Глава 9 часть 2
— Я его ищу, а он тут спрятался и пьянствует! — Изабелла, появившаяся за ей же открытой дверью, обвинительно ткнула пальчиком в Диего, что как раз допивал остатки налитого в его стакан янтарного напитка. — Что за бесполезный братец? Игрок, лентяй, бабник и пьяница! — сварливо припечатала младшая сестра. Лишь смешинки в голосе, которые я скорее почувствовала через эмпатию, чем услышала, выдавали её истинные чувства.
Меня девушка не заметила, ибо диван находился у боковой стены, частично прикрытый каким-то разлапистым декоративным растением, отчего с её позиции хорошо рассмотреть получалось только Диего и столик. То есть присутствие ещё одной персоны, на которую сервировали закуски, она заметила, но не придала этому значения, очевидно, сочтя, будто её старший брат отдыхает в компании коллеги (или пусть даже очередной девицы).
— С каких это пор заваленный делами губернатор и глава рода не может расслабиться, о моя полезная, но безработная сестра? — в тон Изабелле поинтересовался мужчина — немного захмелевший, а оттого менее сдержанный, чем обычно. — Неужели ты захотела помочь и занять пост в моей администрации? Отлично! — он с деланной радостью потёр ладонями. — Давно пора придать официальности твоей возне с сиротами. А то меня уже достали эти упыри из отдела по культуре и просвещению.
Упыри откуда? Гм. Бэйба на них нет…
— Как это так?! — меж тем передразнил губернатор какого-то обладателя привизгивающего фальцета. — У их псов, видите ли, кусок из пасти вырывают! Возмутительно! Ещё и некоторые наши дворяне ворчат. — Добавил он, возвращая голос в норму. — А так — получишь официальный пост, и от меня отцепятся.
Младшая представительница рода Агилар скорчила недовольную гримаску: темноволосой и синеглазой красавице явно не улыбалось переводить частную благотворительную деятельность, которая скорее её развлекала, выступая в роли социально полезного, повышающего репутацию хобби — в работу. Со всеми её, в позволения сказать, «прелестями»: обязаловкой, бюрократией и прочим таким. Ещё и конфликтовать с культпросветом, а также дворянами (в том числе и её знакомыми), которые совместно с подчинёнными министра Ёкана обрабатывали эту «делянку», занимаясь весьма отвратным бизнесом, о котором наша благотворительница пока не знала.
Хотя с «бизнесом» — это преувеличение. Большая часть тех, кто занимался продажей сирот в рабство, поставкой в бордели разной степени извращённости, а так же разбором на органы — ещё осенью оказались вырезаны одной некроманткой и её подчинёнными.
Изабелла — которая во время разговора не стояла на месте, а прошла вперёд, собираясь то ли сесть рядом, то ли отобрать у старшего брата бутылку и пресечь пьянство — уже хотела ответить остротой. Но… раньше, чем она успела открыть рот, сделавшая несколько шагов вперёд девушка смогла заметить, в чьём обществе пьянствует Диего.
— Кори?! То есть Куроме. Ты здесь… вместе с Диего? — не на шутку удивилась девушка.
Она считала, будто её брат укрылся тут от возможных посетителей, дабы предаться пьянству с коллегами-мужчинами или ему же, но совмещённому с развратом, вместе с подчинёнными женского пола и облегчённого поведения. А он тут со мной, которая мужчинами не интересуется. Как бы… Или я её обманула и в этом?
Все эти мысли — в том числе и огонёк вспыхнувшей обиды и ревности; вот уж умелица себе надумать и обидеться, взревновав! — легко читались на симпатичном личике с богатой мимикой, которую Изабелла в данный момент не контролировала. Даже эмпатию использовать не требовалось.
— Ага, здесь, — сделав вид, будто не заметила, что на меня надумали всякого-разного, беззаботно ответила я. — Опустошаю бар твоего брата и рассказываю байки в ожидании, пока сюда нагрянут незваные гости. Или не нагрянут, — пожимаю плечами. — Посмотрим.
Немного подумав — благо разгон разума позволял это делать без длинных пауз — я предложила:
— Ты, раз зашла, тоже присоединяйся к нашему с Диего ожиданию. Надеюсь, тебе моё общество не настолько отвратительно, чтобы его не скрасила даже выпивка с вкусняшками?
