Непростой Путь Ниндзя. Глава 22
Прошло полгода.
* * *
Музыкальное сопровождение: NKOHA - this is destiny
Полгода спустя. Настоящее время.
Страна Огня. Окраина Селения, Скрытого в Листве. Засекреченный подземный комплекс “Корня”. Лаборатория Орочимару номер один.
“Обито” Учиха.
— Фак-Фига-Рок-Ножницы… — пробормотал я, складывая лучшие в мире печати, и в белом облаке паразитных потерь чакры возник мой теневой клон.
Он был косым и корявым, но и я сам был таким же, так что мы сразу поладили.
Собственно, на таком уровне владения техникой большинство уже могло обойтись одной печатью Фака… вернее, одной печатью концентрации “Тора”. Но я продолжал использовать полную последовательность Тигр-Змея-Бык-Собака, хоть и зашифрованную.
У меня имелись свои причины и свои заморочки.
— Что сегодня? — полюбопытствовал Обито Номер Два, нарушив давящую тишину подземного зала. Делал он это исключительно ради моего развлечения: в момент создания теневые клоны уже обладали всей полнотой информации, доступной оригиналу.
— Проект “Химера”. Аппликационная кожная проба, интрадермальный тест и мышечный ответ. Сегодня повторный прогон образцов с первого по… э… по десятый, плюс еще несколько новых, — ответил я хриплым от долгого молчания голосом, и эхо в темноте подхватило слова, унося их куда-то наружу, наверх…
Туда, куда мне нельзя.
Хотелось курить. Но этот трижды больной ублюдок — и по совместительству мой глубоко, до самых гланд, уважаемый сенсей Орочимару-сама — терпеть не мог посторонние запахи в лаборатории, как и эту мою полезную привычку.
А высказывать свое неудовольствие он… умел. Я поежился.
Ничего, потерплю. Вентиляция здесь хреновая, и запах будет стоять долго. Запалит. Да и единственный мой поставщик уже неделю как не заглядывал — хрен знает, где ее черти носят. Нет сигарет уже, нет…
Блин, курить хочу!
— Мне сегодня протокол заполнять или рукой… — клон совершил характерное движение кистью вверх-вниз, — … поработать?
— Помоги перенести все на стол и подготовить, а потом сиди пиши.
— Жизнь моя жестянка… — вздохнул Обито, подцепив металлический поднос с другой стороны. — Так и ногу можно протянуть…
Посудина звякнула, зашелестела бумага. Скрипнул сустав протеза.
Коленный сустав, если быть точным. Второй руки у меня до сих пор не было, хоть я и продвигался в этом направлении. Потихоньку, медленно, в свободное от обязанностей время. Впрочем, временное решение меня устраивало:
— Скальпель.
— На. Вот как я это вижу: радости в жизни доброго доктора Ойболито можно перечислить по пальцам одной руки. И ведь какая оказия — без правой руки и личная жизнь не мила, скажи? Или что, я не прав? Гы-гы-гы…
— Иглу.
— Теперь приходится налево ходить… На. Слушай, появились мысли, что этот проект из себя представляет? Химера, в смысле.
Я молча покачал головой, заканчивая сортировать инструменты и образцы.
Долго думал об этом, штудировал доступные записи, даже задавал осторожные наводящие вопросы, но великомудрый глист только таинственно улыбался. Судя по объему уже проведенных экспериментов и числу образцов, Орочимару работал над этим проектом не один. Совсем не один.
Единственное, что я знал точно — так это что конкретно для этого… чем бы оно ни было, Общество с Ограниченной Конечностью “Обито и Глист” оказывало помощь консультативного характера, да еще и удаленно. Приходилось как-то жить не только с тем, что где-то обитал еще один безумный ученый, не уступающий Орочи, но и что он тоже работал на Коноху. Как они еще войну не выиграли…
— Записывай. Название эксперимента: “Исследование образца ткани объекта “Химера”, клеточная линия номер двадцать два дробь шесть”. Точка. Цель эксперимента: “Описание характера взаимодействия образца “Химера”, порядковый номер такой-то, с рядом стандартизированных образцов чакросодержащей ткани органического происхождения, а также тремя новыми образцами, подробное описание прилагается далее”. Ответственный за исследование… чунин Обито Учиха. Дата и место проведения эксперимента: “Селение…”
Одной из первых вещей, которую я узнал о своем нанимателе, стало то, что Орочимару, Великий Белый Змей Страны Огня — монстр.
