Как показали ближайшие дни, риск зельевар всё же недооценил. Оказалось, Философский Камень и Философский Камень, привязанный к тебе кровью, — это совершенно разные вещи. Не будь Снейп действительно талантливым окклюментом, он определённо не справился бы. Даже тончайшая, словно слюдяная, пластинка давила на мозги так, что будь здоров. Она непрерывно нашёптывала владельцу мысли о том, что все вокруг только и хотят, что украсть её. Она аккуратно раздувала паранойю, делала волшебника подозрительным и мнительным, гиперболизировала пороки окружающих. Заодно Камень пытался расслабить своего владельца, заставить тратить время на бесконечное любование игрой света на своих гранях, вместо того, чтобы творить, развиваться и тем самым удерживать Камень от высасывания собственных жизненных сил.
Снейп к таким попыткам воздействия относился с вежливым недоумением. Для потомственного окклюмента все эти манипуляции были как на ладони, так что «вода камень точит» было совершенно точно не про него. Единственное, что удалось Осколку, это раздуть паранойю зельевара, да и то — по отношению к самому себе.
Почти сразу же Снейп начал задаваться вопросами — а насколько это влияние продиктовано желаниями владельца Основы? Насколько сам Северус владелец своего Осколка? Снейп вполне допускал, что с помощью Камня за ним можно следить — за перемещениями, разговорами, даже зельями, которые он варит с помощью Осколка. Может быть, это возможно, даже если Снейп не таскает его в кармане. А потому вставал самый важный вопрос — насколько разумно будет сейчас пытаться рассечь или ослабить свои связи с Камнем?
По зрелом размышлении зельевар решил, что гораздо разумнее будет наоборот, усилить это сродство. Противовесом будет ослаблена привязка Осколка к Основе, и вот эту связь как раз стоило бы оборвать. Теперь вопрос оставался только один — как долго ждать этого знаменательного события? Может ли так статься, что Снейп всю оставшуюся жизнь будет параноидально осторожничать, опасаясь слежки через связь с Камнем и ожидая подходящий момент, который так никогда и не наступит?
Впрочем, никакие рациональные доводы сейчас не смогли бы заставить Снейпа разорвать связи Осколком. Даже несмотря на то, что он понимал — с ростом силы Камня и влияние на разум владельца увеличится.
Да уж, Философский Камень оказался гораздо, гораздо сильнее любого наркотика. Впрочем, от него были и плюсы, один из которых кое-кому предстояло опробовать на себе.
После возвращения из Франции первым делом зельевар отправился во Второе кольцо, оставив Осколок в своих покоях в Хогвартсе. Ему не терпелось обрадовать сестру.
— Выпили оба! Быстро! — ворвался Северус в гостиную Лестрейнджей.
Белла и Руди только заморгали в недоумении, сметанные его напором, но протянутые флаконы послушно опустошили. Внимательно проследив за этим, зельевар довольно пропел: «Плодитесь и размножайтесь, дети мои», после чего поспешно вымелся из аметистовых покоев.
Сейчас он чувствовал себя по меньшей мере Пивзом, которому удалась крупная пакость. Несколько настораживала, правда, мысль о возможных последствиях в виде гнева Беллатрикс, но Снейп откинул в сторону эту мысль. В конце концов, он никогда так не поступил бы, если б видел, что муж сестре неприятен. А так он просто придал ей пинок в направлении, которому ведьма и так следовала.
Успокоив себя на этот счёт, зельевар поспешил вниз, в общую гостиную, продолжая довольно мурлыкать себе под нос. Впрочем, отчего-то его довольная улыбка понимания у окружающих не снискала. Большинство потянулось за безоаром, а те, кто ел, отставили тарелки подальше от себя. Волшебник уже подумывал действительно подлить что-нибудь Долохову, когда из глубины зала послышался голос Лорда:
— Северус, подойди-ка сюда!
