* * *
Динь-дон!
Динь-дон!
— Открывай глаза ~, спящая красавица! — не очень громко нараспев сказал я, на своего нового друга Рождество. — Хватит спать, все праздники пропустишь.
Потасканный жизнью вампир практически не реагировал на моё появление, с рудом приходя в сознание и таким же трудом заново учась управлять своим телом, а никакой другой причины почему Рождество путал верх-них, лево-право я не вижу. Вообще, если бы я не знал, что вампиры не могут опьянеть, то подумал бы, что он просыпается с жесточайшего запоя и ощущает все прелести такого состояния, как похмелье.
— Ооох, что со мной было. — неимоверным усилием он разлепил свои не самые красивые глаза и уставился на меня, всё так же прибывая на каменном полу моего злодейского логова в лежачем положении. — Как я здесь оказался? Ёбань господня, готов поклясться, что секунду назад наматывал на кулак кишки какого-то бедолаги…
— Оу, и хорошо намотал, на мой непредвзятый взгляд, скажу я тебе. — располагающе улыбнулся ему, поправляя на себе складки нового костюма, сейчас действительно совершенно нового, а не измененного старого. — Вы с моим другом действовали примерно в одном стиле, брутальнно-кровавом… я оценил.
Кряхтя себе под нос, Рождество, пошатываясь встал на свои ноги и повернувшись ко мне лицом уперся взглядом в решетку клетки, в которой сейчас находился.
— Какого хера!… — остальные слова так и не вылетели из его клыкастой пасти, застряв в горле одновременно с тем как мои пальцы сомкнулись в воздухе, будто я хватаю его за губы.
Вампир еще несколько раз хмурясь открывал и закрывал рот, прежде чем понять, что пытаться что-то сказать — глупая и бессмысленная затея, в конце концов он руками уперся в металлические прутья и зло уставился на меня.
— Скажем так, драться ты умеешь. — начал я свой монолог, расхаживая перед вампиром из стороны в сторону. — Как и говорил раньше, весьма умело, если сравнивать с моим металлическим другом, да и стиль схож…
— (#-_-)… — Крестоносец передал настроение позой, встав чуть позади меня.
— … весьма кроваво и не экономно, меньше четверти от всех вампиров остались в живых, было меньше, если бы я тебя не вырубил, Рождество ты для детей восемнадцать плюс! — на последнем слове я остановился и сложил руки на животе, встав напротив собеседника. — И тогда я подумал… А с какой стати я должен тебе доверять? С какой стороны не посмотри, но ты весьма мутный тип. Да и по сути бесполезный для меня, честно, единственное что в тебе интересно это вон та маленькая херня, что сидит в клетке справа от тебя, можете пообщаться. А то, возможно, это будет ваше последнее свидание.
Я указал пальцем на соседнюю с ним клетку, в которой в дополнение к обычной в камне была вырезана руническая ловушка, что удерживала в своих границах маленького духа, чей облик для меня всё ещё является загадкой, а то что облик он имеет — это факт. Рождество его видит, а вот мне чего-то не хватает, чего маленького, но столь важного. А почему бы и нет?
— Знаешь, Рождество, я очень любопытный тип. Это так, небольшая подсказка чем меня можно купить… подумай. — сказал ему прежде чем развернуться и уйти.
* * *
— Ну что? Освоился с планшетом? — спросил Крестоносца садясь за руль.
Рыцарь же в свою очередь даже не оторвался от новой игрушки, старательно выводя слова на магнитной доске детского планшета.
— «Да».
— Это хорошо, а то переводить твои эмоции с железного шлема — то ещё извращение. — немного пожаловался на жизнь. — Что думаешь на счёт нашего пленника?
— «Слишком мало о нём знаем, чтобы решать дальнейшую судьбу».
— Так не легче от него сразу избавиться? — поинтересовался у него, проворачивая ключ зажигания, под капотом сразу же глухо и уверенно зарычал двигатель. — Даже не «легче»… не надежнее ли от него сразу избавиться?
