• Boosty Shared
• Inferiat

• T

• игра

Разные дороги иногда ведут к одному и тому же замку» (с)Джон Сноу

* * *

— Просыпайся, парень…

Артур проснулся резко — словно от удара в грудь, едва стоило женской руке коснуться доспехов. За тонкими полотнищами палатки уже слышался гомон: десятки голосов, топот ног, ржание лошадей, звон металла. Он так и лежал на мешках, в палатке.

Воздух внутри был тяжёлым и спертым. Жаровня, согревающая палатку ночью теперь чадила дымом. Кто-то из женщин уже вышел, кто-то шептался у выхода, быстро натягивая что-то потеплее поверх платьев.

— Очнулся? — низкий, хрипловатый голос заставил его повернуть голову. Рядом стояла полная, но крепкая рыжеволосая женщина с острым носом и платком, завязанным под подбородком. Он ее еще не видел. — Ты чего тут разлегся… Давай, вставай, не тяни, гуляка. Говорят ваших собирают на построение… Лорд Мандерли прибыл. Иди, пока не хватились.

Она явно приняла его за кого-то из солдат.

— Да, спасибо, — поблагодарил он женщину, с трудом распрямляясь. Сон в доспехах, которые он так и не снял, оставил свои следы на молодом теле. — А кто это, Мандерли?

— Ха! Ничего себе ты даешь, солдатик, — грубо хохотнула та. — Крепко видать вчера выпил, что ты начальника лагеря забыл…

— Я матрос, — все же поправил он маркитанку. — Недавно здесь, еще не разобрался…

— Оставь его, Нарья, — крикнула та женщина, которой он отдавал вчера деньги, входя в шатер. — Он заплатил за ночлег. Пришел, пока ты того «плаща» обслуживала…

— Да я ничего, Сибелла, — тут же сменила тон женщина. — Просто утро же…

— Я все равно собирался вставать, — обратился он к женщине, продирая глаза. — Так, а зачем он приехал?

— Сир Мандерли то? — ответила ему уже Сибелла. — Забирает подкрепление к Стоунхаузу. Говорят, что с дня на день штурм…

— Ох… бедные ребятки, — участливо ахнула Нарья. — Да помогут им Семеро…

* * *

Артур вышел из палатки, окунувшись в окружающий его шум.

Лагерь гудел, словно улей. Люди, ещё вчера распевавшие баллады у костров, теперь мрачно тащили на себе оружие и собирали пожитки. Вчерашний хмель сменился похмельем, и теперь они ругались, шатались, и ругали на чем свет «чертову службу» и посулы вербовщиков.

Мелкие рыцари и офицеры из Городской Стражи, среди которых Артур замечал знакомые лица с городского рынка Королевской Гавани, пытались перекричать толпу, и с помощью матов и тумаков построить не особо дисциплинированных бойцов. В одной стороне уже грузили повозки, в другой — седлали лошадей конные всадники.

Один из громкоголосых ополченцев уверял, будто видел, как привозили лестницы и осадные крюки — а это значило одно: готовились к штурму.

Шелестели слухи. Артур повсюду слышал обрывки разговоров — «ночью пойдут», «стена едва держится», «в первый ряд — новички, чтоб не жалко». Он вначале еще пытался спросить хмурых офицеров о Черной Бете — но после первого же ответа стало ясно — в этом хаосе он не добьется ничего.

Тогда он направился к краю лагеря — к берегу, где бросили якоря корабли. Вокруг были самые разные люди — днем было видно, что этом лагере, в отличие от профессиональной армии Ланистера, состоящей преимущественно из алых плащей, собрались в основном простой люд.

Вчерашние крестьяне и горожане в самой разной одежде и с самым разным оружием. В основном — луками, топорами и тяжелыми копьями. У кого-то правда оказались старые или самодельные щиты, у некоторых даже были мечи и кое-какие кольчуги, или плотные гамбезоны.

