***28***
Лена вышла из спальни, оставив Брока и Баки, которые уснули. Ее тревожило нахождение чужого на их территории, отзывалось дискомфортом где-то внутри, не давая расслабиться. Складывалось такое ощущение, что рядом с ней бомба, которая неизвестно когда взорвется. Она посмотрела на Роджерса, так и спящего на ковре, и, поморщившись, все-таки переложила его на диван. Нет, не для его удобства, а для своего. Призвав из кольца книгу по менталистике и установив ее на высокой подставке, Лена открыла на нужной главе и внимательно ее прочитала, а потом подняла проекцию Роджерса над его телом. Ну что, здоровья у этого экземпляра было на дюжину, а вот с головой беда.
— Сбежала, душа моя, — Брок незаметно подошел к ведьме и обнял, прижимая спиной к себе. Она откинулась на его грудь и с облегчением выдохнула — находиться наедине даже с бессознательным Роджерсом ей не нравилось.
— Он меня беспокоит своим присутствием. Хочу быстрее посмотреть его. И если у него установки, то помочь и снять их, а если их нет, то отправить назад. Мне не нравится, что он рядом с нами, особенно с Баки.
— Я не помешаю? — Брок не хотел уходить и оставлять ее одну.
— Нет, конечно, только не отвлекай, я не очень сильна в этом направлении.
— Хорошо, — ответил Брок и замер за ее спиной, а Лена, постоянно сверяясь со схемами в книге, увеличила проекцию головы Роджерса, вернее, его мозгов. Если верить описанию, то воздействие выделяется красными пятнами, похожими на паутину, а если верить своим глазам, то в мозгах Роджерса не ковырялся только ленивый. По всей коре вспыхивали красные сгустки.
— Господи, как он не свихнулся? — ужаснулась Лена и имела возможность наблюдать, как вспыхнувшая красным часть коры мозга тут же была погашена чем-то непонятным. Погашена, но не убрана. Вмешательство словно на время деактивировалось.
— Он что, борется с этим сам? — спросил Брок, прекрасно видевший то, что произошло.
— Наверное, — согласно кивнула Лена, — нужно ему помочь.
Что она делала дальше, Брок человеческими словами объяснить бы не смог. Со стороны выглядело так, будто она подхватывала пальцами красную паутину, искала у нее центр, каким-то неуловимым движением собирала ее в комочек и сжигала? Аннигилировала? Испаряла? Короче, уничтожала бесследно. Если учесть, что «паутины» было много, а мозг она увеличила раз в пять, чтобы не пропустить ничего, то продвигалась достаточно быстро, да и сам Роджерс помогал, гася вспыхивающие участки.
Баки уже давно проснулся и начал готовить ужин, а Лена, дрожа от усталости, всё продолжала убирать следы чужого вмешательства в мозги Капитана Америка. Брок не отходил от нее ни на шаг, поддерживая и подбадривая. Потом Брока сменил Баки, принесший Лене воды с растворенными в ней восстанавливающими капсулами, которую она выпила, даже не заметив этого. В общей сложности она провозилась с капитанскими мозгами около девяти часов, закончив поздним вечером. Разбудила Роджерса, которому Баки тут же споил сонное зелье, и, едва не падая от усталости, отправилась в спальню.
— Зачем ты его будила, если снова усыпила? — спросил Брок, помогая ей раздеться.
— Под заклинанием он спал бы, пока я его не разбудила бы, или пока он не умер. А это не очень полезно, — устало хмыкнула она. — А под зельем он проспит примерно часов десять и проснется сам.
— Ясно, — кивнул Брок. — Давай, душа моя, садись, выпей бульон, а потом ляжешь спать.
— Не хочу, — сил на еду не было совершенно.
— Надо, принцесса, — Брок сел рядом, попытался дать Лене кружку с бульоном, но у нее так дрожали руки, что он бросил эту затею. Сам поднес кружку к ее губам и помог напиться, а потом уложил, укрыл одеялом и сказал: — засыпай, мы с Баки сейчас придем.
Он не успел выйти из спальни, как она уже уснула, совершенно обессиленная. Она сделала всё, что могла, осталось понять: без внушения Роджерс такой же засранец или с ним возможно будет договориться.
