Несмотря на напрягающее столпотворение и далекие от нейтральности взгляды, я все же походил по своеобразному рынку, после спустился на уровень ниже, где располагались общая столовая и лазарет, а после и еще ниже, к тренировочным площадкам.
Наиболее интересным в этом списке мне виделся именно рынок, так как продавали там далеко не ширпотреб. Магические клинки с разными зачарованиями, просто оружие из необычных металлов навроде холодного железа, самый разнообразный выбор доспехов, зелий, различных блюд, которые переправляются порталами из таверн прямиком на лавку торговца. Ну и рабы, да. А еще вивисекторы, прямо на глазах других усиливающие тебя различными и совсем не безопасными способами.
Ирмангалет пригласил в свой кукольный домик многих и, кажется мне, далеко не ради денег, которые ему отстегивают торговцы, а лишь ради внутреннего наполнения своей песочницы.
Лазарет и находящаяся рядом столовая ничем не порадовали, что было ожидаемо. В первом тебе не дадут загнуться, да и только, а во втором подают ту самую жидкую недокашу, жрать которую особо не хочется, но насыщает неплохо. Жрать надо прямо на месте, выносить запрещено, за чем следят пара поставленных на входе бабау.
Ну, наверное следят.
Тренировочные площадки тоже не были чем-то из ряда вон — уменьшенные копии арены на которых сейчас сражалось несколько гладиаторов, оттачивая свои навыки, по углам которых понаставили чучел. В целом, более чем достаточно, если так подумать. Я ж не в качалку попал, тут железом машут ради выживания, а не желания нарастить мышцу.
По итогу, насмотревшись на внутреннее пространство арены да, всё же, съев одну миску местной бурды, я вернулся в камеру, куда нас закинули. И уже на подходе к оной понял, что просто прилечь на лежанку не получиться. Не иначе удача решила отыграться за спокойный променад.
У входа в камеру стояло двое мордоворотов. Здоровые, в вороненных доспехах с закрытыми шлемами из которых торчали отнюдь не приклеенные рога. Тифлинги или человекоподобные демоны, так не разберешь.
Мой появление заметили сразу, все же я вышел почти вплотную камеру из одного закутка, коих здесь было более чем достаточно. Мне не стали заламывать руки и вообще как-то прикасаться, но и зайти не позволили. Просто встали между мной и входом, сказав:
— Стой, тебя не ждут.
Что происходит внутри я из-за их спин выловить не мог, ибо единственное просматриваемое место было дверью и тут, было дело, промелькнула мысль о том, чтобы ответить на подобную наглость. Но я не успел даже начать взвешивать все "за" и "против", как другой голос из-за их спин заставил дуболомов разойтись.
— Чего встали, идиоты? — властный голос заставил бронированных вздрогнуть. — Пропустите.
Споро расступившись, парочка открыла мне вид на аазимара, дитя смертного и небожителя, что было неожиданно. Вот только этот конкретный аазимар сильно так отличался от среднего представителя благообразного народа. Нет, конечно, не любой аазимар суть положительный персонаж, это вам не детская сказка и встречаются разные представители этой расы, тем более, что даже их родословная не всегда склоняет их к условному добру, там разные существа отмечаются. Но в целом по больнице рядовой аазимар скорее склонен к хорошим поступкам, нежели плохим.
Что касалось стоящего напротив меня… Ну, тут хватило бы и одного взгляда, чтобы понять насколько этот конкретный разумный далек от слова "добро".
Взять хотя бы его одежду. Это было что-то вроде поношенной кожаной брони землянисто-коричневого цвета с меховыми вставками. Рукавов у этой брони не было, так что мускулистые руки оставались открытыми, показывая внушительное число шрамов на плечах и предплечьях, но куда больше привлекало внимание иное — множество тонких цепей, оканчивающихся крюками, на которые были насажены полностью очищенные от плоти черепа. Практически все человеческие, насколько я могу судить, они свисали где на грудь, где вдоль рук, но больше всего в районе пояса. Покачиваясь, глухо ударяясь друг о друга, они словно гипнотизировали взгляд своими тусклыми огоньками в пустых глазницах. Впрочем, воздействие было едва ли заметное, скорее что-то вроде пассивной ауры, так что меня она почти не затронула.
А за спиной этого типа стояла хмурой скалой орчиха.
Кажется, я начинаю понимать.
