего левиафана, которого встретили перед Роад Старом.
— А?
И в следующий момент обломки Маринфорда, которые накрыли собой Морадора, начали пучиться. Все вещи, которые бондарь оставлял внутри бесконечного пространства, постепенно выталкивались наружу. И кроме простых сокровищ да мяса, у него внутри было очень много разложившихся растений, которые он превращал в метан.
Раздался свист. Мимо, верхом на ядовитой гидре сломя голову пролетел Прокруст, спасая собственную жизнь. После чего обломки Маринфорда разорвались изнутри от появившегося в один момент гигантского существа — многокилометровая туша, которая тут же высвободила из себя литры крови… а вслед за эти раздался сильнейший метановый взрыв, который разорвал на части тело и высвободил ТОННЫ мяса и крови в окружающее пространство.
Отброшенные туда Горосэи и зверята Конга первыми попали под раздачу, и по затухающим, как фитили, аурам, стало понятно, что очень многие из них там же и погибли.
— Он как бомба, — сказал поражённый Гарп. Пока я не поднял руки, притянув капли крови гравитационным полем.
Кронен, стоя среди хаоса, поднял руки. Его глаза сузились, а воздух вокруг завибрировал — гравитационное поле ожило. Капли крови, что текли из его ран, зависли в воздухе. Затем они задвигались, притягивая к себе тысячи других капель — из тел мёртвых, из луж на плитах, из багровых волн залива. Каждая капля росла, сгущаясь в алые шары размером с кулак, их масса увеличивалась под давлением гравитации, напитанной его хаки.
— И я сделаю в честь него самую красивую могилу! — прорычал Кронен, его голос прорезал гул разрушения. Он выбросил руки вперёд, и сгустки крови рванули к Маринфорду, словно метеоры, оставляя за собой дымящиеся хвосты.
Кронен сжимал и разжимал кулаки, а тысячи кровавых шаров, напитанных гравитацией с хаки, устремились к Маринфорду, словно рой метеоров, что разрывали само небо. Они обрушились на уже истерзанную базу, каждый удар порождал взрыв. Площадь, уже треснувшая от прошлых атак, разлетелась в пыль — шары вгрызались в плиты, поднимая столбы огня и чёрного дыма, что вздымались выше рухнувших башен, затмевая горизонт. Ледяные кратеры, оставленные Итанбароном, разрывались на куски, будто хрупкое стекло, а ударные волны дробили остатки стен в щебень, что сыпался в кипящую воду залива.
Берег, где лежал поверженный Зунеша, вздыбился от сотен попаданий — земля трескалась, хобот слона отбрасывало в сторону, словно соломинку, а из разломов хлынула чёрная грязь, смешанная с кровью и морской пеной, что шипела от жара взрывов. Тысячи воронок усеяли Маринфорд, дымящихся и раскалённых, их края покрылись пеплом и обугленными обломками — остатками кораблей, плит и тел. Воздух дрожал от грохота, земля стонала, а море кипело, поглощая всё, что не выдержало этого кровавого дождя.
Из-под развалин вырвались выжившие. Конг, чья шерсть дымилась, а лапы дрожали, рванул в одну сторону. Кицунэ метнулся в другую, оставляя за собой огненный шлейф. Они бежали, уворачиваясь от обломков, но Кронен не останавливался. Он сжимал и разжимал кулаки, посылая новые капли крови — теперь уже размером с валуны.
— Эй, остановись, — начал паниковать Гарп. — Ты сейчас уничтожить всех!
— А вот и нет, — отозвался Кронос, заморозив собой покрытое кровавыми метеоритами небо. — Это всё бесполезно!
— Только если ты не умрёшь, Капитан, — и в следующий же момент позади него появился Прокруст. Клинок находился в сантиметрах от тела, дрожал от напряжения… но проникнуть в тело не смог.
— Уже забыл о моей защите, Прокруст! — тут же развернувшись, Адмирал быстро отбил замороженный во времени клинок продвинутой хаки, и почти было вонзил палец в голову противника, как лицо убийцы стало дьявольски усмехающимся.
— А воздухом-то всё равно дышишь. Я много лет тебя изучал, и, к сожалению, знаю, какой яд свалит тебя сильнее всего, — процедил он. Ядовитые испарения вокруг сгустились, обрели багровый оттенок и стали токсичнее, растворяя землю под ногами в шипящую грязь. Камни вокруг Кроноса испарялись, оставляя чёрные пятна, а воздух стал тяжёлым, пропитанным смертью.
