Глава 1. Бегство в неизвестность
Снег падал медленно, словно не решаясь коснуться земли. Лондон утопал в мрачной серости декабрьского вечера. Гарри Поттер стоял у окна Блэк-хауса, задумчиво наблюдая за редкими прохожими, спешащими по своим делам. Свеча на столе мерцала, отражая своё пламя в стекле, но её тепло не достигало Гарри. Он давно уже не чувствовал тепла — ни в теле, ни в душе.
Прошло пять лет с тех пор, как всё закончилось. Битва за Хогвартс, лавры победителя Воландеморта, боль утрат и горечь победы стали частью прошлого. Но будущее, которое должно было наступить, казалось Гарри иллюзией, разбившейся о реальность. Он пытался. Искренне пытался. По просьбе нового Министра Магии Кингсли Шеклболта работал в Министерстве магии, помогал восстанавливать разрушенный Хогвартс, общался с друзьями. Но с каждым годом он чувствовал, как пропадает что-то важное, словно его душа медленно увядает.
Обновленное по составу чиновников Министерство магии, в котором он видел символ победы и справедливости, так и осталось болотистым полем интриг и бесконечных споров. Даже Гермиона, работавшая там же, уже не выглядела такой вдохновлённой новыми идеями, как прежде. Рон все еще считался его лучшим другом, но он был полностью поглощён семейной жизнью с Гермионой и заботами о двух их детях. А Гарри? Гарри всё больше чувствовал себя чужим в мире, за который он сражался. Но хуже всего был не разочаровавший его Магический мир, который Гарри с трудом узнавал. Хуже было то, что он больше не верил в людей.
Он не мог забыть тот день, который изменил всё.
Это произошло вскоре после победы. Тогда он ещё верил, что счастье возможно, что он заслужил его после стольких испытаний. Они с Джинни уже несколько месяцев обсуждали свадьбу. Ему хотелось чего-то простого и уютного, но это оказалось невозможным. Газеты не унимались, публикуя статьи о "великом событии", а общество ожидало от "Избранного" свадьбы века. Джинни была со всем этим согласна. И Гарри уступил. Он терпеливо присутствовал на всех этих разговорах о цветах, нарядах и списках гостей, видя, как Джинни светится от счастья. Её улыбка тогда всё ещё казалась ему самой любимой в мире.
Рон и Гермиона решили пожениться в тот же день, чтобы объединить две церемонии. Это должно было быть символично: два лучших друга, два брака, два новых семьи. Всё казалось идеальным. До того самого дня.
Гарри почти вышел из дома на работу в Министерство Магии, когда понял, что забыл папку с документами, которые дал ему Кингсли, чтобы он с ними ознакомился. Он мог бы принести эти документы и завтра, но он вернулся.
Поттер не сразу понял, что что-то не так. В холле висела магловская куртка, которая явно не принадлежала ему. На столе стоял стакан с недопитым виски, а в воздухе витал слабый запах одеколона. Гарри поднялся по лестнице на второй этаж, чувствуя, как у него сводит живот от какого-то необъяснимого предчувствия. Он открыл дверь спальни — и мир рухнул.
Джинни была там. С ним. С Дином Томасом.
— Гарри?! — её голос дрогнул, когда она заметила его в дверях. Дин, застигнутый врасплох, быстро вскочил, хватая свои вещи. — Это не то, что ты думаешь! Гарри, пожалуйста!
Гарри стоял, словно окаменев. Он не мог отвести взгляд от того, что было перед ним. Джинни, его Джинни, сидела на кровати в одной простыне, а Дин, её бывший парень, и, видимо, нынешний любовник, натягивал одежду с виноватым выражением лица.
— Гарри, брат, это… это — наша ошибка, — пробормотал Томас, избегая его взгляда.
Гарри сжал кулаки. Он не был уверен, что именно удержало его от того, чтобы проклясть Дина. Возможно, это была пустота, которая уже появилась и начала затягивать его изнутри.
— Убирайся, Дин, — сказал Гарри глухо.
Томас не стал спорить. Он исчез с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. А Джинни осталась. Она бросилась на колени перед Гарри, цепляясь за его руки, ноги…
— Гарри, я… это был неверный шаг. Я не знаю, что на меня нашло! Это ничего не значит, клянусь! — её голос дрожал, а по щекам текли слёзы.
Гарри смотрел на неё сверху вниз. Он хотел поверить. Хотел. Но что-то в нём сломалось. Возможно, это был тот самый момент, когда он понял, что больше никогда не сможет никому доверять.
— Ты предала меня, Джинни, — его голос прозвучал холодно и отстранённо. — Ты предала нас.
— Нет! Это был единственный раз, я клянусь! Никогда больше, Гарри, пожалуйста, не уходи! Я люблю тебя! — она рыдала, цепляясь за его руки, но он уже не чувствовал её прикосновений.
Он медленно отступил, отцепив от себя руки своей бывшей невесты.
— Любовь? — горько улыбнулся он. — Ты это называешь любовью?
