Аномалия: Призрак — Глава 16
Будни людей в это время были до ужаса скучными, во всяком случае для человека из двадцать первого века. Работа в деревнях вся — физическая, даже официантки в тавернах и то постоянно носят что-то тяжелое. Зато разговоры были интересные, многие обсуждаю Британские колонии в Северной Америке и эскалацию конфликта, все же уже ясно что конфликту быть. А с учетом как медленно доходит информация, то возможно уже сражения начались, но до сюда ещё не дошла информация. Но не то, чтобы многие сильно волновались из-за этого, колонии где-то там, а они здесь. Чаще всего, конечно, говорили о погоде и о урожае, но это и так понятно, ведь это означает выживание деревни.
Час за часом, подходило время к вечеру. Я вновь облетел деревню, залетел на местные минеральные источники, которыми эта деревня славиться, ничего особенного. Впрочем, может для здешних людей это действительно нечто невероятное, с учетом что реклама говорит про оздоровление.
Норман Норелл уже отправил весточку в Лондон, а также связался с Ником Картером, что если с ним связь потеряется, то нужно срочно звать подмогу из главного собора. Сам священник взял пистоль, спрятал её под одеждой, нож, а также святую воду с крестом. И перед выходом из церкви он не забыл помолиться, ведь прихожан почти вообще не было. То есть пришло лишь пару человек и все, более никто не соизволил прийти в уже открытую церковь, а это серьезный звоночек. Та же Мария ближе к вечеру стала вести себя странно, её взгляд словно бы терял остроту, а метка на ключице стала темнее. Поэтому падрэ… да, просто связал её и оставил в церкви, дабы девушка не навредила себе. С утра, если он не вернется, её освободит Ник.
Около восьми часов вечера, когда солнце уже скрылось и стало темно, деревня Эпсом освещалась лишь лунным светом и некоторыми факелами в руках простого люда. У священника же в руках была масляная лампа, поэтому он без проблем продвигался к точке назначения, от тьмы его отделал небольшой источник света.
— Мэм, вы идете к дому мистера Бакера? — передвигая ногами он не мог не встретиться с некоторыми людьми. Я прекрасно видел, как многие люди, особенно в таких домах, в которых есть темные места куда я не смог пробраться, выходили и какой-то деревянной, словно не живой походкой, двигались в ту же сторону что и священник. И все это происходило в тишине и под лунным светом, поэтому это было тревожно.
— … — женщина, у которой он спросил не ответила, но вместо неё ответил мужской голос.
— Благослови истинный бог тебя. — ответил её муж, который поравнялся с женщиной, взглядом обвел священника, и они с женой ускорили шаг. И да, конечно, у них обоих была метка, как же без этого.
— Мда, даже на вопрос не ответили. — вслух сказал я и конечно меня он не услышал. Я просто завис над ним и двигался с одинаковой скоростью.
С каждой пройденной секундой я осознавал, что неприятная энергия стала более подвижной, она стала расширяться и несколько выходить из домов, в которых изначально обитала. В моем восприятии это выглядело как темный туман вокруг многих домов, а также нечто схожее на теле людей, не считая самой метки. Вчера ночью такого не было, шаг за шагом в тишине, прерываемой лишь шелестом травы и шагов людей… был бы я человеком, то меня бы это, мягко говоря, нервировало. А так я с интересом смотрел по сторонам, осматривал людей со словно бы пустым взглядом.
У дома Бакера была открыта дверь, хотя это не дом, а скорее небольшое поместье. В любом случае, люди один за одним входили внутрь и… над дверью висел странный знак, неправильный, от него даже сама темная энергия слово искажалась и в то же время притягивалась. Это была дощечка с вырезанными словами, а также знаком пятиконечной звезды в круге. А имя, то же самое которые я читал у алтаря.
Сам Норелл был хмур, это все было какой-то сектой и теперь он был уверен в этом. Его рука то и дело терло крест на шее, а от него исходила святость. Кстати, эта святость отталкивала темную энергию и именно поэтому все люди, к которым он подходил, старались быстро уйти в сторону. Словно как от прокаженного.
И ведь он не мог не заметить этого, в его глазах плескалось понимание и… принятие. Он идет в логово зла, но ему нужно убедиться в этом, нужно увидеть сколько действительно людей затронуло это, а после писать отсчет и посылать в Лондон. А ещё лучше разобраться с богомерзким культом по возможности, но каким-бы умелым он не был, один против толпы не выстоишь никак. Тем более он не дурак и понимал, что остаться он в живых, то и рассказать сможет много больше.
