Глава 9 часть 1
(Ещё один вариант Диего)
Да-а… возвращаться в родные пенаты лучше накопив побольше сил. Чтобы уж точно ни у кого не возникло соблазна решить «вопрос наглой выскочки» радикально.
Да и дальше… боюсь, будет только хуже. Неизбежная гражданская война всё ближе.
Увы, пока что «качать духовные мускулы» получается не так хорошо, как хотелось бы. Я и так уже перешагнула порог, предельный для подавляющего большинства смертных. Причём, судя по подсказкам осколков памяти архидемона, не только для своего мира, но и для подавляющего большинства иных известных ему (со скидкой на локальные условия, не расположенные к сложной магии и использованию внешних сил). Собственно и многие условно бессмертные существа, вроде каких-нибудь высших эльфов, различных разумных духов и демонов, если и достигают подобной силы, то за сотни и тысячи лет.
И чем дальше, тем сложнее продвигаться выше по лестнице силы. Всё-таки существуют объективные пределы возможного: например, плотность энергии выше определённого порога почти перестаёт расти, потому что в заданный объём уже, как говорится, «не лезет». Это как со сжатием газа при запредельных давлениях в десятки гигапаскалей: пока место между атомами есть, сжимать можно, но как только оно заканчивается и атомы буквально упираются друг в друга «боками» — всё, газ становится фактически так же несжимаем, как жидкость. С духовной силой объективные законы реальности иные, но пределы есть пределы. Никуда от них не деться.
Даже в таких «тепличных» условиях, как у меня, обычные методы уже не приносят достаточно быстрых и значимых результатов. Нужно думать над обходными путями. Желательно теми путями, где риск сойти с ума/получить неизлечимую энергетическую травму/умереть/переродится в мерзкую тварь — ниже, чем вероятность успешного усиления.
Конечно, тренировки и приём развивающей алхимии не прекращаются, как не прекращаются попытки улучшить свои навыки оперирования духовной, жизненной и негативной силой. А кроме того я стараюсь найти способы усиления через различные инструменты — как, например, с бронёй, что станет каркасом для навыка Нечестивой Ауры. Но особых прорывов (позитивных, а не как у извечно не готовых к «неожиданным» сменам времён года коммунальщиков) пока нет. Лишь медленная, планомерная, будничная работа.
Кстати, о прорывах: пока я вынужденно бездельничала (если не считать не слишком нагружающее мозг наблюдение за обстановкой через птичек, упражнения на развитие энергоканалов и прочие фоновые задачи), в голове возникла одна новая идея. То есть не совсем новая, я ещё на Севере это обдумывала. Скорее правильнее будет выразиться, что количество теоретических прикидок превысило предел, и я поняла, что без натурных экспериментов продолжать крутить мысли в голове будет бесполезно. Это я о том, как можно создать вышеупомянутый прорыв, сотворив небольшой кратковременный прокол в глубины тёмного астрала. Кратковременный и, конечно, контролируемый.
Да, опасно, даже очень, ибо в чёрных глубинах водятся соответствующие обитатели, да и прокол всегда может превратиться в куда менее безвредный разрыв, через который (если не повезёт) уж точно сможет заглянуть кто-нибудь особо большой и страшный. Но… слишком уж привлекательно это — получить возможность в нужный момент организовать под боком большой объём энергии родственного спектра, который самим фактом своего наличия будет подавлять врагов и поддерживать меня, заметно упрощая манипуляции с негативной силой и даже делая доступной простейшую боевую магию.
Да и условия нашего мира, пусть и безжалостно режут большую часть возможностей к относительно тонким манипуляциям энергиями — даже в лабораторных условиях далеко не всё получается, блин! — но они же дают крепкую гарантию от расширения и стабилизации всяких там проколов в пространстве и пролезания в материум тамошних обитателей. Тот самый принцип: что нам мешает, то нам и поможет.
