⬅️ТУДА ➡️СЮДА
***49***
Корнелиуса Фаджа можно было назвать трусоватым, прижимистым, тяжелым на быстрые решения, но он был чиновником до мозга костей. Бюрократом. Приказы, циркуляры, подписи и печати, естественно, заверенные магией. В этом он был как рыба в воде. Поэтому к выполнению просьбы Дамблдора он подошел со всем тщанием.
Секретарь составил документ, в котором министр Фадж оповещал МКМ о том, что меняет представителя от Британии. К нему должно было прилагаться подписанное заявление от самого Дамблдора и еще несколько важных бумаг. Пока их составляли по всем правилам, Корнелиус вызвал к себе мисс Долорес Амбридж.
— Здравствуйте, господин министр, — она вошла в его кабинет — вся в розовом, с черным бархатным бантом в каштановых кудрях и с милой улыбочкой голодной пираньи. Не женщина, а мечта! Мечта бюрократа в его случае. Ее любовь к приказам, указам, надзору за исполнением была почище, чем у него самого.
— Присаживайтесь, Долорес, — он указал ей на диванчик, а сам устроился в кресле, без слов показывая, что встреча неформальная, а просьба личная.
— Спасибо, Корнелиус, — Долорес присела на диванчик и приняла из рук министра чашечку чая, гадая, что такого он от нее хочет, что плетет такие кружева.
— Я знаю вас как человека исполнительного и полностью преданного работе, — начал Фадж, и Долорес кивала на каждое его слово. — Видите ли, в чем дело… Мистер Дамблдор решил сложить свои полномочия в Международной Конфедерации Магов.
Долорес заинтересованно приподняла тонкие брови, а в голове уже неслись мысли и расчёты. С чего вдруг Дамблдор так резко решил не только уйти с поста председателя, а и вообще покинуть Конфедерацию? Что такого произошло в его жизни, что он добровольно отказывался от столь высокого поста? Быть того не могло, что это всё просто так!
— Причина? — спросила она, остро глядя на министра.
— А вот тут очень интересно, — улыбнулся Фадж. — Мистер Дамблдор ссылается на свой возраст и сильную занятость.
— Странно, — закономерно не поверила она.
— Полностью с вами согласен, Долорес. Посему у меня к вам будет небольшое задание. Вы должны отправиться в Хогвартс, потому что мистер Дамблдор так спешил вернуться в школу, что забыл подписать и заверить свое заявление.
— Всё? — с понимающей улыбочкой спросила она.
— Нет, — довольно прикрыл глаза Фадж. Мисс Амбридж обладала хваткой мантикоры, поэтому: — Еще мне хотелось бы знать реальную причину, по которой мистер Дамблдор принял такое решение. Я не ограничиваю вас в методах, но знать ответ на свой вопрос хочу к завтрашнему вечеру. Мне нужно бумаги отправить в МКМ, так что…
— Я поняла, господин министр, — кивнула Долорес, вставая.
— Я в вас ни секунды не сомневался, — Корнелиус поднялся вслед за ней. — Нужные вам бумаги возьмете у моего секретаря. Всё готово.
* * *
Дом Флинтов находился совсем недалеко от владений лорда Малфоя. Люциус послал сову Коинту и, получив ответ с приглашением, перенесся аппарацией. Флинт встретил его, стоя на высоком крыльце, облокотившись на перила, толстая сигара дымилась в его пальцах.
— Здравствуйте, сиятельный лорд, — Коинт шутовски поклонился и спросил: — Какими судьбами в наших далях?
— Не паясничай, — отмахнулся Люциус. — Я к тебе с серьезным разговором.
Сказал и намекающе указал на левое предплечье.
— Заходи, — Флинт тут же отбросил легкомысленный тон и открыл дверь, приглашая Люциуса внутрь. Они устроились в крошечном тесном кабинете, где широкоплечий Коинт смотрелся так же нелепо, как кактус среди ромашек. Казалось, что кабинет, как пиджак не по размеру, треснет вокруг него. — С чем пожаловал?
