Зелье романтических историй. Глава 6
Вечером профессор пригласил Гарриэт к себе. Девушка с обеда думала как избежать излишне пылких встреч наедине. Беспроигрышным вариантом был бы научный разговор о зельях, но вряд ли Снейп сейчас поведется на это. Что тогда? Вот! Надо сказать, что нравится его голос и пусть поёт! Как только сгустились романтические сумерки и опустили на луга свое синее звездное покрывало, Гарриэт спустилась в гостиную и сразу высказала заготовленную просьбу.
— Тебе нравится мой голос? — вкрадчиво спросил профессор усаживаясь на один из диванчиков и утягивая на него Гарриэт.
— Очень, — сказала девушка истинную правду, так как все годы, что она знала Снейпа стоило ему заговорить с «особыми» интонациями, как мурашки начинали разбегаться у нее от позвоночника по всему телу.
— Мне очень жаль, но я не смогу порадовать вас романсом ибо моя игра на несчастном музыкальном инструменте ниже чем посредственна, — тут он сделал паузу, чтобы взять руку Гарриэт в свою и поцеловать её, — но я постараюсь компенсировать это, чтением стихов, где музыка будет излишней.
My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips' red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.*
Он читал, глядя в глаза Гарриэт, поглаживая её ладонь большим пальцем своей руки. Чувственный бархатный голос, нежное прикосновение и прекрасные слова свели на нет весь отлично продуманный план девушки. Когда сонет закончился, эффект от звучания голоса Северуса, его взволнованное лицо, отражающее нежность и страсть в каждой черте, и пронзительный взгляд ввели Гарриэт в состояние легкого транса, которым немедленно воспользовался профессор, который одним движением переместил девушку к себе на колени.
Поцелуй, который последовал сразу за этим был чуть более страстным, чем предыдущий, а руки его действовали чуть более смело, не только поглаживая спину, но и расстегивая несколько пуговок на платье, чтобы добраться до шеи и груди и подарить им немного ласки, Гарриэт же запустила свои руки в шевелюру жениха и с наслаждением перебирала тяжелые шелковые пряди, удивляясь, как она сильно заблуждалась на счет его волос все годы, что училась в Хогвартсе — оны были просто божественно хороши. И тут Северус резко отстранился и сказал тяжело дыша:
— Или мы заканчиваем на этом нашу сегодняшнюю встречу или я аппарирую нас в мою спальню, где прямо сейчас подтвердим перед магией наш брак.
— Но ты же женат?
— Женат герой этой истории, а брак мы будем подтверждать, как свободные от всех обязательств Гарриэт Поттер и Северус Снейп. Или ты не согласна?
Гарриэт растерянно молчала, не зная на что ей решиться.
— Гарри, скажи, ты не хочешь выходить за меня замуж в нашем мире? — спросил каким-то слишком спокойным голосом Северус.
— Ннеет… — выдохнула девушка удивленная словами мага.
— Нет? — совсем уже холодно переспросил профессор и у него стало такое выражение лица, что Гарриэт показалось, что он сейчас сбросит её с коленей на пол и выбежит их гостиной.
— Нет, я хочу! Почему ты подумал иначе?
Тут профессор шумно выдохнул и крепко прижал к себе Гарри и зашептал ей на ухо обжигая его своим горячим дыханием:
— Пожалуйста, я очень прошу тебя, давай ты сегодня станешь моей женой. Я есть не могу, я спать не могу думая каждую минуту, как ты уйдешь из этого дома не будучи уже полностью моей.
Эти слова, а особенно какое-то яростное отчаяние, которым был наполнен голос Северуса произвели на Гарриэт сильное впечатление и она тихо сказала:
— Я согласна, то вы же помните, что никогда ничем таким не занималась и ничего не умею, так что вы вряд ли будете мною довольны.
Не успела девушка проговорить последнего слова, как она почувствовала рывок аппарации и через несколько секунд уже оказалась сидящей на кровати профессора, а сам он почему-то стоял на коленях у её ног.