…Низводя то, что в ином мире (при определённых обстоятельствах и с рядом доработок) могло бы считаться стратегической магией, до простого временного территориального благословения/проклятия, в зависимости с чьей точки зрения смотреть. Это притом, что в тех самых иных мирах учиться подобной магии без учебных материалов и знающего наставника — чистейшее, дистиллированное безумие. Хуже, чем на рыбалке глушить рыбу термоядерными боеприпасами. После термоядерных бабахов просто повсплывает кверху брюхами МНОГО рыбы (а вот акулы потонут: у них плавательных пузырей нет). После особо неудачного пространственного разрыва целый мир может оказаться того. На этого. Уничтоженным.
А вот здесь, на родине, я даже такое могу пробовать сравнительно смело. Ну, если оно сработает как надо. И если вообще сработает.
Помимо этого имелась косвенно связанная с первой идея создания более безопасной и простой дальнобойной энергетической атаки. Уж хотя бы она должна выгореть! Должна ведь? Надоели уже слабосильные смертобублики и не в меру своевольные, бьющие куда угодно, кроме выбранной цели, молнии негативной энергии!
В общем, стоит хотя бы попробовать воплотить идею, которую разум так и эдак крутил уже немало времени. Пусть испытания придётся проводить и не в лаборатории — которая испытаний может не выдержать — а где-нибудь подальше от населённых мест, и шансы на успех не так, чтобы больше половины; но когда появится время, обязательно слетаю. Заодно можно вместе с Печенькой наведаться на её родное болото. Да и к стае родичей Эйпмана заглянуть.
Не ради чего-то важного, а просто так. Из ностальгически-туристических соображений.
Придя к данному заключению, заканчиваю думать над этой задачей и позволяю себе отвлечься на забежавшего в гости Диего.
— Снова здравствуй, Куроме, — открыв дверь, просунул он свою голову внутрь комнаты. — Я не помешаю?
— Нет, — качаю головой. — К тому же, если ты не забыл, мы находимся в здании администрации, где ты самый большой начальник.
— Но не самовластный, хе-хе, — невесело усмехнулся губернатор, мимолётно намекнув на то, что большой начальник он лишь формально, а по факту это я держу его за горло.
— А кто у нас самовластный? — пожимаю плечами. — Даже премьер-министр вынужден искать компромиссы. Про Императора и вовсе не говорю. Разве что жалкий бездомный бродяга, который совершенно свободен, потому что столь же совершенно никому не нужен, — ответила я на высказанное и невысказанное.
— Почему только жалкий бродяга? — не согласился со мной мужчина. — Например, отшельник, которому безразлично общество, точно свободен от вышестоящих, тех, чьё мнение нужно учитывать, и даже от городской инфраструктуры. Иногда мне хочется всё бросить и стать таким, — хмыкнул Диего. — Но в лесной пещере нет выпивки, женщин и азартных игр. Так что я каждый раз останавливаюсь, — рассмеялся глава провинции, вторым слоем поведав, что он не особо в восторге от становления губернатором и всего навалившегося, но в целом пока плюсы высокого положения перевешивают минусы.
Поставив пару бутылок на невысокий, непонятно для каких целей находящийся в пустующем кабинете, столик, мужчина приземлился на свободную половину оккупированного мною дивана, после чего подтянул столик поближе.
— А ещё в лесную пещеру, удалённую от всех городских неприятностей и неприятелей, могут наведаться голодные местные монстры. И у них есть своё мнение на счёт дальнейшей судьбы аппетитного кусочка вполне свободного и пока живого мяса, — улыбнувшись чужой шутке (ох, знал бы Диего сколько раз меня саму посещали подобные мысли!), пошутила я в ответ.
И намекнула на то, что соскочить не получится, даже если очень захочется, да. Не без фатальных последствий для него и для рода. И тут я буду совершенно не при чём: в «джунглях» Империи хватает и иных «монстров», жадных до чужих ресурсов.
