Мне сразу не понравились рожи гоблинов, даже при том, что я насмотрелся на разных страхолюдин в своей жизни, а также в телевизоре. И нет, меня не пугал их внешний вид, мне, было, просто мерзко находиться с ними в одном помещении. Я даже не знаю с чем это сравнить, ведь на болотах мне уютно, но от гоблинов тянуло гнилостным чувством, и это мне не нравилось.
Первыми в очереди к гоблину встали Беллатриса и Гермиона, так как женщина была местной и знала, как тут все работает. Но даже так, случилась неловкая ситуация, когда Белла попросила забрать деньги из детского сейфа дочери.
— Как это ты не можешь дать моей дочери доступ к ее сейфу?
Прошипела Белла, возмущенная непочтением зеленых коротышек.
— Мы с мужем открыли его после рождения ребенка и положили в него деньги на обучение.
— Ничем не могу помочь. В переданных министерством записях сказано, что ваш ребенок умер.
Спокойно ответил коротышка, растянув губы в широкой, от уха до уха, улыбке, показав ряд острых зубов.
— Ты что, издеваешься надо мной? Вот же она, моя дочь, стоит прямо перед тобой.
— А у вас есть доказательства, что она ваша дочь?
Спросил ехидно гоблин, перегнувшись через тумбу, чтобы взглянуть на ребенка.
— Без подтверждения мы не можем пустить неизвестную волшебницу в наш сейф.
— Доказательства говоришь? Вот тебе доказательства.
Сказала Белла, протягивая гоблину пергамент, который взяла у дочери. Гермиона всюду таскала с собой листок, который передала ей Бабушка после определения ее таланта. Для девочки это было главным доказательством того, что она волшебница и того, что у нее есть настоящие любящие ее родители.
— Обратите внимание на графу матери, там написано мое имя.
— Кхем, действительно, ваше имя. Вот только, сейф открыт на имя Фиби Геминорум Лестрейндж, а эту девочку, судя по записям, зовут Гермиона Фиби Блэк.
С издевкой проговорил гоблин, после небольшой паузы, когда он увидел пергамент с подтверждением родства.
— Ну, и в чем проблема, перепиши у себя ее имя и все будет в порядке.
Чуть ли не закипая проговорила женщина. Единственное, что ее сейчас сдерживало, так это то, что ей нельзя было пользоваться палочкой, чтобы снова не угодить в Азкабан.
— Как я уже говорил, ничем не могу помочь. Ячейка банка была записана на вашу дочь Фиби, и пока она не покажется перед нами… Вы, ведь не признаете ее мертвой? Нет? Что же, тогда никто не вправе пользоваться ее деньгами.
Радостно ответил гоблин, протягивая бумагу обратно рассерженной женщине.
— Тогда закройте старую ячейку и откройте новую. В чем трудности?
— Согласно подписанному вами контракту, ячейка полностью принадлежит Фили Лестрейндж, и даже родители не могут распоряжаться лежащими в ней деньгами. Могу вам еще чем-нибудь помочь?
Со стороны Беллы раздался зубовный скрежет, но по ее лицу было видно, что она еще держит себя в руках.
— Полагаю, к детским сейфам Блэков ты тоже не можешь дать ей доступ, раз мы уверены в ее фамилии?
— Именно так.
Проговорил гоблин, покопавшись в принесенных ему записях.
— Свободных детских ячеек больше не осталось в семье. Поэтому вам нужно обратиться к главе рода и попросить у него открыть ячейку для потомка рода Блэк.
— Все понятно с вами, крючкотворы. Принесите тогда мне кошелек, связанный с моей ячейкой.
Уже спокойно распорядилась Белла, взяв себя в руки. Правильно, не стоит устраивать спектакль перед столькими неблагодарными зрителями.