— Гарриэт, я не знаю откуда у тебя бродят в голове такие глупые мысли, но то, что ты сказала — это самый твой большой подарок для меня.
Затем профессор запустил свои руки девушке под юбки и извлек оттуда ножку в атласной туфельке, которая удерживалась на ней при помощи шелковых лент, завязанных бантом, который он медленно развязал, а затем снял туфельку, отбросив её в сторону. Потом повторил тоже со второй ногой. Затем одним рывком поднял девушку с кровати, и одним заклинанием расстегнул оставшиеся пуговки на платье и снял вместе с нижними юбками, оставив Гарриэт в атласных с кружевом панталончиках, чулках и корсете. Взгляд профессора стал тяжелым, и он сглотнул так, как будто его рот наполнился слюной.
— Знаешь, дорогая, я даже рад, что наша первая брачная ночь происходит этом времени, где я могу тебя видеть в таком эротическом виде. Не думаю, что будь это в нашем мире, ты бы так оделась для меня, — сказал Северус распуская волосы девушки и разворачивая её к себе спиной, чтобы заняться шнуровкой корсета.
— Если тебе нравится такой наряд, в будущем тебе стоит просто попросить, — прошептала Гарриэт в тот момент когда с корсетом было покончено и она осталась обнажённой до пояса.
Северус подхватил свою невесту на руки и уложил её посередине собственной кровати, велел не двигаться и сам стал быстро разоблачаться. Сие действие очень заинтересовала Гарриэт: было волнующе наблюдать, как тело её будущего супруга покидали сюртук, жилет и шейный платок. Как только была сброшена рубашка Северус уже оказался лежащим рядом с ней. Происходившее дальше Гарриэт практически не запомнила, пребывая в мерцающем вихре удовольствия, чётко помнились лишь слова клятвы, где каждый из них признавал другого супругом от ныне и навеки.
Гарриэт спала измученная любовными играми, которые изрядно затянулись, так как каждый из них никак не мог насытиться близостью друг друга. Северус смотрел на её лицо — она выглядела как бледный ангел, чья чистота не для этого грязного мира и потому он здесь не надолго.
«Будь проклят Альбус, втравивший эту чистую девочку в грязь войны и организовавший ей такое «счастливое детство», что ни каждый взрослый его бы пережил. Теперь ты всегда будешь стоять за моей спиной, никто и никогда не посмеет не то, что обидеть, но даже косо посмотреть на тебя. Я тоже хорош, был глух и слеп, не иначе какие-то чары воздействовали на меня. Как я вообще мог подумать, что у нее есть что-то общее с отцом? Устилал ей дорогу битыми стеклами, а она шла по ней кровавыми ногами полная достоинства и непонимания за что? Буду теперь носить её все время на руках, пока не искуплю каждый тот шаг».
= Flashback =
Северус не терял времени, покуда Гарриэт ездила к своей умирающей тетке. Он купил один из диллижансов и нашел одного доверенного человека, который в день, когда Гарриэт будет «бежать» из Торнфильда подберет её на дороге и отвезет её ни куда-то там в поле, как рассказывала его, теперь уже, жена, а прямо к порогу Мурхауза, где проживают сестры Диана и Мери Риверс. Он через своего поверенного разыскал родственников Джейн Эйр. Они жили в маленькой усадьбе неподалеку от Мортона в ***шире. Он сам навестил этот дом. Хозяек не было, на камине стояли портреты Грейнджер и Лавгуд, а также восхитительный по красоте портрет молодого Люциуса Малфоя, позволявший сделать вывод, что их брат Сент-Джон, который был священником в Мортоне, будет выглядеть именно так. Выругавшись по поводу последнего: он вспомнил, как Гарриэт рассказывала, что тот собирался на ней жениться, делал ей предложение и был очень настойчив. Нет! Он не даст ему никакого шанса. Он сделает Гарриэт своей женой до того, как она отправится в это сомнительное путешествие по Англии. Тут в дом возвратилась служанка и профессор внушил ей, что когда у дома остановится дилижанс и из него выйдет молодая девушка, которая почувствует себя плохо, к ней нужно будет отнестись со всем вниманием и немедленно провести в дом, позвав своих хозяек. Еще он узнал от служанки, что буквально в десяти минутах ходьбы от Мурхауза продается небольшое поместье Oakgrove, представляющее собой двухэтажный дом с парком. Северус направился туда и обнаружил слегка заброшенный дом в дубовой роще, который продавался по смешной цене и тут же написал своему поверенному письмо с указанием купить его, привести в порядок и нанять кухарку, слугу и горничную. Не думает же Гарриэт в самом деле, что пока она тут будет бегать по холмам Мортона под похотливыми взглядами Малфоя, он будет сидеть в Торнфильде и жевать уголок шейного платка в тревоге за неё?
