***9***
Хоть Сметвик и доставил Брока в Хогвартс, но ночевать ему все равно пришлось не в своей кровати, а в больничном крыле под присмотром мадам Помфри. Но Брок и не собирался возмущаться, он прекрасно понимал, что со здоровьем шутки плохи, и настроился неукоснительно следовать всем рекомендациям, чтобы, как бы смешно это ни звучало, вырасти большим и сильным. Утром ему принес завтрак эльф, а мадам Помфри выдала первую порцию зелий.
— Как у тебя со зрением, Гарри? — спросила она, присаживаясь на стул.
— Хорошо, — кивнул Брок, вдруг понимая, что видит просто великолепно. В прошлой жизни у него до последнего момента было идеальное зрение, поэтому его восстановление он воспринял как норму.
— Прекрасно. Тогда завтракай, Гарри, потом выпей зелья и можешь идти.
Три прозрачных бутылочки примерно на глоток каждая с разноцветным содержимым привлекли внимание Брока.
— Зелья принимать подряд или в определенное время?
— Вообще, — начала мадам Помфри, — желательно их принимать три раза в день, но ты же не будешь приходить ко мне, чтобы принять, поэтому лучше выпить все разом.
— Мадам Помфри, — Брок едва фейспалм не исполнил. — Я буду принимать все зелья вовремя. Мне мое здоровье дорого, чтобы им пренебрегать, поэтому пить все скопом я не буду. Давайте я выпью сейчас то, которое нужно, а остальное возьму с собой. И, кстати, мне каждое утро нужно приходить к вам за новой порцией?
— Увы, да. Дать тебе всё сразу я не могу. И не потому, что нет в наличии, а потому что ты, Гарри, может быть и ответственный мальчик, но ты живешь в комнате не один.
Это да, там четыре ребенка, которым неизвестно что может стрельнуть промеж ушей. Ничего, не переломится сгонять за зельями по утрам.
— Хорошо, я буду приходить к вам. А теперь объясните, что и в каком порядке принимать.
Брок выпил первое зелье, оказавшееся не таким уж и гадким, и ушел, а мадам Помфри смотрела ему вслед и удивлялась, насколько мальчик внутренне вырос за последнее время, стал ответственным. А вот насколько ответственным будет видно к концу месяца.
— Наконец-то ты вернулся.
Наташа спустилась к завтраку и не смогла скрыть радость, когда увидела, что Брок уже сидел за факультетским столом и чах над бокалом тыквенного сока, явно мечтая о кружке крепкого кофе. Находиться так долго среди такого огромного количества детей ей раньше не приходилось, ну, во взрослой жизни по крайней мере. И дети все… волшебнутые на всю голову. Никогда не знаешь, чего и от кого ждать. Она устала так, как не уставала уже очень давно, еще и тело детское — неуклюжее, двигается совершенно не так, как надо, слабое. Нужно было срочно искать место для занятий.
— Соскучилась? — дернул уголком губ Брок.
— Я вот думаю, может, бросить всё и покинуть сей гостеприимный кров? — спросила Наташа.
— Я сейчас не могу, — отрицательно качнул головой Брок и добавил, заметив вопросительно приподнятые брови: — У меня лечение на месяц расписано. Здоровьем пацана никто не занимался, теперь придется исправлять. Глаза вот уже вылечил, остается поправить организм, а потом можно будет и посмотреть. Кстати, ты бы тоже сходила к местной целительнице. Не просто так же девчонка умерла, может, что-то серьезное. Да и бесплатно это.
Наташа покрутила в руках вилку, удивляясь гибкости и ловкости пальцев, ну хоть что-то, подумала немного и решила, что перед тем, как лезть в большой мир, стоит разузнать о нем побольше.
— Хорошо, — кивнула она, приняв решение.
— Нужно поговорить, но там, где нас не увидят. У меня есть новости.