Стоило мужчине подойти к дому как тот нахмурился, а я же… ну, сказать, что здесь было много темной, словно бы гнилой энергии, которая была очень даже видна в моем восприятии и словно бы пахла протухшим мясом. Да так много, что она пересилила святость, излучаемую священником, поэтому он больше не отталкивал от себя странно молчаливых людей. Они проходили через дверь в главный коридор и приближались к другой, запечатанной темной, словно маслянистой пленкой. Раньше я не мог даже приблизиться к этой двери — пленка будто бы отталкивала меня, лишала возможности проникнуть. Но сейчас я стал свидетелем того, как эта странная преграда раскрывалась перед каждым, у кого была метка. Люди шагали к ней, и пленка словно мягко раздвигалась, пропуская их внутрь, будто подчиняясь невидимому закону.
Когда подошла очередь Норелла, он ступил вперед без тени сомнения. Естественно, он не видел того, что видел я. Его шаг был уверенным, но я заметил, как в тот момент, когда он пересек пленку, та натянулась, как туго натянутый парус под ветром. Она не разорвалась, нет — она прошла сквозь него, словно холодный, липкий туман. Норелл вздрогнул, почувствовав волной пробежавший холод и мурашки, но двинулся дальше. Я, находясь рядом с ним, последовал за ним. Пленка отреагировала точно так же: натянулась, обволокла меня своим чуждым холодом и пропустила, оставляя после себя ощущение, будто на меня дул ледяной ветер из глубин тьмы.
Лестница вниз, ведущая в подвал, выглядела так, словно её позаимствовали из фильма ужасов. Каменные ступени, покрытые трещинами и мхом, уходили в густую темноту, где свет едва дотягивался до углов. Тишина давила, она казалась ненормальной, неестественной. Даже скрип лестницы, доносящийся от шагов впереди, не приносил ни малейшего утешения. Каждый звук резал воздух, наполняя его напряжением. Даже я, бестелесный, ощущал, как сгустившаяся атмосфера этого места проникает внутрь, пробуждая неосознанный страх.
Внизу нас ожидало большое помещение, пустое, как мрачное святилище, но достаточно просторное, чтобы вместить всех тридцать с лишним человек, которые пришли сюда. Среди них я различал знакомые лица: местного торговца, пекаря, работников ипподрома. В противоположной стороне зала, на небольшом возвышении, возвышался странный пьедестал.
Люди стояли без движения, как солдаты в строю, их лица застыли в странной, пугающей неподвижности. Их глаза, мертвые и бесстрастные, были устремлены на пьедестал. Норелл начал замечать, что что-то не так. Он попытался заговорить с одним из присутствующих, но в ответ получил лишь пустой, лишенный жизни взгляд. Этот взгляд, полный какой-то жуткой пустоты, заставил даже меня, призрака, почувствовать себя неуютно.
Я видел, как метки на их телах пульсировали в такт с окружающей тьмой. Темная энергия клубилась вокруг каждого из них, как зловещий туман, будто подпитывая их. Я чувствовал, как их внутренние «огоньки», их души, становились слабее, холоднее. Казалось, они уже находились во власти чего-то чуждого, чего-то, что не должно было существовать в этом мире.
И вдруг из тишины раздался голос:
— Дорогие друзья, последователи и истинно верующие, — прозвучал звонкий, но хрипловатый голос Уильяма Бакера. Он появился внезапно, словно материализовался из теней, хотя на деле я видел, как он вышел из двери сбоку. Его добродушное лицо исчезло; на его месте была лишь жуткая ухмылка и глаза, в которых горел огонь тщеславия и безумия. — Я рад видеть вас всех здесь в этот знаменательный час.
Он обвел взглядом толпу, и его глаза остановились на Норелле.
— Отец Норелл, собственной персоной. Какое приятное совпадение. Еще один священник. Как вовремя. — заулыбался тот, явно ожидая подобного исхода.
— Что здесь происходит, во имя Господа?! — Норелл поднял крест, его голос звучал твердо, но в нем ощущалась растерянность. — Это место пропитано ересью и безбожием. Оставь этих людей, Уильям! Пусть Господь изгонит зло из их душ!
Уильям насмешливо махнул рукой, и все люди в зале повернулись к священнику. Их лица расплылись в одинаковых, пустых улыбках. Эта синхронность, это отсутствие жизни в их глазах — это было по-настоящему жутко.