Она продолжала плакать, но Гарри уже не мог больше смотреть на неё. Он развернулся и ушёл, оставив её на полу их спальни, рыдающую и умоляющую его простить ей. Но он знал: он не простит.
— Уходи…
* * *
Джинни ушла, прорыдав еще несколько часов перед дверью кабинета, где заперся Гарри. Три дня он провёл в Блэк-Хаусе, укрывшись там от всего мира. Он отправил короткое объявление в "Ежедневный Пророк": "Свадьба отменена". И это был конец. Молли, Артур, Рон, Гермиона — все пытались пробиться к нему, но он никого не пустил. Он не мог. Ему было больно видеть их лица, слышать их голоса. Он знал, что они будут пытаться защитить Джинни, оправдать её, но он не хотел этого слушать. К тому времени Гарри уже понял одну истину: предательство не забудется. Оно оставляет шрам, который никогда не заживает.
* * *
Каждый прошедший после того дня год, казалось, вечностью. Утро сменяло вечер, неделя — неделю, а сами дни сливались в неразличимую серую массу. Все эти годы Гарри был словно заводная механическая игрушка, он помнил из детства такие. Он вставал ровно в 6:30, приводил себя в порядок, аппарировал в Министерство магии, выполнял свои обязанности — и возвращался обратно в Блэк-Хаус. День за днём одно и то же.
На работе Поттер был безупречен. Он всегда приходил вовремя, всегда заканчивал свои дела в срок, всегда был вежлив. Но коллеги замечали, что в этом его "всегда" было что-то пугающее. Его улыбка, когда он здоровался с ними утром, выглядела натянутой, а его глаза, когда он смотрел на них, не выражали ничего. Они были пустыми. Даже новички, которые не знали Гарри лично, вскоре начинали шёпотом обсуждать, что "Герой магического мира" больше похож на тень самого себя.
Министерские мероприятия были ещё хуже. Поттер появлялся там, как того требовали его обязанности. Он улыбался колдофотографам, кивал репортёрам, пожимал руки важным лицам. Но улыбка Гарри больше напоминала оскал. За ней не было ни тепла, ни радости. Было только ощущение, что он играет роль, которую давно возненавидел. Репортёры обожали его и одновременно боялись. Они видели перед собой героя, но в его глазах не было того света, который они так любили описывать в своих статьях пять лет назад. Там была пустота.
— Поттер выглядит так, будто мы у него что-то отняли, — как-то пошутил один из репортёров, но в его голосе было мало веселья.
После работы Гарри всегда возвращался в Блэк-Хаус. Дом, который когда-то казался ему мрачным и чужим, теперь стал его убежищем. Он мог бы выбрать любой другой дом из наследства Поттеров и Блэков, но он остался здесь, среди старых мрачных стен, пропитанных воспоминаниями о том времени, когда он был другим, еще верил в лучшее и надеялся, когда были живы Сириус, Люпин, Тонкс и Снейп. Здесь они для него все еще были живыми. Блэк-Хаус идеально отражал его собственное состояние.
Кричер, старый домовой эльф, всё время был рядом. Он подкладывал ему книги для чтения. Толстые тома магической теории, редкие трактаты о зельеварении и даже старинные романы. Гарри не спрашивал, почему эльф выбирал именно их. Он просто читал. Чтение стало его единственным спасением. Он погружался в мир книг, забывая о своём собственном. Гарри проводил в библиотеке все вечера, сидя в старом кресле с потёртой обивкой. Книги лежали стопками вокруг него, а на столе всегда стояла чашка горячего шоколада, которую Кричер приносил, не произнося ни слова. Иногда Гарри засиживался далеко за полночь, теряясь в строках и чужих мыслях. Но, как бы глубоко он ни погружался в эти книги, они не могли заполнить пустоту внутри него.
Иногда, в тишине дома, Гарри ловил себя на том, что просто сидит, уставившись в одну точку. В такие моменты его мысли возвращались к Рону, его попыткам с ним поговорить, к Гермионе, которая подошла к нему на одном из министерских приемах и сказала: "Мы не можем тебя понять, но мы всегда будем рядом". Тогда он просто кивнул, но для него эти слова ничего не значили. Умом Гарри понимал, что они пытаются ему помочь. Но он не хотел этой помощи. Он не мог больше доверять. Никому. Даже им.
* * *
Вот так прошли пять лет со дня Битвы за Хогвартс. Жизнь Гарри превратилась в бесконечный однообразный цикл повторяющихся дней. Он работал, читал, спал. Иногда он думал, что мог бы всё бросить, исчезнуть куда-нибудь, где никто не знал бы его имени. Но даже эта мысль казалась слишком нереальной. Он ощущал себя птицей, чьи крылья обрезали, оставив только воспоминания о полёте.
Нынешнее утро не предвещало ничего необычного. Гарри проснулся, как обычно, в полумраке Блэк-Хауса. Кричер, как всегда пунктуальный, подал завтрак. На серебряном подносе, рядом с чашкой крепкого кофе и тарелкой с тостами, лежала утренняя почта: стопка газет, несколько приглашений на мероприятия, которые он уже не утруждал себя читать, и конверт с эмблемой Гринготтса.