Стив проснулся на рассвете, гораздо раньше того времени, на которое рассчитывала Лена. Все-таки организм суперсолдата смог справиться и с волшебным зельем, переработав его раньше срока. Встал с дивана, огляделся, совершенно не понимая, где находится, и, пошатываясь, пошел к входным дверям. Голова у него болела так, как никогда в жизни. У него было такое ощущение, что его черепом играли в финале чемпионата мира по футболу. На свежем воздухе ему стало немного легче, он прошел несколько шагов, увидел подходящий камень и уселся на него, оглядываясь. Море было скрыто туманом, только ленивые волны медленно набегали на берег. Тошнота, которая сопровождала эту головную боль, немного утихла, а глаза перестало выдавливать из орбит. Стив, отвыкший от боли, с трудом переносил этот странный приступ. А вода так и накатывала на берег, маня своей прохладой. Решив, что ему, возможно, станет легче, если он окунется, Стив сбросил одежду и с разбега влетел в ледяные воды Байкала. От холода, пробравшего его до костей, он хватанул ртом воды и понял, что это совсем не море, потому что вода была пресная и очень вкусная. Словно не осознавая, что он делает, Стив набирал в ладони воду и пил ее. Напившись, он несколько раз нырнул и, на удивление, и в самом деле почувствовал себя лучше, будто вода смыла с него все наносное. Он вернулся на берег, оделся и хотел пойти обратно в дом, но увидел лишь крошечную палатку.
Воспоминания о том, как он вообще здесь очутился, погребли его под собой. Стив сел на камень и обхватил голову руками, осознавая, каким он был… Цензурных слов, чтобы описать свое поведение, не находилось. Скажите на милость, вот зачем он полез с нравоучениями к ведьме? Какая ему разница, с кем она спит? Голова вдруг заработала с такой силой, что усидеть на месте он не мог. Решив, что пробежка поможет успокоить и тело, и дух, и, к тому же, прочистит мозги, Стив поднялся, вышел на берег и побежал по линии прибоя. Размеренное дыхание, слаженная работа мышц, пролетающие мимо пейзажи подействовали именно так, как надо, позволив Стиву провести анализ своего поведения, которое теперь казалось крайне странным. Причем не только вчерашнее поведение, а последние… Да, в общем-то, с тех пор, как проснулся в новом времени впервые. Он ведь таким никогда не был! Он не ханжа, не пример для подражания! Он обыкновенный бруклинский парень. Да он документы подделывал! Ну и что, что для того, чтобы попасть на войну? Факт в том, что подделывал. Он задира. У него всегда был язвительный язык. Так с чего вдруг он перестал быть собой, а стал каким-то ходячим агитплакатом «правильной» жизни? И перед Баки вдруг стало стыдно за свои злые слова. Он же видел, как задело друга его мнение. Дурацкое и никому не нужное. Стив задумался и побежал. И, скорее всего, обежал бы в таком состоянии весь местный Ольхон, если бы перед ним, метрах в ста, к озеру не вышла бы медведица с тремя маленькими смешными медвежатами. Стив остановился, посмотрел на них, жалея, что у него нет хотя бы блокнота, чтобы зарисовать эту картину, и медленно отступил. Постоял немного, наблюдая за игрой мамы-медведицы и толстожопеньких медвежат, развернулся и побежал назад. У него появилось непреодолимое желание извиниться перед Баки, да и перед ведьмой тоже. Он был готов даже к тому, чтобы пересмотреть свое мнение относительно Рамлоу. Самое странное, что Стив ни на секунду не задумался о том, с чего вдруг в нем произошли такие кардинальные изменения. Просто впервые в этом времени почувствовал, наконец-то, себя именно собой. И ему это нравилось.
* * *
Письмо от Савельева застало Ивана Борзова за раздумьями. То, что хозяин мертв, Борзов узнал практически сразу: амулет, настроенный на Волкова, погас и стал ледяным. Борзов знал, что «свято место пусто не бывает» и что дележка власти начнется тут же, но вмешиваться в эту борьбу у него желания не было совершенно. Он уже давно хотел уйти на покой, но Волков не отпускал, поэтому сейчас, пока наследники почившего не кинулись делить власть, влияние, деньги и людей, хотел прихватить своих двоюродных сестренок и по-тихому уехать. Деньги, отложенные на будущее, были, немного, правда, но им троим на жизнь хватило бы. Хотелось бы еще найти место, где можно было бы жить спокойно, но это уж как повезет.