— Нет, что ты! Всё не так, — девушка помотала головой, отчего её чёрные волнистые волосы эффектно взметнулись, распространяя по комнате тонкий аромат хороших духов. — Я… на самом деле я давно хотела подойти к тебе и извиниться. Я слишком много себе придумала, когда узнала… о настоящей тебе. Поэтому начала бросаться обвинениями и делать глупости. Но…
Судя по мимике и читаемым эмоциям, моя бывшая любовница во время паузы общения всё обдумала, поняла, что была неправа (особенно когда кидалась вазой, хех) — и что будь я хоть вполовину такой гадиной, как меня расписывают газетчики, её поведение могло быть… чревато. И теперь Изабелла искренне сожалела о том, что наговорила ранее, более того: даже стыдилась этого. Вон, даже слова в горле застревают.
Хотя это, наверное, от неожиданности. Предположить, что губернатор пьянствует со злой и страшной убийцей и шпионкой Вне Рангов его сестра вряд ли могла. Вот и удивилась.
— Сестрица у меня, конечно, умненькая, — старший брат поспешил на помощь растерявшейся младшей сестре. — В конце концов смогла понять, что её подруга и моя уважаемая гостья, — галантный поклон в мою сторону; ну, насколько получилось проделать этот жест сидя и со стаканом в руке, — на самом деле подошла к исполнению приказа своего высокого начальства крайне, ха-ха, мягко и осторожно. Отчего мы тут вообще можем разговаривать, а не кормим червей, — мрачно усмехнулся Диего и плеснул себе в стакан из новой бутылки. — Но Изабелла всё ещё слишком импульсивная. И не умеет признавать свои ошибки. Даже когда хочет это сделать, — сказал губернатор, которого происходящее веселило.
Это сначала, когда в меня бросили вазой, он переживал за мою реакцию на устроенный сестрой скандал, даже откровенно побаивался. Но позже, пообщавшись, Диего понял, что Кори, которой я раньше притворялась, не так уж и сильно отличается от настоящей личности Куроме.
Я, может, безжалостна и злопамятна, но это строго по отношению к врагам и тем, кто причинил мне и моим близким реальное зло. А в остальном, наоборот, достаточно пофигистична и неконфликтна. Да и Изабелла мне действительно нравилась, а её нежелание больше видеться — расстраивало. Так что, увидев сестру, он (не иначе как под влиянием ослабившего внутренние барьеры алкоголя) решил немного подтолкнуть нас к примирению.
— А ты вообще помалкивай, братец, — недовольно сверкнув синими глазами, девушка всё-таки проследовала к дивану и заняла место ровно посередине.
— Прости меня, — сказала Изабелла, повернув голову в сторону, опасаясь встречаться взглядами. — Когда я узнала, что ты не Кори, а известная имперская убийца, то очень сильно испугалась. И расстроилась. Поэтому я и не сдержала тех слов… о которых потом пожалела.
— Я понимаю, — кивнула я, протянув нашей гостье стакан, что мне передал появившийся и тут же исчезнувший Эйпман (учитывая ускорение, с котором всё было проделано, заметить произведённые манипуляции никто не успел). — И не обижаюсь на тебя.
Изабелла, не обратив внимания на то, откуда у меня появилась посуда, бездумно приняла протянутую ей ёмкость, в которую я налила немного ликёра. Ей сейчас полезно: немного выпьет, съест кусочек фруктовой нарезки и успокоится. Неспроста совместное принятие пищи издревле считается знаком примирения… а отказ от совместной трапезы — ровно наоборот.
— Осознать, что шутка той, кому доверяла, о том, что она — «самое страшное чудовище в округе» — это совсем не шутки, а вполне себе правда… это довольно шокирующее открытие. И не самое приятное тоже, — продолжаю говорить, не отвлекаясь от обихаживания гостьи. — Да и узнать о том, что именно твоя подруга повинна в смертях твоих же знакомых и родичей, пусть и дальних — не менее неприятно. Тут не только вазу можно бросить, но и нечто более тяжёлое.