Я заметил странность, которая вызывала у меня необъяснимое беспокойство. Шляпа на голове Бакера — старая, потрепанная, явно пережившая столетия — источала неправильность. Её присутствие казалось неестественным, чуждым. Она не просто была частью окружающей тьмы, она словно излучала свою собственную, искаженную реальность.
— Все мы, — продолжал Уильям, поднимая руки, — Последователи истинного Бога нашего. Он ближе, чем когда-либо. Скоро печать спадет, и он явит свой лик, мое сердце уже трепещет в радости!
Норелл шагнул вперед, его голос звучал с новой силой, переполненный решимостью:
— Что ты сделал с этими бедными душами? Верни их! Пусть Господь изгонит тебя и твое зло! Да придут Ангелы Господни, да защитят их своим светом и милостью! — вера священника вспыхнула ярким светом и святость на мгновение вырвалась из него. Стоящие рядом к нему люди потеряли улыбки и скрючились, их тела были конвульсии, но как резко началось, так и закончилось. Тьмы были слишком много, а священник был один, даже я ощущал как на меня давит темная энергия, которую я оттеснил своей.
— Твои слова пусты, как и вера твоя, отец Норелл. — спокойно скзаал Уильями, совершенно не обеспокоенный. — Скоро свершиться, ты станешь той последней каплей, которая откроет ЕМУ дорогу к нам. Готовьте все для ритуала, священник добровольно пришел в логово, как я и думал, а значит все выполнено, слово в слово божие. — после этих слов трое стоявших с улыбкой людей, двинулись к священнику.
И вот я даже не знал, что тут делать, мы буквально во вражеском логове и начни я тут сейчас отталкивать людей, так Норелла прибить могут даже случайно. Сейчас он был им нужен и живой, судя по всему. Да и, если честно, мне даже интересно к чему все идет, подсознательно я ощущаю, что мне будет полезно узнать ответ на этот вопрос. Пока я думал священника схватили, да и сам он не сильно сопротивлялся, он окружен и мало что способен сделать. Его связали и посадили на принесенный стул.
Уильям сказал ему ещё пару слов и аккуратно, даже с некой робостью, потрогал шляпу и пошел к лестнице, как он выразился, готовиться ведь ОНО вот-вот свершиться. Большую часть «паствы» он забрал с собой, оставив здесь пятерых мужиков, которые начали чертить нечто странной вокруг священника.
Все это попахивало дурно, Бакер хочет призвать кого-то вроде демона? Темного духа? Для этого нужен ритуал, какой-то порядок действий и возможно жертва… неспроста ведь прошлый священник был распят в доме божьем, то есть в церкви. Все это было странно и слишком извращенно, но если это требовалось для ритуала, тогда все встает на свои места.
— Во имя сына, отца и свят… кхм. — ему в рот запихнули тряпку чтобы он не мог говорить, им не нравилась святость. Этих мужиков я видел снаружи в деревне, один из них продавал билеты для ипподрома, принимал ставки. Другие, возможно, помогали ему. И да, они не убирали с лица улыбки, странно жуткой улыбки, а их метка была черна и словно пульсировала в предвкушении.
— Ладно, нужно что-то делать. Их пятеро, а не тридцать как было раньше… на священника хватит, но вот на его невидимого помощника. — прошептал я и когда уже подхватил энергетическим щупом висящую кочергу у стены, задумался о другом варианте. — Так, ну у него немного шансов… хотя поверит ли он мне и решиться ли?
Я встал напротив священника, он не выглядел сильно испугавшимся, скорее напряженным. Я недавно уже экспериментировал с вселением в человека и помню последствия — люди буквально взрывались, но они мне совершенно не походили как вместилища и их души сопротивлялись.
Священник же… его душа, костер были сильнее простых обывателей, если не на порядок, то где-то близко. Конечно, не сравниться в количестве с моей духовной энергией, вот ни разу, но уже достаточно чтобы, возможно, не умереть сразу. Тем более у меня была несколько другая идея, а что, если он примет предложение и впустит меня? Сам, без принуждения.
Вот и попробуем, медленно, даже скорее осторожно, я рукой проник в его голову, частично я вновь принял форму облачка духовной энергии, но воздержался от вероломного вселения. Скорее попытался связаться с его чувствами, мыслями. Я словно слепой код бродил в темноте, но шел на звук, по сути инстинктов. Я стал ловить образы витающие в голове мужчины, смутно и непонятно, но это был прогресс. Но это не совсем то, что нужно, я уже заметил, как священник дернулся, явно почувствовав что-то. Поэтому я сбавил напор и пожелал, чтобы он меня услышал, пытаясь передать ему свои мысли, свои слова.
