Уязвимый. Глава 7. Дар божий
— Понимаешь, Адам, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Мы любим тебя всем сердцем, и пытаемся помочь тебе чем можем, однако… Есть некоторые вещи, за которые даже мы до сих пор стыдимся. То, за что мы будем отвечать на небесах, когда придёт нас час. Хотя мы стараемся быть хорошим людьми, но порой жизнь подкидывает слишком тяжёлые испытания, чтобы выйти из них чистыми. Иногда вообще нет хорошего или плохого выбора, и приходиться выбирать то, за что потом не будешь сожалеть.
Я вопросительно поднял бровь, осматривая своих родителей. Разговор о причинах появления моих сил с самого начала задался не с лучшей ноты, потому как они всё пытались перевести тему и отшутиться. Однако стоило мне надавить на них и продолжить гнуть свою линию с желанием получить ответы, как они сдались. Подозреваю, что эта тайна и так многие годы была для них тяжким грузом, и под моим напором они не смогли продолжать её хранить. Первый знак того, что впереди меня ждут не самые положительные новости.
— Всё произошло тринадцать лет назад. Ровно в день твоего рождения. — опустив голову и тяжело выдохнув, продолжил Джонатан. — Мы были в родильном отделе больницы Святого Иосифа, но не по тем причинам, какие кажутся очевидными. Тогда мы просто посещали учреждение, чтобы проведать наших хороших знакомых, у которых должна была родиться прекрасная пара близнецов. И всё шло непримечательно, пока к нам прямо перед самым выходом не подбежал взволнованный пожилой мужчина в лабораторном халате, державший на руках ребёнка. Мальчик с зелёными глазами…
— Возможность иметь детей я потеряла после одной шальной и очень неудачной пули, пойманной под Бейрутом, — Марта подхватила речь своего опечаленная мужа. Она взяла его за руку, после чего перевела взгляд сначала на него, а потом на меня. — Мы очень сильно старались исправить эту проблему, отчего провели года сначала в больницах, а затем в детских домах, но даже это требовало слишком много времени для тех, кто не купался в деньгах. А потому, когда встали перед лицом такой неожиданной и странной задачи, то пусть сперва и не поняли, как быть, однако по итогу сделали свой выбор — правильной он или нет, решать не нам. Мужчина говорил, что кто-то угрожал тебе, и единственный способ спасти твою жизнь — это укрыть тебя от глаз государства и каких-то спецслужб, желавших использовать тебя в качестве оружия. Мы понимали, что этот мужчина мог быть каким-то сумасшедшим, но по одному его отчаянному взгляду было видно, насколько он переживал за твою жизнь. И с учётом того, что мы затем сами видели, как его спустя десять минут увезли в сторону леса какие-то чёрные бронированные машины, то в его словах могло быть зерно истины.
— …Те факты, что незадолго до твоего рождения всю больницу словно бы тряхнуло неслабое землетрясение, и вся техника вырубилась на десять секунд, также были хорошим знаком того, что дело было далеким от обычного. А когда твои силы наконец-то стали проявляться, мы поняли, про какие угрозы и поразительные возможности он говорил. Буквально дар божий, попавший к нам, — Джонатан нервно усмехнулся, ещё крепче сжав руки Марты, после чего провёл второй по своим седым волосами. Он всегда так делал, когда нервничал или не знал, что сказать. — Лишь один раз за всё это время мы встречали этого старика. Несколько лет назад он нашёл меня у одной из заправок возле Спрингфилда, в каких-то лохмотьях вместо старой порядочной одежды и с явными следами тяжёлых лет жизни на улице, но всё ещё с бодростью в глазах. Единственное, что волновало его — это твоё самочувствие и безопасность. Я пытался расспросить его про детали всего произошедшего, но незнакомец лишь твердил, что чем меньше мы знаем, тем меньше шансов встретиться с теми самыми опасными людьми из правительства. И единственное, о чём он просил — это чтобы мы дали тебе шанс жить спокойно и нормальной жизнью. И с тех самых пор мы всеми силами старались дать хотя бы это…
— Мы понимаем, что ты сейчас можешь чувствовать, а потому не осуждаем и принимаем любые твои эмоции. Мы сами поступили невероятно глупо, когда не стали расспрашивать того мужчину насчёт всего, связанного с тобой, однако мы к тому моменту уже слишком отчаялись. К каждым днём мы не молодели, а шанс приютить кого-то из детского дома перекрывался огромными суммами, которые требовалось держать на банковском счету, чтобы убедить государство в нашей финансовой стабильности. В своих бумажках они думают лишь о деньгах, а не о том, что мы можем предоставить, — раздражённо, и даже показывая, свой едва сдерживаемый гнев, продолжила Марта. — Мы пытались смириться с тем, что не сможем иметь детей, но это было… слишком тяжело. Я сама выросла в многодетной семье, а потому наш дом до твоего появления казался таким холодным и пустым, что мы были готовы поддаться столь безумному и незаконному плану. Сколько детей страдают в ужасных семьях или вообще без поддержки? Мы не желали тебе такой судьбы.