— Уроков сегодня нет, давай погуляем, — она посмотрела на окно, за которым шел противный моросящий дождик и дул пронизывающий ветер, завывающий в каминных трубах не хуже стаи волков, и добавила. — Погуляем по замку, посмотрим картины, присмотрим место для тренировок.
— Только сначала сумку в башню забросим, — согласно кивнул Брок.
* * *
Научиться летать птицей оказалось гораздо сложнее, чем в костюме Железного Человека. Там Джарвис автоматически корректировал мощность репульсоров, помогая Тони, а тут всё оказалось совершенно по-другому. Крылья, которыми нужно было махать, хвост, которым нужно было рулить, и голова с хохолком, которой нужно было думать совершенно без помощи Джарвиса. Хорошо, что феникс — птица волшебная, убиться в ее тушке было достаточно сложно, зато разруху в кабинете Тони навел такую, что Санта-Гринч от злости себе едва бороду не выщипал. Оказалось, что Тони на бреющем полете посбивал какие-то артефакты, замены которым не было, нет и не будет.
— Фоукс! — орал старик, пытаясь его изловить. — Ты совершенно сошел с ума! Немедленно прекрати!
Но, что характерно, палочку достать и не подумал, а ведь Тони думал, что Санта его убьет от злости. Но старик сделал хитрее, он открыл окно, позволив Тони вылететь, а потом закрыл его со злорадной улыбочкой, спрятанной в бороде. С другой стороны, этот демарш позволил Тони привыкнуть к телу и научиться нормально летать. Такого упоения полетом Тони никогда до этой минуты не испытывал. Он взмывал в облака, невзирая на дождь и ветер, закладывал головокружительные пируэты и пикировал вниз, раскрывая крылья почти у самой земли. Его радость разгоралась огнем, и он оставлял за собой шлейф из искр и пламени, летая без устали. Он облетел каждую из башен Хогвартса, подлетал к окнам, за которыми видел учеников — они следили за ним такими восхищенными взглядами, что на мгновение он снова чувствовал себя Железным Человеком. А когда устал и захотел обратно в тепло на удобную жердочку, то просто очутился именно там, переместившись в огненном вихре. Он встряхнулся, испаряя капли воды с крыльев, за что получил гневный окрик от Санты:
— Фоукс!
Заколебал, честное слово. Заколебал орать. Заколебал требовать что-то. Тони в одно красивое движение перепрыгнул на стол, прямо на бумаги, встряхнулся, рассыпая искры вокруг себя, и сделал шаг к Дамблдору. Остановился, склонил голову на бок, опять встряхнулся, и от искр затлели бумаги на столе. Тони склонил голову на другой бок и сделал очередной шаг, прищурив глаза, смотря прямо на старика.
— Фоукс, — заворковал тот, сжав в пальцах палочку, — прости, зря я на тебя ругался. Может, тебе что-то нужно?
Сказать, что Дамблдор испугался, — деликатно промолчать. Фоукс всегда был мирным и смирным, никогда не хулиганил, от него никогда не было проблем, и Дамблдор привык именно к такому Фоуксу, но в это перерождение он изменился настолько… Если бы Дамблдор был верующим, то вполне мог сказать, что в Фоукса вселился сам дьявол, но, слава Мерлину, он был далек от христианства, не то бы вызвал экзорцистов. И вот теперь его ласковый Фоукс наступал на него с такой явной угрозой, что волосы пытались встать дыбом, а в глазах у него бушевало пламя.
— Фоукс, ты же не станешь… — феникс сделал еще один шаг, сопровождавшийся угрожающим клекотом. — Прости! Я больше не буду на тебя кричать! И выкидывать за окно! И запирать в клетке!
Тони встряхнулся еще раз, так что искры долетели до бороды Санты и его цветного халата, матерно вскрикнул что-то на птичьем и пошел к своей жердочке.
Дамблдор чувствовал себя так, будто мимо него прошло что-то настолько опасное, что сердце в ужасе заходилось. Он встал, насыпал трясущимися руками орехов в пустую кормушку, налил свежей воды в поилку и ушел в спальню. Ему нужно было подумать о том, чтобы переселить Фоукса из своей башни хотя бы на время.
