Непростой Путь Ниндзя. Глава 20
Ранее.
Страна Огня. Окраина Селения, Скрытого в Листве. Сиротский приют. Второй этаж.
Кабуто Якуши.
Мальчик, который не помнил себя, быстро привык к приюту.
Кабуто соврал бы, если бы сказал, что другие сироты и грозные настоятели стали для него семьей… да и в другом случае тоже соврал бы…
Но это совсем не потому, что он плохой!
Просто он не знал, каково это — иметь семью.
Может быть, и у него тоже была она, раньше. Просто он не помнит, да? Детей ведь не бывает без мамы и папы. И еще, наверное, без братьев. И без всяких строгих правил, вроде комендантского часа ночью и обязательной уборки. И…
Впрочем, Кабуто не жаловался — у него тоже была Мама! И много-много братьев и сестер.
В любом случае, если у тебя нет семьи, нужно быть сильным. Правила оказались просты, а жизнь под крышей, бок о бок с другими детьми — тихой и размеренной. Мальчик старался помогать Маме по мере сил, не спорить, никому не мешать и редко возражать. Да и вообще — привлекать поменьше внимания.
Он хотел жить.
… был обычный вечер. Все соседи по комнате как-то быстро заснули, и Кабуто тоже очень захотелось спать. Но странное чувство того, что что-то не совсем так, не отпускало… а еще захотелось в туалет. А ставить себя в слабую позицию ни в коем случае нельзя — это мальчик уяснил четко, хватило всего пары дней в Школе.
Так что Кабуто, уже по привычке разогнав чакру по телу, точь-в-точь как Мама показывала, растер глаза и нашарил драгоценные очки. И свесил ноги с койки. Одну за другой. А потом и встал. В сон клонило все меньше.
По правде говоря, в отличие от братьев, мальчик плохо спал по ночам, беспокойно ворочался, часто просыпался и вообще всем мешал. Кабуто сказали, что ему снятся кошмары. Только вот мальчонка в упор не помнил, что ему снилось. “Еще одно, в чем я отличаюсь от остальных, — вздохнув, подумал он, тихонько толкнув дверь.
Та надсадно скрипнула, заставив сердце екнуть, а самого ребенка — замереть.
Честно говоря, Кабуто не понимал, зачем комендантский вообще нужен. И кому. Он точно знал, что Мама, настоятель Каппа и настоятельница Кейри не ложатся спать в одно время вместе с ними — выяснил еще в первую свою ночь в приюте. Говорят, “детское время”.
Кабуто нахмурился. Но кто решает, какое время детское? И кто тогда говорит самим взрослым ложиться спать? Непонятно.
В любом случае, если его снова застукают шляющимся по коридору, будут неприятности.
Может быть, взять простыню и использовать технику Плаща-Невидимки, которую ему Обито объяснил? Но ведь надо будет идти… а еще он может споткнуться…
Он осторожно выглянул в коридор и озадаченно осмотрелся.
Странно. В приюте всегда так темно ночью? Даже лестницу не видно.
Будто в сосуд с чернилами заглянул.
Стало чуть-чуть… эм… Кабуто ничего не боялся, ему вообще не бывало страшно. Может быть, неуютно? Но выходить в коридор как-то расхотелось.
И вниз, где был туалет, тоже. Там большая и громкая Кейри, она будет ругаться!
Кабуто не любил, когда на него ругаются. Он снова переступил с ноги на ногу и сосредоточенно поправил очки на носу. Всегда есть выход. Хм.
О, можно пойти к его новому другу Обито! Он добрый, он поможет и проводит!
Конечно, немножко стыдно будет… но еще одним важным наблюдением мальчика стало то, что нет ничего страшного в незначительном унижении, если это помогает добиться поставленной цели.
Кабуто тихонько шагнул в коридор, напряженно всматриваясь в темноту. Второй этаж приюта казался совсем незнакомым, но, к счастью, стена осталась там же, и до двери в соседнюю комнату было рукой подать.
