Глава 15. Дуэт шелка и бамбука
Даже зимой, сражаясь со стихией, Корнуолл так же красив, как и летом, но суровой и мрачноватой красотой. Над океаном висели угрюмые тучи, за которыми пряталось капризное солнце. Волны яростно и шумно разбивались об острые гранитные скалы, накатывали далеко за песчаную полосу пляжа, а птицы метались над водой с тревожными криками.
Вэй Ин и Лань Чжань сидели перед домом и, словно завороженные, смотрели на все это и слушали гул океана.
— Представь, Гэгэ, что где-то там корабли, затерянные в бескрайних просторах бушующих волны, что разбиваются об их борта. Ими управляют отважные моряки, сражающиеся со стихией. А еще дальше, совсем далеко, существует наш мир. И мы сидим тут с тобой, напряженно вглядываемся в линию горизонта, и мечтаем вернуться, — проговорил Вэй Ин, осторожно преобнимая невозмутимого Ланя, пристраивая на спину согревающий талисман. Он ни за что не скажет о том, что замерз.
— Летом здесь было лучше, — проговорил Лань Чжань, ощутив, что ему стало теплее. Его чжидзы поделился с ним теплом, и вот, мрачный, сырой и холодный день уже не так и плох!
Еще не было и пяти часов, но начало быстро темнеть. Однако внутри Поттермэор горел яркий свет и царила оживленная атмосфера.
— Гарри, что вы там сидите в темноте и на холоде? Идите за стол, будем ужинать, — Петунья вышла позвать мальчиков.
— Идем, — сказал Вэй Ин и, взяв за руку Лань Чжаня, потащил в его в дом. Не в его привычках было долго грустить.
После ужина все собрались в гостиной, чтобы сыграть в шарады, все очень старались, но никто не мог ничего угадать, слишком разные были Чанги и Дурсли, зато было весело и постоянно звучал смех. Смеялись конечно не все. Двое из присутствующих, совершенно друг на друга непохожих, смотрели на общее веселье снисходительно, считая всю эту возню излишней, но смирившись с ее необходимостью. Это были Северус Снейп и Лань Чжань. Зельевар все дни, что он уже провел в Поттермэор, присматривался к мальчикам, намереваясь с ними поговорить.
Когда активной части общества надоело изображать и угадывать, Чанг Лин посмотрел на племянника и спросил:
— Сыграете нам?
Заклинатели переглянулись. Причин для отказа не было, да и было приятно дать отдых душам близких, которые поддерживали их в этом мире, подарить им безмятежность.
— Покой? — спросил Лань Чжань, расчехляя Ванцзи и Вэй Ин кивнул, доставая Чэньцин.
Первый заклинатель проверил, настроен ли гуцинь должным образом и приложил ладонь к струнам, готовясь приступить к исполнению мелодии. И вот он заиграл. Каждое его движение было отточено до совершенства, но при этом выглядело, как будто он играет легко и непринужденно. Затем вступила флейта. Её голос вился над окрестностями, словно туман, касаясь стен и крыши дома, зимней жухлой травы, устремляясь к океану.
Звучание дуэта завораживало. Каждый инструмент вел свою линию, и казалось, что это поют прекрасные переливающиеся алмазы, перекатываясь по нотным линиям, что в каждом отдельном звуке сокрыты бесконечные глубины.*
Зрители сидели молча, сосредоточенные на звучании инструментов и чарующей мелодии. Волшебные ноты наполняли воздух и вносили ощущение спокойствия и гармонии. Музыка заклинателей зачаровывала слушателей, перенося их в мир, где все проблемы и тревоги исчезали, оставляя только красоту и покой. Мелодия ласкала души зрителей, наполняла их теплом.
Вэй Ин и Лань Чжань наслаждались совместной игрой. Их сердца бились в унисон с музыкой, и они чувствовали единение, наполняя музыку своей духовной энергией.