Но — во всяком случае, в этот момент — речь не шла о его сомнительных моральных ориентирах или еще более сомнительных представлениях о мужской красоте.
Нет. Он был… абсолютным чудовищем в том, что касалось работоспособности, менеджмента и оптимизации.
Серия опытов, которую я готовился провести, была лишь рутинной процедурой в рамках одного огромного эксперимента, которым мы занимались уже несколько месяцев.
Орочимару вел порядка двадцати подобных исследований одновременно.
Некоторые из них касались генетики и биологии, как “Химера”, “Водопад” или “Море”.
Некоторые — “Небо”, “Земля” — требовали сотни исписанных свитков и глубоких познаний в искусстве печатей, где я выступал не более чем машинкой для каллиграфии и нихрена не понимал (крайне усердно). Ни в коем случае даже не задумываться о чем-то под кодовым наименованием “Чистота” — я ведь и близко не представляю, что оно делает, верно?
Часть сводилась к фармакологии и оценке влияния препаратов на метаболизм. Да, пару раз мне пришлось иметь дело с подопытными и очень плохими человеками, а им — со смертельными последствиями своего жизненного пути (впрочем, к виду трупов я за эти полгода привык).
Кое-что требовало сугубо медицинских знаний. Как, например, анализ эффективности специфического гормонального воздействия на определенные клеточные культуры и даже целые органы.
Кое-что целиком касалось анализа природы уникальной чакры (даже не думай о проекте “Моллюск”, я, вообще-то, и знать-то о нем не должен).
Кое-что — практическое применение школьного курса физики. Последнее для Орочимару, как мне казалось, выступало скорее развлечением, эдакой разминкой. Хотя он, по сути, работал над концептуально новой линией техник ниндзя.
Ну а два “стартапа” вообще оказались чистой… инженерией, не генной, а вполне себе механической. Шарниры, проводка, циферблаты, источники питания. Я офигел.
Все исследования были засекречены. Больше половины — были засекречены лично от меня, и кое-какие подробности я улавливал только по косвенным признакам. Абсолютно все они были опасны, смертоносны и в высшей степени аморальны.
Ничего нового, в общем.
— … так, записал. Фу-ух. Надеюсь, в ближайшее время ты крестником не обзаведешься — давать названия ты, конечно, мастер.
— Иди в пень.
— Слу-у-ушай… — клон заговорщицки подался вперед, нависнув над свитком и отложив перо в сторону. — Вот чисто теоретически…
— М?
— Ты бы с кем замутить хотел, с мелочью или Рыжей?
Я отвлекся от увлекательного процесса работы с пипеткой (убейте меня) и озадаченно посмотрел на клона:
— Ты дебил?
Тот поспешно выставил руку:
— Погоди, не развеивай! Ясен-красен, что Веник пока мелкая, я на будущее…ну, знаешь… клан поднимать с колен, и все такое…
Мне осталось только покачать головой: ну точно дебил.
— Я не о том. Рыжая ? Серьезно? Первый — отрицательный.
— Пон. Не, ну а че… — насупился клон, фиксируя результат. — Симпатичная, мягкая где надо, и постарше меня будет. Характер, правда… мда-а-а…
“Мда-а-а” клона всей картины не передавало. Данная особь была, по моему нескромному мнению, куда более е*анутой, чем Орочимару. Существенное достижение на стезе борьбы с психологическим здоровьем и здравым смыслом, знаете ли.
— Естественно, тебе плевать. Второй отрицательный. Даже если она тебя не сожрет, все равно скоро чакра закончится. А я-то помру. — тут я моргнул, — Третий…
— Ну и что? Всего один… — клон подмигнул и выкинул руку вверх, — раз живем! Поцелует, и ты такой “Стоило того”, и затем такой “умер”, и…
— …
— Чего молчишь? Решил умереть, не дожидаясь поцелуйчиков?
— Тихо ты. Третий… положительный? — произнес я задумчиво.
— Че, серьезно? — Обито на скамейке запасных привстал, тоже активировал Шаринган и уставился на поднос с образцами. — О! О-о… Так вот че оно делает… А четвертый?
— Тоже.
Копирующий Глаз говорил однозначно: тестируемый образец плоти неведомой Химеры явно поглощал чакру из подготовленных пробников.
Нахмурившись, я продолжил эксперимент, напряженно размышляя.