Что же касается того, что у девочки изменились имя и фамилия, нам уже рассказали, но мы не думали, что это повлияет и на юридическую сторону родства между матерью и дочерью. Нет, это не Фрэнк изменил фамилию девочки с помощью своих знакомств в министерстве, хотя он мог это сделать, поэтому стоит ждать проблем еще и с их стороны. В нашем же случае сама Магия постаралась и наказала родителей, которые не смогли сберечь ребенка. Так как в случившемся виноват в первую очередь был глава рода, то именно из его семьи был забран ребенок. Таким образом Гермиона вернулась в род матери, поэтому и получила право пользоваться их фамилией. С именем же было все проще, ведь девочка привыкла к нему и стала считать своим, ну а прежнее осталось у нее в качестве второго имени.
Шедший за Гермионой Невилл тоже не получил доступ к своему детскому сейфу, как и к сейфу Лонгботтомов. Но в отличие от Гермионы, у него получилось попасть в детский сейф рода по материнской линии. Род Мунстер был не настолько знаменит, но зато он мог похвастаться волшебницей Клиодной, которая стала знаменитой друидкой. К сожалению, как понятно из нашего задания, в роду больше не было прямых потомков этого рода, но Магия и сама Жизнь сделали так, что у них появился еще один шанс на возрождение.
В тайне подхихикивая над волшебниками, которые доверили свои деньги гоблинам, ведь мы храним все наше золото дома, я не ожидал, что и я пострадаю от зеленых коротышек.
— Обменяйте тысячу золотых монет на ваши галлеоны.
Сказа я, когда подошел к стойке с гоблином, а Ларч водрузил мешочек с монетами перед его мордой.
— Вы уже совершали в этом году обмен денег на галлеоны?
Задал мне вопрос гоблин, вместо того, чтобы заняться обменом денег.
— Нет.
— Сколько вам лет?
— А это так важно?
Задал я в ответ свой вопрос, так как не понимал, зачем гоблину эти сведения.
— Конечно. Только начиная с одиннадцати лет, когда ребенок отправляется учиться в школу, волшебник имеет право обменять деньги на галлеоны. Вам все понятно?
Ехидно проговорил гоблин, смотря на меня сверху вниз, как на несмышлёного ребенка. Пусть фактически так и было, но все равно, осадочек остался.
— Понятно. Мне уже исполнилось одиннадцать лет, и я собираюсь купить вещи для школы.
— Хорошо.
Сделал еще одну запись гоблин в своих бумагах.
— Тогда хочу вам сказать, что в год любой волшебник может обменять свои деньги только на сто галлеонов.
Ошарашил меня зеленокожий такой новостью. Оказывается, пусть для всего мира мы самая обеспеченная семья, а вот для магической Великобритании наше состояние не превышает даже тысячи галеонов. Вторым шоком стало то, что по курсу коротышек вышло так, что мне обменяли сто золотых монет на сто галлеонов. Не знаю, какая там ценность у гоблинского золота, но она точно раз в десять или сто меньше чем у настоящих золотых монет.
Запомнив высокомерный вид гоблинов, когда они смотрели, как мне отсчитывают мои деньги, я пообещал себе, что отомщу им самым страшным образом. Пока что же пришлось изобразить из себя богатенького мальчика, которым в принципе и являлся, так как для меня такая сума была мелочью, а еще, я не хотел, чтобы разгорелась раньше времени война между Аддамсами и гоблинами. По крайней мере, до тех пор, пока я не отучусь в Хогвартсе. Да и клан меня не поймет, если я не приглашу его поучаствовать в заварушке. Ларч, Бабушка, а также Гермиона с Невиллом помогли мне увеличить мое состояние до пяти сотен монет, поэтому я был уверен, что куплю все нужное к школе. Ну, а на что не хватит, всегда можно заказать из другой страны, ведь там-то уж точно примут наши золотые монеты.
Выйдя из банка и взяв монету в руки, я почувствовал, как в нее стала утекать моя энергия, как в обычный накопитель, который был в наших игрушках. После этого стало ясно, что гоблины не только нагло грабят волшебников, а так же то, что они нашли способ доить нас как скот. Если учесть, сколько денег постоянно ходит по рукам, а после попадает обратно в лапы зеленокожих коротышек, становится страшно, сколько они уже накопили энергии. Если она им не нужна для жизни, так же как домовым эльфам, становится еще страшнее, ведь они должны рано или поздно ей воспользоваться.