Когда последняя нота затихла, магия еще какое-то время продолжала наполнять все вокруг. Вернон, Дадли, Чанг Линг и Чанг Чжоу замерли, полные эмоций. Петуния и Чанг Дайю стирали платочками слезы. Снейп сидел неподвижно, словно его тело превратилось в камень, но внутри него разливался покой, ему казалось, что лопнули оковы, стягивающие душу и, наконец, впервые за много лет от почувствовал себя свободным. Но покой и свобода, не избавили его от размышлений. И это сотворила музыка? Музыка, наполненная магией, сила, неподвластная английским волшебникам? Кем были эти дети? Как так вышло, что сын Лили стал таким необычным волшебником? А Гарри Поттер ли это вообще? Душа зельевара стала спокойнее, а вот разум был полон вопросов.
Перед возвращением в Китай мастер Цао рассказал всем, что он с мальчиками побывал на священной горе Хэншань и от настоятеля тамошнего храма они получили подтверждение информации, что школа меча и музыки действительно существует.
— И зачем вам потребовалось это знать? — спросил Вернон.
— Мы хотим найти эту школу и, если получиться, следующий год провести там, — ответил Вэй Ин.
— Все дело в музыке? — уточнил Северус. — Это ведь необычные мелодии, ваша игра воздействует на других, я уверен, что мне это не показалось.
— В Китае особое отношение к музыке и к музыкальным инструментам, — проговорил Цао Шедун. — Музыка с глубокой древности обладала сакральным статусом. Её ставили в один ряд по значению с управлением государством. В «Пятикнижие» сказано, что музыка — гармония неба и земли, сохраняющая порядок. Небеса — источник музыки. Её искажение рождает смуту.
— Интересная концепция, — задумчиво проговорил Снейп. — А что там с музыкальными инструментами?
— О, с ними «всё», — улыбнулся Цао Шедун. — Вот возьмем, к примеру, конструкцию Гуциня, на котором играет Чанг Чжань. Она полностью подчинена символизму. Его длина равна 36 цуням, что символизирует 360 дней в году. На корпусе гуциня 13 точек для ориентации во время игры. Они обозначают 12 месяцев и 1 месяц високосного года. Самое широкое место инструмента равно 8-ми цуням, что означает восемь ветров, а самое узкое — 4 цуня, как четыре времени времени года.
— Надо же, а я и не знал об этом, — покачал головой Чанг Линг. — Но я понимаю почему вы хотите найти ту школу и не буду возражать, если следующий год вы проведете там. Но последний год перед поступлением в Хогвартс вы должны остаться здесь и подготовиться.
— Я тоже советую вам поступить так. Базовые знания по всем предметам позволят быть успешными в обучении с самого начала.
— Хорошо, — серьезно сказал Лань Чжань, для которого достижения в учебе были важны.
Северус Снейп шел по коридорам Хогвартса. Он только что вернулся со своих Рождественских каникул, аппарировав в Хогсмид. И теперь направлялся в кабинет Дамблдора, зная что тот его все равно вызвал бы сам.
— Северус, рад тебя видеть, — сказал профессор Дамблдор, глядя на своего коллегу и одну из самых неоднозначных фигур в предстоящей игре. — Где ты был все это время?
Снейп прищурился и немного нахмурился, не ожидая такого прямого вопроса со стороны Дамблдора, который всегда был осторожным и скрытным во всем.
— Прошу прощения, директор, но я не считаю нужным делиться подробностями моей личной жизни. Это было мое свободное время и я волен проводить его где угодно, как угодно и с кем угодно, — ответил холодно Снейп. — То что я делаю в мое личное время не обсуждается.
Дамблдор посмотрел на строптивого зельевара через свои очки-половинки, а затем, немного наклонившись, поверх них.
— Северус, я понимаю, что у тебя могут быть некоторые секреты, но я не могу не отметить, что ты совершенно не волнуешься о Гарри Поттере. Дурсли отправили его в пансион в Швейцарию. Это так далеко, но ты не кажешься обеспокоенным. Что, если там что-то пойдет не так?
Снейп нахмурился еще сильнее.
— Швейцарии априори плохо быть не может, Альбус. Ребенка туда отправили не только учиться, но и оздоровляться. Не вижу никаких причин для беспокойства.