Кронос напрягся, но тут же сжал кулак — время вокруг застряло в стазисе на пять секунд. Яд замер в дюймах от него, багровые клубы повисли, как мёртвый туман, а движения Прокруста замедлились до полного нуля.
— И на этом всё! — Кронос вытянул пальцы, и совершив рывок, несколько раз ударился о стазисное тело… пока изо рта Адмирала не вырвалась кровь. Потеря концентрации. Стазис времени моментально испарился.
В теле Прокруста моментально появилось несколько больших дыр, из которых аккуратно потекла кровь. Сердце, горло, почки и лёгкие оказались пробиты… но он склонился к Адмиралу, растянув ухмылку:
— Ты замедляешь время, капитан, но яд уже в тебе. Дыши глубже — это твой последний вздох, — он тут же дернулся вперёд и совершил серию быстрых махов катаной, каждый из которых блокировался, но невидимые испарения продолжали оседать на теле и вдыхаться внутрь.
Кронос попытался сжать кулак снова, но пальцы ослабли — яд разъедал его изнутри быстрее, чем он мог остановить время. Он рухнул лицом в грязь, тело дёрнулось в последней судороге, и белый свет в глазах угас.
— Пришло время больших пушек, — над морем и разрушенными кораблями раздался голос громофона. В тот же миг воздух задрожал — металлические балки от остовов кораблей и руин штаб-квартиры Маринфорда взмыли в небо, подчиняясь незримой силе. Ферум, стоял на краю залива, его руки сияли багровым светом. Он вытянул их вперёд, и тысячи стальных обломков закружились в вихре, формируясь в энергетические пушки, с которых сорвались лучи.
План Драгона был на полном уничтожении суши. И пушки Ферума истребили любую поверхность, на которой можно было находиться. Их взгляды метнулись к единственной оставшейся поверхности — огромному телу Зунеши, что лежало мёртвым на краю залива.
Ощущая приближение проблемы, Маркус взмахнул крылом, взлетая к слону. Итанбарон скакнул следом, копыта гремели по его шкуре. Все сгрудились на спине Зунеши, единственном островке в этом море хаоса. Став ближе к минку.
Ягнёнок, стоя у головы Зунеши, ухмыльнулся.
— Пускай победят настоящие сатанисты… — он раскинул руки, окрашивая мир своими красками, формируя ночь, в которой забились духи. — Плеяда зла.
И под бушующих духов Ягнёнка приземлились все пираты Чаек, окружив собравшихся единым скопом дозорных и их хозяев. Последние уже успели принять полные формы. В дополнение к птице и лошади сформировался огромный паук да гигантский кабан с двумя парами бивней.
— Зоя стала хорошей заманухой для животных, — Драгон осмотрел находящийся за их спинами город — выглядящий так, словно его сделали поспешно. Никто жителей на стрелку не приводил, не было даже короля.
В следующий момент всё в этом месте, начиная от деревьев и заканчивая нарисованным гигантским китовым деревом, ожило. Корни, пародируя силу Протеи, мгновенно ринулись из нарисованных стальных плит. Гигантский кит завыл и прыгнул с раскрытой пастью на своих противников, поглотив гигантского паука-быка — Святого Сатурна.
— Это был нарисованный слон? — поразился Конг.
— Дебилы! Как бы я, по-вашему, перевела бы Зунешу через Ред Лайн?! — Ягнёнок загнала каждого противника в тщательно подготовленный нарисованный мир, каждая деталь которого была проработана для того, чтобы убивать.
Корни китового дерева выпустили сотни стальных лиан, что хлестали воздух, обматав лапы Святого Маркуса — его крылья сразу зашипели, растворяясь под ядом.
— Я так и знал, что нужно уничтожить это место одним махом, — Итанбарон встал за телом исполинского кабана. Любая атака, приходящая на его прочную шкуру, сразу отражалась — и это касалось даже королевских кулаков Гарпа. В следующий момент Итанбарон нацелился было на голову, но над ними нависла тень.
Не озираясь назад, он махнул саблей и отсёк поднявшийся со дна моря хобот, который набрал в себя несколько сотен тон морской воды. Атака срезала не только хобот, предотвратив наводнение — но и половину головы, на которой стояли собравшиеся Чайки. Всех сиюсекундно снесло с ног широкомасштабным слешем, пока последний не начал сгущаться.
