Хроники Зла: Морград. Глава 27
Хроники Зла_ Морград. Глава 27 - Clumsy Fox.fb2
ФРЫЩ!
— ГРАААААААААА!!! — Разнёсся ужасающий крик, оглушивший Мирая, и что-то забрызгало его лицо. Зажимая уши и морщась, он открыл глаза, увидев, как верный слуга выгибается на полу держась за окровавленное лицо!
— Саид! — Мирай тут же подскочил к нему доставая лечебные снадобья, не понимая, что произошло, и силой оторвав окровавленные ладони от лица слуги, увидел, что глаза Саида лопнули, оставив полые окровавленные отверстия, тот всё продолжал истошно кричать. В гостиную мигом сбежались воины и даже Эльвира на последнем месяце срока спустилась, на что он махнул ей скрыться, не желая, чтобы та стала свидетелем… чего-либо.
— АХАХАха… Господи… Господи почему ОН оставил нас… ОН раскололся… Оставив нас на жатву ИХ ВОЛЕ ХАХАХА… — Саид начал истошно смеяться и плакать кровавыми слезами неся несуразный бред, однако Мирай почувствовав чудовищную опасность сам не зная отчего, рыкнул приказом.
— ЗАМОЛЧИ САИД!
— ХАХА, Я ВИЖУ ЕГО СВЕТ, ЕГО ДАРЫ, НИЗВЕРГШИЕСЯ С ПЫЛАЮЩИХ НЕБЕС!!!
Всё существо Мирая содрогнулось, и в ушах стоял страшный писк, с носа и глаз потекла кровь, его сознание начали заполнять образы, образы, снившиеся ему всё детство. Где-то на самом краю сознания вдруг послышался…
— УА-А. — Детский плач, волной покрывший сокрушающий душу писк, пока не осталось ничего окромя этого детского плача. — УАА. УАаа… АА-а… У-у…
— Уу-ху-у… — Простонал замолкающий Саид, обеими руками обхватив живот и подогнув колени, свернувшись в позе эмбриона на полу.
Сумев наконец вдохнуть под затихающим плачем младенца, Мирай обессиленно припал на колени, и слуги тут же подскочили придержать его.
— Господин что с вами, что случилось?!
— Кто-нибудь немедля отправьте за лекарем!
— Я отправляюсь за госпожой Самирой!
Казалось, никого больше не задела аномалия, и никто не слышал ни раскалывающего писка, ни детского крика, копошась вокруг словно муравьи. Опираясь на руки слуг, он подошёл к свернувшегося калачиком Саиду, тихо постанывающего.
— Саид что с тобой? Ответь! — Попытался Мирай его растормошить, но тот игнорировал всё происходящее, казалось, он был не здесь. Маг поднёс склянку к губам слуги, осторожно спаивая снадобье, но тот даже не глотал, лишь закашлялся в конвульсиях, схватившись за горло, и когда тот убрал руки от живота, Мирай содрогнулся. Живот Саида вздулся столь сильно, что размеры превзошли даже живот Эльвиры на последнем сроке, и сейчас сквозь тёмную кожу маг видел, как под ней… о стенку живота упёрлась маленькая ладонь.
Глаза Мирая округлились, и сглотнув, отдал распоряжения.
— Отведите Эльвиру в ратушу вместе со всеми слугами, охране покинуть поместье и патрулировать его периметр, никого не впускать… И не выпускать, пока я не выйду и не дам своего дозволения.
Слуги переглянулись, но не смели ослушаться, и все вскоре покинули поместье в тишине, оставив Саида и Мирая одних. К сожалению, верный слуга не подавал даже зачатков разума, больше походя на живой овощ, а его плоть иссыхала на глазах. Плод, зреющий в его животе, истощал организм невиданными темпами, вырастая до аномальных размеров.
Маг стоял над слугой с изогнутым золотым кинжалом в руке, в нерешительности. Убить паразитирующий плод спасая слугу, или же позволить существу в животе последнего родится. И хоть Саид потерял разум, но свернувшись калачиком, тот будто бы баюкал плод тихонько покачиваясь.
— П-прости… Я не могу. — Скрипнул юноша зубами, убрав кинжал в ножны. — «Если то будет чудовище… клянусь, я выпровожу его в царство мертвых.» — Пообещал он, меж тем надеясь, что у него хватит сил.
Полчаса спустя некогда могучий воин сейчас походил на истощённого мертвеца, и плод закончив зреть, начал копошиться, не в силах найти выход, пока наконец, не пронзил истончившуюся кожу насквозь ладонью!
Брызг.
Всюду кровь, и тело Саида начало столь сильно иссыхать, что мумифицировалось, все соки организма до капли высосаны новорождённым плодом, и вот появившаяся на свет худая тёмная рука, разорвав кожу, потащила наружу остальное тело, и первым делом показалась голова, обрамлённая чёрными отросшими волосами и молодым симпатичным лицом. То оказался отнюдь не монстр, но ребёнок лет двенадцати! По крайней мере, внешне.