Гарри лениво пролистал газеты, даже не обращая внимания на заголовки. Все те же пустые политические статьи, репортажи о балах и приемах, разные сплетни. Он взял конверт из Гринготтса, чувствуя лёгкое любопытство. Обычно гоблины не писали без серьёзного повода. Распечатав его, он пробежал глазами текст:
«Мистер Поттер,
Гринготтс приглашает Вас на встречу с поверенным из магловского мира, мистером Бакстером Далласом. Встреча состоится сегодня в полдень. Речь идёт о наследстве, которое, как мы установили, принадлежит Вам. Если Вы пожелаете прийти, пожалуйста подтвердите Ваше присутствие».
Гарри приподнял бровь. Наследство? От кого? Он машинально сделал глоток кофе, прокручивая в голове возможные варианты. Единственными магловскими родственниками, которых он знал, были Дурсли.
— Неужели тётя Петуния представилась и оставила мне свои фарфоровые статуэтки? — пробормотал он, усмехнувшись. — Больше ничего своего у неё не было. Хотя… Ещё шляпки, сумочки…
Гарри поморщился. Образ Петунии в гробу, завещавшей ему свои вещи, был почти комичным. Но, несмотря на скептицизм, что-то заставило его согласиться. Возможно, это было просто желание вырваться из привычной рутины, а может быть, просто любопытство. Он взмахнул палочкой, отправляя магическое подтверждение, и допил свой кофе.
* * *
К полудню Гарри уже входил в величественные двери Гринготтса. Мраморные колонны и мерцающий свет факелов на мгновение вернули его в прошлое, когда он впервые переступил порог этого банка с Хагридом. Тогда всё казалось таким таинственным и захватывающим. Теперь же он чувствовал только холодное безразличие.
Гоблин проводил его в отдельную переговорную, небольшой зал с массивным деревянным столом и креслами, обитыми тёмно-зелёной кожей. В центре комнаты, с небольшим портфелем на коленях, сидел мужчина средних лет с аккуратной бородкой и серьёзным видом. Он был облачен в строгий костюм и тёмно-синий галстук. Когда Гарри вошёл, мужчина встал, протянув руку.
— Мистер Поттер? — спросил он с заметным шотландским акцентом. — Бакстер Даллас, поверенный. Рад, наконец, встретиться с вами.
— Добрый день, — коротко сказал Гарри, пожимая его руку и садясь напротив. — Вы пришли сообщить мне о наследстве?
— Точно так, сэр. Благодарю, что нашли время. Это дело несколько необычное, — начал Бакстер, открывая свой портфель и доставая оттуда несколько папок. — Речь идёт о доме и значительном участке земли в Шотландии, которые вы унаследовали от вашего прадеда, мистера Дермонта Хаттана.
Гарри нахмурился. Это имя он почти не помнил. Кажется, он слышал его от тёти Петунии в детстве, может быть, раз или два.
— Дермонт Хаттан? — переспросил Гарри. — Он был маглом, верно?
— Не совсем так, сэр, — Бакстер слегка наклонился вперёд. — Он жил среди маглов, но сам был сквибом. Поскольку он происходил из семьи волшебников, его завещание имело особое условие: дом и земля могут быть переданы только его кровному потомку, который является либо волшебником, либо сквибом.
— И поэтому я? — уточнил Гарри. Вопрос звучал скорее риторически.
— Именно так, — кивнул Бакстер. — Ваше имя, сэр, было установлено после долгих лет поисков. Видите ли, магловский нотариус, который изначально занимался этим делом, не имел ни малейшего представления о существовании Магического мира. Он просто не видел в завещании это условие и потому не мог никого найти, пока не обратился ко мне за помощью. Я сам сквиб, а потому работаю как в магловском, так и в магическом мире.
Гарри кивнул, обдумывая всё услышанное. Дом. Земля. Шотландия. Что-то в этом было такое, что притягивало его.
— Расскажите мне о доме, — попросил он. — Это шумное место? Много людей живет вокруг?
— О, нет, сэр, совсем наоборот, — заверил его Бакстер. — Дом стоит на холме, в стороне от ближайшего городка. Сам городок небольшой, старый, население — всего несколько десятков семей. Это место в шотландской глуши, очень тихое и уединённое. Идеально для тех, кто ищет покоя.
— То, что надо, — пробормотал Гарри, уставившись на папки на столе. В его голове уже начал складываться план. Уединение. Тишина. Место, где никто не будет его беспокоить. Это звучало удивительно хорошо. Он поднял взгляд на Бакстера. — Я согласен.
Бакстер улыбнулся, первый раз за всё время встречи.
— Прекрасно, сэр. Я подготовлю все необходимые документы. Вы сможете въехать в дом сразу после оформления. Полагаю, вы не пожалеете.
Гарри кивнул. Он не был уверен, что что-то вообще может вернуть ему радость. Но это место, этот дом, казалось, давали ему шанс начать жизнь заново. Он был готов рискнуть.