Савельев всегда знал о хозяине больше, чем все остальные, поэтому Иван рассчитывал разжиться у него кое-какой информацией. Да и за спасение своей никчемной жизни он должен был заплатить хорошо, поэтому Борзов, взяв с собой близняшек Мещерских — Полину и Варвару, отправился выручать страдальца. Не то чтобы ему нужны были помощники, но и оставлять девчонок без присмотра желания не было.
Хоть Савельев и вскидывался на каждый шорох, хоть и прислушивался ко всему, что происходило вокруг него, но появление Борзова с парой помощников умудрился пропустить. Казалось, что только что было пусто, что в округе даже собаки не лаяли и птицы молчали, и вдруг из полуденных теней соткались трое. Борзова Петечка узнал сразу, а вот его помощников он не знал. Да и не присматривался, если быть честным. Иван подошел к толстым прутьям клетки, буркнул что-то обидное и велел:
— В сторону отойди и морду прикрой чем-нибудь.
Петечка метнулся в закуток, где стоял унитаз, и обмотал голову прихваченной тряпкой, оставив щель для глаз. Борзов вытащил из подсумка стеклянную бутыль с плотно притертой стеклянной пробкой, с которой обращался крайне осторожно, открыл и, натянув респиратор, аккуратно полил зеленоватой жидкостью три арматурины, из которых была сварена клетка. Металл плавился, как пластмасса в огне. Дыма не было, но воздух словно стал густым, а горло царапало химическим запахом, который оседал на языке мерзким, кислым привкусом. Металл оплавился, оставив проем, достаточный для того, чтобы в него прошел худосочный Петечка.
— Накинь на себя что-нибудь и вылезай, — приказал Иван.
Савельев схватил с матраса шерстяное одеяло, набросил его себе на плечи и протиснулся в выжженную дыру. Борзов тут же стянул с него одеяло, бросив на землю, — на нем расползались дыры от попавших на ткань остатков жидкости.
— Идешь тихо и точно за мной. Сторож спит, но вполне может появиться еще кто-нибудь.
— Понял, — кивнул Савельев, нервно озираясь.
Двое неопознанных помощников скользили тенями с обеих сторон. Идти пришлось достаточно далеко, и до Петечки наконец дошло, что это место своим бедным магическим фоном напоминает то, где жила эта сучка Громова. Пройдя около километра от того места, где стояли клетки, Борзов посмотрел на запястье, чему-то довольно улыбнулся и быстро построил портал, кивнув двоим сопровождающим, чтобы те прошли первыми. Следом он едва не закинул Савельева и прошел сам, убедившись, что их так никто и не заметил.
Портал вывел в какой-то темный ангар. Петечку приняли в крепкие руки подельники Борзова, накинули ему на шею слабенький сдерживающий артефакт — Савельеву хватило для того, чтобы едва не рухнуть в обморок, и примотали скотчем к железному стулу.
— Охренели! Я вас нанял! Немедленно развяжите меня, — если сначала он требовательно прикрикивал, то закончил, умоляюще заглядывая в закрытые масками лица.
— Не ори, — Иван подошел со спины, одним движением развернул Савельева к себе вместе со стулом и кивнул девчонкам, что они могут быть пока свободны. Ему было о чем душевно поговорить с Савельевым.
— Ты же… Я же… Я заплачу…
— Конечно, заплатишь, — кивнул Иван, подтаскивая для себя второй стул, уселся на него верхом и вперился тяжелым взглядом в стремительно бледнеющего Савельева. — Но сначала ты мне во всех подробностях расскажешь, что вы забыли в Мексике и кто отправил Волкова к предкам. И не юли. Я знаю, что ты умный. Если не знаешь чего-то точно, то верно догадываешься с большой долей вероятности.
— Как же вы меня все заебали, — плаксиво выдохнул Петечка.
— Савельев, — Иван сжал кулаки, — тебе не понравится разговаривать со мной, если у меня испортится настроение.
Петечка гулко сглотнул, опасливо покосившись на внушительные кулаки Борзова, тяжело вздохнул и начал рассказывать всё с самого начала, то есть с поездки за Громовой и ее отлета на новую, возможно необитаемую Землю, а закончил своими догадками о том, кто убил Волкова и Громова с Саламатиным заодно. Пока он рассказывал, Иван время от времени смотрел ему за спину, где сидела Полина, кивками подтверждавшая, что Савельев не врет. Ложь она чуяла буквально физически.