= Еnd of Flashback =
Месяц жениховства до злосчастной свадьбы миновал быстро. Северус немного подкорректировал интересы миссис Фэйрфакс и теперь её гораздо больше занимало вязание и Адель, чем то, как проводят время мисс Эйр и мистер Рочестер. А на слуг действовали банальные чары отвлечения внимания, так что никто и не заметил, что «невеста» весь месяц ночевала в покоях «жениха».
Северуса не было дома в предпоследнюю ночь, занимаясь какими-то делами ехал, а Гарриэт была очень взволнована. Она вышла в сад, где, как оказалось, дул сильный ветер. Он шумел и выл, склоняя деревья к земле. Ветер мчал облака по всему небу, громоздя их друг на друга. Такая погода соответствовала внутреннему состоянию девушки и она побежала навстречу ветру, как бы отдавая свою тревогу этим мощным воздушным потокам, проносившимся с воем над землей. Сумерки быстро спустились. На небе появилась луна. Ее туманный диск сегодня был багрово-красен. Гарриэт решила вернуться в дом, где устроилась в библиотеке, попросив слуг растопить там пожарче камин: когда Северус вернется ему будет приятно в тепле. Но на на месте не сиделось, что-то гнало её вон из дома. Небольшие кабинетные часы в библиотеке и старые часы в холле пробили десять раз.
«Как поздно! — сказала Гарриэт себе. — Побегу к воротам, наверное Северус подъезжает, скорее бы его увидеть».
Ветер выл в вершинах деревьев, стоявших возле ворот, начался небольшой дождь. На дороге никого не было. Гарриэт так расстроилась, что слезы разочарования и досады выступили у неё на глазах. И она приняла весьма опрометчивое решение идти в темноте на пороге навстречу своему мужу и успела отойти от дома на четверть мили, пока не увидела всадника, приближающегося быстрым галопом. Это был Северус.
— Что-то случилось? — воскликнул он взволнованно, протягивая ей руку и наклоняясь с седла. — Стань на кончик моего сапога, залезай ко мне и расскажи!
Гарриэт вскочила в седло перед ним. Северус встретил её нежным поцелуем и вопросом:
— Что произошло? Почему ты выбежала мне навстречу в такой поздний час?
— Ничего. Мне казалось, ты никогда не приедешь. Я не в силах была ждать дома, когда за окном дождь и ветер.
— Дождь и ветер — это верно. И посмотри-ка, ты уже вымокла, как русалка; накинь мой плащ. Погоди — у тебя лихорадка? И щеки и руки горячие. Нет, правда, что случилось?
— Теперь ничего. Я уже не чувствую ни страха, ни огорчения.
— Значит, ты чувствовала и то и другое?
— Пожалуй. Расскажу дома.
Они уже подъехали к крыльцу и последовали в дом, после того, как Джон взял лошадь. Северус сел ужинать и сказал:
— Возьми стул и составь мне компанию.
Гарриэт села возле него, но сказала, что не может есть. Северус странно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Когда он закончил ужинать они, наконец, устроились у камина в библиотеке: Северус сел в кресло и усадил к себе на колени свою маленькую жену.
— Скоро полночь, — сказала Гарриэт.
— Дорогая, отчего у тебя горят щеки и так странно блестят глаза? Ты плохо себя чувствуешь?
— По-моему, нет. — По-твоему! Так в чем же дело? Скажи мне, что с тобой?