— А, это ты, — золотые глаза светились даже не злостью, натуральной яростью, что вкупе с нанесенными кроваво-красными татуировками, покрывающими всю выбритую голову, придавало ему довольно зловещий вид. Даже по моим меркам. — Свали, не переношу божественных шавок.
Чего? Это сейчас выпад в сторону моего навыка, который то же самое проведение позитивной энергии? Но разве местные атеисты так не могут? Впрочем, судя по выражению лица этого бойца, даже если и могут, его это не ебет. У него свой взгляд и хер переубедишь. Да и вопрос: а надо ли мне переубеждать?
— Пройти мешаешь, — хмыкнул ему в лицо, благо рост был почти одинаков, и не подумав отступать.
Орчиха за его спиной совсем уж посмурнела лицом, а оскал аазимара, что и до этого был не особо дружелюбен, стал совсем уж звериным. Резкое движение рукой и не удар даже, а скорее отмашка, пощечина, оказалась в последний момент перехвачена моей ладонью у самого лица. Руку неприятно дернуло и в голове появилось полное понимание, что вот это было даже не в пол силы, а именно так, отмашкой от мухи. Передо мной был серьезный противник, победить которого и один на один будет на грани возможного, а уж с поддержкой и подавно.
Но до чего же было плевать на все эти риски…
Со мной определенно что-то не так.
— Хах, а яйца у тебя есть! — дикий оскал, на удивление, стал чуть более напоминать улыбку. Ненадолго, ведь уже через миг лицо исказилось вновь. — Но это тебе не поможет…
— Господин, стража, — один из дуболомов подал голос, чем остановил было дернувшегося ко мне вплотную аазимара.
Тот досадливо цыкнул и сплюнул на пол.
— Считай, что тебе повезло. Уходим.
— Ну да, ну да, — смотря в спину уходящей четверке только я только и хмыкнул. — Казалось бы, такое замечательное место, так почему тут так много сволочей, неадекватов и сволочных неадекватов?
Вопрос, ясное дело, был риторический, но ответ на него, неожиданно, мне пришел. Ну, не совсем на него.
— Если ты считаешь это место нормальным, то главный неадекват тут ты.
Обернувшись, я увидел ту самую гномку, которую не столь давно нес на руках. Синие волосы растрепаны, под глазами темные круги, но стоит крепко, а во взгляде читается воля.
— Пришла в себя? Видела что случилось?
— А ты нет? И так ведь понятно, что один из чемпионов решил завербовать перспективного бойца к себе.
— А тебя, значит, перспективной не посчитал?
— Издеваешься?
— Немного. Нервы шалят.
— Говнюк, — припечатала гномка. — Но спасибо, что не бросил на арене. Меня зовут Ризирой.
— Кир.
— Не скажу, что приятно, но определенно лучше, чем с тем придурком и его орясинами.
— Воодушевляюще. Не знал, что можно просто прийти и сделать предложение бойцу, после чего забрать его. Хотя, если это один из местных чемпионов? — даже так, это уже вызывает вопросы касательно того, насколько здесь следуют правилам. — Он что-то сделал?
— Смотрел как на дерьмо и в словах не сдерживался, — привалившись к стенке, хмыкнула Ризира. — Да и вообще понос у него со рта лился не переставая. Расписал, что нашей группе хана уже в первой серьезной свалке и что единственный шанс орчихи в том, чтобы пойти с ним. Она, сразу видно, дама не глупая, так что… А тебе, увы, не повезло.
— Спорно. Может другой чемпион захочет к себе мою фигуру.
Не то, чтобы я собирался идти под чью-то руку. Если уж поставил целью свободу и становление чемпионом, то глупо идти к тем, кто разменивает жизни подчиненных, как монеты на рынке.
— Может быть, конечно, но ты не обольщайся, — она помахала ладонью у рта, после чего хлопнула себя по бедру. — С девки, хотя бы, фигуру взять можно, а с тебя только умения и те спорные.
— Мы на арене, — чуть вскидываю бровь на её эпатажный спич. — Чемпион может купить красивую девку на местном рынке, а вот навыки? Впрочем, — прерываю зарождающийся у неё, судя по горящему упрямству на лице, ответ, — не хочу спорить. Пусти внутрь, будь добра.
— Тц, — недовольно прикрыв глаза, гномка отошла во тьму проема.
Внутри изменилось лишь расположение двух мужчин, людей. Ореад всё так же сидел, забившись в угол, и, кажется, уснув там, а вот мужики при виде меня поднялись и подошли.