— И это тоже, — согласился темноволосый обладатель «испанской» бородки. — Мир зол и несовершенен. Но хороший стаканчик доброй выпивки делает его более сносным. Будешь? — он мотнул головой в сторону бутылок. — Если память не изменяет, ром от моих приятелей пришёлся тебе по душе. Я прихватил бутылку. Последняя осталась.
— Да, неплохой напиток, — задумчиво киваю головой, — сладенький и на вкус приятный. Вино, ликёр и остальное у тебя тоже ничего так.
Мой оценивающий взгляд упал на бутылки. В одной плескался знакомый ром, а вторая несла на себе этикетку, указывающую на крепкий ликёр.
Неплохо! Вкусно, сладенько, слегка ядовито — всё как мне нравится.
Алкоголь, как и иные наркотики с простыми, не алхимическими ядами, на меня практически не действовал (а если не ослаблять сопротивляемость, то и без «практически»), однако вкус хороших напитков всё ещё нравился. Да и спирт отвращения не вызывал, наоборот: ощущения от тепла в животе казались скорее приятными. Неудивительно, что мы с Келем и Диего частенько дегустировали запасы последнего.
Правда, сам хозяин виноградников, виноделен и винокурен, а так же деловой партнёр любителей присылать дорогой, качественный ром — далеко не столь стоек, как хотя бы наш новый глава военных. Для него спирт — полноценный яд.
Не мне учить жизни взрослого состоявшегося человека, с которым мы не так давно наладили приятельские отношения? Тем более у него есть и повод, и причины желать забыться в алкогольном тумане. Но всё же. Да и разговаривать с тем, кто заметно набрался — неинтересно.
Тем временем, приняв похвалу за согласие на начало пьянки, брат Изабеллы откупорил одну из бутылок и разлил её содержимое по захваченным им стаканам.
— Только сам не увлекайся, — предостерегаю начинающего алкоголика. — Не надо со мной соревноваться. Не хочешь же ты выставить себя на посмешище, как в тот раз?
Диего поморщился.
— Это всё Кель виноват! — эмоционально взмахнул свободной рукой мужчина. Второй, в которой тяжёлая бутылка, особо не помашешь. — С его рассказами об удалых-разудалых офицерских пьянках.
— Он, как и все военные, склонен приукрашивать, — бесстрастно сказала я, не став комментировать сам факт «удали».
Потерять над собой контроль вследствие отравления наркотическим средством, наделать глупостей, а потом героически выгребать из той ямы, куда забрался — тоже мне лихость! Скорее глупость. Впрочем, ладно. Это во мне говорит параноидальная убийца-шпионка-заговорщица, для которой потерять самоконтроль даже ненадолго и даже во вроде бы проверенной компании — смерти подобно.
А ещё, после эпопеи с избавлением от наркотика-стимулятора, у меня сформировалось достаточно предвзятое отношение к подобному времяпрепровождению. Так-то я-Виктор был точно таким же раздолбаем, как и Диего. То есть пока не стал косплеером Фредди Крюгера, хе-хе. А так впору протянуть с известными интонациями: «Мальчишки… мальчишки никогда не меняются!» Отчего понять состояние «не нагулявшегося» тридцатилетнего аристократа, в силу обстоятельств вынужденного взять на себя тяжёлую ношу ответственности — не так чтобы сильно сложно.
Полагаю, мужчина чуял это внутреннее родство, поэтому всегда был рад пообщаться.
…или просто желал наладить хорошие отношения с той, от кого зависит, а заодно через неё (меня) получить выход на столичную верхушку.
Впрочем, когда одно мешало другому? Сама такая же.