Собираясь в руках Драгона, слеш принимал сферу высоко концентрированного воздуха, по которому пробегали тонкие нити режущего ветра, что шипели, как раскалённые провода. Итанбарон, чья костяная форма кентавра дымилась от яда и лавы Ягнёнка, заметил угрозу — его катана взметнулась для второго замаха, лёд на лезвии вспыхнул, метя в Драгона.
Но Император бурь уже был над ним. Он врезался в Итанбарона сверху — кулак, окружённый концентрированным воздухом, ударил прямо в грудь Горосэя и Итанбарон рухнул вниз, его копыта беспомощно скребли по шкуре Зунеши. Его катана отлетела в сторону, вмёрзнув в лёд, что мгновенно растаял под жаром взрыва. Сфера ветра лопнула в момент удара, выпустив режущие нити — они полоснули по костям кентавра, оставляя глубокие борозды, из которых сочилась багровая дымка.
— “Высокая физическая сила только у трёх из них,” — подумал Кронен, уже несясь к Кицунэ. Взгляд же метнулся к Святой птице, кабану и лошади — что сильно выделялись навыками на фоне остальных, представляя из себя настоящую угрозу. Он сжал кулак, напитанный гравитацией, и ударил воздух.
— Нет! — резко крикнул Конг, которого задержала окружающая среда. Вытянул руку в сторону Адмирала и покрылся испариной.
Кицунэ крутанулся, выпустив огненный вихрь, но Кронен поймал его импульс — рука хлестнула вниз, и голова лиса отлетела, кровь брызнула фонтаном, заливая дымящую шкуру Зунеши. Тело Кицунэ рухнуло, хвосты угасли, оставив лишь запах горелой плоти.
— “Осталось всего ничего,” — подумал Кронен, но в эту же секунду изогнулся в пространстве. Мимо него на стремительной скорости пролетела лапа существа, которого он посчитал погибшим. Петух, ставший выглядеть ещё более накаченным и высоким. — Выкидыш феникса.
— Спасибо за комплимент, — кивнул головой приспешник Конга.
— Узнай ты, что я сотворил с настоящим фениксом, слезами бы захлебнулся.
— О чём ты, наглый пират? — прохрипел бессмертный Петух, его перья топорщились, а мышцы напряглись перед рывком. В тот же миг Кронен метнулся к нему. Рука сжала шею Петуха, перья хрустнули, и он рванул противника к себе, используя как щит. Кулак Конга врезался в спину Петуха — кости лопнули, плоть разлетелась ошмётками, брызнувшими во все стороны. От него остался лишь желток, что сжался в маленькое яйцо и упал на дымящую шкуру Зунеши с глухим шлепком.
— Конг, как тебе на вкус петушиные яйца? — Кронен ухмыльнулся, подхватывая яйцо пальцами, и начал обходить дозорного по кругу. Чёрная грудь гориллы вздымалась, лапы сжимались, когти скребли по земле, оставляя борозды в грязи. Глаза Конга пылали красным, жилы на его теле дрожали от ярости.
— Попробуй сам и узнаешь, — прорычал Конг, рванув вперёд. Его кулак врезался в воздух там, где стоял Кронен, но пират уклонился. Удар расколол шкуру Зунеши, подняв фонтан чёрной жижи. Конг крутанулся, лапа метнулась снова — когти хлестнули, целясь в горло Кронена. Тот поймал её гравитацией — рука дрогнула, когти замерли в дюйме от шеи, и Кронен сжал пальцы, выворачивая лапу с хрустом суставов. Конг взревел, вторая рука врезалась в бок пирата, отбросив его к краю слона. Кровь брызнула изо рта Кронена, но он оскалился шире, стирая её рукавом.
— Хороший удар, — хрипло выдохнул он, подбрасывая яйцо в воздух. Конг рванул к нему, земля дрожала под его шагами, пасть раскрылась в яростном рёве. Кронен метнулся навстречу, хаки вспыхнула чёрным — он вбил кулак в челюсть гориллы, заставив её клацнуть. Лапы Конга сомкнулись на нём, с треском сжав рёбра, но Кронен вывернулся, оттолкнув дозорного гравитацией. Яйцо упало в его ладонь, и он прыгнул, вцепившись в шерсть на груди Конга.