— И ты одобряешь это, Северус? — Дамблдор поднял брови, заинтересовавшись.
— Почему нет? — Снейп пожал плечами. — Мы все хотим, чтобы Гарри был сильным и здоровым. Швейцария — отличное место для обучения и оздоровления.
— Арабелла сообщила, что мальчик приезжал на каникулы, но почти не выходил из дома. Разве это не плохой знак?
— Вы так уверены в своей шпионке? Она не могла постоянно стоять перед домом Дурслей. Скорее всего, она просто не видела многого.
Дамблдор пристально посмотрел на Снейпа, он был необычно спокоен и расслаблен. Казалось, что его даже ничто не гнетет. Директор заподозрил, что тот что-то скрывает.
— Ты уверен, что тебе нечего мне рассказать, Северус?
— Нет, — бесстрастно Снейп, устремил свой взгляд на Дамблдора, который вздохнул, и одним глотком допил свой остывший чай.
— Хорошо, Северус. Но я надеюсь, что в будущем ты проявишь больше интереса к мальчику. Это важно для будущего!
— Я выполню все, что должен. Но не более того, — заявил Снейп.
С этими словами он встал, повернулся и покинул кабинет Дамблдора, оставив директора Хогвартса в задумчивости и с некоторой тревогой в сердце.
Еще четыре месяца Вэй Ин и Лань Чжань провели в Шаолине, совершенствуя свои знания, дух, тело и боевые навыки. По окончанию зимы, едва природа начала пробуждаться ото сна, Лань Чжань стал собираться обратно на гору Хэншань.
— Ты обещал, что найдем! — строго он напомнил Вэй Ину, и тот с улыбкой кивнул.
— Гэгэ, подожди еще немного, вот станет тепло и мы с тобой пойдем ее искать.
Посоветовавшись с Цао-лаоши они решили, что снова поднимутся на вершину горы, а оттуда будут спускаться по горным тропам, как сказал настоятель здешнего монастыря, по самому крутому склону, в поисках дикой реки.
Весна на горе Хэншань была красивой. После природа преображалась под воздействием теплых лучей солнца. На склонах горы расстилались яркие ковры из разноцветных цветов: алых, розовых, белых, желтых, голубых и синих. Их аромат наполнял воздух, а слух радовали песни птиц, которые смешивались с шумом ручьев, текущих по склонам горы. Все это создавало неповторимую весеннюю атмосферу.
Вэй Ин и Лань Чжань шли по горным тропинкам, радуясь мягкому ветру и солнечным лучам, пробивающимся сквозь ветви деревьев. Вместе с природой, они воодушевление и надежда на успех поисков укреплялась. Через час блуждания по склону, они услышали шум воды и пытаясь найти его источник, отправились на звук, следуя по извилистым тропинкам меж камней и деревьев, покрывавших лесистый склон.
Наконец, они увидели великолепное зрелище — путь им преградила дикая река, вода в которой бурлила и кипела, образуя мощные водовороты и брызги. Река была сочетанием силы и красоты, где водная стихия доминировала над остальными. Она начинала свое путешествие из вершин горы, преодолевая все преграды на своем пути. Сейчас, весной, река вобрала в себя и свежесть весенних рос, и талую воду зимних снегов, ее воды были кристально чисты и холодны, сбегая вниз стремительно и свободно, переливаясь на солнце, превращаясь в алмазные брызги на водопадах и вспениваясь на порогах.
— Дикая, — выдохнул Лань Чжань.
— Да, гэгэ, эта река определенно дикая, а склон — крутой, мы почти у цели.
— Но как найти спрятанное?
— А мы не будем искать. Сейчас приведем себя в порядок и сыграем «Песнь Очищения Сердца». Если в этой спрятанной школе действительно учат практикам игры на духовных инструментах, они сами нас найдут.
Омыв руки и лица чистой горной водой, одернув ханьфу и разгладив складки, заклинатели извлекли свои инструменты и начали играть, щедро добавляя духовную энергию в звучание Ванцзи и Чэньцин. Музыка полилась над водами дикой реки, наполнила собой леса на склоне Хэньшань. Гуцинь и флейта рождали новую гармонию среди безлюдных мест.