Как и ожидалось, Гонта интересовали подробности двух недель работы с Фламелем. Снейп рассказал всё, что мог по контракту, не пытаясь утаить Осколок. Было совершенно ясно, что если правда вскроется, третьего шанса ему никто не даст. Лорд прикопает прикопает на месте, даже «мяу» сказать не успеешь.
Волшебник явно очень хотел поближе познакомиться с Камнем, но доводы Снейпа о возможности слежки несколько остудили его пыл. Тогда Лорд переключился на поведение самого Фламеля, заставляя зельевара раз за разом пересказывать свои впечатления от общения с ним. Много, к сожалению, Снейп рассказать не смог, связанный клятвой, но то, что рассказал, погрузило его сюзерена в глубокие размышления. Воспользовавшись этим моментом, зельевар поспешил вернуться в Хогвартс. К Слизерину и Санди. Ну и к Камню, конечно, в первую очередь к нему.
* * *
Когда Снейп решился сунуться в дом-под-скалой а следующий раз — а для этого потребовалась пара месяцев, во время которых мадам Лестрейндж немного успокоилась — он нашёл сестру совершенно изменившейся. Она словно светилась изнутри, то и дело поглаживая пока ещё незаметный животик, и даже не стала убивать Снейпа при встрече.
— Будет двойня, — объявил счастливый отец, от улыбки которого всех, кто не Лестрейндж, Снейп или Гонт, бросало в дрожь.
— А пол?
— Пока не знаем, — промурлыкала Белла, неосознанно прижимаясь к мужу.
«Ну, тут всё в порядке», — успокоенно отметил Снейп.
Сестрёнка наконец обрела якорь, которым стала семья.
— Пол сможем определить только на шестом месяце, поскольку доступа к родовому поместью и гобелену пока нет, — пояснил Руди. — Слушай, Снейп, мы так и не успели тебя поблагодарить!
— Надеюсь, ты не откажешься стать крёстным наследника Блэк? — сверкнула тёмными глазами Белла.
— Куда ж я денусь? — притворно вздохнул зельевар.
«Ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным».
— Вот и славно. Пока это единственное, чем мы можем тебя отблагодарить. Но поверь мне, как только мы вернёмся в родовое гнездо…
Снейп только отмахнулся. В конце концов, он действовал совершенно не ради этого. Хотя и отказываться от награды было бы полнейшей глупостью, не говоря уже о том, что это станет глубочайшим оскорблением не только для Рудольфуса, но и для его жены.
Поскорее распрощавшись с молодыми родителями, зельевар уже собирался исчезнуть из дома-под-скалой, но его настигла Нарцисса. Судя по выражению глаз, она собиралась добиться от Снейпа того, чего хочет, любыми способами. И волшебник прекрасно представлял, что миссис Малфой от него так внезапно понадобилось. Выросшая сбоку фигура Люциуса не оставляла шанса сбежать.
— Я согласен, — устало вздохнул зельевар, предотвращая многословные увещевания. — Но у меня есть условие.
— Назови его, — ровно попросила Нарцисса, хотя в её глазах уже начала загораться надежда.
— Ни вы, ни ваши дети не будут претендовать на наследство Вальпурги или кольцо главы рода Блэк.
— Мы согласны, — ответил за двоих Люциус, ни секунды ни колеблясь.
Когда Непреложный Обет был дан, Северус передал Малфоям два флакона с ярко-рубиновой жидкостью и с ехидцей предупредил:
— Советую принять у себя в особняке, освободив минимум три дня от встреч.
Взглядом дав понять, что он думает о непрошенных советчиках, Люциус увлёк заалевшую супругу под локоток по направлению к портальному кругу. А Снейп, подумав пару минут, вернулся в свои покои. Следовало хорошенько упаковать ещё одну пару флаконов — в качестве подарка на свадьбу младшего Лестрейнджа с Алисой Лонгботтом. Торжество было заявлено на конец июня, но никогда не мешает подготовиться заранее, так ведь? Тем более, что Северус терпеть не мог собирать подарки в спешке.
«Скоро дом-под-скалой превратиться в детский сад, — со смешком подумал он про себя. — Впрочем, я думаю, Листик этому будет только рада».