И судя по виду ребёнка, тот был напуган не меньше самого Мирая, в серых глазах темнокожего дитя отражался шок, страх и непонимание, как тот внезапно заговорил.
— Г-господин, что произошло?..
— … — Мирай стоящий с кинжалом в руках, неведомым образом вновь обнажившимся, попытался убрать его в ножны на груди, да попал раза с пятого. — Неисповедимы пути Матери… — И больше ничего не сказав, развернулся на негнущихся ногах, держа путь в винный погреб.
Вернулся он только спустя час, с покрасневшим лицом, и костяной косой за спиной. Дитя всё также сидело у мумифицированного тела обхватив колени. Присев перед ребёнком, Мирай взглянув на него исподлобья спросил.
— Ты Саид?
— Д-да, господин…
Догадка подтвердилась, и Мирай ощутил, что выпил недостаточно, однако отринул прочь эту мысль, и перво-наперво проверил ребёнка. — Где произошла наша первая встреча?
— Агадир… Вы купили меня на невольничьем рынке господин… около десяти лет назад.
Маг задал еще несколько уточняющих вопросов, на которые дитя ответил верно, и если то было чудовище, оно унаследовало все воспоминания слуги. Хотя он склонялся к несколько иному варианту. Во власти Богини-Матери была сфера рождения и перерождения, и нечто заставило Саида переродиться… в самого себя… и быть рождённым собою же. Возможно, это одна из способностей высших ступеней божественных путей Матери, или Луны, но Мирай недоумевал каким образом это произошло. Хотя… у него была догадка.
— Саид… Что последнее, что ты помнишь?
Дитя глубоко задумалось, будто пытаясь вспомнить. — … Обычный день, близился полдень, по городу начали ходить слухи о неком пророке. Всё как в тумане. — Он хмурился, трудясь вспомнить, но терпел неудачу на этом моменте.
«Его воспоминания прерываются несколькими днями назад. За это время ничего особенного не произошло, кроме моего ранения. Быть может… быть может Саид что-то увидел в ране моего духовного тела? Остатки силы Белиара?» — Задумался он, но вспомнил утверждение. Человек может забыть многие вещи в своей жизни, однако дух помнит абсолютно всё. — «Бред из уст обезумевшего Саида напоминал мне кошмары из детства, мог ли Саид увидеть эти отрывки в моём духе? Если это так, то надежда на то, что он это не вспомнит.» — Размышляя над этим, он решил пока оставить всё как есть, ведь иной выбор — уничтожить дитя от греха подальше.
Тяжело вздохнув, он рассудил, что это был выбор, который он принять не мог. Он не хотел верить, что это дитя на самом деле просто выдаёт себя за его верного слугу, потому решил всё доверить начальству, а именно… Тёмной Матери! Повелев ребёнку вознести ей молитву, он закрыл глаза, перенесясь в Выводковый Улей, когда рядом среди прочих, засияла искра света, от которой доносился нежный шепот молитвы.
— Молю, укажи путь, наставь, обереги…
— Слышал он слова мольбы, и бросив взгляд на искру, увидел свое поместье и сквозь потолок самого себя сидящего на коленях на подушке, и обагрённого кровью дитя подле…
— Ыгх… — Скривился Мирай глядя на то, что должно быть мумифицированным телом Саида, но здесь он видел, что мумия была усеяна стенающими детородными органами, иссохшими, обессиленными, но пытающиеся совокупиться меж собой. Безуспешно. Казалось, что те вот-вот издохнут, но одного взгляда на обезображенное тело было достаточно чтобы он ощутил болезненную пульсацию в голове. Но дитя рядом было совершенно обычным, даже преисполнено жизненной силы.
Одолев головную боль, он со вздохом спустил откровение.
— Бедное дитя… Воззрело на вещи за пределами своего понимания, подвергнувшись неистребимому духу безумия… Своей властью я очистила порчу оставив в старом теле и даруя новую чистую жизнь… Берегите новую жизнь, и запечатайте старую, не позволяя вырваться хаосу.
Рот ребёнка задрожал словно рыба, выброшенная на берег. Голос смутно знакомый, будто из забытого детства, зазвучал в каждом уголку его души. Впервые в жизни, Бог одарил его вниманием!
Настоящий Бог!
Его господин открыл глаза, совершенно не удивлённый этим происшествием. — «Да, действительно, Её мессия должно быть внимал её словам и не один десяток раз! Хвала Матери, хвала прародительнице!»
— Госпожа сказала своё слово, и я повинуюсь.
— Смиренно сказал Мирай, поднимаясь на ноги. — Твоё старое тело глубоко заражено, его нельзя просто закопать, оно станет причиной необъяснимых аномалий, так или иначе. Его нужно запечатать и охранить, держа под строжайшим надзором, но нельзя это доверить простым солдатам… — Вслух размышлял маг, вдруг заметив одну деталь, спросил. — Просто для подтверждения… Твои потусторонние характеристики всё еще при тебе?