Вот только…
Кажется, там уже кто-то стоял.
Кабуто в нерешительности замер.
Обито не был в восторге, когда его называли “Катава”, от внимательного взгляда мальчика это не ускользнуло. Так что он по-прежнему называл старшего товарища по имени, нарушая традицию с прозвищами, принятую в приюте.
Беспокойство усилилось. Но Кабуто, перебарывая робость, все равно упрямо позвал:
— Об… обито?
И во тьме вспыхнули два красных глаза. Жуткие, неестественные…
А затем мальчик что-то увидел. Что-то совсем потустороннее: какие-то образы… какое-то белое рогатое чудовище… пещера… сердитая белая змея… клинок, который пронзил чье-то тело… черные плащи… вспышки молний… кровь на полу пещеры… и большие, круглые, такие знакомые очки на лице у этого….
И вот тут Кабуто стало действительно страшно — по-настоящему, всерьез, до мурашек!
— А-а-а-а! Нет, не хочу-у-у!
Он развернулся и побежал! Обратно, обратно в комнату, от этого кошмара, от этой жути!
Он был так напуган, что даже не заметил, как его настоящие очки, его единственное сокровище, жалобно хрустнув, упали на пол и разбились.
Кабуто Якуши прыгнул обратно в комнату, захлопнул дверь, юркнул под одеяло и…
Но никто так и не проснулся.
И никто так и не вошел.
… Обито он на следующий день не встретил.
Да и после тоже.
* * *
Позднее.
Страна Огня. Селение, Скрытое в Листве, Госпиталь, кабинет главного ниндзя-медика.
Цунаде Сенджу.
Нет-да-нет, а Цунаде косилась в окно. Тонкая душевная организация принцессы клана всегда трепетала от азарта, какова бы ни была ставка.
Но время шло, часы на стене исправно тикали, солнце клонилось к закату, и даже стопка отчетов, за которую она, скрипя зубами, усадила свою подтянутую задницу, продолжала таять… а глупого Учихи все не было.
Скрипнула дверь, и кто-то робко просочился внутрь. "Кем-то" была, разумеется, Шизуне — племянница Като.
Цунаде фыркнула, но сделала над собой усилие (где идиот Джирайя, чтобы воспеть этот подвиг в своей макулатуре?) и покорно продолжила работать.
Наконец, она с отвращением отодвинула от себя последний (ха, как же!) свиток и устало откинулась в кресле.
И мрачно покосилась в окно. Уже стемнело, надо же…
“Тьфу ты, на что я трачу свою молодость…”
Катова мелочь, к сожалению, еще была слишком мелкой, чтобы свалить на нее всю бумажную волокиту. Но Цунаде уже с нетерпением предвкушала, как будет валяться в сауне, попивая сакэ, пока помощница и племянница жениха будет разбираться с текучкой.
— Тц.
— Ну че, объявился он?
Шизуне только вздохнула и развела руками.
Цунаде громко расхохоталась:
— Ха-ха, легкий выигрыш! Ха-ха!... Ха…
Она с некоторой надеждой обвела взглядом завалы бумаг, но бутылок с саке рядом не оказалось. Закончились.
… вопреки ожиданиям, предсказуемая победа в пари радости не принесла.
Принцесса свела тонкие брови к переносице, вспомнив прозвище, которое за ней недавно закрепилось в Танзаку. “Легендарная неудачница”.
И его продолжение, куда как менее известное: “Кроме случаев, что предвещают беду” — это она услышала на следующий день после своего выигрыша. Когда война началась.
— Ладно, не томи, рассказывай, — хмуро велела она, прекратив попытки изобразить радость.
Шизуне поежилась, но послушно принялась за доклад.
Несмотря на застарелую неприязнь, передавшуюся от двоюродного деда, Цунаде Сенджу дурой не была. Она прекрасно понимала, каким великолепным ресурсом мог бы стать ниндзя-медик с Копирующим Глазом, и знала, что Старик Хирузен вполне мог бы поддержать ее решение, захоти она его продавить…
Проблема была не в Обито, а в его клане. Вернее, в обостренной политической ситуации вокруг клана Учиха и его напряженном положения в Селении.