— «Ты этого не сделаешь». — ни секунды не раздумывая написал свой ответ Крестоносец.
— Хах, и почему же? — я даже усмехнувшись вопросительно поднял одну бровь.
На этот раз ответ занял чуть больше минуты, а которые рыцарь даже что-то зачеркивал и переписывал. Я за это время успел объехать зарождающуюся пробку и повернуть на одну из самых непопулярных улиц района.
— «Эту причину ты сам и озвучил. Любопытство — твой порок, не единственный, но один из самых сильных. Возможно единственное, что ты не способен контролировать. «Рождество» — для тебя аномалия, не понятное существо, странный вампир. Он интересен и пока ты не разгадаешь чем, то не лишишь его жизни. Он для тебя уникален и из-за этого дорог… нет, другое слово… ценен. Тебя терзают вопросы. И ты жаждешь ответы на них.»
— Неожиданно… — немного отстранено сказал на эту «речь» и как бы невзначай поинтересовался. — И очень своевольно, ты же в курсе, что своеволие голема — одна из причин уничтожить дефектную… особь?
— «Да, догадываюсь». — показал он мне два слова и через мгновение уверенно написал ещё. — «Но ты меня не отправишь обратно.»
— И почему же, позволь поинтересоваться? — спокойно спросил его, но потом сам же ответил. — Хм… любопытство? Да, ты прав. Ты же давно понял, что я далеко не ангел, отчего же не покинешь меня?
— «Я тоже далеко не ангел. Много крови на моих руках, но все заслуживают прощения. Демон жаждал власти, демон дал много такому как ты. Тогда почему ты даже не пытался с ним договориться?»
— Потому что эти твари не считают людей за равных. — усмехнулся на эту проникновенную отповедь. — Никогда волк не будет говорить с овцой…
— «Да, никогда… но кто среди вас волк, а кто овца?»
— Интересный вопрос. — ответил ему я, остановившись напротив непримечательной церквушки. — Мы люди, Бэйлон, люди. А они даже не овцы, от которых много пользы и не черви…они всего лишь гниль.
Довольно старое здание не смотря на свой возраст, было крепким не только снаружи, но и внутри. Интересный момент, чем больше греха на бандитах этого города, тем больше они заботятся о таких вот местах, конкретно эту посещает практически всё население района, а район этот креминагеный. Специально через весь город ехал. Чтобы не попасться на глаза этим нефелимам, а то слишком часто их видеть начал. Не к добру.
— А от гнили следует чистить, друг мой, либо сразу уничтожать с носителем. Как врачи ампутируют зараженные части, если очистить не удаётся. — прокомментировал для него своё сравнение. — Вот твоя церковь, как и обещал. Идём, воин света…
«Ты воин света, Света, хехе…»
* * *
— … последнюю фразу я решил вслух не говорить, она даже мне не сильно понятна, да и привык уже не обращать внимания на такие моменты, так такими темпами недалеко и до кризиса идентичности дойти. А я из него только недавно вышел, всё же демон одной фразой смог меня заинтересовать. До этого мучился вопросом: «Кто я? Шикарный иллюзионист? Или странный парень Константин?», при том что от последнего и воспоминаний практически нет, только основы личности и те слились со мной Дрейком. Теперь ещё эта демоническая тварь меня Мордредом назвала. — кто бы мне сказал, что я когда-то буду сидеть в деревянной кабинке церкви, за стенкой будет меня слушать молодой темнокожий «святой отец», а слушать он буде то как я самозабвенно жалуюсь на свою жизнь, говоря абсолютную правду. — Вы же мне не верите, святой отец, хех.