Между прочим, такое вот осознание переплетения мотивов, включая собственные — яркий пример зрелости. Только дети, реальные и просто психологически недозрелые, могут позволить себе однотонность взглядов, неразличение полутонов, знаменитый подростковый максимализм. Когда на смену приходит (не сказать, чтобы приятное) осознание сложности мира и неоднозначности людей, вера в вечную дружбу и любовь до гроба отправляется туда же, куда чуть раньше ушла вера в Деда Мороза, сменяясь тяжкими вздохами в стиле Экклезиаста. Во многой мудрости много печали и далее по тексту.
Разогнанный разум, пусть и частично занятый иными делами, позволял без проблем отвлекаться на сторонние размышления, не прерывая разговор, так что я, заметив нежелание собеседника развивать тему, подхватила пододвинутый мне стакан с плещущимся у самых краёв выдержанным алкоголем — видимо, набулькав столько, надо мной решили слегка подшутить — и спросила иное:
— Как, кстати, работа? — сделав аккуратный глоток тёмно-янтарной жидкости, интересуюсь у автора неудавшейся шутки. — Ты вроде бы жаловался на завал?
— Срочные дела мы все сделали, — отмахнулся тот, — поэтому я разогнал тех, кого оставлять не обязательно. А сам… решил сделать перерыв. Тяжело с толком работать головой, когда знаешь, что на тебя могут напасть ворвавшиеся в кабинет головорезы. Одно мучение. Вот и решил промочить горло.
— А одному пить скучно, — согласно киваю, уловив желание собеседника не упоминать свою «трусость», которая стала одним из факторов, приведших его ко мне — той, которая в случае чего уж точно отметелит любых негодяев.
Вообще мне приходила информация, что некие потерявшие берега бандиты, которые мешают торговле, нападают на мелкие поселения и сгоняют боеспособных мужчин в свою «добровольческую армию» — являются чем-то более опасным, чем казалось на первый взгляд. Шайка, образовавшаяся из бывших беженцев, и не уничтоженная лишь из-за лени и нерешительности прошлого командира вояк, которого я пропихнула на место убитого Стоуна (а также отсутствия внятной военной силы непосредственно у губернатора), недавно получила «усиление» из опытных бойцов и воителей.
И сменила лидера, ага. Говорящий признак, тревожный звоночек.
Увы, найти их по старому «адресу» не удалось: я, расспросив пойманного в городе помощника тамошнего главаря, не поленилась слетать на Раух и попробовать избавиться от мутных деятелей, но они уже куда-то перекочевали. Печально. И вполне ожидаемо от тех, кого, судя по всему, подчинили южные Охотники — так назывались элитные головорезы Союза Южных Племён — которые не одну собаку съели на том, чтобы неожиданно ужалить «имперских псов», а потом бесследно раствориться в джунглях.
Но источником беспокойства Диего и моего тут присутствия являлись не они. Бандиты тем и плохи, что не спешат на честный бой: их нужно искать и выкуривать. Поводом для того, чтобы я в данной ситуации сидела здесь и выпивала с губернатором (а не, как объявлено во всеуслышание, вместе с большей частью своих подчинённых в составе войскового соединения выдвинулась за город, дабы прочесывать джунгли и местные поселения), стало сообщение о возможном нападении на администрацию. Причём там говорилось не о какой-то абстрактной возможности, а назывался даже конкретный день: первые же сутки нашей с Келем отлучки.
Откуда и от кого сообщение? А вот Бездна его знает! Но все служебные коды и пароли полностью соответствуют. Так что отмахнуться от непроверяемой, но, возможно, правдивой информации от «неизвестных коллег-доброжелателей» не получалось.
Имелся риск, что кто-то специально разделил меня с собравшимся карательным отрядом, но… маловероятно это. Да и авторы послания намекали на то, что их правдивость станет залогом развития наших дальнейших отношений.
Посмотрим. И на то, произойдёт ли нападение, и на эффективность поисков (Картель, в лице Эскобара, обещал оказывать воякам информационную поддержку, а прикомандированная к нему Доя, в свою очередь, оказывает союзным наркоторговцам-контрабандистам поддержку силовую), и на «доброжелателей».