Дитя, задумавшись прикрыл глаза, и поднял ладонь, озарившуюся бирюзовым свечением.
— Хорошо, с этим будет меньше проблем.
— Кивнул маг, запечатать труп, не наделённый потусторонними характеристиками, будет легче… Что, впрочем, не помешает последнему пытаться сбежать, но пока оно послушно изображало прилежный труп.
Взяв большой кусок белой ткани, двое завернули мумию на манер савана, и Мирай крепко связал его верёвками, и лишь затем позволил слугам вернуться в поместье. Он не стал тем ничего объяснять, лишь распорядился вырыть за поселением могилу и обложить стенки камнем. Бросая непонимающие взгляды на непонятно откуда взявшегося подростка, слуги прилежно исполнили волю господина к вечеру, куда был опущен труп, и закрыт тяжелой каменной крышкой.
— Сегодня вечером и всю ночь могилу должно охранять трое патрульных, двое непосредственно рядом с могилой, и один на отдалении не менее десяти метров, не упуская двух других охранников из виду.
Что бы ни произошло, что бы охранники ни услышали из могилы, они не должны его слушать и обращать внимание. Все необычные события должны записать в журнал.
Если произойдёт аномалия, с которой они не сумеют совладать, один охранник должен немедля доложить мне, а двое других ограничить влияние аномалии. Всем всё ясно?
Слуги, всё больше волос которых вставали дыбом с каждым высказанным предложением, закивали как курочки, хотя в глазах горела откровенная паника!
«Может стоило бы оставить немёртвую стражу, но боюсь, что это могло бы вызвать еще более странные и неудержимые аномалии. Этих мер пока должно хватить чтобы сдержать возможные инциденты пока я не создам соответствующую службу, в юрисдикции которых будут потусторонние инциденты.» — С этими мыслями он вернулся в поместье с новоявленным Саидом, раздумывая как с тем поступить.
А тем временем соответствующие инструкции были спущены в стражу и заступил первый патруль, которому не повезло попасть на этот пост, и неожиданно они вдруг получили странные, холодящие душу инструкции.
— Ч-что значит услышим звуки из могилы? Неужели неупокоенная нежить?
— Господин — жрец тёмного бога, не стоит удивляться подобному. Но почему он вдруг не поднимает, а хоронит нежить? — Рассуждали двое стражников у могилы, тогда как их товарищ в отдалении скучая зевал, ведь ему даже поговорить было не с кем, и двое то и дело посмеивались над бедолагой, ведь даже на таком посту был тот, кому не повезло, пока примерно в полночь…
— А? Ты что-то сказал? — Спросил один из них глянув на товарища.
— Нет, я молчал. Что, уже спишь на ходу?
— Э-э, да нет… Просто… Вот! Сейчас!
Прислушайся…
И двое затихли, лишь звуки джунглей в отдалении слышны, как до них донёсся тихий гортанный стон.
— Хнык… Дитя… Верните моё дитя…
Двое бывших гладиаторов не были трусами, но в этой ситуации у них попросту вспотела жопа, ибо голос… голос шёл прямо из могилы.
— Вееернииите-е-е… МОЕГО РЕБЁНКА! — БАБАХ!!! Четырёхсоткилограммовая каменная плита на могиле содрогнулась как от удара тараном, что двое патрульных с чуть не остановившимся сердцем отскочили назад, наведя на могилу копья, а их зубы дрожали, отбивая чечётку.
…
Сонный и злой, Мирай шёл посреди ночи в окружении полудюжины гладиаторов к свежевскопанной могиле, где дрожали двое бугаев, как осиновые листы.
— П-простите солнцеликий, оно пытается вырваться, оно говорит, требует вернуть ребёнка… — Плакали патрульные навзрыд, и Мирай тяжело вздохнул, ничего не говоря и подойдя к могиле, положил ладонь на каменную крышку.
— Послушай друг, как к телу моего верного слуги я хочу оказать тебе подобающие почести… — Начал он, а ему в ответ.
— Ве-е-ернии-и-и…
— Не беспокойся, я позабочусь о твоем ребёнке. Но если ты так и будешь доставлять неприятности, я буду вынужден выбросить тебя в океан с камнем на ногах, где ты проведёшь чуть меньше вечности. Так что будь хорошим трупом и лежи тихо. Надеюсь, мы договорились?
Разбуженный посреди ночи маг естественно не имел ни малейшего желания возиться с инцидентом, с которым выход был найден еще днем, потому в деталях обрисовал глубину жопы, в которой окажется непослушный труп, на что тот промолчал в тряпочку.
— Хороший труп. — Похлопал маг по плите и развернулся. — Продолжайте нести службу. — И вернулся в особняк оставив ошарашенных патрульных.