Да я сейчас сижу на «исповеди», ну знаете: деревянные кабинки с божественной слышимостью, незнакомый человек, который типа обязан хранить тайну исповеди и ты, что рассказывает этому человеку свои самые сокровенные грехи и мысли. Сразу понятно, что всё это сделано в средневековье лишь для того, чтобы помочь тебе очистить свои грехи, а не узнать твои тайны. Но несмотря на свои мысли я решил не сильно утаивать от священника одну историю. Ну знаете демон, крестоносец и я, только это по сути и оставил, грубо говоря то, что по части церковников и оставил, вырезав большую часть истории при этом… хаха, «не сильно утаил», хах.
В небольших прорезях маленького окошка, что разделяла наши с ним кабинки, я встретился с уверенным взглядом полным страха и по этим глазам я кое-что понял.
— Оу, вы уже встречались с… — я покрутил ладонью в воздухе. — … мистическим. И как же это было: демоны, вампиры, ведьмы-колдуны-пидафилы-каннибалы, оборотни, призраки, маги? — встретившись с шокированным взглядом, что быстро приобретал понимание и смирение, я добавил. — Лишнего сказал, да?
— … знаешь, сын мой, еще год назад я бы тебя послушал, дал бы совет на основе библии и отпустил, но не поверил. Но на прошлое Рождество Христово один мужчина, далекий от бога, привел ко мне мальчика, почти мужчину. — священник повернул голову вбок и его взгляд потерял сосредоточенность. — Я тогда, признаться честно, был полон сомнений в своей вере, как впрочем и сейчас, но тогда я практически не верил по настоящему. Тот мужчина привел его в храм божий и связал, а после ушел. И тогда ЭТО началось. Я услышал слова из уст приведенного мужчины и я понял почему мужчина его связал, эти слова не принадлежали человеку, и не принадлежали никому живому, каждый звук отдавался эхом в этих стенах. Он не бил, не угрожал, он начал говорить о Боге и чем больше я его слушал, тем больше терял власть над своим же телом. Я даже не заметил, как практически утопил себя в чаше со святой водой. Эта тварь ушла и у меня появился шанс, на мгновение я вернул контроль и единственное, что пришло мне в голову это молиться, контроль над телом снова был потерян, но вернуть его было уже легче, так продолжалось меньше часа, но я сумел вернуть власть над телом.
Священник вдохнул поглубже в грудь и повернулся ко мне со слезящимися глазами.
— Я не знаю что тогда случилось в этой церкви. Но с тех пор я начал чувствовать странное от… разных людей. От кого-то у меня бежали мурашки по всему телу, как от вас, а от чьего-то присутствия мне становилось спокойней на душе…
— Давайте же, договаривайте, святой отец. — я посмотрел на него своими побелевшими глазами через деревянную решетку, применяя слабое внушение. — Это же не всё?
— … да глаза, они сияют у людей, у детей они будто два солнечных лучика. — прошептал он всматриваясь в мои глаза. — Они невинны и чисты их присутствие зарождает искры света даже в тех людях, чей взгляд потух.
— И почему же вы говорите мне это?
— В тебе сияют не только глаза, но и сердце, как и в твоем, товарище. То, что внутри тебя, хочет вырваться наружу, но плоть с каждой секундой держит всё крепче… — последние слова священник буквально прошептал лишь губами, после чего встряхнул головой будто очнувшись, хотя почему будто. — Ч-что вы со мной сделали?
— Помог обличить в слова, то что вы не могли понять своим разумом, падре. — располагающе улыбнулся ему, после чего резко встал и вышел и вышел из кабинки не став подпитывать его зарождающееся опасение. — Идём, мой цельнометаллический друг, нас ждут дела. Я ещё зайду, святой отец!
Широко шагая я быстро добрался до выхода, слыша как Крестоносец идёт не отставая от меня, но на выходе меня остановил крик священника:
— Постойте, а… Бог есть?
Я остановился и повернулся к нему:
— Оу, это дело веры, мой друг, никто его не видел из ныне живых. — заметив грустные нотки во взгляде священника я серьезно добавил. — Но вот ангелов видели многие, как и общались с ними. А раз они посланники ЕГО, то судите сами, падре.
— Я не падре…
— Да мне пофиг!