Родители выглядели подавленными, пока я молча сидел и размышлял. Мои глаза были направлены в пустоту, пока я менял форму и материал одного из подаренных шариков. От расплавленной стали к каменному воину, от изумрудного щита к ледяному мечу. Требовалось многое обдумать, но сейчас в первую очередь требовалось найти ответы. Слишком много вопросов, чтобы выносить вердикт и находить правых и виноватых.
Конечно, я был благодарен Марте с Джонатаном за всё, что они сделали для меня, но их поступок, мягко говоря, сложно назвать правильным. Взять ребёнка у какого-то неизвестного мужчины, что мог вполне быть и не в своём уме? Даже если они хотели лучшего, это не повод идти на такое сумасшествие. И это даже если не задумываться о том, что стало с моими настоящими родителями, и как на них могла повлиять потеря сына…
— Мне нужно встретиться с ним, — спустя время раздумываний, всё-таки ответил я. Сжав руку, я развоплотил шарик, превратив его в воздух, после чего раздражённо махнул ладонью. — Хочу услышать откуда у меня такие силы, и что за угроза. А также о том, откуда я взялся, и где сейчас мои родители.
— Сомневаюсь, что у него есть дом, однако мы можем вместо этого добраться до района, где я видел его в последний раз. Он предлагал любую свою помощь, если потребуется, и хотя у меня нет его телефона, подозреваю, мы сможем расспросить местных, не видели ли они его. Уверен, этот старик ответит на многие из твоих вопросов, — спустя время Джонатан всё-таки смог найти ответ, — Адам, послушай…
— Тогда завтра же поедем к нему. Школа и тренировки подождут, — резко произнёс я и взмыл в воздух, после чего отправился на улицу. Мне требовалось провести время в одиночестве, чтобы ничто не отвлекало меня от мыслей, и именно небо всегда могло успокоить меня.
В последний миг я успел увидеть, как мои родители переглянулись, однако всё-таки кивнули и не стали меня останавливать. Холодный вечерний ветер должен был очистить мою голову от всех негативных мыслей, которые одна за одной появлялись там. Нельзя действовать на эмоциях, если не желаешь потом сожалеть о них до конца своей жизни… Во всей этой ситуации можно было найти лишь один плюс — именно в порыве эмоций я впервые преодолел скорость звука, взмыв в стратосферу.
. . .
— …Тяжёлая неделька, да? — начал мужчина, нервно поправляя грязные рукава пальто. — Сначала Саманта решает сыграть в супергероя, а затем ты резко выходишь в поисках одного бесполезного старика. Мир меняется слишком быстро, чем мне хотелось бы, но хей, почему бы не принять эти изменения? Как говорят: «кто сильно желает подняться наверх, тот придумает лестницу». А я и так слишком долго сидел на месте, чтобы и дальше не обращать внимание на ошибки прошлого. Ты заслуживаешь знать правду, Адам… Кхм-кхм, позволь мне представиться! Доктор Элиас Брэндиворт, профессор в области генной инженерии и биофизики! Не представляешь, как я рад встретить тебя, — протянув мне руку для знакомства, с широкой улыбкой произнёс мужчина, который внешне точно не походил на того, кого описывал.
Его седые волосы доходили до плеч, небрежно обрамляя лицо, испещрённое морщинами и сажей, а также грязной седой бородой. Выделялись лишь уставшие глаза, заполненные нервозностью, что была заметна в каждом его движении. Профессор смотрел на меня, как на восьмое чудо света, и будто бы был просто рад тому факту, что я жив и стоял перед ним. Он даже на мгновение будто бы осознал как выглядит, отчего попытался отряхнуть с себя весь мусор, вот только это всё было тщетно. Годы бродячей жизни уже будто бы впитались в него.