Изабелла, сделавшая глоток ликёра из своего стакана, сначала поморщилась: и от излишней крепости, и от упоминания убийств, но потом всё же слабо улыбнулась незамысловатой шутке про вазу.
— В свою защиту могу лишь сказать, что моё отношение к тебе было абсолютно искренним, — заметив свой успех, продолжила я, заодно пододвинув девушке графин с соком, которым можно разбавить излишне крепкий напиток. — Те же, кого пришлось устранить… Пусть среди них имелись и случайные жертвы, и те, кого, если бы не приказ и сложившиеся обстоятельства, я бы желала видеть в стане если не друзей, то хотя бы живых, однако большинство всё же являлось откровенно деструктивным элементом, который требовалось убрать.
— Хах, убрать… — горьковато выдохнула Изабелла, вновь приложившись к ликёру, который так и не стала разбавлять. — И кого же ты причислила к мусору? Друга братца, Фореста? Смешного толстяка Модо? Или, может быть, род благотворителей Перейра?
Услышав о последних, Диего поморщился.
— Форест как раз среди тех, кто заслужил моё уважение. Умный, расчётливый, не склонный к бессмысленной жестокости и обладающий собственным кодексом, он уже одним этим возвышался над общей массой своих коллег-политиков. А амбиции и некоторая неразборчивость в средствах… кто без недостатков? — пожимаю плечами. — Я и сама стремлюсь встать выше, чем мне, по мнению некоторых, положено. Быть может, появись я у вас позже, обладая той свободой и полномочиями, которые у меня есть сейчас, у нас бы вышло договориться с Форестом к обоюдной выгоде, — искренне сказала я. — Но приказ не допускал двусмысленных толкований.
Вздох.
— Модо же… — продолжила я, — что ж. Может, он и не самый худший из высокопоставленных офицеров полиции. Его прегрешения не выходили за общепринятые рамки: всё-таки превышением полномочий, умеренной коррупцией и платным покровительством различным торговым предприятиям сейчас никого не удивишь. Однако договориться с ним просто не получилось бы. Упрямый тип, ещё и с нелюбовью к нашему ведомству, — прервавшись на то, чтобы отпить из своего стакана очередной глоток сладкого, приятно обжигающего язык и пищевод напитка, делаю вид, будто оцениваю реакцию слушателей.
Я и так чувствовала, что Изабелле и её старшему брату не слишком приятно слушать о подобных вещах, однако так же, как считала нужным показать своё внимание, полагала необходимым договорить до конца. Чтобы не возникало новых вопросов и кривотолков.
— А вот упомянутые тобой, Белла, Перейра, полностью заслужили смерть. Я бы даже сказала, что обычная смерть для таких, как они — это уже милосердие.
— Неужели, — сделав большой глоток ликёра, девушка вновь поморщилась и хмуро на меня посмотрела.
Всё-таки мои слова разбередили её душевные раны, отчего отношение стало более враждебным. Диего в молчаливом жесте поддержке положил руку на плечо сестры. Он знал о прикрываемых культпросветом «благотворителях», пусть и далеко не всё. Иначе их зачистили бы ещё при Форесте, наплевав на последствия со стороны Ёкана, этого министра извращенцев.
Печально глянув на подругу (надеюсь, всё же не бывшую), которую я бы тоже хотела приобнять, ничего предпринимать так и не стала, опасаясь вызвать обратную реакцию. Просто продолжила своё повествование.
— Ты верно заметила, что данный род, так сказать, на поверхности занимался благотворительностью, помогая сиротам, беженцам с юга и просто обездоленным устроится здесь, в Кукуте, или ближе к центру. Также многие знали, что часть симпатичных девушек и юношей «устраивали» в бордели, а кое-кого и на пожизненный контракт. Ещё меньшее количество людей знает о связи Перейра с тёмными алхимиками и держателями чёрных борделей, которым «благотворители» поставляют живой материал. И лишь посвящённые в самую грязь ведали о том, куда периодически исчезали «без вести пропавшие» красивые благородные девушки, юноши и дети.
Ловлю не верящий взгляд Изабеллы.