— Вижу ты находишься в тяжелой ситуации, Норелл. Я могу помочь, поддержать тебя в этой битве со злом, но мне нужно твое согласие… — передал я ему и его глаза расширились, он завертел головой, а после замер и попытался успокоиться. Для него я так же могу быть злом, которое пытается соблазнить его, тем более в это время, когда все были так или иначе верующими и богобоязненными к мистике. — Вдвоем мы сможем остановить культ, ранее я помогал тебе…
— Бог близок. — раздался голос одного из мужиков. — Нужно ускориться, священника нужно подготовить. — сказал он вслух и другие кивнули, их улыбка, казалась, стала ещё более «радостной».
— Еретики пытаются затуманить взор деревни, их влияние уже распространилось на важнейших людей этого места и что же будет дальше? Что будет когда они призовут того, о ком говорят? Невинные души окажутся в опасности, их запятнают и извратят их существо… Мария тоже в опасности, отец Норелл, тебе ли не знать?
На эти мои слова мужчина уже отреагировал более бурно, он нахмурился и закрыл глаза. Я не слышал его мысли четко, но было вроде… он интересуется чего именно я хочу.
— Справедливости, я не хочу, чтобы деревня вымерла, и эта коррозия распространилась дальше. Я помогал тебе ранее, показывал путь, отец Норелл. Я готов и дальше помочь тебе, выбраться из ситуации, дать возможность изменить все, но… в одиночку это будет… неприятно, недостаточно, неподходяще. Я не есть зло иль добро, отец Норелл. Я не Дьявол и я не Ангел, я… — на мгновение я замер ведь только сейчас, спустя столько времени мне пришло осознание.
Имя
У меня до сих пор не было имени, я как качнулся здесь осознал, что не помню его и прожил с этим не один месяц. А ведь имя важно, но… пока не до него.
— … я тот, кто хочет помочь, не требуя платы. Выбор за тобой, священник. Смотреть как эти бедные души полностью отдают себя злу, как оно восторжествует в этой деревне и начинает распространяться словно чума, или действовать здесь и сейчас, несмотря на страхи в душе и на разногласия с самим собой.
Я замолчал, теперь выбор был только за священником. Все же я действительно много помогал ему, теперь нужно и получить что-то взамен. Хотя бы для моих экспериментов, мне нужно посмотреть, что произойдет если человек даст свое согласие. Хотя, конечно, сам я все описал в благожелательном для себя ключе, стараясь не оставлять ему много выбора, но что тут поделать. Я может и преувеличил, но не соврал, ведь кто знает, что будет делать то призывное нечто.
Один из пяти мужиков уже достал большой нож для разделки туш, нанес окунул его в ведро с кровью, что-то проговаривая в этот момент. Они собирались каким-то образом подготовить тело священника, а вот каким… явно не слишком приятным.
И тут на грани своих чувств я ощутил это непередаваемое чувство, словно кто-то в знойную жару открыл окно и подул ветер. Священник согласился на мою помощь, сам дал согласия, понимая, что выбора у него нет и даже если он не выживет, то попытается спасти ту же Марию, к которой он успел привязаться даже в романтическом смысле. Это было новое для меня чувства, поэтому я замер на мгновение, пытаясь полностью понять его.
Теперь Священник не ощущался как… как тело с лимитом времени на вселения, а скорее как сосуд, в котором я могу находиться много дольше, даже взять управление всего тела тоже смогу с легкостью. Я ведь не объяснил ему что именно хочу, не рассказывал, но он согласился считай со всем, просто из-за неопытности или ещё чего. Сейчас я мог сделать его телом что угодно, даже сожрать душу и завладеть телом, но…
— Ты не разочаруешься… готовься, Норелл. Дай бой недругу.
Мой голос в его голове стал звучать много ярче, если раньше это был словно шепот на ушко, то сейчас словно я стоял и говорил ему в лицо. Я начал вселяться в него и тот это почувствовал, вздрогнул, но его тело и душа не сопротивлялись. Поэтому я как бы обволок его душу и начал словно запитывать тело своей духовной энергией, чуть-чуть, но этого хватило. Мужчина почувствовал прилив сил, прямо-таки очень сильный, да такой что он смог разорвать путы на своих руках.
Теперь посмотрим, что именно он будет делать.