Кронен затолкал яйцо прямо в глотку Конга. Тот закашлялся, лапы рванулись к горлу, но Кронен сжал кулак, напитанный гравитацией, и ударил в живот дозорного. Скорлупа внутри желудка треснула с глухим хрустом — желток лопнул, выпуская жижу, которая растворилась внутри тела.
Конг рухнул на колени, рёв сменился хрипом — кровь хлынула из пасти, смешанная со слизью. Кронен шагнул ближе, рука вонзилась в грудь гориллы, разрывая шерсть и кости — он сжал сердце, пропитав его хаки, и выдернул с влажным звуком. Конг дёрнулся в последней судороге, глаза потухли, тело осело в луже собственной крови и яда, дымящейся на шкуре Зунеши.
Внутри него переваривался Петух, растворяясь в желудке дозорного, пока его хозяин истекал кровью под ногами пирата.
Кронен выпрямился, отбросил сердце в грязь и сплюнул:
— Жри своих птенцов на том свете.
Остались Горосэи. Когда Кронен повернулся к ним — весь его образ и окружающая ситуация привела к эмоциональному давлению. Настолько сильному, что даже многовековые существа застыли в ожидании его слов.
— Когда я покончу с вами — вся наша армия пойдёт на штурм Святой Земли и сравняет её с землёй.
Им казалось, что королевская хаки Кронена, и без того грозная, от этого лишь набирала силу, становясь удушающей волной, что гнула их волю. Один из них дрогнул — Святой Джейгарсия Сатурн, чьи паучьи лапы дрожали под грузом этой мощи. На миг, всего на одну секунду, его воля дала трещину — тонкую, как паутина под ветром — и этого хватило Минку.
Глаза Ягнёнка вспыхнули алым. Он рванулся к Сатурну, рука вонзилась в грудь Горосэя с резким хрустом — плоть разорвалась, чёрная кровь хлынула наружу, заливая когти Минка горячей струёй. В тот же миг вокруг его руки возникла вторая — призрачная, сотканная из багрового света и клубящихся теней. Она дрожала, пульсировала, её пальцы изгибались, словно когти голодного зверя, и вцепилась в саму суть Сатурна — в ту невидимую нить, что держала его древнюю жизнь.
С громким воем, что разорвал воздух и заставил Зунешу вздрогнуть, призрачная рука начала вырывать её. Сатурн заревел — звук был низким, гортанным, полным боли и ярости, пока его тело трещало, словно старое дерево. Из груди Горосэя потянулись нити тёмной энергии — его суть, густая и вязкая, как смола, сопротивлялась, цепляясь за плоть. Кожа Сатурна лопалась, паучьи лапы дёргались, выгребая куски шкуры Зунеши, а из ран хлынул яд.
Призрачная рука Минка сжалась сильнее, когти вонзились глубже — суть Горосэя вырывалась с влажным, чавкающим звуком, оставляя за собой пустую оболочку.
Сатурн рухнул, его паучья форма осела, как гниющий труп — из груди торчали рваные края, а глаза потухли, став мутными, как у мёртвой рыбы. Минк отступил, держа в призрачной руке пульсирующий сгусток тьмы — суть Горосэя, что извивалась и стонала, пока он сжимал её, заставляя замолчать. Кровь стекала с его когтей, капая в грязь, а воздух наполнился запахом гнили и железа.
Осталась тройка сильнейших.
Итанбарон В. Насудзюро, Святой Топмен Уоркурий и Святой Маркус Марс стояли плечом к плечу, а их силы идеально друг друга дополняли. Мечник, Броня и прикрытие с воздуха.
И Маркус Марс уже изрядно подпалил окружающие краски, сняв давление нарисованного мира.
— Вам не поможет даже находящееся в вашем распоряжении поле боя.
Итанбарон шагнул вперёд, рубанув воздух, уничтожив приближающиеся нарисованные чудеса. Гарп рванул к нему — кулак врезался в грудь Горосэя, кость треснула, но Уоркурий обрушил огромные бивни на землю. Шкура Зунеши лопнула, волна грязи и крови взметнулась вверх, отбрасывая Гарпа в сторону с такой силой, что тот врезался в обломок льда, расколов его.
— Моментик, — Прокруст проскочил под ударной волной, метнувшись к Итанбарону, окутав лезвие багровым ядом — его катана вонзилась вбок Горосэя с треском, но Маркус взмахнул крыльями, багровое пламя хлынуло вниз, будто река из преисподней, испаряя яд. Копыта Итанбарона ударили Прокруста в грудь — рёбра сломались, и он отлетел, кашляя кровью.