Одни были в радостном возбуждении, пели, шутили, как будто всё происходящее — просто игра. Другие — мрачно сжимали пожитки, и уже начинали понимать, молча поглядывая в сторону частокола. Иных трясло от холода или страха, кто-то пил, не отрываясь.

Он обернулся, собираясь двинуться дальше — и в этот момент его сердце пропустило удар.

По лагерю шли стражники в золотых плащах.

Он узнал их мгновенно — в особенности одного. Хамфри. Тот самый, кто ловил его, когда он украл хлеб у пекаря в Королевской Гавани. Тот самый, кто отвел его в тюрьму. Казалось бы это было так давно, но внутри Артура все сжалось от страха. Он резко пригнулся, отвернулся, и быстро скрылся между палаток.

Проклятие. Что он здесь делает?! Золотые Плащи не служили за пределами столицы — разве что в составе отдельных отрядов для «особых поручений». Или… возможно, его всё-таки ищут?.. Да нет, это не может быть правдой…

Он выглянул из-за серой ткани, и увидел, как тот движется в его сторону. Артур отпрянул назад, словно обжёгшись. Сердце заколотилось так яростно, что на миг ему показалось — его слышно даже сквозь шум лагеря.

Он знал: если Хамфри его узнает, всё может кончиться очень плохо. Живое воображение рисовало парню то, что с ним могут сделать уже за побег. На самом деле, столько всего прошло, что он уже и сам начал забывать что на самом деле беглец из королевской тюрьмы. Но тут прошлое решило напомнить ему об этом. И это — конец. Все дары, все усилия, всё, что он прошёл, — зря.

Стараясь казаться спокойным, он вышел из прохода между палатками, и пошёл быстрее, почти бегом, не разбирая дороги. Как на зло, он оказался на самом краю лагеря, где скрыться было практически невозможно. Он шел все быстрее, через редких медленно собирающихся людей, в толпу, где можно было затеряться. Споткнулся, кто-то обругал его, но Артур не остановился. Ему нужно было дальше, где людей было больше. Смешаться. Исчезнуть.

На его удачу, впереди как раз была большая группа мужчин.

Он быстро повернулся, ныряя в толпу, и оказался среди группы ополченцев, которых собирал в отряд высокий, хмурый мужчина с глубоко посаженными глазами. У него был высокий лоб, худощавое лицо с жёсткими скулами и длинная, узкая челюсть… А также крепкие кулаки, которые он не стеснялся применять, с парой помощников собирая мужчин в одну группу. Джаселин Байуотер — сказали ему знаки.

— Шевелитесь! В строй! — рявкнул тот, не глядя на проходящего мимо Артура. — Ты, в зелёной куртке! Не тормози!

Артур, не дожидаясь оклика уже себе, пробрался внутрь формирующегося строя. Толпа людей была разномастной: кто-то в кольчуге, кто-то в поношенной стёганке, кто-то с ржавым мечом, кто-то с топором на верёвке вместо ножен. У одного парня вместо сапог были старые обмотки. Мрачные, помятые лица, запах дешёвого эля, вонь немытых тел — всё это смешивалось в дезорганизованную толпу, объединенную только общим названием.

Мальчик втиснулся между двумя мужчинами — один из которых был старше, с седыми висками, другой — совсем юный, едва преступившим порог совершеннолетия, с веснушками и взволнованным взглядом. Он видел, как где-то с краю, в трёх-четырёх шагах, от их «строя» проходит Хамфри. Его светящаяся надпись приковывала все внимание мальчика.

Тот шёл медленно, с двумя молодыми стражниками, которые пытались выглядеть спокойно и уверенно, но даже Артуру было видно, что они нервничают. Один из его спутников что-то сказал, и второй парень нервно рассмеялся. Они двигались прямо, глядя по сторонам.

На миг Артур затаил дыхание, спрятав лицо между поднятыми плечами соседей. Пот стекал по спине.