— Мы поблагодарить хотели, господин, — первым заговорил тот, что справа, более рослый и полностью лысый. Но стоящий рядом с ним, несколько субтильный, мужичок, выглядящий постарше, кивнул в подтверждение. — Если бы не вы…
— Не надо, — поморщился и махнул рукой. — Все там были.
— Ну, — они переглянулись и говорить продолжил рослый. — Мы вояки простые и жизнью в прошедшем бою во многом обязаны вам. Если бы вы не убили вурдалаков, полегли бы, как пить дать. Да и в будущем, если нас вместе кинут в бой, то лучше иметь такого бойца в группе.
На слова рослого я лишь кивал, особо не вслушиваясь. Внутри росло какое-то подспудное ожидание подставы, вот только я не совсем понимал какой и откуда её ждать. Дровишек в костер паранойи подбрасывал и ореад, что забившись в угол, бросал оттуда испуганные взгляды на спины воинов и какие-то непонятные на меня.
— Оставим это, — прервав их, я кивнул головой назад. — Я успел осмотреться. Если хотите поесть, то вам в главный зал и по лестнице вниз, дальше найдете.
Мужчины переглянулись, после чего один кивнул другому и оба уже кивнули мне, прежде чем выйти. Проводив их взглядами и зацепившись за гномку, которая сидела у стены, вопросительно выгнул бровь.
— Чего? Кусок в горло не лезет, — в своей манере отозвалась Ризира. — Такое бывает после подобной мясорубки.
— Ты не боец?
— Вор, — она безучастно пожала плечами, а после уткнулась лицом себе в коленки. — Приехала в Кенабрес с группой на праздник, пощипать местных. Зря.
— Попали под раздачу?
— Успели укрыться в одном из домов, а там культисты сидели, как раз призывали очередную тварь. Дважды не повезло. И вообще, не доставай.
— Ясно.
Гномка издала неопределенный стон.
Вспоминая первого увиденного мной демона, бабау, не удивлен, что культисты решили не просто перерезать внезапных гостей, а еще и отдать кого-то в рабство. В Бездне рабы являются довольно твердой валютой.
Спать мне все еще не хотелось, но и шататься по местным коридорам тоже желания уже не испытывал, так что последовал примеру Ризиры и умостился у стены, привалившись к ней спиной и положив косу на колени. Мне не нужно было занимать какие-то особые позы для медитации и полноценного ощущения своей внутренней энергии, хватало и простой неподвижности.
Заняться подобным я тоже решил не от скуки, а ради увеличения собственных шансов на выживание. Доселе у меня не было нормальной возможности заняться этим. В Дрезене мешали кандалы, а в Кенабресе, в те редкие моменты покоя, я был не совсем в здравом уме. До сих пор не понимаю от чего именно — от произошедших событий или жепроблема крылась где-то вне?
Сейчас это и не важно, если так подумать.
Сосредоточившись на собственных энерготоках, я стал воскрешать в памяти схемы заклинаний, известных Каббалисту. В Некромантии побольше, в Оккультизме поменьше. Сейчас я был, практически, на самом низовом уровне Некромантии, а в Оккультизме и вовсе представлял полный ноль. В то время, как знания позволяли продвинуться хот бы до крепкого середнячка.
По сути дела, что есть заклинания Некромантии и Оккультизма за редкими исключениями? Ритуальные мысленные схемы через которые маг пропускает энергию для воплощения заклинания. Отработанные в своём составлении до такого автоматизма, что при использовании ты даже не замечаешь, как составляешь их в своем сознании, либо же накладываешь схему на оружие и, пропуская через него энергию и тем самым запуская заклинание. По крайней мере так делал Каббалист.
Активные атакующие заклинания использовались мгновенным созданием схемы, активные усиления выполнялись накладыванием схемы на себя или оружие, проклятия или же дебафы можно было претворить в жизнь накладыванием схемы на местность или на цель проклятия. Призыв так же накладывался на местность, где будет проведен.
Исключениями были прямые манипуляции энергией или теми тварями, что назывались в Каирне духами. В первом случае это было Вытягивание Сущности, одно из первых и довольно опасных для использующего манипуляций, во втором, как не трудно догадаться, Духовные Узы и их последующее усиление, когда скованные каббалом духи используются для атаки.
Были и совмещения прямых манипуляций со схемами — некоторые теоретические улучшения Вытягивания Сущности требовали составления схем и пропускания через них энергии с последующей прямой манипуляцией. Поглощение Душ, довольно продвинутая техника Некромантов, так и вовсе изначально создавалась как смещение двух методов.