— Хватит вам видеть будущее, — отозвался Кронен, и в этот момент все осадили противников единой волной королевской хаки. Горосэи сдавались с трудом, выстроив идеальную оборону, но видимое ими будущее и правда обрезалось.
Кронен махнул рукой — Ягнёнок и Драгон рванули в обход. Ягнёнок мазнула кистью — цепи из чёрной смолы вырвались из-под земли, обвили ноги Итанбарона, разъедая кости. Горосэй рубанул катаной, цепи лопнули, но Драгон уже подскочил с фланга — сфера сжатого ветра врезалась в плечо кентавра, вырывая куски брони, кровь хлынула на шкуру Зунеши.
В этот момент Ферум поднял металлические обломки, покрыв каждый из них красными молниями, напрямую копирующие силу королевской хаки. Шипы рухнули на Итанбарона, пробивая спину, но Маркус плюнул огнём, растопив часть металла, а гигантский кабан врезался в Ферума с бивнями, воздетыми, как рога древнего бога — они полоснули по груди, оставив глубокий разрез в металлической броне.
— Галактический… — начал Кронен, сжимая свой кулак и окутывая его гравитационным давлением.
— Удар! — дополнил Гарп. В этот момент на их пути встал Уоркурий, попытавшись заблокировать атаку.
Но Гарп целился вовсе не в Горосэев. Резко перенаправив атаку, он вдарил по подпрыгнувшему Кронену, передав весь импульс от удара.
Кронен обманул Горосэев, рванув к Маркусу, но резко сменил цель — отпрыгнул от воздуха, и как приливная волна обрушился на Итанбарона, вонзив пальцы в его черепную коробку. Череп лопнул, кровь залила руки, он выдернул катану из рук Горосэя и вогнал её в горло, разрывая плоть до позвоночника. Итанбарон рухнул, тело дёрнулось в луже крови.
И в этот момент призраки Ягнёнка ринулись вперёд, как изголодавшиеся звери, став вырывать его сущность из тела.
— Прикрой его! — крикнула птица.
Уоркурий взревел, шагнув вперёд встав над телом Итанбарона. Поднял бивни и сотряс воздух. Но именно в этот момент Гарп упер ноги в землю и перехватил один из бивней, не давая ему идти вперед. Ноги метались вперед, с напором пытались отступить, но кабан был не в силах. Гарп удерживал тело.
— Ха-ха, как в детстве! — радостно прокричал он.
Маркус взлетел, плюнул огнём — пламя закрутилось вихрем, прожигая путь к Гарпу, но пронесшийся вихрь мороза его мигом подавил. Драгон рванул с фланга — сфера ветра ударила в бок кабана, из-за чего по шкуре пошли первые трещины. Ферум сразу же метнул в них балки, образовав первые, слабые пробоины.
— Сварим Великий Суп!
Ягнёнок мазнула кистью — под кабаном выросла яма с кипящей смолой. Ноги сразу же зашипели, и как только тот начал вырываться, у него над головой показался Прокруст, ниспустив целый океан яда.
Тело зашипело, и шкура начала слабеть. Ягнёнок нарисовала чёрную руку — она вцепилась в язык Уоркурия и вырвала его с влажным звуком.
— Ой, а что, изнутри не такой прочный? — голос Ягнёнка прорезал гул боя, её глаза вспыхнули осознанием. Она не думала ни секунды — рванула вперёд, прыгнула прямо в раскрытую пасть Уоркурия, что ревел, мотая бивнями. Кабан попытался сомкнуть челюсти, но Ягнёнок вцепилась в его гортань — её когти вонзились в мягкую плоть, разрывая её с хрустом.
Она ломала всё, что попадалось под руку: рёбра трещали, как сухие ветки, внутренности рвались с влажным звуком, кровь хлынула, заливая её с ног до головы. Уоркурий дёрнулся, его шкура напряглась, но изнутри он уже изрыгал кровавый океан — багровая волна вытекала из пасти, заливая шкуру Зунеши, шипя и дымясь от яда, что Прокруст влил раньше.