Последних можно будет подробно расспросить после их деанонимизации. Неважно — живые ли, мёртвые ли, но они обязательно расскажут, откуда такие красивые вылезли… и что за игры они пытаются со мной вести. Наличие представителей Службы Разведки, неизвестных ни мне, ни Рамону — тому родственнику Диего, который занял пост главы местной разведки — мягко скажем, настораживает. Даже несмотря на предупреждение о возможных проблемах и якобы дружелюбие.
С Диего мы, впрочем, говорили совсем не об этом. Мужчину, решившего отвлечься и немного расслабиться, больше интересовали столичные расклады и мотивы такой непонятной ему фигуры, как я. Посему он пожелал ненавязчиво расспросить гостью своей провинции о недавних событиях: таких, как аттестация Кей Ли на Мастера Боя, а также приём, позднее состоявшийся у меня в особняке. Попытаться за простой беседой выведать немного больше — вполне логичный ход. Особенно учитывая, что на прямые вопросы о себе и Отряде отвечать ему никто не торопился: секретность же, понимать надо!
Вернее, я отвечала, но, не выходя за круг относительно общеизвестной информации. Да губернатор и сам не рисковал напрямую задавать совсем уж провокационные вопросы.
Например, на осторожно проявленный интерес о моих взаимоотношениях с СВБ я признала, что у нашего Отряда имелись некоторые трения с внутренней безопасностью Службы Разведки. Но вот об аресте Галахада, почти рейдерском захвате Отряда, а потом и ответном визите вежливости в центральный офис наших недругов, который формально прошёл тихо и без жертв, но реально стал началом лавины, которая унесла множество жизней подчинённых Зака, погребла его самого и сломала ещё больше судеб не всегда причастных людей — об этом напрямую никто не сказал. Как не сказал и о подробностях раскола в рядах ИСР, взаимоотношениях фракций и покачнувшемся балансе сил во Дворце.
Зато если беседа шла как бы об ином, то любопытный Диего время от времени получал различные интересные «оговорки». То же самое касалось и тех вещей, которыми интересовалась я: их требовалось «добывать». Эдакая интеллектуальная игра, в которую мы с губернатором частенько играли. Да и Кель периодически подключался, если присутствовал поблизости. Грешна: люблю общение с умными людьми!
Впрочем, чего-то действительно важного для дела сие не касалась. Важную информацию нужно давать своевременно и в полном объёме.
— …В итоге этот идиот в дырявом ботинке, с порезанной мордой и улыбкой во все тридцать два радостно преподнёс мне голову «обидчицы». Которую он же сам и спровоцировал, — заканчивала я рассказывать правдивую байку про Кей Ли. — И мало того, что чуть сам не подставился в попытке поддразнить противника и покрасоваться — как произошло с кланом Змеи; он тогда едва не сдох у вас, кстати — так ещё утворил это всё прямо на глазах у высших лиц государства. А потом данный «интеллектуально развитый и не понятый окружающими»… персонаж жалуется на «слишком жёсткие» тренировочные поединки, призванные его вразумить. Будто бы без них он бы смог стать Мастером! Или вообще выжить, не став жертвой очередной своей шутки.
— Ха-ха-ха, весело там у вас, — хмыкнул мой визави, на которого постепенно начал действовать медленно цедимый им алкоголь. — Всегда считал, что Имперская Разведка — пристанище хитрых, серьёзных и беспринципных задниц, вроде дядюшки Рамона. Да-а…. А ты, значит, ещё и учитель талантливый… Сколько тебе лет, Куроме, шестнадцать? Вас там, конечно, с раннего детства натаскивали, наверное, но… — мужчина снова приложился к стакану. — Чувствую себя неудачником, — выдохнув, сказал он.