Он также был укутан в потёртое пальто цвета мокрого асфальта, на котором проступали следы старых пятен — то ли от машинного масла, то ли от какой-то жирной еды. Понять точнее было нельзя из-за смешивающихся запахов, переводящих всё внимание на себя. Их было тут столь много, что я специально с помощью дара очистил воздух вокруг нас, лишь бы его не чувствовать.
Вообще, найти его оказалось невероятно просто, так как он, вообще-то, и не скрывался. Даже не пришлось устраивать расспросы — старик просто стоял в переулке рядом с той самой заправкой и собирал милостыню.
Джонатан довёз меня до этого места, и стоило Брэндиворту только увидеть меня, как он сразу же подобрался и начал оглядываться по сторонам, будто бы в поисках кого-то. Однако стоило мне подойти, как он наоборот чуток попятился назад в переулок, явно ища более укромное место. Странная, безусловно, ситуация, но меня сейчас такое не останавливало:
— Приятно познакомиться. Адам Джонатан Остерман, однако вы ведь меня явно знаете, да? И вполне уверен, что вы знаете ещё больше, насчёт того, кем я являюсь, и откуда у меня мой дар. А также того, что стало с моими родителями, и где они сейчас.
Мужчина оглядел моего приёмного отца, всё это время молча стоявшего позади нас и оперевшегося о машину, после чего перевёл поддерживающий взгляд на меня. Вокруг пока что не было людей, однако профессор всё равно сделал несколько шагов назад, в глубь переулка с тупиком, где нас никто не мог подслушать.
Я же усилием воли вновь изменил воздух вокруг нас, создав сферу, через которую не пройдёт никакой звук. Никаких визуальных изменений не произошло, но доктор всё равно заметил трансформацию по резко наступившей тишине, окружившей нас. Он с раскрытыми глазами рассматривал невидимый барьев, проводя рукой по нему и изучая как настоящий учёный, однако совсем скоро вспомнил обо мне и вернулся к теме разговора:
— Я никогда не знал твоего отца, но твоя мать… — тут он на мгновение сбился, его глаза начали практически бегать, в попытках подобрать слова. — она была блестящей женщиной. Д-да, просто невероятной сотрудницей, добровольно решившей превратить беременность в эксперимент. Мы модифицировали её амниотическую жидкость… кхм, жидкость, которая окружает ребенка во время беременности. Наш отдел работал над индуцированной контролируемой мутацией с помощью особенно экспериментальных частиц — конденсата Бозе-Эйнштейна для изменения материи на квантовом уровне, если быть точным. Всё ради одной цели, поставленной правительством и людьми в высоких кабинетах — они желали создать бога, которого можно будет использовать как оружие…
Я с сомнением посмотрел на мужчину. Тот подавился воздухом, встретившись с моим взглядом, а потому мигом уменьшил уровень пафоса при объяснении моего рождения в качестве лабораторного эксперимента.
— Прости, но долгие годы жизни на улицах слегка подточили мои навыки общения. Хотя и даже в лучшие времена, мои лекции были тем ещё сумбуром… Кхм, вернёмся к теме. Да, я лично знал твою мать. Именной моей задачей было круглосуточно наблюдать за ней во время беременности. Я поддерживал её как мог, при этом работая над проектом, который вбирал в себя очень заметный процент оборонного бюджета. Десятки миллиардов долларов были потрачены в попытках создать сверхчеловека, способного противостоять целым армиям. Вот только мы с твоей матерью подружились за это время, и я стал видеть в ней и её детях людей, а не лабораторные эксперименты, что должны были выиграть будущие войны для страны…
— Детях? У меня есть братья с сестрой? — нахмурившись, произнёс я, прервав его.