Кронен шагнул ближе, его взгляд пересёкся с глазами Уоркурия — жёлтые, горящие яростью, они дрожали от боли и неверия. Кабан хрипел, кровь пузырилась в его глотке, бивни качались, словно пытаясь в последнем рывке пронзить врага, но тело не слушалось. Кронен смотрел в эти глаза — холодные, жестокие, без тени жалости, его губы растянулись в ухмылке, что обещала смерть.
— Тебе конец, — сказал он. Уоркурий попытался рвануться, когти скребли землю, но Ягнёнок внутри разорвала что-то ещё — рёв сменился булькающим стоном, кровь хлынула сильнее, заливая морду Горосэя. Его шкура, непробиваемая снаружи, начала проваливаться — внутренности вытекали через разодранную пасть, дымясь и растворяясь в ядовитой жиже.
Глаза Уоркурия мутнели, ярость угасала, сменяясь пустотой — он смотрел на Кронена, пока жизнь покидала его, медленно, мучительно, каждый хрип становился тише, пока не стих вовсе. Кабан рухнул, бивни треснули о шкуру Зунеши, а кровавый океан растёкся под ним, дымясь и шипя.
Ягнёнок вылезла из пасти, её когти и шерсть блестели от крови, она сплюнула и ухмыльнулась, глядя на Кронена. .
Нарисованная местность, созданная Ягнёнком, ожила с ещё большей яростью, словно сам мир решил раздавить последнего из сильнейших Горосэев — Святого Маркуса Марса, парящего в небе. Воздух над Зунешой сгустился, пропитанный красками её кисти, и превратился в удушающую ловушку. Из земли, покрытой трещинами и залитой кровью, вырвались нарисованные стальные лианы — сотни извивающихся копий, что тянулись к Маркусу, словно живые.
Маркус взмахнул крыльями, багровое пламя вырвалось из его клюва, сжигая ближайшие лианы, но на их месте тут же вырастали новые — быстрее, толще, с шипами, что испускали едкий дым. Нарисованные небеса над ним исказились: облака, густые и чёрные, закружились в воронку, из которой хлынули потоки раскалённой смолы, падающей вниз, как дождь из ада. Капли шипели, попадая на перья Маркуса, прожигая их и оставляя дымящиеся проплешины. Его крылья начали терять силу.
Из шкуры Зунеши, прямо под Маркусом, поднялись нарисованные башни — огромные, кривые, увенчанные дулами пушек. Они выстреливали не снарядами, а сгустками ядовитого пара. Пар обволакивал Горосэя, проникая в его лёгкие, заставляя кашлять кровью — каждый вдох был мучением, а выдохи вырывались с хрипом, оставляя кровавые пятна в воздухе. Нарисованный мир давил на него со всех сторон: сверху — смоляной дождь, снизу — башни и лианы, по бокам — сеть, что сжималась всё теснее, вынуждая Маркуса снижаться, ближе к земле, где его ждала погибель.
Тут в бой вступил Драгон. Он призвал ветер — не простой, а сжатый до предела, напитанный режущими нитями, что шипели, как раскалённые лезвия. Сфера концентрированного воздуха сорвалась с его ладони и устремилась к Маркусу, врезаясь в сеть нарисованных нитей.
Взрыв разорвал часть ловушки, но не освободил Горосэя — наоборот, ветер подхватил обрывки смолы и яда, закрутив их в вихрь, который ударил прямо в грудь птицы. Перья разлетелись, кровь брызнула, а Маркус издал резкий, надрывный крик, теряя высоту.
Ферум не терял времени. Подняв руки, он призвал металлические обломки. Первый шип вонзился в левое крыло, пробив его насквозь — Горосэй взревел, пытаясь вырваться, но второй шип ударил в бок, разрывая плоть и застревая между рёбер. Кровь хлынула вниз, заливая шкуру Зунеши, а третий шип пронзил основание шеи, заставив Маркуса захлебнуться собственным хрипом.
И тут появилась Ягнёнок. Она стояла на краю шкуры Зунеши, её когти блестели от крови Уоркурия, а глаза горели дьявольским светом. Пока Маркус боролся с лианами, которые обвили его лапы и шею, она мазнула кистью — из земли вырвалась чёрная рука, огромная, сотканная из теней и смолы. Рука схватила Горосэя за горло.
Маркус рванулся, выпуская пламя, но Ягнёнок шагнула ближе, её вторая рука — настоящая — вонзилась в его грудь, прямо под шипом Ферума.