— Я не знаю как словами выразить то, что я испытываю. Мне хотелось бы, чтобы этот час длился вечно, а завтрашний день никогда не настал!
— Я же пообещал тебе, что все будет нормально! ничего не бойся, а не дам никому причинить тебе зла!
— Когда ты рядом, как сейчас, я в этом не сомневаюсь, но вчера, когда тебя не было…
— Что вчера случилось?
— Мне кажется я рассказывала тебе, а возможно забыла… Все произошло как в книге. — Пробило двенадцать. Гарриэт подождала, пока умолкнет серебристый звон часов в комнате и низкий голос больших часов в холле, и затем продолжила: — Весь день вчера я была очень занята разными хлопотами. День был очень ясный. После чая я расхаживала по террасе, думая о тебе, о жизни, которая будет лежать перед нами, когда мы вернемся. На закате вдруг похолодало, и появились тучи. Я вошла в дом. В моей комнате я нашла мое венчальное платье, которое только что принесли; а под ним в картонке — твой подарок — роскошную вуаль. Я улыбалась, развертывая ее, представляя, как покажу тебе кусок кружева, который приготовила сама.
— И что случилось с вуалью? Отчего у тебя такое мрачное лицо?
— Не перебивай! Я легла, то никак не могла заснуть. Меня мучило какое-то тревожное волнение, а когда наконец уснула в первые часы мне снилось, что я иду по извилистой и неведомой дороге; меня окружал полный мрак, лил дождь. Мне казалось, что ты идешь по той же дороге, но только впереди; я напрягала все силы, чтобы догнать тебя, и старалась произнести твое имя, окликнуть, чтобы ты остановился. Но не могла произнести ни звука. А ты уходил все дальше и дальше.
— Забудь, Гарриэт, это просто сон.
— Выслушай меня до конца.
— Я думал, ты уже все рассказала. Я думал, что нашел причину твоей грусти в этом сне.
— Потом мне приснился еще один сон: будто Торнфильд превратился в угрюмые развалины, в обитель сов и летучих мышей. От величественного фасада ничего не осталось, кроме полуразрушенной стены, на которую я вскарабкалась. И тогда я увидела тебя — далекую точку на дороге, которая удалялась в даль, а потом скрылась за изгибом. В этот момент стена начала осыпаться, я упала и — проснулась.
— Это все?
— Подожди же! Когда я проснулась, какой-то свет ослепил меня. Я решила, что уже наступил день, но ошиблась. Это был свет свечи, которая стояла на туалетном столике стояла свеча, а дверца гардероба, в который я повесила венчальное платье и вуаль, была открыта. Я вся окаменела от ужаса, когда от шкафа отошла какая-то фигура, она взяла свечу, подняла ее и осветила ею мой наряд. Затем она сняла с вешалки вуаль, набросила себе на голову и обернулась к зеркалу. В эту минуту я совершенно отчетливо увидела в нем отражение ее лица: ужасного, страшного и какого-то дикого. Я хотела бы навсегда забыть его. Это была сумасшедшая жена Рочестера. Потом она отдернула занавеску и посмотрела в окно, а затем направилась к моей кровати. Её свирепые глаза яростно уставились на меня, затем она склонилась надо мной и я потеряла сознание. Второй раз в жизни я потеряла сознание от ужаса, Северус! Когда я очнулась стоял уже день, а на полу лежала разорванная пополам вуаль.
Гарриэт почувствовала, как Северус вздрогнул и затрепетал. Он порывисто обнял её.
— Гарриэт, слава Мерлину, она ничего тебе не сделала. Что же ты меня не предупредила — я бы никуда не уехал!
Задыхаясь, он так прижал девушку к себе, что она едва могла перевести дух.
— Как-то я совершенно забыла об этом эпизоде.
— Сегодня спишь рядом со мной. Все равно эта свадьба не свадьба, плевал я на все традиции.
Рано утром Гарриэт вернулась к себе. Софи пришла одеть её. Она возилась так долго, что Северус, очевидно, выведенный из терпения этой задержкой, послал наверх, спросить, отчего она не идет. Горничная как раз прикрепила вуаль к волосам невесты, тот самый кусок кружева, о котором вчера говорила девушка.