Когда, полгода назад, совал голову в пасть змее, даже и близко не представлял собственную ценность.
Во-первых, подрубая Шаринган, я видел чакру. Я мог различить ее природу, я мог определить характер циркуляции. Представляете, какое это подспорье для лабораторных экспериментов? Вместо тестирования нерабочих образцов, отнимающих время и средства, просто говоришь Обито взглянуть. Все гениальное просто.
Я побарабанил по столу, поймал взгляд и молча указал на часы на стене.
— У вас еще нет своего Обито? Тогда мы идем к вам! Купите себе Обито по скидке… — отсутствующе пробормотал клон, вставая из-за стола. Пришло время кормления.
Никакая лаборатория генетики не могла бы обходиться без подопытных животных. В моем старом мире это были безобидные белые мышки и гвинейские свинки.
Здесь… не совсем так.
А во-вторых, все эти бесконечные и временами бесчеловечные эксперименты Змея были лишь малой частью того, чем он занимался.
Орочимару… честно говоря, я вообще не понимал, как он все совмещает, особенно учитывая его нежелание полагаться на теневых клонов. Не понимал, но очень старался понять — и научиться так же.
Скользкий Майкл Джексон добрую половину времени находился за пределами деревни. Он воевал — саннин, все-таки, был одним из пяти сильнейших в Стране Огня. Он выполнял миссии, исправно выдаваемые Конохой (Анко бахвалилась, что у него абсолютный рекорд по количеству выполненных миссий какого-то там ранга, но это Анко, ей на*издеть как нечего делать). Змей угрожал, вел переговоры и заключал союзы, Змей налаживал агентурную связь среди гражданских и получал новые данные разведки — короче говоря, зализывал. Все ради процветания своего Селения!
Так это выглядело на первый взгляд.
На самом деле, Орочимару лишним патриотизмом не страдал и все греб исключительно под себя, хотя я и не сразу понял, что именно он делает и как.
Де юре, Змей входил в состав АНБУ, т.е. подразделения разведки, диверсий и скрытых операций по устранению. Меня, кстати, тоже к нему причислили — на бумаге.
Неофициально, саннин входил в состав “Корня”, и работал непосредственно под началом его единоличного повелителя — Стремного Деда. Шимуры Данзо (невольно данное мной прозвище “Данго” перестало быть актуальным, стоило только познакомиться с Митараши).
Часть разработок подколодного гения — в частности, те, к которым меня даже близко не подпускали — явно велась по запросу забинтованного мафиози. Кроме того, Орочимару был одним из его заплечных дел мастеров, да и вообще — одним из его приближенных, в результате чего знал много… много-много чего.
Что немного (вру, много) напрягало, Данзо, этот рабовладелец, тиран и теневой лидер деревни, обо мне был в курсе, помнил и не забывал. Пока проносило, но Орочимару уже предупреждал, что наша встреча — дело времени.
Стремно капец.
Как бы там ни было, де факто Орочимару работал только на себя. В данный момент он еще не стал предателем и не обзавелся репутацией маньяка. А еще он был обаятелен и харизматичен… и потому к нему приходили люди. Много людей.
Обиженные, непонятые, неудачливые, озлобленные. Находящиеся в беде, нуждающиеся в помощи. Умирающие от редкой болезни. Потерявшие цель, волю к жизни. Желающие признания и силы. Любопытные, восторженные, имеющие собственные идеи, заинтересованные в финансировании…
Абсолютно все — обязанные ЛИЧНО Орочимару.
Как обнаружилось, я был далеко не единственным таким, и не первым, и даже, возможно, не самым примечательным.
Орочимару… действительно помогал.
На первый взгляд.
Ну вы поняли…
Я, которого Орочи ни во что не посвящал и который безвылазно сидел в лаборатории, видел лишь верхушку айсберга — но даже так: сеть его должников, работников, шпионов и попросту подопытных все росла и росла. С частью из этих людей мы работали над совместными исследованиями. С частью из них я был знаком — либо лично, сейчас, либо из прошлой жизни, как с двухмерными образами детской истории.
В результате, у него было очень мало времени.
А потому ученому действительно нужен был ассистент с прямыми руками.
“Привет, я ассистент Орочимару. Моллюски есть?”
Еще одним откровением стало то, что я сам оказался точно таким же должником-подопытным. И эксперимент, который Слизкий Змей надо мной проводил, был, прежде всего, социальным.