Когти разорвали плоть, кровь брызнула фонтаном, заливая её шерсть. Она ухмыльнулась, чувствуя, как сердце Маркуса бьётся под её пальцами — быстро, отчаянно, но слабее с каждым ударом. Чёрная рука сжалась сильнее, вырывая из Горосэя его суть — багровый сгусток энергии, что извивался и стонал, сопротивляясь её хватке.
Ягнёнок рванула обеими руками: настоящей — разрывая сердце, призрачной — вытягивая душу. Маркус издал последний крик — низкий, дрожащий, полной агонии — и рухнул. Его крылья обмякли, тело осело в лужу крови и смолы, а глаза потухли, отражая пустоту.
Она сплюнула кровь Горосэя на землю и обернулась к Кронену, её ухмылка стала шире:
— А теперь идём устраивать охоту на простых людей и создавать своё правительство! — прокричала Ягнёнок.
— Нет, — сухо ответил Кронен.
— Ну че ты. Я же прикалываюсь, — и насупившись, вместе со всей командой подобралась поближе. Кронен, да и остальные члены команды пристально всматривались в идущие ко дну обломки Маринфорда. Куда погружалось и тело члена команды.
— Он единственный умер? Повезло, — Гарп выразил мысль, которая у всех вертелась в голове. — Хотя я и сам что-то слабею…
И сосредоточив на себе взгляды, убрал руки с тела. Прямо в боку, на месте рёбер, у него зияла большая дыра, через которую можно было изучить внутренний организм самого аномального дозорного.
— Не беда, — Прокруст тихонько подошёл ближе. Гарп с удивлением осмотрел его раны, пробивающие жизненно важные органы, и дал использовать какой-то целительный токсин. Кровотечение быстро остановилось, а органы окуклись тонкой плёнкой какого-то вещества, защитившись от внешнего влияния. — Спасибо…
— Ничего, у нас тут много таких, — и обойдя каждого члена команды, выяснилось, что критичные раны были почти у всех. У Ягнёнка была сквозная рана. Драгону почти отплатило обе руки, а Ферум уже пошёл в мастерскую ремонтировать своё тело.
Никто не ушёл. Команда Кронена, Гарп и отряды других Императоров замерли среди обломков и луж крови. Отряд Меча под контролем Гарпа держался отдельно. Люди Ягнёнка и Драгона избегали чужих взглядов — их Императоры стояли рядом, а команды стискивали зубы, скрывая недоверие. Группа Ферума молчала, пальцы сжимали оружие, но ударить никто не решался.
— Они серьёзно раньше плавали на одном корабле? — завёлся разговор среди команды Ферума, смотрящей на Императоров, сумевших перевернуть историю.
— Да. А тот, что посередине, их Капитан. Король Пиратов.
Люди начали собирать тела своих павших товарищей.
Гарп шагнул к воде — руки, покрытые шрамами и кровью, вытащили Кроноса, чья голова разорвалась от клинка. Он положил его на шкуру Зунеши, рядом с обломком бивня Уоркурия, глаза сузились от боли и тени вины.
Рядом с ним сидел сын. Драгон цеплял трупы из воды одной рукой — пальцы дрожали, он складывал их аккуратно, но лицо кривилось от боли и раздражения на чужие отряды.
Ферум вернулся, и начал возводить мемориал — обломки поднимались, формируя пирамиду. Вода вокруг Зунеши стала багровой, тела плавали, цепляясь за обломки, и Императоры вели своих, собирая мёртвых в память о бойне, что оставила их в крови.
Когда Кронен подошёл к образовавшемуся на глазах мемориалу, он устало сел перед ним и заговорил со стоящей за спиной командой.
— Устал я. Вроде прошло несколько лет, как мы собрались, а бесконечные сражения и предательства уже утомили… думаете последний противник — сильный?
— Должен быть, — пожал плечами Ферум. — но армия снесёт и его. Нико передавала, что у них есть древнее оружие, но оно обесточено и без некоего Пламени Матери не работает. С армией Короля Пиратов можно всё.
Кронен кивнул, и постучав пальцами по коленкам, выдохнул.
— Ладно! — и обернувшись с уверенным лицом, ожидая встретить готовые взгляды, он резко застыл.
Все Императоры и их корабли зависли в пространстве, а в пространстве перед ними висела системная плашка с сообщением.