Верность, временами слепая, устаревшим договорам и покрытым мхом соглашениям. Спесивость и тупая воинская честь. И нежелание, нигде и никогда, идти на уступки — это вот самые что ни на есть Учихи. Насколько Цунаде было известно, никто их, во всяком случае, открыто, провалом миссии на мосту Каннаби не тыкал — и, тем не менее, горделивые говнюки все равно стали в обиженную позу.
Поэтому она и отказала чунину в обучении. Из жалости. Убьют ведь… Пусть хоть калекой, но живет. Война и так унесла слишком уж многих.
Тем не менее, мелкий упрямец, отчаявшись получить помощь, не сдался — типичный Учиха! — и выкинул крендель, которого она, прямо скажем, не ожидала. Да и никто не ожидал.
Свалил из кланового квартала и поперся учиться в приют! К этой “Якуши”, Маме-Лекарю, чокнутой Странствующей Монахине и, если верить слухам, бывшей Высшей ниндзя Специального Отряда Убийства и Тактики!
Ну… если пытаться быть объективной, то ход был хороший, конечно — смотрительница детского дома в прошлом была одним из капитанов Медицинского Корпуса Листа, что лучше всего говорило о ее квалификации. Вроде бы, ее отстранили после ранения, или что там было?
Непредсказуемый и наглый ход, прямо в духе деда. Хоть и наивный. Цунаде уважала упорство, и не могла не отметить этого даже в Учихе.
Вот только еще этот ход был и бесполезным. Дед Хираширама-то мог подкрепить свою наглость и наивность силой, а этот болван…
Вопрос заключался не в том, получится ли у дерзкого сосунка, а в том, как именно у него не получится.
Поэтому Сенджу пошла на хитрость. Конечно, работы и без этого хватало… но выкроить в расписании Шизуне час на “полевую практику” — а то девчонка и вовсе забудет, с какой стороны кунай держать — было вполне возможно.
Так что племянница Като Дана последние две недели шпионила за приютом. Мало ли…
Слушая доклад, Цунаде, разумеется, не забывала вставлять свои ремарки:
— Как и ожидалось, Сучихи вмешались.
— Ну хоть жив остался.
— А Минато где шляется? Умыл руки? Ну-ну… Бабка Мито была бы так разочарована…
— Одна следила? Да не смеши. Ясен пень, ты срисовать не могла, ты ж медик.
— Погоди. Погоди… Он изучил анатомию, технику Целебной Сферы, начал лечить И начал учить Технику Скальпеля Чакры за две недели?
— Меньше — он три дня договаривался, — робко поправила Шизуне.
— Да у парня талант… — пробормотала Цунаде.
Примерно с минуту она напряженно размышляла.
А потом…
— Дерьмо! — внезапно рявкнула принцесса, заставив помощницу пискнуть и подпрыгнуть на месте, — Я ж проиграла пари!
Сенджу треснула по многострадальному столу, заставив тот покоситься, а документы разлететься лепестками сакуры. Тонкая душевная организация желала рвать и метать.
Шизуне грустно вздохнула. Сортировать документы ей возраст позволял.
“Может, пойти к старику?” — прикинула варианты хозяйка кабинета, раздраженно встав из-за стола. — “Но… что они вообще с ним сделали?”
— Где он сейчас?
Шизуне замялась.
— Он…
* * *
Тогда же.
Страна Огня. Селение, Скрытое в Листве, улица клана Узумаки, квартира Кушины Узумаки и Минато Намикадзе.
Минато Намикадзе.
— Что случилось, Какаши?
— Я… я думаю, Обито в беде.
Только-только вернувшийся с фронта Минато перестал улыбаться и отложил свиток с незаконченной разработкой.