Музыка, пропитанная чистотой горной реки, запахом молодой листвы, и энергией Священной горы, несла в себе могучую силу действительно способную очистить сердце.
Неподалеку от заклинателей бесшумно возникли две фигуры в белых одеждах. У одного из них с одной стороны на поясе висел меч, а с другой — гуань. У второго, тоже на поясе был меч, а за спиной — пипа.
— Что это за чудо? — произнес один из них.
— Судя по тому, как они одеты, и что они явно играют на духовных инструментах, я думаю, что это дети-небожители сошли с Небес на Священную гору, — предположил второй.
— Ну уж прямо небожители, — усмехнулся первый. — Заметил, что это весьма необычный «Дуэт шелка и бамбука»? Вместо сяо — дицзы.
— Заметил. Очень любопытно. А еще, от мальчиков так и тянет Силой. Думаю, что стоит с ними познакомиться. Возможно, они устроились играть именно тут не просто так.
— Думаешь, они ищут вход в школу?
— Очень вероятно.
Когда маленькие музыканты закончили играть и отзвучало последнее эхо, тайные слушатели приблизились к мальчикам музыкантам.
— Духовные инструменты — священный дар богов. Тайна их изготовления утеряна в веках. Откуда, дети, они у вас? — спросил тот, что носил на поясе гуань.
Заклинатели быстро оглядели неизвестно откуда появившихся собеседников и переглянулись. Это явно были те, кого они искали.
— Они наши, — спокойно ответил Лань Чжань, не собираясь рассказывать какой именно мастер создал его гуцинь.
— Мы в этом не сомневаемся. Мы слышали вашу игру, инструменты отвечают вам, говорят с вами, значит принадлежат вам. Неужели есть еще тайная школа духовной музыки, обладающая духовными инструментами, о которой мы не знаем? — проговорил второй, у которого за спиной висела пипа.
— Нам ничего об этом неизвестно, — ответил Вэй Ин. — Мы пришли сюда в поисках вашей школы, хотим просить принять нас на обучение.
— На год, — добавил Лань Чжань.
— Мы можем отвести вас к главе Ордена для беседы. Но вы должны позволить вам завязать глаза.
— Завязывайте, — с ехидной улыбочкой ответил Вэй Ин, которому это в прошлой жизни это совершенно не мешало.
— Что за орден? — взволнованно уточнил Лань Чжань.
— Пусть вам скажет об этом сам глава.
— Гэгэ, ты же помнишь? Не надейся на чудо, чтобы потом не расстраиваться.
— Я помню, я не буду, — вздохнул гусуланец.
Взрослые взяли каждый за руку по одному ребенку и повели тайной дорогой в свой дом.
==========
Дуэт шелка и бамбука — дословно — согласное звучание двух инструментов гуциня и флейты, в переносном смысле: жизнь «душа в душу», полная гармония.
Дуэт гуциня и дицзы. На самом деле классический дуэт: гуцинь и сяо (флейта на которой играет Лань Сичэнь). Сочетание гуциня и дицзы не встречается в китайской традиционной музыкальной практике. То, что в «Mo Dao Zu Shi» главные персонажи — Вэй Усянь и Лань Ванцзи — играют именно на этих инструментах, подчёркивает контраст между этими героями. Они — те самые противоположности, которые в конце концов сходятся, рождая необычный, но слаженный дуэт, как в музыке, так и в жизни.
Цунь — китайская мера измерения, равная примерно 3,73 см.
Приведём себя в порядок и сыграем… В руководстве по гуциню времён династии Мин были приведены списки «Подобающие случаи для игры на гуцине» и «Неподобающие случаи для игры на гуцине». Так вот игра на горе — приветствовалась, а с грязными руками и беспорядком в одежде — запрещалась».
Гуань (кит. упр. 管, пиньинь guǎn) — китайский духовой язычковый инструмент, род гобоя, не путать с гуанем, что носят на голове.
Пи́па или пипа́ (кит. упр. 琵琶, пиньинь pípá) — китайский 4-струнный щипковый музыкальный инструмент типа лютни.