— Её зовут Саманта Уилкинс. Прекрасная и очень умная девочка. У вас одни глаза, — с лёгкой улыбкой, произнёс мужчина, в глазах которого появилось тепло. — Она живёт в городе, и время от времени приглядываю за ней, чтобы удостовериться в её безопасности. И могу уже гарантировать, что она принесла куда больше проблем, чем ты, так что мои тревоги явно были не случайными… Боже, как же твоя мама была рада, когда узнала, что у неё планируется двойня. Мы сами сперва даже не были уверены, продолжать ли эксперимент с такими необычными условиями, но начальство лишь ухватилось за возможность получить два супероружия по цене одного. Какие же они идиоты… В любом случае, к самому концу беременности Поли начала умолять меня помочь ей и сделать что угодно, лишь бы гарантировать, что вы не вырастите в лаборатории. Она так часто рассказывала о своих мечтах вырастить вас в обычном доме и без необходимости нести разрушение всем и вся, что идея зацепила даже меня. Именно тогда я впервые осознал, что вы не эксперимент, и не оружие, а дар, за который можно было пожертвовать всем, что у нас было.
Брэндиворта закрыл лицо руками, прижался спиной к стене, после чего медленно спустился на землю. Годы одиночества и дикой жизни, наполненные сожалением и паранойей, явно оставили лишь тень былой личности, бегущей от прошлого. И не имея сил стоять в стороне, я вытащил из кармана только что материализованную шоколадку.
Профессор с удивлением посмотрел на неё, явно мгновенно осознав её происхождение, но всё равно принял. Он сразу же раскрыл её, после чего начал её быстро поедать, при этом продолжая свой рассказ:
— …Это мы и сделали. Я решил её помочь и мы спланировали побег. Но из-за этой неудачной атаки Лиги ящеров, прибытия героев, и ранних родов, мы спасли вас с Самантой, но ваша мать не справилась. Однако я всё равно продолжил исполнять её волю, и воплощать в жизнь её последние слова. И единственное, чего она желала — это чтобы у вас была нормальная жизнь. Люди в правительстве определённо до сих пор ищут вас, и точно не отпустят, если узнают, что вы выжили. Поэтому прошу всем, что у меня есть! Живи спокойно и даже не думай о том, чтобы показывать себя общественности! Никакой игры в супергероев, которой занимается Саманта!
Мужчина резко вспыхнул и резко поднялся, будто бы вспомнив про что-то. Он мгновенно съел одну шоколадку, а затем ещё две, что я также достал из своего кармана со всяким мусором, что я хранил для подобных незаметных трансформацией. И чтобы успокоить Брэндиворта, я решил несколько перевести тему на ту, что также меня очень интересовала:
— Почему я не могу менять материю людей и животных? Это тоже одно из ваших встроенных ограничений? Зачем оно вообще нужно?
— Всё ради вашей с Самантой безопасности, — спустя секунду придя в себя и осознав мой вопрос, произнёс он. — У вас с ней одинаковые силы, которые несут огромную опасность не только миру вокруг вас, но и вам самим. Только представляешь, что было бы, если бы ты на самом себе использовал весь потенциал своих сил в младенчестве ещё до того, как научился бы говорить? Если бы одной мыслью превратил себя стеклянную статую? Могу гарантировать, что ты уже не смог бы вернуться в человеческую форму. Именно для защиты от таких эксцессов твой ограничитель может отключиться только если ты испытываешь невероятный стресс или находишься в предсмертном состоянии — в таком случае ты действительно получаешь практически безграничный контроль над реальностью. Но если кто-то повредит твой мозг раньше, то даже этот «режим бога» может не успеть включиться.
Я прекратил говорить, и вместо этого задумался. Слишком много информации, отчего у меня даже начинала раскалываться голова, но желание получить ответы всё равно были сильней. А желание встретить свою семью было сильнее них всех:
— Я хотел бы встретиться с Самантой. Хотя бы словом перекинуться со своей сестрой.
— Это можно устроить, — на мгновение задумавшись, произнёс Брэндиворт после чего положительно кивнул. — Это очень хорошая идея. Думаю, если она встретит тебя, то её желание совершать глупые поступки и рисковать своей жизнью может сильно уменьшиться. Да, это просто отличная идея! Можем сегодня же это сделать, до неё ехать не так долго. Вот только хочу спросить — ты точно готов? Встреча кого-то с вашими силами может закончиться самым безумным образом…
— Поедем уже, — махнув рукой, с усмешкой ответил я. — Последний день и так принёс слишком много откровений, и я хочу как можно скорее окончить его на самом важном. Вроде того, чтобы закинуть вас в машину, и создать вам нормальную одежду. Если вы помогли моей маме, то это самое малое, что я могу сделать.
Брэндиворт усмехнулся вместе со мной.