Молча пожимаю плечами, ибо слова ответа не требовали. Да и Диего не сказать чтобы всерьёз завидовал, воспринимая меня скорее как стихийное бедствие, а не человека. Вот спрашивается, какой смысл завидовать силе урагана или наводнения?
Однако детали разум мужчины — несколько расслабившийся и раскрепостившийся под действием алкоголя, но пока всё такой же острый — подмечал вполне чётко. Несмотря на демонстративно расстёгнутый воротник, неформально закатанные рукава и дополняющее образ пьяное легкомыслие, я видела, что глава рода Агилар очень внимательно запоминал всех упомянутых фигурантов, то, как я о них отзывалась и то, каким образом они, с моих слов, поступали.
— А что премьер-министр? — решил уточнить этот момент Диего.
— А что он? — делаю глоток сладкого, приятного на вкус алкоголя и закусываю печенькой; жаль, что термос с кофе я уже выпила: если добавить одно в другое, а потом сверху сыпануть хорошую толику сахара и налить сливок, стало бы ещё вкуснее. — Онест с удовольствием похлопал «артисту». И вообще: уж кто-кто, а он остался всем доволен, — иронично усмехаюсь.
Напрямую я свои мысли о том, что премьер-министр, как всегда, вышел победителем из чужой грызни, которую, вероятно, он же и организовал (и в масштабе событий аттестации, и в более глобальном) — озвучивать не стала. Но учитывая последние слова и предыдущий контекст… умному достаточно.
— Получается, после случившегося к тебе на приём пришло меньше людей? — поинтересовался Диего.
— На самом деле я бы так не сказала, — допив свой стакан и вновь наполовину наполнив его из уже показывающей дно бутылки, ответила я. — Ясуо — исполняющий обязанности министра разведки — не самая популярная фигура в ведомстве. Против него дружить намного удобнее, чем с ним. Так что прилюдный конфликт с этим типом отчасти даже сыграл в плюс. Дурацкая дуэль, которая окончилась смертью какого-никакого, но имперского Мастера — это, конечно, тоже не очень хорошо. Да и то, как похабно её провёл мой заместитель, не понравилось генералиссимусу. Что, учитывая его взгляды, вообще не удивительно. Но он и так бы не пришёл ко мне в гости: слишком разные статусы. А что не пришёл никто из его рода, представляя главу — это даже хорошо. В отличие от Будо, отношения с остальными представителями рода Лайт у меня не складываются.
— То, что главнокомандующий появился на мероприятии, уже само по себе показывает его благорасположение, — покивал Диего. — Безусловно, не из-за тебя одной он там находился, но… — мужчина сделал неопределённое движение рукой со стаканом, отпил немного, после чего, поставил ёмкость на стол и, подтянув к себе блюдо с нарезанными фруктами, что ранее доставил кто-то из озадаченных приказом подчинённых, выдохнул, — сама понимаешь. Зато ты говорила, что вместо военных и представителей партии столичных аристократов к тебе Огр пришёл, — забросив в рот закуску, полувопросительно произнёс губернатор. — Получается, вы с Отрядом Убийц чуть ли не нейтральны: и с гвардией дружите, и с полицией, и с премьер-министром.
— Насчёт нейтралитета и дружбы ты, приятель, загнул. Мы всё же часть боевого крыла Службы Разведки, — покачала я головой, краем сознания наблюдая за целенаправленно приближающейся к нам духовной сигнатурой; кажется, даже знакомой (энергетику неодарённых разбирать всё-таки сложнее, особенно вне полноценного транса). — Но в целом генерал Галахад старается действовать так, чтобы Отряд не ссорился ни с кем из достойных слуг Империи и Императора. Увы, это не означает, что никто не захочет поссориться с нами и, следовательно…
Закончить свою мысль я не успела, так как «сигнатура» приблизилась к двери и довольно-таки нагло её распахнула, даже не постучав перед этим.
«Какие гости!» — мысленно воскликнул внутренний голос, когда я наконец узнала образ чужой энергетики.