Вот и думай теперь, имело ли смысл умирать, возрождаться и вот это вот все, если я все равно закончил лаборантом. Биофак такой биофак…
Ну ладно, хотя бы в преподаватели не пошел, и то хлеб. Ненавижу учить кого-то, особенно если “кто-то” мелкий, тупой и отзывается на “Анко”.
* * *
Клон шумно плюхнулся на место, принявшись записывать результаты. Будь у меня не черные волосы, а блондинистые, и будь мое имя Наруто, не надо было бы прерываться — сделал бы с десяток Каге Буншинов, и давно бы закончил с тестами. На неделю вперед.
Увы и ах, несмотря на все тренировки, одновременно с активным использованием Шарингана меня пока что хватало только на одного клона. Обе техники жрали слишком много чакры.
Я искоса посмотрел на клона, который, высунув язык, сосредоточенно вырисовывал скабрезные подробности жизни Орочимару на отдельном листе бумаги, и сам себе слабо усмехнулся.
Он вел себя именно так, как я и хотел. Суррогатное, несколько жалкое, но хоть какое-то развлечение. Ну и практика, конечно.
— Что? — почувствовал взгляд, вылупился на меня Обито-два, старательно пряча листик со своими каракулями. Надо не забыть его сжечь… — Это не я! В смысле, не знаю, о чем ты, но даже если это я, это не я!
— Жри меньше, — бросил я и вернулся к тесту.
— Э?..
К слову, о прямых руках.
Примерно через неделю после моей… иммиграции в это змеиное гнездо, когда я только-только оклемался после процедуры и начал вникать в методологию преступлений против прав человека, добрый парень Орочимару, с нечитаемым выражением лица, минут десять рассматривал мои попытки взаимодействовать с инструментами одной рукой, после чего… велел мне выбрать одну технику. Любую, вплоть до ранга “В”.
Но только одну, и с одним условием: чтоб он больше не наблюдал прискорбного зрелища беспомощного однорукого чунина у себя в подземелье.
Вопрос оказался сложным…
Прежде всего, я спросил в лоб: может ли саннин вернуть руку. С недавних пор у меня не было дикой жажды вернуть ее, я не страдал от собственного существования — вопрос касался исключительно эффективности и оптимизации.
Орочи кивнул не задумываясь.
— Мне? — кажется, осторожно уточнил я тогда. — Сейчас?
Орочимару довольно ухмыльнулся. И отрицательно покачал головой.
У̶х̶-̶т̶ы̶-̶ж̶-̶т̶в̶а̶р̶ь̶-̶п̶с̶и̶н̶а̶-̶у̶б̶ь̶ю̶-̶п̶о̶р̶е̶ж̶у̶!̶! Пон.
Отрешаться от эмоций и думать рационально выходило все проще. Вероятно, богатая практика обломов решает. Вот и тогда я достаточно быстро осознал, что, на самом деле, имел возможность получить от Змея куда больше, чем руку. Я мог получить силу. И заложить базу для силы куда большей.
Долго думал, полдня.
Саннин, чтоб он сдох и гвинейской свинкой переродился, был столь любезен, что даже выдал мне какой-то список техник с рангами и краткой характеристикой. Каталог, что ли…
Тогда я еще не знал, что этот псих собирает упоминания (а чаще всего и вовсе разучивает) абсолютно любые техники, которые ему попадаются на глаза. Хобби у него такое — все ниндзюцу на свете знать хочет…
Медицинские техники для меня были тупиком. Это я уже понял.
Марионетки и протезирование на их основе выглядели крайне перспективно. Однако для них требовались теоретические и практические знания, которых у меня не было, и, вдобавок, ресурсы, которых не было тоже. А еще — техника Нитей Чакры, Ранг “С”.
Манипуляция формой чакры с добавление Инь-составляющей для контроля?.. По сути, шиноби-кукловод создает прямое продолжение своей нервной системы, только из энергии. Хочу. Мне надо!
Но ведь и техника Ранга “В”, легендарный Теневой Клон, тоже донельзя полезна, неправда ли? Разумный, независимый, способный учиться в библиотеке, пока я качаю пресс! Круто! Вот что еще может покрыть возможность учиться в два раза быстрее? А если в четыре?! Странно, почему так все не делают…
*тяжелый вздох*
Никто не собирался пускать меня в библиотеку, и клон оказался, как со мной часто случается, несколько не тем, что ожидалось.