«Вы получили достижение, сумев закончить главную компанию One Piece Королём Пиратов»
— Ладно, манчкин, ты меня удивил, — а рядом с оповещением появился он. ГеймМастер, который заставил слишком сильно изменившегося Кронена лишь тихонько прищуриться. — У нас был сложный в исполнении договор, который ты, к моему большому удивлению, не провалил. Признаюсь, ты сделал даже больше чем я ожидал…
Он подошёл к застывшему Ягнёнку.
— Чтобы проучить тебя, я собирался превратить каждого члена твоей команды в скрытого предателя, — ГеймМастер скрестил руки, его голос звучал с лёгким ехидством, но в глазах мелькала тень удивления. — Устранение Маргарин я посчитал случайностью — удачный бросок кубика, не более. Смерть Гэрри поразила меня. Но то, что ты не убил третьего и полностью переписал его характер… такого я не ждал даже в самых смелых раскладах.
— И что ты хочешь этим сказать? — Кронен прищурился, его тон резал и требовал ясности.
ГеймМастер чуть отступил, словно слова пирата задели его, и продолжил:
— То, что ты не должен был пройти этот бой. Ягнёнок должна была либо лежать мёртвой, либо дёргать тебя за ниточки, как марионетку. В любом случае ты провалился бы — игра была против тебя с самого начала. Да, оставался ещё один путь — завербовать Шарлоту Линлин, но она, по причинам, которых я сам не пойму, бросила пиратство. Решила, что лучше тихо жить с Зеффом и сыновьями от других мужей, лишь бы не встретить твой клинок.
— Я бы прикончил её, попадись она мне на глаза, — сухо бросил Кронен, его голос не дрогнул, в нём звенела стальная уверенность. — Я почти уничтожил их всех.
— Ага… — ГеймМастер почесал затылок — Последним противником должен был стать Им-сама — он поглощает души Горосэев и превращается в рейд-босса, непобедимого. Но ты вырезал их всех, и теперь он — пустышка. Игра потеряла смысл. Терпеть не могу кампании, где финальный враг падает с одного удара. А это значит… ты победил.
Он щёлкнул пальцами — свет вокруг мигнул и угас, оставив лишь гулкую тишину. Мир растворился, и они оказались на белом поле, расчерченном клетками метр на метр — чистом, как лист новой истории.
— Что, теперь убьёшь меня? — хладнокровно спросил Кронен, его голос был ровным, но в груди зияла пустота. Силы исчезли — лист персонажа выскользнул из его сознания и оказался в руках ГеймМастера. Тот пробежался глазами по строчкам и покачал головой.
— Нет. Ты играл честно, и наказывать тебя не за что. К тому же у тебя накопилось столько очков престижа, что ты мог бы перевернуть весь этот мир. Я сдаюсь — и предлагаю тебе сделку.
Он развернулся к Кронену, глаза его сверкнули любопытством.
— Те, кто прошёл кампанию и разобрался в её правилах, могут сами вести игры. Главное — знать механику. Думаю, ты понимаешь, как это работает у смертных. Короче: по законам этого мира ты можешь стать ГеймМастером. Создавать свои вселенные, где всё пляшет по твоим правилам. Не обязательно копировать ДнД — придумывай свои правила, свои миры.
Он задумался.
— А что будет с телом Кронена? — голос пирата дрогнул — привязанность к этому миру, к его крови и стали, сковала его сильнее, чем он ожидал.
— Эх, настоящий Кронен продолжит жить по своему нраву, — ГеймМастер свёл руки, словно закрывая книгу. — Но это мой мир, и я его тебе не отдам. Сделай свой — такой, за которым мне будет интересно следить, — и я подумаю об обмене. Только учти: это адски сложно. Игроки — несмышлёные болваны, вечно всё ломают. Так что, согласен?
Он улыбнулся, глядя на лицо, выкованное войнами и смертью — лицо, что не знало страха.
— Только если я не окажусь снова у тебя в рабстве, — ответил Кронен, его слова упали, как тяжёлый камень в тишину.
— Отлично!
В следующий миг всё пропало — тьма поглотила поле, клеточки растворились.
Кронен ощутил мягкость под спиной, открыл глаза — потолок родной комнаты смотрел на него знакомыми трещинами.
А перед глазами сообщение.
«Поздравляем, вы получили систему ГеймМастера. Найдите участников, чтобы начать свою первую компанию»
ОЖИДАЙТЕ ВТОРОЙ ТОМ.