И вот, поровнявшись с Артуром, золотистая надпись двинулась дальше. Просто прошёл мимо, растворился в грохоте лагеря и в ритме собирающихся отрядов.

Артур выдохнул. Медленно выпрямился, и попытался вынырнуть обратно из толпы, чтобы двинуться в сторону причалов, но — слишком поздно. Строй уже сомкнулся. Люди теснились, толкались, и вдруг двинулись вперёд под окрики Байуотера.

— Что тормозишь, кретин?! — ругнулся кто-то сзади, когда мальчик замешкался и Артуру пришлось шагнуть вперёд.

Артур попытался незаметно отстать — но сделать это было не так просто. Сзади, спереди и с боков были чужие плечи, оружие, дыхание, люди. Назад не выбраться. Если он попробует вырваться сейчас — поднимется шум, на него обратят внимание. А может, и Хамфри заметит.

Он стиснул зубы.

«Всё, что угодно — только не попасться ему на глаза.

Отряд медленно двигался к выходу из лагеря, туда, где за склоном начиналась дорога к Стоунхаузу. Над низкими шатрами ещё клубился дым утренних костров, кое-где крики командиров перебивались стуком копыт и грохотом телег. По дороге шли и другие отряды: хмурые, мрачные, плохо одетые люди с копьями, арбалетами, простыми мечами.

Один из отрядов вёл Хамфри — он шёл впереди, четко отдавая команды. Его люди, несмотря на кажущуюся разнородность, шли почти строем,

Чуть поодаль, двигались солдаты домов побогаче — в вычищенных кольчугах, с эмблемами на щитах. Впереди всех ехал на гнедом жеребце сам лорд Мандерли: тяжёлый, массивный, с седой бородой, в толстых мехах, поверх которых поблёскивали серебряные нашивки.

Его сопровождали рыцари — настоящие, в латах, с воинами при них. Выглядели они чужими среди толпы наспех собранного ополчения, как каменные изваяния среди глины и пыли.

Артур шагал вместе со всеми, стараясь не привлекать внимания. Голова гудела, и каждая мысль крутилась вокруг одного: «Если повезёт — смогу отстать. Вернуться в лагерь.»

Когда отряд начал поворачивать к лесополосе, и строй чуть вытянулся, он подумал замедлиться, остановиться у повозок — будто бы поменять сапог, а затем остаться там. Вот только не у одного его, как оказалось, были подобные планы. В конце строя двое мужичков, явно из городских, заметно сбились с ритма и потихоньку замедлялись. Один сделал вид, будто прихрамывает, а второй — его поддерживает, затем те дружно рванули к лагерю. Еще несколько беглецов отделилось от остальных групп.

Вот только заметил их не только Артур.

Сзади сразу же раздались крики — двое золотых плащей на лошадях, с дубинами и короткими мечами, бросились за ними. Спустя несколько напряженных минут их скрутили, выволокли к началу колонны, ударили несколько раз палками, потом — ногами. Затем просто привязали к одной из повозок, отобрав оружие. В надзидание остальным. Некоторые ополченцы замерли, кто-то нервно засмеялся, кто-то отвернулся.

— Дезертиры пойдут первые, — глухо бросил один из командиров.

Теперь Артур шёл, не оглядываясь. В груди неприятно свербела мысль, что возможно решение искать Черную Бету в одиночку, посреди войны, было слишком самонадеянным с его стороны.

«Пекло… вот же встрял…»

* * *

Шум разноголосого лагеря, пьяные выкрики и лязг котлов остались позади. Впереди лежала дорога, а за ней, вдалеке, высился Стоунхауз — темное пятно на фоне выцветшего полуденного неба. Крепость, словно вырубленная из камня самой скалы, сторожила побережье — угрюмая, крепко сбитая, с башнями, похожими на кулаки, сжатыми в предчувствии удара.