— Гарриэт! — раздался внизу голос, и она бросилась на лестницу. Северус встретил её на полдороге. — Как ты копаешься!
Снейп повел Гарриэт в церковь пешком и таким быстрым шагом, что она едва поспевала за ним, не заметив ясный был день или пасмурный. У церковной ограды он остановился, заметив, что спутница совсем задохнулась.
— Я жесток в моей любви, — сказал он. — Отдохни минутку, и помни: мы уже женаты, это не наша свадьба! Все, что здесь сейчас будет происходить — это все нас с тобой не касается. Это сюжет книги, а не жизнь, поэтому ничего не принимай близко к сердцу.
После этих слов они вместе вошли в тихий, скромный храм. Священник уже ждал в своем белом облачении возле низкого алтаря, служба началась. Уже было дано объяснение того, что такое брак, затем священник, слегка поклонившись мистеру Рочестеру, сказал:
— Я прошу и требую: если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых этот мужчина и эта женщина не могут сочетаться законным браком, чтобы сказали об этом. И совсем близко чей-то голос отчетливо произнес:
— Бракосочетание должно быть прервано. Для брака существует непреодолимое препятствие, и я имею возможность доказать справедливость моего заявления.
Северус стоял гордо выпрямившись и тихонько пожал руку Гарриэт, как бы напоминая о тех словах, что сказал ей только что у церкви.
— А каков характер этого препятствия? — спросил священник. — Может быть, его можно устранить? Объяснитесь.
— Едва ли, — последовал ответ. — Я назвал его непреодолимым. И я говорю не без оснований. Вперед вышел незнакомец с лицом и фигурой Люпина и негромко продолжил:
— Это препятствие состоит в том, что мистер Рочестер уже женат и его жена жива.
Хотя Гарриэт и знала о том, что к ним это заявление не имеет никакого отношения, её тело все равно предательски отреагировало на эти слова: руки просто заледенели, как будто в них перестала поступать кровь. Почувствовав недоброе Северус обнял свою жену за талию и привлек к себе.
— Кто вы? — спросил он незнакомца-Люпина.
— Моя фамилия Бриггс, я поверенный из Лондона, действую по поручению. И он спокойно извлек из кармана листок бумаги и торжественно прочел:
«Я утверждаю и могу доказать, что двадцатого октября такого-то года (пятнадцать лет тому назад) Эдвард Фэйрфакс Рочестер из Торнфильдхолла в …ширском графстве и из замка Ферндин в …шире женился на моей сестре Берте-Антуанетте Мейсон, дочери Джонаса Мейсона, коммерсанта, и Антуанетты, его жены-креолки. Венчание происходило в Спаништауне, на Ямайке. Запись брака может быть найдена в церковных книгах, а копия с нее находится у меня на руках.
Подпись: Ричард Мейсон».
— Это — если только документ подлинный — доказывает, что я был женат, но не доказывает, что упомянутая здесь женщина, ставшая моей женой, жива.
— У меня есть свидетель этого, показания которого даже вы, мистер Рочестер, едва ли сможете опровергнуть.
— Давайте его сюда или убирайтесь к дьяволу.
— Он здесь. Мистер Мейсон, будьте так добры, подойдите сюда.
Из-за плеча мистера Бриггса выступило бледное лицо. Да, это был сам Мейсон. Северус обернулся, с гневом посмотрел и спросил:
— Что имеешь сказать?
Побелевшие губы Мэзона пролепетали:
— Она живет в Торнфильдхолле, я видел ее в апреле этого года. Я ее брат.
— В Торнфильдхолле? — изумился священник. — Не может быть. Я давно живу в этих местах, сэр, и никогда не слышал о хозяйке Торнфильдхолла.
— Еще бы! — сказал Северус. — Я постарался, чтобы никто не слышал о этой чокнутой и не догадывался, что она моя жена. — Он замолчал на несколько секунд и добавил: — Довольно! останавливаем церемонию — венчания сегодня не будет.
