Шаг в сторону, и бегущий, словно за последним ужином, толстяк пролетает мимо. Наклон корпуса позволяет избежать контакта головы с локтем размахивающего руками перед троицей рабочих лысеющего мужика, по-видимому, за что-то тут ответственного.
Фестиваль начинался уже через час, а потому суета и суматоха, творящиеся вокруг, были вполне понятны. Всегда ведь в последний момент выясняется, что что-то не работает, чего-то не привезли, а кто-то задерживается. Коноха в этом плане ничем не отличалась от любого другого места.
Вообще, мне особо нечего было тут делать. Но различного рода забегаловки работали с самого утра, а Касуми, неожиданно нашедшая полную поддержку Майто, хотела видеть всё с самого первого мига и из самых лучших мест.
Я не любил фестивали. Даже не так. Я вообще не любил шумные и многолюдные мероприятия. Даже когда жил в приюте, и то избегал участия в каких-либо массовых сборищах. По возможности, конечно.
Став же адептом гендзюцу, я ещё больше полюбил тишину и покой. Не в том смысле, что я стал каким-то чокнутым затворником, а в том, что в принципе практически перестал нуждаться в подобном времяпрепровождении. Понятно, что назначений у любого праздника много. Это возможность отдохнуть. Пообщаться с людьми. Позаниматься любимым делом. Да просто выпить в конце концов.
Однако… Я давно забыл, что такое отдых в его классическом понимании. И для меня это была просто смена деятельности. С тайдзюцу на ирьёдзюцу, например. Кроме того, мне всегда было о чём подумать, мой разум требовал постоянной работы и бунтовал против того, что считал бессмысленной тратой времени.
Так что даже широченная, в пол-Конохи, улыбка Дая, поддержанная крупным калибром широко распахнутых глазищ Касуми, не заставила бы меня принимать участие в том, что лично я расценивал как балаган.
Однако у сэнсэя по этому поводу было другое, отличное от моего, мнение, так что в назначенный час я встал, оделся и пошёл. А точнее, побежал.
Ведь ни послать учителя, ни сказаться уставшим и больным я, разумеется, не мог. Так что, «щеголяя» в нелепом разноцветном праздничном костюме, с ехидной улыбкой подаренном мне сэнсэем, я, убеждая себя, что мне всё это снится, бодро вышагивал к месту встречи, стараясь ни с кем не столкнуться по пути.
В таком столпотворении это было непросто, но я всё же справился и зашёл внутрь кажущейся небольшой снаружи, но неожиданно просторной изнутри веранды. Тут же из угла мне помахал Майто.
— Сюда!
— Привет! — быстро подойдя к ним, я широко улыбнулся поджидающей меня парочке.
— Арин! Ещё немного, и мы ушли бы без тебя, — попеняла мне Касуми, умилительно хмурясь.
— Да ладно вам. Я, как всегда, вовремя, — отмахнулся от претензий и, позвав подавальщицу, быстро сделал заказ.
— Не очень-то рассиживаемся. Нам надо успеть занять хорошие места.
— Зачем? — меня и вправду заинтересовала причина, по которой она хотела потащить нас стоять и ждать открытия и церемонных речей. — Мы и так ничего не пропустим. Я вообще предлагаю спокойно посидеть здесь, дождаться сигнала о начале праздника и уже тогда выходить.
— Ты что? — неподдельно ужаснулась Касуми. — А выступления? Речь Хокагэ, глав Сенджу и Учиха. Ты что, хочешь их пропустить?
Я бы сказал, что думаю по поводу всех выступающих с трибуны и их речей. Но после такого откровения, боюсь, друзей бы у меня не осталось. Потому, нацепив на лицо беззаботную улыбку, я заверил и ждущую ответа милаху, и делающего вид, что он тут ни при чём Дая, что пошутил. И, конечно же, мы сходим. Вот быстро доем и сразу же пойдём. Пока все хорошие места не заняли.
Выполнение своего обещания откладывать я не стал и тут же выпал из разговора, полностью сосредоточившись на практически сразу принесённом заказе.
Дурное настроение, которое я скрывал от своих друзей фальшивыми улыбками и наигранной бодростью, на самом деле не имело к фестивалю никакого отношения. Да, я предпочёл бы быть в ином месте и заниматься совсем другими делами, но раз уж так сложилось, то ничего против я не имел. Общение с близкими мне людьми служило достаточной компенсацией.
А вот что действительно меня волновало, так это неопределённость моего будущего. Раньше, до недавних событий, я имел чёткое представление, что со мной будет завтра, через месяц, год и так далее. Теперь же все прежние планы были неактуальны. Моё становление чунином, ради которого я и был сюда послан, было финальным из известных событий.