Он давно задумывался над возможностью обучить кого-то еще пространственной технике Летящего Бога Грома, но здесь необходимо было учитывать ряд нюансов. Сложность, скорость, пользу, необходимую степень понимания искусства печатей, ценность расходников… собственную ценность в глазах деревни. Возможно, ограниченный, но групповой вариант? Для телохранителей и отряда быстрого реагирования?
Переоценить ценность техники второй Тени Огня было невозможно. Сложись все иначе, Намикадзе не сомневался, что на том злополучном мосту смог бы победить и тысячу ниндзя Страны Земли. Но увы…
Впрочем, слишком полагаться на нее было нельзя — существовали и другие способы достичь подобных результатов. За эту войну Минато уже третий раз сталкивался с будущей Тенью Молнии (он в этом не сомневался), ниндзя Облака по имени Эй. Невероятная скорость.
Будь на его, Минато, месте кто бы то ни было другой, он бы сейчас здесь не сидел.
— Я внимательно тебя слушаю.
Какаши был взволнован и расстроен, и было отчего. Минато отлично понимал его эмоции и был бы рад быть с ним на одной странице… но, к сожалению, пришельцу из Страны Дождя доверять было нельзя.
И на помощь приходить — тоже. По крайней мере, в ближайшее время.
— Думаешь, на него наложили иллюзию?
Какаши понуро кивнул:
— Я сумел засечь кого-то… из клана Обито. Но за ним велась слежка сразу с нескольких направлений, и… я ничего не видел, и потому не пришел на помощь… и вы говорили…
Минато оценивающе взглянул на Какаши.
Юного Высшего необходимо было отвлечь.
Несмотря на всю свою сознательность и правильность, слова о том, что “это внутренние дела клана-основателя Учиха, не стоит вмешиваться” сын Белого Клыка упрямо пропускал. Вероятно, сыграло роль то, что помимо Рин, Обито и самих Минато с Кушиной, у него не было никого ближе… да и то, что Обито спас его своим самопожертвованием, тоже.
Но и затыкать молодым дарованием дыры на фронте… Какаши был талантлив, спору нет, но до полноценного управления объединенным отрядом ниндзя, в десяток человек, еще явно не созрел.
Бывалые вояки, прошедшие еще Вторую войну, его попросту не воспринимали всерьез.
А работу в тройке, с Младшими — или Средними ниндзя, только-только сдавшими Экзамен, как Обито — он уже перерос.
Минато тихо вздохнул.
Судя по всему, АНБУ. Без вариантов. В отличие от иерархической ранговой системы, распространенной среди обычных формирований ниндзя, для Особого Подразделения Тактики и Убийств возраст, происхождение, пол или предшествующий ранг не имели большого значения. Все определяли заслуги, навыки и опыт.
Во всяком случае, ему самому — бесклановому Минато Намикадзе — подготовка в АНБУ дала очень многое.
Да и… сил больше нет смотреть, как сын Сакумо убивается и страдает. Сам на себя не похож — молодой ниндзя всегда оставался уверен в себе, даже после смерти отца. А сейчас…
— Мой товарищ… мой друг в беде! А я… да какой же я Высший…
Между тем, “товарищ и друг”, на данный момент, действительно не вызывал подозрений своим поведением. То есть, он однозначно вел себя не так, как Обито Учиха, которого Минато знал (что менее прозорливые наблюдатели, по всей видимости, списывали на пережитый травмирующий опыт) — но и не проявлял признаков враждебности по отношению к Селению.
Возможно, с ним еще можно будет работать.
Намикадзе молча порадовался тому, что техника Летящего Бога Грома была далеко не единственной, которую великий Тобирама Сенджу изобрел ради противостояния Учиха. И тому, что Хирузен Сарутоби в свое время санкционировал доступ молодого ниндзя к разработкам Второго.
Есть способы бороться и с Шаринганом. Знать бы еще, что именно Учиха с ним сотворили… и во что это выльется, учитывая всю картину.