Сейчас мне столь высокие материи были не нужны. Я не знал, когда мне предстоит выход на арену или просто столкновение и едва ли бы успел отработать до автоматизма новые боевые заклинания. Не атакующие, а вообще любые, используемые в бою. Требовалось что-то, что может помочь в ближайшей перспективе.
И у меня был такой вариант. Даже три. Три схемы: Пожинающий удар, Некротическое лезвие и Колдовское пламя Солаэля. Нужно было лишь решить над чем начать работать.
По простоте и скорости начертания Пожинающий удар лучший выбор. По мощи, пожалуй, выигрывает Некротическое лезвие. По полезности в бою? Пламя Солаэля, ибо, в отличии от первых двух, схема рассчитана не на взятие энергии в пассивном режиме из окружающего мира, а на использование моего собственного запаса энергии.
Фактически, удар и лезвие в бою это гарантированный один удар с наложенным эффектом, а дальше игра в удачу, в то время как пламя работает постоянно, его можно отключать и включать. Также пламя имеет дальнейшее развитие собственной схемы. Вот только и изначально схема у него тяжелее, выводить буду дольше.
Можно было бы и немного переработать схемы удара или лезвия на использование моего резерва… если бы я знал, что у меня достаточно времени, ибо займет это определенно больше времени, чем нанесение схемы пламени.
И все же, склоняюсь к Пламени. Да, не уверен, сколько времени затрачу, но мне нужно твердое преимущество, а Некротические практики мало того, что слишком эфемерны, так еще и не понятно как это всё будет работать на местных энергиях. Заряжаться то будет, но скорость? Это я проверить могу только эмпирически. Также есть еще один довод в пользу Оккультистской схемы — возможность выключать ту. Внешне на оружии это никак не проявится и моим врагам будет неприятный сюрприз.
Хорошо, значит Колдовское пламя Солаэля.
Открыв глаза, я уже хотел было приступить к накладыванию зачарования на косу, как мне в грудь прилетел камешек. Не больно ударившись о изношенную робу, тот упал мне на бедро и тихо скатился на пол, но это я заметил уже краем глаза, поднимая взгляд сначала на приснувшую за время моих размышления Ризиру, а после и переведя тот на ореада. Кроме нас троих тут все еще никого не было.
Ореад смотрел своими кристаллическими глазами прямо на меня. Медленно скосив взгляд на гномку, а после снова вернувшись ко мне, он тихо, но с заметной дрожью в движениях приложил палец ко рту и поманил рукой, видимо, желая сказать нечто такое, что должно остаться в тайне от нашей сокамерницы.
Медленно переложив всё еще простую косу с коленей на пол, я также медленно встал и в несколько неслышимых шагов оказался у ореада, заняв такую позицию, чтобы видеть и Ризиру, и вход.
— Они хотят тебя убить, — на самой грани слышимости, не слишком внятно прошептал потомок существа с плана земли. Его голос дрожал, в глазах легко было заметить ужас, но он говорил. — Тот аазимар… твоя смерть — их пропуск к нему под крыло.
— Ты? — я задал вопрос также тихо, но более внятно.
— Калека. Видел его взгляд. Даже если убью я… — судорожно вздохнув, ореад малость взял себя в руки, начав говорить более четко. — Он не оставит меня в живых. А я хочу жить.
— Ты думаешь я гарантирую тебе жизнь?
Глупый вопрос с моей стороны. Стоило бы, наверное, вообще ничего на этот счет не говорить. Но этот ореад… он трус, он до ужаса боится, абсолютно точно из него никакой воин и, скорее всего, он умрет уже в следующем бою. И все же, если он говорит правду, а он едва ли врет, то именно этот разумный сейчас спас мне жизнь. Стоит быть честнее.
— Нет, — горько выдавил он и мелко затрясся, зажмурив глаза. — Я знаю, что нет. Но я… хочу надеяться, что да.
Я еще раз глянул на спящую Ризиру. Каков шанс, что она не спит? Если не великая притворщица, то не велик — при должном уровне опыта легко отличить спящего от притворяющегося. Вернув взгляд к всё так же сидящему с крепко закрытыми глазами ореаду, я ответил:
— Сделаю всё, что в моих силах, — сказав это, я медленно встал и пошел себе на место.
И лишь тихое слово со всхлипом прилетело мне в спину:
— Спасибо.