* * *
— Вы уверены, Гилдерой, что хотите выписаться? — Янус Тикки осуждающе смотрел на своего пациента, который, едва придя в себя, тут же захотел покинуть стены больницы.
— Скажите, целитель, — Барнс тяжело вздохнул, он жутко не любил мозгоправов, а разговаривать с ними тем более, но выбора не было, поэтому он продолжил: — Что вы можете сделать для меня еще? И стоит ли? Я почти при памяти, что в моем состоянии уже победа. Я адекватен. И я хочу домой. Если вы скажете, что это необходимо, то я буду приходить к вам на прием, например, раз в неделю или две, но отлеживать здесь бока я больше не хочу. Выписывайте меня.
— Если вы настаиваете, — сдался Янус, понимая, что Локхарт прав. На самом деле, они так ничем ему и не помогли, он сам вернулся в сознание, без помощи целителей, и держать его в Мунго из простой прихоти жестоко. — Что ж, я выпишу вас, но пообещайте мне, что если вдруг почувствуете себя хуже, то немедленно явитесь в Мунго.
— Обещаю, — кивнул Барнс и, остановившись в дверях, добавил: — Спасибо, док, за все.
Чем было хорошо очнуться в теле Локхарта? Да тем, что Барнс про него, а теперь уже и про себя, узнал всё, что хотел из записей: и адрес камина, и имя домовика, и прочие нужные подробности. Локхарт, кроме написания книг, вел достаточно подробный дневник, который стал неплохим подспорьем для Барнса. Но, если быть честным, он не мог сказать, сколько бы еще он валялся в больнице, если бы не встреча с командиром. Теперь он не чувствовал себя одиноким и готов был выйти в большой мир. Ну и что, что Рамлоу в теле пацана? Командиром от этого он быть не перестал, а Барнс, хоть и мог жить самостоятельно, считался адекватным и дееспособным, но на самом деле ему был необходим человек, за которым он будет идти. Рамлоу в этом плане подходил как нельзя лучше.
— Сиреневый дом, — сказал он адрес, сыпанув дымолетного пороха в огонь, шагнул в него, благо много раз наблюдал подобное, а вышел уже в теперь уже своем доме.
— Хозяин! — лопоухая домовичка Лукреция встретила его со слезами, вцепившись в штанину.
— Ну-ну, — Баки потрепал ее по голове и начал отдавать приказы: — Ступай в Мунго и забери оттуда все мои вещи, вплоть до последнего письма, чтобы там ничего моего не осталось.
Пока домовичка собирала и переносила вещи, что за почти полтора года собрались в палате, Баки обошел дом. Если честно, то он ожидал худшего, учитывая то, как выглядел Локхарт. Если учесть все эти рюшечки, кудри, помады, прости господи, и прочее, Баки думал, что попадет в дом Кена. Но нет, дом был уютным, хоть и достаточно большим. Два этажа с мезонином, где располагался кабинет писателя, совмещенный с библиотекой. Наверняка для того, чтобы написать книгу, нужно было перелопатить гору литературы. Дом был окружен достаточно большой территорией с садом. Наверное, летом там неплохо будет пожарить барбекю на природе. Внутри дом был обставлен пусть и старинной, но добротной мебелью, Баки такое нравилось больше современных интерьеров. Он сразу решил, что для Рамлоу и Нат в его доме будут отведены комнаты, чтобы они в любое время могли остаться у него. На первом этаже располагался еще один кабинет, где лежали различные документы, договоры и прочее важное. Это Баки пока трогать не стал, вот когда обживется и привыкнет, тогда можно будет посмотреть, а пока у него никаких знаний о мире за окном, не стоит лезть.
Спустя час всё, что Баки велел Лукреции, было сделано, он сам наслаждался вкусным обедом, а домовичка наблюдала за ним с немым обожанием. Наконец-то хозяин дома, значит, всё будет хорошо.