Переход до лагеря королевских сил занял почти половину дня. Люди шли молча — усталые, пыльные, понурые. Артур держался в строю, старался не разговаривать, не смотреть в глаза. Он понимал: здесь он чужой. Но, к счастью, мало кто обращал внимание — большинство были такие же: призванные с разных концов Вестероса, сшитые в спешке в полусотни под началом новых командиров. Люди почти не знали друг друга, и в этой безликой массе было проще затеряться.

И всё же он старался идти, как все. Ноги налились свинцом, кожа под доспехом липла от пота. Пыль висела в воздухе густыми клубами. С каждым шагом мысли становились тяжелее.

Поначалу дорога вилась между низкими холмами и перелесками. Командиры пытались наводить порядок: кричали, махали мечами, сержанты били зазевавшихся по спинам тупыми концами копий. Строй то вытягивался, то сливался обратно в гудящую толпу. Артур шёл ближе к центру, стараясь не привлекать к себе внимания.

Иногда кто-то пел — глухо, без веселья. Чаще — ругался. Один мужчина вывернул шею и блевал прямо на ходу, но никто даже не сбавил шаг. Солдаты уставали, но знали: промедление приведет только к тому, что тебя подгонит удар палки.

После полудня лес остался позади, и тропа пошла по холмам, откуда уже были видны клубы дыма и сизая пелена над долиной. Её заполняли сотни шатров, стоявших вплотную друг к другу — с флагами, развевающимися на ветру, с пестротой гербов и блеском лат. Это был лагерь королевских сил.

Но первым, что заметили все, был грохот осадных машин.

Сквозь равнину, вдоль главной дороги, поднимались деревянные исполины — требушеты и стоящие на телегах баллисты. Требушеты работали на весах: противовесы поднимались с лязгом, прежде чем выплюнуть в небо очередной камень. Сухой хруст, скрип, и с лязгом снаряд летел к стенам Стоунхауза, рассыпая кладку, сбивая зубцы, оставляя тёмные пятна на камне.

Стены Стоунхауза, как и башни, были уже изрядно побиты обстрелом. Кое-где в стенах виднелись трещины. Ров, окружающий крепостную стену, наполовину засыпан землей и осыпавшимися со стены камнями.

Чуть дальше стояли баллисты, укреплённые на колёсных платформах. Их стальные тетивы натягивали вручную с помощью механизмов — рядом крутились хмурые солдаты.

Перед линией машин, у самой кромки поля, было осадное поле — грязное, исполосованное следами копыт и колёс, окруженное накопанным валом. Там стояли грубо сколоченные щиты вязанки хвороста, колья, воткнутые остриём наружу. Также Артур увидел несколько возвышающихся над лагерем деревянных башен с лестницами внутри. И еще одну доделывали прямо сейчас.

В центре лагеря королевских сил высился большой шатёр с вышитыми гербами Роберта Баратеона. Вокруг него сновали рыцари, оруженосцы и гонцы. По лагерю ходили солдаты в тяжёлых доспехах. Это были уже не простолюдины — это была настоящая армия. И кажется, слухи не врали, эта армия явно готовилась к штурму.

Толпа, в которой шёл Артур, влилась в одну из очередей, ведущих к учётным шатрам. Людей строили, считали, записывали количество. Их полусотню пока что определили просто на землю у подножия холма.

Артур стоял среди них — уставший, вонючий, в грязной броне. Он чувствовал себя песчинкой, затерянной среди тысяч. А впереди, Стоунхауз всё ещё держал оборону. Но по тому, как работали машины, как близко подвели башни, как рвались гонцы — он понял: скоро всё изменится.

Штурм приближался.

* * *

Катапульты били по старому участку стены весь день, не зная усталости. Каждый залп сотрясал землю, как гром весенней бури. Камни с визгом летели в воздухе, неся смерть, а каждый удачный удар по стене сопровождался радостным рёв солдат.