Тут Минато озадаченно взглянул на Какаши.
— Кстати, а что Обито сейчас делает?
Какаши замялся:
— Он…
* * *
Тогда же.
Страна Огня. Селение, Скрытое в Листве, резиденция Тени Огня.
Хирузен Сарутоби.
— … это все, Тень Огня-сама.
Ниндзя АНБУ в маске кабана, ответственный за патрулирование окрестностей Селения, закончил свой рапорт, и в кабинете воцарилось молчание.
Хирузен медлил, набивая трубку и рассматривая то, как его народ, его большая семья, готовится к очередной ночи. Один огонек вот зажегся, второй, третий… А вот и четвертый. Мигнул и… погас.
“Чего же ты добиваешься, старый друг? Неужто решил вылепить из невезучего калеки новую послушную марионетку? Средь бела дня направил мальчика в свой питомник, к своей подчиненной? Неужели решил, что никто не поймет, какую игру ты затеял? Разве не понимаешь, что мы сейчас ну никак не можем позволить себе обострения внутреннего конфликта с Учиха? Нельзя тигра сейчас за усы дергать, ну нельзя их дразнить, нельзя…”
Третий создал легкую искру, затянулся терпким дымом, выдохнул…
— Я тебя услышал. Возвращайся к наблюдению.
* * *
Тогда же.
Страна Огня. Селение, Скрытое в Листве, Скала Тени Огня, заброшенные подземные помещения под засекреченной базой подразделения АНБУ.
Данзо Шимура.
— … это все, Данзо-сама.
Ниндзя АНБУ в маске кабана закончил свой рапорт, и в тайном подземном зале воцарилось молчание, нарушаемое лишь капелью из проржавевших труб. Разумеется, то была лишь видимость — все важные узлы инфраструктуры базы поддерживались в идеальном состоянии. Вероятность того, что сюда мог забрести посторонний, стремилась к нулю…
Но осторожность лишней не бывает.
Данзо, сохраняя безэмоциональное выражение лица, размышлял.
Впрочем, его настоящие чувства были далеки от спокойствия.
Единоличный повелитель Корня — дочерней организации АНБУ, официально распущенной вскоре после падения Скрытого Водоворота — был… раздражен. И разочарован.
“Выжил. Выжил, но в клан не вернулся. Ушел из приюта. Куда он ушел? Чья это игра? Сенджу думает только о своих игрушках. Намикадзе знает свое место и держится за него… но с ним никогда нельзя быть уверенным наверняка. Тем не менее… Учиха или Хирузен? Что замыслил клан Учиха? Судя по всему, нелетальная долговременная техника изменения сознания. Они не клюнули на наживку? Но почему тогда паршивую овцу не притащили обратно в квартал? Старый враг, это ты в очередной раз подстелил солому? Или…”
Это что касалось раздражения.
Разочарование же было вызвано глупостью собственной подчиненной, которой были свойственны непростительные сантименты. Продемонстрировать разработку Корня владельцу Копирующего Глаза… Данзо выносил приговор и за меньшие проступки.
Больше всего на свете Данзо Шимура не любил две вещи: ситуации, в которых ослабевал контроль “Корня” над доверенным ему древом Страны Огня, и некомпетентных подчиненных.
Неужели она думала, вернувшись в родной сиротский приют, что Корень не призовет ее к ответу после ранения и затяжной реабилитации?
Все члены Корня знали, что бывших членов Корня не бывает.
— Что ж, пора ее навестить, — решил Шимура, неторопливо поднявшись с каменного сидения, напоминающего трон.
Ликвидировать Странствующую Монахиню сейчас, конечно же, будет расточительством. В области сбора разведывательной информации ей среди Корня, на данный момент, равных не было.
“Для нее как раз есть миссия в Стране Земли. Да и пришла пора набрать новых… невидимых братьев”.
Иллюзия обычного человека, которую Данзо Шимура любил временами демонстрировать, оконачательно рассеялась — и если бы окружающие его в этот момент ниндзя, застывшие безмолвными изваяниями, имели свободу воли вздрогнуть, они бы так и сделали.