— Да-да, вы правильно догадались, — отвечаю девушке кривой усмешкой. — Некоторым, гм, пресыщенным эстетам мало мяса черни и мещан, хочется вкусить и нежной плоти благородных. Иногда в прямом смысле. А «добрые» Перейра как раз служили поставщиками редкого и очень дорогого товара в различные закрытые клубы и рестораны для «изысканных гурманов». Благотворители, однако, — издаю короткий ядовитый смешок.
— Про не совсем прозрачные трудовые договоры и сотрудничество с сетью борделей я слышал, а вот про остальное не знал, — почесав бородку, хмыкнул Диего, по лицу которого пробежала мрачная гримаса; кажется, когда-то «пропал без вести» и один (одна?) из его знакомых. — Это информация из той, что вам предоставила Служба Разведки? — а вот теперь, если верить эмпатии, у него в голове стали возникать неприятные вопросы, которые губернатор желал задать своему родичу, не так давно возглавившему местное отделение ИСР.
Изабелла же просто эмоционально выругалась, взмахнув руками и едва не расплескав остатки ликёра, к коему она, уже почти не морщась, продолжала время от времени прикладываться.
— Нет, — покачала я головой. — Нас редко когда балуют полной и актуальной информаций по миссии. А уж если речь идёт о сопутствующих данных, тем более столь жареных… — кривая усмешка. — Такое, даже если оно известно высшему руководству, нам бы не сказали. Просто, чтобы разобраться в изменившейся обстановке нам пришлось проводить доразведку самостоятельно. Вот в процессе потрошения источников и всплыло множество… всякого.
— И ты так спокойно об этом говоришь?! — воскликнула Изабелла. — Это же… это вопиюще!! Если у тебя есть доказательства, то Перейра заслуживают не скорби и пышных похорон в родовой усыпальнице, а позора и вымарывания из Бархатной Книги! А Дафна ещё так сюсюкала и охала, когда рассказывала, как её семья заботится о пострадавших детишках и помогает им найти очаг в одном из центральных городов. Подр-ружш-шка! — прорычала-прошипела брюнетка, тем самым почему-то напомнив мне Печеньку.
— Полагаешь, родичи твоей знакомой — они одни такие? — весело улыбнулась я собеседнице (а также своему мысленному сравнению). — Чего стоят, например, ваши местные поклонники «южной кухни», нахватавшиеся кулинарных замашек у племён людоедов? Или те, кто очень плотно работал с революционерами, планируя устроить в городе бунт и, скинув Фореста, занять его место, как правители от РА. Да и в остальной Империи… считаешь, нам редко попадаются персонажи сопоставимых человеческих качеств? Чёрта с два! Вон, в северной части страны меня в модный салон пытались пригласить. Я из любопытства копнула, и оказалось, что под вторым слоем «борделя для благородных» там прятался культ тёмного божка. Мало того, что там развлечения подстать вышеперечисленным, так данная среда ещё и рассадником вражеской агентуры была. А потом наёмные писаки сочиняют пасквили о «бессудно и безвинно казнённых почти что святых».
Делаю новый глоток ликёра и подавляю желание поморщиться от воспоминаний о том, какой клоакой оказался «надёжный тыл» на севере.
— Понятно, что хватает и достойных людей. Таких тоже немало, с парой подобных я прямо сейчас откровенничаю. Но благодаря службе, которая постоянно сталкивает со всякой гнилью, порой начинает казаться, будто драконова доля имперской аристократии состоит именно из таких личностей, как упомянутые Перейра. Сплошь.
Вздох.
— Однако куда деваться? Ведь даже один подобный гнилой род, который вывели на чистую воду и официально осудили — всеимперский скандал и причина для волнений, — Изабелла молча кивнула, а Диего лишь усмехнулся и забросил в рот кусочек фруктовой нарезки; ему мои слова явно глаза не открыли. — А если сразу несколько? А если десятки? Это ведь чудовищная дискредитация и местных властей, и даже Трона. Меж тем вечно заметать сор под ковёр невозможно: и ковёр не бесконечен, и аппетиты у всяких мерзавцев со временем лишь растут. Вот в том числе и для тихого устранения подобных, хм, существ и создан Отряд Убийц, а не, как вопят в оппозиционных газетах, «для удушения свобод и отсечения неповинных голов». Увы, но наша страна глубоко нездорова. А мне подобные — как я, помню, сказала в интервью знакомому журналисту — не более чем горькое лекарство. Оно неприятно, имеет вредные побочные эффекты, но без него Империя может погибнуть. Я и другие ребята из нашего Отряда, в общем-то, не выбирали этот путь. И не могу сказать, что он сильно нравится мне и большинству других. — «Особенно, если говорить не о нынешнем положении вещей, а вспомнить, что было раньше», — добавила я мысленно. — Но… кто, если не мы?