Ближе к вечеру, когда солнце начал скатываться за холмы, часть стены под натиском камней начала оседать. Сначала верхний ярус — медленно, почти неуловимо — а потом, с грохотом, рухнула целая секция, открыв пролом, за которым виднелись фигурки людей. Еще одна также держалась на честном слове. Взметнулась пыль, люди закричали, и звуки с крепости стали иными — больше не уверенные команды, а крик и хаос.

Командиры королевских сил собрались в большом походном шатре. Сир Барристан Селми, окруженный представителями знатных родов, стоял у карты, расстеленной на деревянном столе.

— Пролом узкий, но достаточный, — сказал он, указывая перстом на схематично обозначенную крепость. — Через него пройдёт отряд в четыре человека в ряд. Этого хватит.

— Один пролом, — хрипло заметил Ренфред Риккер — лорд Сумеречного Дола, который стал таковым после мятежа Дарклинов. — Я бы предпочел подождать, пока требушеты сделают свое дело. Ров хоть и старый, но есть. Придётся насыпать фашины, прежде чем двигаться вперёд…

— У нас нет на это времени, — хмуро произнес сир Барристан, которому также не нравилась спешка. — Воля короля. Нам приказано взять под контроль весь остров до конца недели.

— Мы пробили одну брешь, — заговорил Эмрик Хэйворд, который отвечал за осадные машины. — Второй участок осыпается, можно разбить в течение пары часов. Я бы уже послал ополчение вперёд — расчистить подходы, скинуть в ров фашины, выровнять путь.

— Мы потеряем их, — отозвался один из рыцарей. — Это верная смерть.

— Да, потерь будет много, — хмуро заметил командующий ополчением Мэнли Стокворт. — У нас около тысячи солдат…, но среди них солдатами можно назвать едва ли треть. За своих парней я готов ручаться, но остальные…

— Землю таскать дело не хитрое… справятся, — презрительно произнес один из Брюнов. — Они уже начали делать барикаду, дозорные видели, как к стене тянутся люди со всяким хламом.

— Действительно, если дать им ночь, они укрепят пролом, — задумался Хэйворд. — Всю стену мы за неделю точно не обрушим.

— А я говорю, что не надо тянуть кота за яйца и просто атаковать в лоб, — проворчал Клемент Баклер. — Дайте мне пару сотен латников, пару лестниц и мы захватим ворота за пару часов!

— Конечно…, а железнорожденные в это время видимо сидеть на жопе ровно будут!

— Да я их…

— Господа, давайте без ссор. — повысил голос Баристан до того, как словестная перепалка не переросла во что-то большее. — Сир Баклер. В ваших силах мы не сомневаемся, но к сожалению даже ваш валирийскиий меч не сможет быстро прорубить решетку.

— Я бы мог попробовать, — проворчал мужчина, но спорить не стал.

— Сейчас отправим ополченцев в качестве сапёров и носильщиков, — произнес Селми, который выслушал всех присутствующих и сформировал собственный план. — По нескольким направлениям, под прикрытием больших щитов. Из сырого дерева, обитые мокрой кожей, чтобы не горели. В это же время сосредоточим требушеты на ослабленном участке.

— Можно еще использовать телеги, — добавил Хэймворд. — Пусть тянут их к бреши, пока впереди работают. Без укрытия — люди не пройдут и десяти ярдов.

— Так и поступим. Когда засыпят ров приступим к полномасштабному штурму, — Селми обвёл взглядом собравшихся. — Подведем башни. Людей у них немного, на всю стену не хватит. Сконцентрируемся на втором проломе, если успеть до возведения баррикад, то все закончится быстро.

— А если не прорвёмся? — спросил Стокворт, которому выпала, пожалуй, самая сложная задача.

Селми посмотрел на него и кивнул.

— Рыцари на флангах, прикрывающих бреши, в резерве. Если штурм захлебнётся — они подойдут вторым эшелоном. Я лично поведу атаку. — Он повернулся к офицерам. — Мы не живём в лучшие времена. Но мы делаем то, что нужно. За короля, за мир. До ночи — готовность.