— Канкун, значит, — Борзов задумчиво пощипал себя за переносицу, — чудненько. А теперь поговорим об оплате.
Торговался Петечка яростно, но, находясь в крайне невыгодном положении, вынужден был согласиться с той суммой, на которой настаивал Борзов. А ведь это была почти половина от его сбережений. Но, здраво рассудив, что мертвым ему деньги будут не нужны, а живым он сможет заработать еще, все же дал клятву перевести нужную сумму на счет Борзова. Пришел в себя он в своей спальне, помня о долге, но совершенно не помня о том, что происходило с ним последние несколько дней. Петечка тут же перевел всю сумму на счет Ивана и пошел к Волкову, потому что и о смерти хозяина ничего не знал. Полина виртуозно владела заклинаниями изменения памяти.
— Неужели Громова смогла избавиться от Волкова? — Варвара удивленно смотрела на Ивана.
— Ну, если верить Савельеву, то кроме нее некому, — Борзов пожал широкими плечами.
— А может, попробуем найти ее? — предложила Поля. — Она ходок, если даже не нашла новую Землю, то сможет провести нас на какую-нибудь другую. Тем более у нас с ней конфликтов никогда не было, а я в детстве вообще дружила с ней.
— А с кем она еще близко общалась? — спросил у близняшек Борзов.
— Знаю, что с Денисом Барсуковым у нее какие-то дела были, — сказала Варвара, — стоит с ним поговорить.
— Тогда сейчас все здесь собираем, и отправляемся в Раковку, — решил Иван.
* * *
Стив подошел к палатке и мялся перед входом, неуверенный, что вышел именно из нее, но ведь других вариантов не было.
— Роджерс, чего застыл? — послышался изнутри голос Рамлоу. — Проходи внутрь, не бойся.
Хриплый смешок подстегнул Стива не хуже щелчка плети, и он, откинув полог, открыл добротную деревянную дверь и… застыл, мотая головой и пытаясь правильно сложить реальность, которая буквально плыла перед глазами. Стив закрыл дверь, а в руке у него оказалась не дверная ручка, а брезентовый полог. Он повторил цикл открыть-закрыть, но так и не уловил момент, когда одно переходит в другое. Брок с усмешкой наблюдал за ним, вспоминая себя ровно на том же месте и понимая чувства Кэпа.
— Долго ты еще там будешь яйца мять?
— Язык, — начал было говорить Стив, но вдруг понял, что обсценная лексика его никак не трогает, что у него нет желания читать нотации, и смутился. — Извини.
Брок только усмехнулся, наблюдая, как корежит Роджерса. С одной стороны, убранные внушения, оставившие после себя паттерны поведения, а с другой — настоящие ощущения. Кэпу было сложно, но, Брок был в этом уверен, со временем он справится.
— Заходи, страдалец, я завтрак приготовил, — Брок вытащил из духовки противень с лазаньей, а из кладовки принес миску салата.
— А где Баки и мисс Громова? — спросил Стив, усаживаясь за стол, а потом посмотрел на Брока и вежливо сказал: — доброе утро.
— Доброе, Кэп, — Брок положил Стиву огромную порцию лазаньи, а сам сел медитировать над чашкой кофе. С утра он не был голоден и хотел подождать Лену и Баки и позавтракать с ними. — Лена и Баки спят еще. Она вчера устала…
Стив густо покраснел, опуская взгляд в тарелку. Причины усталости мисс Громовой виделись ему в очень пикантном свете. Брок заметил его реакцию и хрипло хохотнул.
— А ты, Кэп, оказывается, тот еще фантазер.
— Рамлоу…
— Лена вчера с тебя снимала установки. И провозилась с этим до ночи. Скажи мне, Кэп, кто так нагло шарился в твоих мозгах, а?
— Что ты имеешь в виду? — вскинулся Стив, но тут же осекся и задумался. Ведь он сам чувствовал, что в нем словно что-то не изменилось, нет, но встало на свое место.
— Тебе же известно, что Лена — ведьма, — Стив согласно кивнул. — Она вчера посмотрела тебя, нашла в твоем сознании следы постороннего вмешательства и убрала их. Кстати, не забудь поблагодарить ее за это.
— Не забуду, — Стив отложил вилку и задумался о том, кто мог так кардинально поправить ему мировоззрение, поведение и характер. По всему выходило, что это Фьюри, причем это все произошло точно до того, как Стив проснулся впервые в этом времени.