Как бы там ни было, на техники Стихийного Преобразования я не смотрел вовсе. Вспомнил про чуждые всему человеческому техники самого Орочимару из аниме, вспомнил, что мне он руку сейчас возвращать не будет, и облегченно перевел дух. Задумался касательно Призыва (один из самых эффективных и быстрых способов компенсировать свою слабость в бою, как я понимаю), но в итоге… остановился на теневых клонах.
* * *
Как оказалось, вопреки россказням в приюте, Каге Буншин не обладал свободой воли. Нет. Зато вместо этого он владел трехмерной копией мозга человека, который применял технику, созданной с помощью Инь-чакры. Временной, неустойчивой и требующей достаточно неплохого контроля.
На словах это звучало круто. На деле являлось дохрена, черт его побери, сложным энергетическим механизмом: создатель этого навыка, Тобирама, присобачил к обычному иллюзорному клону (которого я, к слову, таки выучил), сразу три модуля.
Один чисто физический, из Ян, дающий плотность и материальность.
Второй — накопительный, созданный из нефильтрованной чакры, повторяющей систему циркуляции и сам очаг. Этот выступал одновременно источником энергии и позволял клону использовать техники, хоть и слабее, и в ограниченном объеме. Манипуляция формой.
И последний, пожалуй, самый сложный — поведенческий и сканирующий. Сначала конструкция из Инь-чакры ксерила мозги и сознание владельца в момент активации, затем симулировала поведение оригинала и, наконец, фиксировала то, что он видит, слышит и делает, чтобы впоследствии доставить эту информацию оригиналу.
Нечто вроде заранее натренированной нейросети в мясной оболочке. Условно разумное гендзюцу внутри ниндзюцу.
Сама техника была возможна исключительно благодаря одной странной закавыке: в ходе какого-то эксперимента Тобирама Сенджу обнаружил, что нефильтрованная, но определенным образом сконцентрированная вне тела чакра, будучи окружена оболочкой из Ян-чакры, сама собой стремится принять форму системы циркуляции человека-владельца. Внятного объяснения этот феномен так и не получил, но применялся с тех пор повсеместно — за пятьдесят лет с момента создания Каге Буншин возникли десятки, если не сотни ее вариаций.
Инь-модуль создавался примерно по такому же принципу: ты, по сути, просто пихал Инь-фракцию чакры себе в мозги (она, к счастью, была безвредной для нервной системы, чего не скажешь о Ян), после чего выдирал слепок и пихал в готовую заготовку для клона. Похоже на то, как я подпитываю Шаринган — он ведь тоже, как оказалось, преимущественно Инь питается.
Ну а после копии системы циркуляции (“Тора”), Ян-оболочки (“Ми”) и слепка твоей единственной клетки мозга (“Хитсуджи” или же “Уши”), оставалось только напитать искусственный Очаг.
Важны были пропорции — клоны отказывали создаваться, если ты не сохранял соотношение чакры в собственном организме, в котором немного Ян оседает в мышцах, и немного Инь фильтруется в сером веществе. Поэтому, в общем-то, и требовалось распределять чакру равномерно по клонам, оставляя столько же и себе — самый простой способ сохранить баланс.
Увы… как бы это волшебно не звучало на словах, на деле обернулось лишь дешевой имитацией (хоть и потрясающей в своей изобретательности, признаю) живого Хоббито. Неспособный развиваться, ограниченно автономный, стремительно — обратно пропорционально объему вложенной чакры — деградирующий.
Прям как я в универе.
Отчасти по этой причине клонам никто в здравому уме не доверял сложную работу, особенно интеллектуальную. Задолбаешься проверять и исправлять ошибки.
И именно поэтому клонов никто не использовал для учебы, как сделал титульный протагонист в том веселом и добром мультике, который я когда-то посмотрел. Техника не идеальна, модуль Инь неустойчив: погрешности накапливаются, а коэффициент полезного действия, наоборот, падает с каждой минутой.
Имеет смысл только и лишь только в той уникальной ситуации, когда ты можешь перевесить качество количеством.
Я, естественно, не мог.
В общем и целом, теневой клон в буквальном смысле был моей тенью.
* * *
— Все… дописал, — с облегчением выронил Обито Номер Два воронье перо. Потянулся, хрустнул рукой, согнул пальцы — и без предупреждения развеялся, скотина.
Я снова был один в лаборатории.
Впрочем, как и большую часть времени.
Иллюстрации:
Добро пожаловать!
Не очень добро. Не очень пожаловать.