— Ха, а когда ты была Кори, то так талантливо прикидывалась милой наивной девочкой, — усмехнулась налившая себе новую порцию ликёра Изабелла, которая успела немного захмелеть. — Наверное, про себя посмеивалась над такой ограниченной дурой, как я, верно?
— Не верно, — отрицательное движение головой. — Ты немного наивна, но точно не дура. Да и часть местных раскладов в тот момент знала куда лучше меня.
— Пусть так, — собеседница сдула попавшую на лицо прядь волос. — Но к чему ты всё это рассказала? Про Дафну и остальных?
— Всё просто. Я не хочу сказать, что в многочисленных смертях виновных и невиновных, а также, чего уж, множестве того, что можно квалифицировать как тяжкие и особо тяжкие преступления — нет моей вины, если ты об этом. И не пытаюсь оправдаться. Просто хочу донести свою позицию. Непонимание рождает страх. А мне не хочется, чтобы ты меня боялась.
— Я… постараюсь не бояться, — как-то даже вымученно улыбнулась девушка. — Но подобным утверждениям трудно верить на слово. Тем боле от…
— Тем более от той, кто уже однажды обманула, — хмыкнула я, — пусть и не напрямую. Понимаю и не осуждаю. Если есть сомнения в сказанном, можешь потом расспросить Диего. — Пожимаю плечами, — Он и сейчас не возражает, и после, без меня, вряд ли что-то оспорит. Всё же, как глава провинции, он относительно неплохо осведомлён и о теневых делах Кукуты. А ещё лучше задать вопросы Рамону, — добавляю после секунды раздумий. — Он ведь тоже ваш родственник. В прошлый раз, перед отбытием, я сбросила ему часть информации с доказательствами вины доброй половины уничтоженных: документы, расписки, письма, прочие улики. Всё-таки некоторые из моих местных… коллег тоже отличились — в плохом смысле. Так что новому главе стоило знать, кому и что поручать, а кого следует понизить, арестовать или вовсе зачистить. Хотя, конечно, странно, что он, видя твою скорбь по друзьям и подругам, не поведал об истинном лице части из них. Хотя бы в общих чертах.
— Ах, Рамо-он… — как-то очень недобро протянула Изабелла, которой сильно не понравилось, что её не проинформировали об истинной сущности некоторых личностей, о смерти которых она публично скорбела. — Мы обязательно расспросим нашего дорогого дядюшку, — почти пропела девушка, пытаясь скрыть свои эмоции, однако алкоголь сделал своё дело, и вспышка негодования переборола самоконтроль, исказив женское лицо в злой гримаске. Тоже, впрочем, симпатичной. — Развёл секреты, понимаешь! Дурой меня выставил, задница сушёная, — прошипела Белла. — Ну, я ему! — девушка с шумом поставила свой стакан на стол, и, подтянув к себе блюдо нарезкой, начала хмуро есть тонкие пластинки ветчины, закусывая сыром. — Нет, ну какая всё же сволочь…
Постепенно гостья расслабилась и разговорилась. Всё же я оказалась права, выложив все карты сразу, а в конце перенаправив неизбежные неприятные эмоции на родича девушки, возглавляющего местных разведчиков. Всё равно Рамону на недовольство сестры Диего практически наплевать: в силу и характера, и занимаемой должности, и немалой занятости.
Сам губернатор тоже с удовольствием поругал своего главшпиона, который не спешит рассказывать обо всех тонкостях и секретах своей работы. На прямой запрос он, конечно, предоставлял полную информацию. Но чтобы задать вопрос, как правило, нужно иметь хотя бы часть ответа. Или параноить, разводя подозрения… и прибавляя себе же работы с документами. А если вопрос задать не потрудились или он не важен, то и поднимать «ненужную» тему глава разведки провинции тоже не станет. Что в принципе даже логично.