— Женщина, которая называется моей женой, жива, — продолжил он. — Ее действительно зовут Берта Мейсон, она сестра того решительного господина, который забыл упомянуть, что Берта Мэзон — сумасшедшая, и она происходит из семьи сумасшедших. Три поколения идиотов и маньяков! Ее мать, креолка, была сумасшедшая, а еще и пила запоем. Это стало мне известно только после венчания, а до него все эти семейные секреты держались в тайне. Меня женили на ней обманом, я приглашаю всех на свидание с этой женщиной. Идемте!
— Уходите отсюда все! — крикнул Северус всем, кто ожидал их в холле, чтобы поздравить. Он поспешил дальше и стал подниматься по лестнице, все еще держа Гарриэт за руку и знаками приглашая мужчин следовать за ним. На третьем этаже все остановились перед низенькой черной дверью, которую Снейп открыл своим ключом. Там оказалась обитая гобеленами комната с огромной кроватью и резным шкафом.
— Узнаешь эту комнату, Мейсон? — сказал Снейп. — Здесь она искусала тебя и порезала ножом.
Он раздвинул гобелены на стене и открыл скрытую под ними дверь в соседнюю комнату, в дальнем темном углу которой какое-то существо бегало взад и вперед. Сначала трудно было даже разобрать, человек это или животное. Оно бегало на четвереньках, рычало и фыркало, точно какой-то диковинный зверь. Но на нем было женское платье; масса черных седеющих волос, подобно спутанной гриве, закрывала лицо страшного существа. Вдруг раздался неистовый вопль и женщина-зверь поднялась на ноги и выпрямилась во весь рост.
— О сэр, она увидела вас! — воскликнула находящаяся в этой же комнате крепкая женщина Грэйс Пул. — Ушли бы вы лучше!
Безумная залаяла. Она откинула с лица спутанные пряди волос и диким взглядом обвела посетителей.
— Лучше уйдем отсюда, — прошептал Мейсон.
— Что же ты так, Ричард, это же твоя замечательна сестра! — саркастично заметил Северус.
— Берегитесь! — крикнула Грэйс.
Сумасшедшая, сделав прыжок, попыталась вцепиться в горло Снейпу, но тот ловко схватил её за локти а надсмотрщица веревкой связала их. Все это происходило под неистовые вопли сумасшедшей. Затем Северус обернулся к зрителям и произнес:
— Вот это и есть моя жена. А теперь прочь отсюда, я должен запереть мое сокровище. Все вышли.
Поверенный обратился к Гарриэт:
— Я очень рад, сударыня, что успел прибыть до начала церемонии, — сказал он, — ваш дядя будет рад слышать это, если он еще окажется жив, когда мистер Мейсон вернется на Мадейру.
— Мой дядя? Вы знаете его?
— Мистер Мейсон его знает. У них есть общие дела, потому информация, который вы поделились в письме к нему стала известна мистеру Мейсону. Мистер Эйр, ваш дядя, к сожалению, сейчас при смерти. Принимая во внимание его возраст, характер его болезни и ту стадию, которой она достигла, трудно допустить, чтобы он поправился. Поэтому он не мог поспешить в Англию сам, а послал мистера Мэзона, направив ко мне за поддержкой. Я не стал терять времени и очень рад, что не опоздал. При создавшемся положении я считаю, что вам лучше остаться в Англии и ждать распоряжений от мистера Эйра или известия о нем. У нас здесь есть еще какие-нибудь дела? — обратился он к мистеру Мейсону.
— Нет, нет, поедем отсюда скорее, — испуганно ответил тот. И, даже не дождавшись выхода Северуса, чтобы проститься с ним, они удалились.
Гарриэт, чтобы избежать любых разговоров с обитателями Торнфильда, скрылась за запертой дверью своей спальни и провела там весь день в кровати в странном полузабытьи вызванном утренними переживаниями, к вечеру изрядно проголодавшись ибо она даже не только не завтракала, а еще и не ужинала вчера. Встав, девушка поняла, что у нее кружится голова и она еле держится на ногах. Гарриэт открыла дверь и споткнувшись о порог начала падать, но её подхватил Северус, появившийся неизвестно откуда.