— С вопросом, — ответил Люциус, посмотрел на Флинта испытующе и спросил, будто со скалы в ледяную воду прыгнул, потому что реакцию Флинта предугадать было сложно: — Скажи мне только откровенно, Коинт, как ты относишься к перспективе того, что наш Повелитель вернется?
Злое недовольство, промелькнувшее в глазах Флинта, сказало о его мыслях раньше, чем он открыл рот, а когда открыл:
— Знаешь, Люц, буду откровенен. На хую вертел я его возвращение. И так еле вылезли из долгов, едва отмылись от ненависти, сын вот, балбес, вырос, женить его хочу сразу после Хогвартса, даже невесту уже подыскал. Так что не по адресу ты, я его возвращать не буду.
— А если Он сам вернется? — спросил Люциус.
— Я уже приготовил место, куда отправлю своих, а сам, естественно, останусь, деваться-то некуда, — поморщившись, ответил Коинт.
— Отрадно слышать, — Люциус улыбнулся и спросил: — Не страшно так со мной откровенничать?
— На этом кабинете такая защита, что подслушать никто не сможет, да и рунный став на приватность еще прадед мой вырезал. Так что мои откровения дальше этого кабинета все равно не выйдут, как и твои, впрочем.
— Чудесно, — улыбнулся Люциус, знавший об этой занимательной особенности кабинета. — Еще один вопрос.
— Давай, — махнул на него Флинт, призывая пару бокалов и бутылку с огневиски. Налил, подтолкнул по столу один из бокалов Малфою, а свой опрокинул в себя, как воду, чуя, что вопрос ему точно не понравится.
— Если у тебя будет возможность помешать возвращению Повелителя…
— Я в деле, — не дав договорить, сказал Коинт и вопросительно посмотрел на Малфоя.
— Навыки не растерял? — спросил Люциус.
— Смотря какие, — пожал широченными плечами Коинт. — Если ты о боевке, то нет, естественно.
— Я о другом твоем таланте, — Люциус пригубил огневиски и отставил бокал. Не любил он такие крепкие напитки, ему больше нравилось вино с собственной винодельни в Чили или магловские коньяки, а огневиски он считал напитком простоватым, без изыска и изюминки.
— И как он поможет?
— Видишь ли, — Люциус решил быть с Коинтом откровенным, потому что не в их ситуации разводить тайны на каждом шагу. — Видишь ли, друг мой, наш Повелитель наделал якорей, чтобы вернуться обратно даже с того света. Вот один из них нужно достать.
— Кому нужно?
— Скримджеру, — ответил Малфой.
Это имя было фактически оберегом от мыслей о дурном. Заподозрить главу Аврората в личной заинтересованности, в том, что он хоть на мгновение пожелал бы вернуть Волдеморта… Если только для того, чтобы тут же собственноручно убить его.
— Согласен, — кивнул Коинт. Он уже прикинул возможные последствия и был к ним готов. Сын практически взрослый, и ничего, что в голове ветер, останется за старшего, так быстро дурные мысли повылетают, а он сам… Пожил, ошибок наделал, теперь нужно было исправлять, чтобы и сын жил, и дочурка ничего не боялась. — Когда?
— Как сказал мне сам Скримджер — вчера, — тонко улыбнулся Люциус и спросил: — У тебя дела в порядке? Сам понимаешь, если что, то нам…
— В полнейшем, — кивнул Коинт. — Я соберусь, и пойдем.
— Через четверть часа жду тебя у себя, — сказал Люциус, вставая. — Перенесемся камином.
Во Флинт-холле все камины были заблокированы напрочь еще лет пятнадцать назад. Именно у Коинта прятали детей, когда Повелитель устроил террор руками Пожирателей, да и после падения тоже.
* * *
После боя с Флинтом… Ну, бой — это громко сказано, Брок про себя посмеивался над этим определением бестолковой даже не драки, а сплошного недоразумения. Так вот, после этого на них с Наташей стали странно посматривать многие ученики старших курсов, словно ожидали, что он сию секунду кинется и примется избивать всех мимо проходящих. И, так как Наташа с Броком по понятным причинам это происшествие ни с кем не обсуждали, оставалось сделать вывод о том, что кто-то пропизделся.