В том, что оно состоится, можно было не сомневаться. Не только потому, что так сказала сэнсэй, хотя это, конечно, аргумент. Нет, тут дело в другом. Моё участие в фестивале было самым простым и безболезненным способом вывести меня из-под удара. Как считала учитель, Сарутоби понадобились опытные шиноби. Срочно и в достаточно большом количестве. Зачем, она то ли не знала, то ли не посчитала нужным мне сказать, но в своих словах была абсолютно уверена. А поскольку шиноби не яблоки и с веток их корзину не нарвёшь, то вставал вопрос, откуда их взять. Вот хокагэ и решил устроить фестиваль и, выявив сильнейших генинов, повысить их. Просто так это сделать было нельзя, а вот в форме дообучения сильнейших из проходивших отбор вполне.
Вообще, хороший ход. Сарутоби демонстрирует всем, кто что-то понимает в этом мире, что занимает свой пост не просто так и действительно умеет решать вопросы.
Впрочем, ками с ним, с Хирузеном. По мнению учителя, для чего бы ему ни был нужен большой отряд шиноби, я мог не волноваться. В него я не попаду ни при каких условиях. И по силам, и опыту не подхожу, и назначение отдельное для меня уже есть.
Я, конечно, не поленился спросить, что же меня ожидает, и получил ответ: жопа. Самая глубокая и далёкая, что только есть в стране огня. Именно туда я буду направлен сразу же, как мне вручат жилет чунина. Тогда я поинтересовался, почему сэнсэй так уверена, что я сумею одержать верх над всеми другими генинами, среди которых гарантированно найдутся достойные соперники? И получил ответ, что мне, в отличие от всех, достаточно будет пройти пару раундов против откровенных аутсайдеров, и мне тут же выдадут жилет. Если будет совсем уж не за что, то как лучшему из молодых. Но дадут с гарантией. Дескать, отправка неугодных прочь с глаз — веками проверенный способ наказания. И раз уж так вышло, что я по своей глупости сам подставляюсь и желаю участвовать в фестивале, грех будет упустить такую возможность.
Конечно, я желал чего угодно, но вот точно не этого, однако заднюю давать было поздно. Да и после некоторых раздумий я признал правоту учителя. Пока хокагэ не знает точно, что всё это моих рук дело, и имеет на руках только жалкие оправдания подставившего его Джирайи, его отношение ко мне условно-нейтральное. Ну пусть даже я его слегка раздражаю, хоть и вряд ли. Этого не хватит, чтобы открутить мне голову, зато вполне достаточно для того, чтобы послать меня куда подальше, заодно выписав таким образом пинка учителю, к которой он испытывает гораздо более сильные чувства.
Таким образом сэнсэй решает несколько проблем сразу. И выводит из-под удара меня, и развязывает себе руки, поскольку не будет отвлекаться на мою защиту, и даже немного ослабляет дальнейшую реакцию Сарутоби на её фокус с анбу. Ибо даже если ты хокагэ, безнаказанной травля кого-то уровня сэнсэя не будет. Элитные шиноби — редкий, штучный товар. Конечно, Сарутоби всё равно найдёт способ поквитаться, но не выходя за определённые рамки.
Впрочем, всё это будет происходить уже без моего участия.
— Арин! Доедай скорее! — Требовательный голосок Касуми вернул меня в реальность.
— Всё-всё, — я дурашливо поднял руки, изобразив испуганный вид, — можем идти.
— Что с тобой, друг? — Касуми убежала на улицу, и Дай улучил момент поговорить, пока мы расплачивались за посиделки.
— Что ты имеешь в виду? — Я изобразил недоумение, но Дай не отстал.
— Да ты какой-то очень уж радостный. Улыбаешься, шутишь. А только задумаешься, и лицо как на похоронах.
— Тебе показалось, — беззаботно отмахнулся я, направляясь к строящей нам страшные рожи Касуми, и Майто последовал за мной.
Понятно, что всерьёз скрывать свой скорый отъезд я не собирался. Но всё-таки момент для откровений был неподходящим. Испортить своей подруге праздник, которого она так ждала, было последним, чего мне хотелось, а потому наружу я вышел с видом радости и нетерпения.
— Ну что, вы готовы? — Я обвёл их взглядом. — Тогда вперёд! Во имя силы юности!
* * *
— Что же. Думаю, мы всё обсудили. Давайте подведём итог, — женщина, сидевшая за одним из столиков в парке, посмотрела на свою расположившуюся напротив собеседницу.
— Ммм, да, — Хокона согласно качнула головой. — Давайте.
— Вы убережёте моего сына.
— А вы вылечите моего друга.
— Сделаю всё, чтобы вылечить, — поправила Хова. — Это может оказаться выше даже моих сил.