— Я собирался уже аппарировать внутрь комнаты. Сюжет-сюжетом, но ты не должна доводить себя до такого состояния. Твой организм и так ослаблен ввиду тяжелого детства и войны. О чем ты так скорбишь, моя дорогая? О судьбе несчастного Эдварда Фэйрфакса Рочестера? Ты же помнишь, что он — это не я!
— Помню.
— Тогда пойдем поужинаем вместе, обсудим план твоего побега.
— Я не могу идти, мне нехорошо. Дай мне, пожалуйста, воды.
Северус не то вздохнул, не то застонал и, взяв Гарриэт на руки, понес вниз. Сначала она даже не узнала комнаты, в которой очутилась. Голова её кружилась, и перед глазами был туман. Но затем девушка ощутила живительную близость тепла, — несмотря на то, что стояло лето, она совершенно закоченела. Северус поднес к её губам стакан красного вина. Гарриэт глотнула и снова почувствовала, что жива. Затем он заставил её что-то съесть, и вскоре она вполне оправилась и поняла, что находится в библиотеке и сидит в его кресле, а Северус стоит рядом.
— Ну, как ты себя чувствуешь теперь, Гарриэт?
— Гораздо лучше.
— Выпороть бы тебя, за то, что довела себя до такого состояния, да я сам виноват. Нужно было давно забрать тебя из твоей комнаты. Во сколько ты планируешь покинуть Торнфильд?
— Думаю что-то около трех, еще до того, как начнет светать.
— Сколько у тебя денег?
— Больше, чем положено по сюжету, можешь не волноваться.
— Как я могу не волноваться, если моя жена уезжает от меня неизвестно куда неизвестно на сколько?
— Если мы хотим вернуться в свой мир мы должны играть по правилам сюжета. Ничего не поделаешь.
— Хорошо, — как-то чересчур спокойно согласился Снейп.
— Северус? — Гарриэт подозрительно посмотрела на зельевара, — надеюсь ты ничего не наделал такого, что может помешать развитию сюжета?
— Зачем бы мне это было делать? — совершенно искренне соврал Снейп. — Я больше твоего жажду окончания этой истории. А ты не хочешь оставить мне на память приятные воспоминания о ночи любви, покуда я тут буду страдать в одиночестве и маяться от неизвестности?
И он подхватив девушку аппарировал их в свою спальню. Сегодня они занимались любовью неистово, желая забыть неприятное утро и то, что буквально через несколько часов им предстоит расстаться на долгие месяцы (как думала Гарриэт). А потом уснули обнявшись. Но повинуясь каким-то внутренним часам Гарриэт проснулась в половине третьего, тихонько выбралась из-под руки Северуса, лежавшей поперек её груди, поцеловала его в лоб и перенеслась в свою комнату. В шкафу давно её дожидалась «походная» одежда, купленная во время поездки в Грейсхэд. Девушка облачилась в нее и потихоньку вышла из комнаты.
— До свиданья, миссис Фэйрфакс, — прошептала она, пробираясь мимо ее двери.
— До свиданья, милая крошка Адель, — сказала Гарриэт, заглянув в детскую.
— До встречи, любимый, — произнесла девушка проходя мимо двери в спальню супруга.
Гарриэт спустилась по лестнице. В кухне выпила воды и взяла хлеба, зная, что ей предстояло далеко идти, а состояние её было не лучшим. Затем она открыла дверь, вышла на двор. Уже светало, большие ворота были закрыты на засов, но калитка рядом оказалась только притворенной. Через нее Гарриэт и ушла, оставив Торнфильд позади.
Примечания:
* Шекспир. Сонет 130. Перевод Cамуила Маршака
Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток. Ты не найдешь в ней совершенных линий, Особенного света на челе. Не знаю я, как шествуют богини, Но милая ступает по земле. И все ж она уступит тем едва ли, Кого в сравненьях пышных оболгали!