Но они не имели.
* * *
Ранее.
Страна Огня. Селение, Скрытое в Листве, квартал клана Учиха, дом главы клана Учиха.
Наори Учиха.
— Фугаку, ты с ума сошел?! — вскричала уже немолодая, но еще привлекательная женщина с необычными волосами цвета спелой лиловой хризантемы, порывисто вскакивая на ноги и едва не перевернув пиалу с чаем.
Возможно, то было знаком судьбы, а может, лишь заурядным совпадением, но в геральдике этот цвет издавна ассоциировался со знатным происхождением, благородством и красотой.
Таким же было и ее положение в клане Учиха — ее, героини Второй Мировой Войны Ниндзя, сильнейшей женщины-ниндзя и лишь второго человека, после главы, пробудившего Калейдоскоп Копирующего Глаза.
О последнем, впрочем, знали лишь избранные.
Как бы там ни было, она была одной из немногих, кто мог позволить себе быть с Фугаку Учиха на короткой ноге. Поэтому хозяин дома на ее крик лишь поморщился — и молча указал обратно на кресло.
Наори постаралась усмирить негодование, также молча расправила складки на одежде и чинно села назад.
— Объясни.
Фугаку помолчал.
— Милосердие.
— Что… — Наори широко распахнула глаза.
Глава клана мрачно взглянул на нее, и черты его лица погрубели. Он отрывисто бросил:
— Я не хочу его казнить, Наори.
Женщина не нашла, что ответить.
Фугаку ударился в раздраженные пояснения:
— Обито оказался слишком слаб, чтобы не умирать без чужой помощи. Из-за его слабости кретин Намикадзе провалил миссию, и чертов Данзо, с попустительства Третьего, вывернули ситуацию таким образом, что из-за слабости клана Учиха вся операция провалена. Возмутительная глупость! Нам доподлинно известно, что на самом деле Обито попал в эту ситуацию из-за щенка Сакумо! Ему просто не повезло. Но его репутация… погибни Обито там, или не попади он под тот обвал — это бы клан Учиха имел полное право подать ноту протеста!
Все это Наори уже знала. Женщина скорее последовала бы примеру Белого Клыка, чем сказала об этом прямо, но страсть Фугаку к порицанию современного устройства Селения была притчей во всех языцех. Среди Учиха, разумеется.
Поэтому она ограничилась лишь кратким:
— И?
— Но… Наори, я больше не вижу выхода — он не подчинился прямому приказу главы. Что дальше? Ты представляешь, какие слухи они распустят, если мы вернем его в квартал силой средь бела дня? Или ты предлагаешь мне устроить полномасштабную тайную операцию по его похищению, чтобы нас объявили в подготовке революции? А сам Обито, если он вырвется? Что, станет Беглым? Упрямый, наглый и глупый мальчишка совершенно отказывается видеть ситуацию, а его так называемый “наставник” умыл руки. Слизняк Намикадзе, как знал, что нельзя ему верить. Надо будет сказать Микото, чтобы перестала общаться с Кушиной…
— Не переводи тему! Жертвовать частью достояния нашего клана на… на что? На перевоспитание строптивого юнца, который…
— А не по той же ли причине ты утратила зрение на свой левый глаз? — прищурился Фугаку, и Наори вздрогнула. — В какой-то момент Нака стал одержим техникой Калейдоскопа “Изанаги”, неправда ли? До такой степени, что был готов убивать своих же, чтобы изменять судьбу. Сколько глаз своих братьев он успел…
— Он был моим женихом, — глухо произнесла Наори, пытаясь подавить боль, которую несли эти воспоминания и это имя.