— Вам ведь не придёт в голову пытаться меня обмануть? — Подняла бровь Хокона. — Поверьте, у вас не получится.
— Я не стану так рисковать, — отвергла она подозрение. — Оно того не стоит.
— Прекрасно. Значит, приложите все усилия.
— А вы будете мишенью для моих товарищей.
— В свою очередь вы промолчите насчёт моего ученика. И конечно, не забудьте найти способ остаться в стороне. Иначе вы разделите их участь.
— Вашей уверенности в себе можно позавидовать, — с непонятной интонацией произнесла Хова.
— Можно. Если хотите, — с абсолютным безразличием в голосе разрешила Хокона.
— Гендзюцу, — протянула Хова с улыбкой. — Но вы точно уверены в своих словах?
— Абсолютно, — она даже махнула рукой. — Смело возвращайтесь домой и говорите, что подтвердили мою причастность к грядущим событиям. Вы не погрешите против истины.
— Признаться, меня больше волнует следующая часть.
— Всё будет в полном порядке, если, конечно, вам не придёт в голову передумать, — Хокона бросила вопросительный взгляд на собеседницу и, увидев отрицающий жест, уверенно продолжила: — Отлично. Значит, смело говорите правду дальше. Что я заметила вас. Что поймала вас.
— Что через меня вы хотите предложить договориться, — закончила Хова. — И в качестве жеста доброй воли перестанете провоцировать изменения в будущем, что так напугали нашу правительницу. Но откуда вы знаете, что великая жрица не распознает обман?
— Предсказания могут быть сколь угодно точными. Однако не стоит забывать, что каждое из них лишь один из бесчисленного множества вариантов будущего. Не всегда даже наиболее вероятный. Бывает, что совсем наоборот, просто по какой-то причине именно его видит предсказатель. Потому что это желанная картина. Или же, напротив, та, что его страшит. Так или иначе, но никогда нельзя забывать, что это лишь одна из возможностей, причём выбранная исходя из каких-то личных установок.
— С чего вы это взяли? — не поверила она.
— Вы мне сказали, — спокойно ответила Хокона, чем ещё больше удивила свою визави. — Когда обмолвились, что ваша жрица много раз смотрела в будущее и ей не нравилось, что она видела. Это значит, — она жестом оборвала все вопросы, — что после первого видения, которое наверняка было случайным, потом она целенаправленно искала, как этого избежать. И, разумеется, натыкалась лишь на похожие картины.
— Вы хотите сказать, что будущего не избежать?
— Да уж конечно, — фыркнула Хокона. — Время, знаете ли, не спрашивает нас, так что какое-то будущее неизбежно настанет. Будет ли это то, что видела жрица… Возможно. А возможно и нет. Возможности человека небезграничны. И каким бы талантом в своей области она не обладала, просмотреть все возможные варианты, — она покачала головой, — однозначно выше её сил.
— Камигаума-сама очень сильна! И её дар…
— Да знаю я, — перебила Хокона. — Но рождённая богом бог лишь отчасти. К тому же, до меня доходили слухи, что скоро её сменит дочь.
— Мироку-чан скоро вырастет и, конечно же, когда придёт время, займёт положенное ей место. И это не влияет на видения Камигаумы-сама!
— А на будущее влияет, — хмыкнула Хокона. — Ваша жрица истощает себя, постоянно используя свой дар, а значит, уступит место дочери раньше, чем должно было быть в том будущем, что ей так нравилось.
— Конечно, она учитывает это!
— Вряд ли. Но даже если так, у пророков плохо выходит с предсказаниями, где они участвуют лично.
— Давайте прекратим этот спор, — выдохнула Хова, не найдясь с возражением.
— Конечно. Не сомневайтесь, картина будущего уже сильно изменилась, потому как все планы, что были у Арина, как и мои планы на него, резко пришлось поменять. Так что заподозрить вас в чём-то не будет никаких оснований.
— А почему вы думаете, что оно изменилось к лучшему?
— Да ками с вами, мне-то откуда знать? Я же не ваша жрица. Но чтобы подробно выяснить, как оно изменилось, ей придётся заглянуть в него отнюдь не один раз. А это время. К тому же для моих планов совершенно не важно, кто во что поверит и поверит ли вообще, — закончила она мысленно.
— Хорошо, — Хова решительно встала, намереваясь уйти. — Мы договорились. Но помните, что вы мне обещали, если не хотите, чтобы о ваших намерениях стало известно всем и каждому.
— Не волнуйтесь, — помахала ладошкой Хокона, в свою очередь поднимаясь и направляясь в другую сторону, — ни вам меня, ни мне вас предавать не выгодно. Так что можете быть спокойны.