Впрочем, долго перемывать косточки младшему (не по возрасту, но положению: бастард, как-никак) представителю рода Агилар и разведчикам вообще мы не стали, перейдя на темы, более далёкие от работы и неприятных воспоминаний. И несмотря на то, что волевым решением губернатора выпивку отставили в сторону, дабы посиделки не превратились в пьянку, расслабившийся Диего постепенно забыл о причинах, заставивших нас здесь собраться.
А вот они — причины — как выяснилось, о нас не забыли.
Наблюдающие за округой птицы засекли в небе десяток надвигающихся точек, которые увеличивались по мере приближения, дабы после определённого момента превратится в различимые силуэты крылатых монстров.
— Ого, — вслух произнесла я, когда противник подлетел достаточно близко, чтобы имело смысл начинать готовиться к активным действиям. — Кажется, наши революционные друзья решили отправить сюда заметную часть своих воздушных сил.
— …что? — недоумённо похлопала ресницами Изабелла, прерванная на середине пересказа очередной забавной сплетни (кстати, обо мне).
— Да разрази меня гром! — раздосадовано воскликнул Диего, сразу всё понявший, несмотря на уже не совсем уж лёгкую степень подпития. — Нападение с воздуха! И что нам теперь делать?
— Вам? Да ничего, — успокаивающе повела я рукой с зажатым в ней кусочком фруктово-орехового торта (раз пьянку Диего отменил, то вместо убранного алкоголя и закусок слуги принесли нам чай с тортиком). — Сами разберёмся.
— А ты? — стараясь скрыть испуг, уточнила Изабелла. — Что ты будешь делать, Кори?
Я с сомнением посмотрела на недоеденный тортик и недопитый чай.
— Тоже ничего, пожалуй. Не вижу достаточно большой угрозы, чтобы отвлекаться от беседы и вкусняшек. С летающими вредителями справится и моя ручная птичка, — видя в чужих глазах непонимание и вопрос, не без толики театральности добавила я, не чуждая желанию покрасоваться перед красивой девушкой. Пусть и без особой надежды на возобновление отношений. — Ну, это если наши зенитчики ушами прохлопают. Сначала дадим им шанс показать себя. А я пока посторожу вас. И тортик.
И действительно, суетиться пока было рано. Время, потраченное на изучение бестиариев, не кануло втуне, так что я вполне успешно опознала поставленную под седло стаю скальных виверн. Крылатые монстры размером с легкомоторные самолёты прошлого мира под предводительством более крупного вожака, конечно, опасны — для не готового к их появлению города. Но Кукута ведь подготовлена! Пусть даже глава гарнизона и отчалил ловить бандитов вместе с усилением от столичной разведки. Если верхом на монстрах не летят какие-нибудь Мастера-стрелки, то мне даже от чаепития отвлекаться не придётся. Хватит и зенитных пулемётов с орудиями.
А если что-то пойдёт не так, то Раух в своей стихии передавит их, как матёрый кот мышат.
Но торт всё же стоит есть быстрее. Мало ли?
На самом деле крылатые C-ранговые монстры под предводительством явно более высокоуровневого вожака — противники не сказать, чтобы приятные. Шустрые, достаточно крепкие, живучие, способные относительно далеко плеваться комками едкой дряни, склонной вступать в бурную экзотермическую реакцию с большинством материалов. Подобные зверушки и без бомбовой нагрузки (которая, судя по обвесу, явно имелась) могли наворотить дел в любом поселении или военном лагере, не обладающим нормальной ПВО.
Но в Кукуте зенитки имелись. В достаточном количестве и с некоторым резервом спецбоеприпасов. Залётчикам обеспечат «тёплую» встречу. Вот сейчас!
Секунды проходили за секундами, а орудия так и не загрохотали.
Или сейчас?
Время текло. Где-то в отдалении раздался одинокий стрёкот крупнокалиберного пулемёта. К нему присоединился звук ещё от парочки, и…
И всё.
…Или встречу без меня всё-таки не обеспечат? А я так и не успела доесть этот симпатичный кремовый тортик. Ну что ж, раз так — пусть господа мятежники не винят меня за излишнюю жестокость!