— А это — ребенок клана Учиха! — рявкнул Фугаку. — Наше будущее! Мы и так… мы и так теряем это будущее каждый день из-за Второго и его верного последователя Третьего! Не говоря уже о Шимуре, чтоб черви обглодали его под повязками! Обито-кун пробудил нашу клановую технику! Он — один из следующего поколения, кто должен стать плечом к плечу с моим сыном и сыном Кагами, кто может вырвать наше будущее из прогнивших оков Селения, а не… сбегать и рисовать похабные картинки!
— То есть… позволь мне подытожить, — едко произнесла Наори. — Ты хочешь потратить драгоценный Копирующий Глаз и одну из наиболее совершенных техник клана на то, чтобы подвергнуть мальчишку-инвалида нескончаемой пытке в петле времени, для того, чтобы он… что? Стал более покладистым? Не находишь, что это слегка…
В ответ на нее взглянул Калейдоскоп Фугаку.
Хозяин дома окончательно утратил добродушный вид, который и так позволял себе, разве что, за порогом собственного жилища. На женщину смотрел истинный глава клана, и она, даже несмотря на все свое самообладание, не смогла подавить дрожь.
Достаточно лишь одного желания Фугаку Учиха, чтобы Наори без следа сгинула во всепоглощающей вспышке черного пламени Аматерасу.
— Ты отдаешь себе отчет, КАК сильно эти шакалы, с которыми мы повязаны соглашениями и кровным долгом, жаждут заполучить нашу Технику Глаз? Как только Третий, или старейшины, или проклятый Данзо Шимура, или этот вивисектор Орочимару, не говоря уже о других Селениях, осознают, что мы не в состоянии защитить наше достояние, они откроют на него полноценную охоту! Наложи на него “Изанами”! Это приказ, Наори! Если еще не поздно… сделай так, чтобы завтра же он стоял у меня на ковре. Сам.
— … если еще не поздно, — эхом отозвалась Наори. — Слушаюсь, Фугаку-сама.
— Да будет так. Подвергни Обито воздействию техники “Изанами”. Заставь его принять реальность — и перестать противиться судьбе и решению клана Учиха.
— Х-хорошо, я это сделаю. Но… я ведь… — она замялась.
— Новый Копирующий Глаз тебе пересадят через час, — сухо сообщил Фугаку. — Поторопись, мы не должны вызывать подозрений.
На невысказанный вопрос он скупо и отрывисто обронил:
— Твоя племянница. Вчера. По квоте. Не вернулась.
Наори резко развернулась и вышла из комнаты.
Иллюстрации:
Чисто для атмосферы. Подземелья "Ужаса Подземелий", также известные как вотчина Стремного Данго.
Примечание автора:
Не могу сказать, что прям сложная, но капец… разнообразная глава, что ли? Шесть интерлюдий подряд! Рекорд! Ну и плюс длинная тоже, и на две трети из одних только диалогов состоит.
В общем, долго писал, почти шесть часов подряд, прикиньте! Пришлось очень много всего гуглить.
А ЕЩЕ ЭТО САМАЯ БОЛЬШАЯ ГЛАВА В КНИГЕ! ЫЫЫ Я МОГУЧ!
Надеюсь, вам понравилось!
Как бы там ни было, в следующей главе — обратно к Обито.
P.S. Я недавно нашел еще один фандом, по которому ОЧЕНЬ хочу написать фик. Никогда не угадаете, поэтому сам скажу: Omniscient Reader's Viewpoint, он же — ранобе и манхва "Всезнающий Читатель". Это, нахрен, вершина и пик метамодерна, это, блин, настоящее учебное пособие для меня по тому, как делать интересные и внезапные твисты. Не без минусов, конечно, но это хороший пример уравновешивания одного МС другим, вроде как в "Юнлинге" у Метельского было, только лучше. Куда лучше.
Короче говоря, добавляйте в список, лол — жизнь слишком коротка, а я пишу слишком медленно, чтобы размениваться на скучную жвачку и унылые концепты без оригинальности. Этот фик будет точно, так как такого еще точно никто не писал — потому что он ЕЩЕ БОЛЬШЕ развивает оригинальную концепцию.