— Хочется гавкнуть и посмотреть, как они обмочатся, — качнул головой Брок, когда их в очередной раз проводили взглядами в спину и шепотками такими громкими, что тема разговора не оставалась тайной.
— Дети, — Наташа пожала плечами и вдруг подумала, что, как бы она ни хотела в прошлой жизни детей, в этой она повременит до тех пор, пока не забудет этот локальный ад, лет этак двадцать, а то и тридцать. Вообще, она хотела детей гипотетически, представляя себе младенца — розового, мягкого, который вкусно пахнет чем-то неуловимым, который агукает и заливисто смеется. Почему-то она не думала о том, что из младенцев очень быстро вырастают вот такие вот индивидуумы без тормозов, критического мышления и с самомнением выше гор.
— Что-нибудь знаешь про третий тур? — спросил Брок.
— Знаешь, я думала насчет этих испытаний, и видятся они мне своеобразным посвящением, — они дошли до Большого зала и заняли привычные места. Брок кивнул Джинни, которая на мгновение подняла на него взгляд, кивнула приветственно, а потом снова уткнулась в книжку, обложка которой была обернута пергаментом.
— В смысле? — Брок посмотрел на Наташу.
— Смотри. Драконы — огонь, русалки — вода, остается — земля. Могила? — сказала неожиданно Наташа и замолчала, пытаясь понять, с чего сделала такой вывод. Хотя… Вполне реальная версия.
— Скажешь тоже, — Брок передернул плечами и вдруг услышал голос Джинни.
— Это, скорее всего, лабиринт.
— Почему? — Брок повернулся к ней, пристально глядя, но она только плечиками дернула, прямо встретив его взгляд.
— В мире маглов лабиринты всегда были окутаны тайной и мистикой, а для нас, волшебников, они и вовсе имеют особое значение. Существует легенда, что, пройдя через лабиринт, можно попасть в иное измерение, — произнесла Джинни и снова погрузилась в чтение.
— Спасибо, — кивнул Брок и повернулся к Наташе, вопросительно приподняв брови.
— Потом, — проартикулировала она, а вслух сказала: — Лабиринт, вполне реально. По некоторым легендам лабиринты символизируют переход в другое измерение.
— Не думаю, что вас реально отправят в другой мир, потому что это невозможно, — вдруг снова заговорила Джинни. — Это просто испытание, рассчитанное на не слишком умелых колдунов.
А Наташа и Брок сидели, смотрели друг на друга и думали о том, что в их случае возможно всё.
Тони только теперь оценил всю прелесть своего состояния, потому что ему нужно было только лишь пожелать оказаться в Нью-Йорке, где располагалась штаб-квартира МКМ, как он легко переносился через океан и таким же образом возвращался обратно. Когда он сделал это впервые, то едва устоял на ногах, но теперь ему стало даже интересно узнать пределы своих сил. Пока он их не обнаружил.
Оказавшись в Нью-Йорке, Тони первым делом подал жалобу на Дамблдора, бумаги для которой ему помог составить адвокат. Если бы Гринч увидел ту радость, с которой у него принимали эти бумаги, то на собственной бороде бы повесился, видимо, этот условно добрый и такой же условно светлый многим перешел дорогу. Сделав все дела, Тони решил поискать своих родителей в этом мире. Он так надеялся, что Старки есть и здесь, посмотреть хоть издали на маму, увидеть отца, но, увы, их в этом мире никогда не существовало, как и многих его знакомых. Миры — этот и их родной — были очень похожи, но не идеально. Жаль, конечно, но по здравому размышлению Тони решил, что оно и к лучшему. Рядом с ними он бы всё равно быть не мог, а бередить душу, постоянно нервничать. Нет, оплакал он их так давно, что не стоило повторно бередить раны. С другой стороны, здесь не было Обадаи, Щита, Гидры. Так что нет, он не жалел, а в какой-то мере даже рад.
➡️СЮДА