Дьявол Дейви. Глава двадцать шестая
Я выбрался из запоя… после такого отдыха надо лечиться, но отпуск продолжается. Постараюсь наверстать за это время. Из хороших новостей: обновил себе ПК и уже третьи сутки пью алкоголь и играю в киберпанк по 14 часов в сутки… мне нравится, но пора заканчивать, хотя бы с алкоголем.
Глава двадцать шестая. Коллекционер.
С глухим стуком металлический сапог опустился на полированное дерево «Инквизитора». Ни скрипа, ни стона… будто и не было давления огромного веса. Будто и не по палубе ступал Гарфилд. И будто не нёс он многотонную махину с него самого размером на плече.
Вновь перед Святым выстроились в три шеренги подчинённые. Один-единственный отряд Божественных Рыцарей, да под надзором их капитана… не выглядел внушительной силой, однако действительно представлял её. Тридцать один человек. Всего лишь тридцать один воин. Таким составом они способны уничтожить целую страну, и не важно, воинствующая она или мирная. Их не закидать трупами, не остановить силой, не перехитрить тактикой… сдаться или сбежать — вот что остаётся тем, кто отвергает милость Мирового Правительства, отказываясь признать божественное происхождение Святых. И какой бы путь ни оказался избран, бешеных псов, кусающих протянутую руку, ждёт лишь одно. Смерть.
Рассвел прошёл мимо солдат, не удостоив их и взглядом… правда в том, что даже захоти он уделить толику своего времени на пламенную речь, он не стал бы этого делать. Не смог бы. Не тогда, когда он только-только облачился в броню. Глухой доспех не имел себе аналогов в современном мире, ибо происходил из тех времён, когда люди были способны творить настоящее искусство оружейного дела, способное противостоять и богам и демонам… когда мастера “вкладывали в свои работы душу”. Сейчас уже мало кто знает о таковых, а уж техники их работы и вовсе давно размылись в веках, но результаты трудов некоторых кузнецов помнят до сих пор, ведь творения те всё ещё гуляют по рукам сильнейших воителей! Эйс и Сильверс — парные мечи, первый из которых принадлежал покойному ныне Королю Пиратов, а второй — живому и здоровому предводителю Божественных Рыцарей, — одни из самых знаменитых катан, вышедших из-под руки кузнеца Вадзаэмоно — величайшего мастера древности. Или же “проклятые” катаны творца Китецу, славу за создание которых тоже частенько приписывают Вадзаэмоно. О броне же Гарфилда известно лишь имя мастера, создавшего комплект — “Смауг” было выгравировано на внутренней части спинной пластины.
Особенность этих доспехов уже успела свести с ума не одну сотню глупцов, посмевших примерить их, и даже Гарфилду каждый раз необходимо некоторое время, чтобы привыкнуть к ней… Ведь едва золотистый шлем в форме плачущего лица оказывается на голове, как человек полностью отсекается от внешнего мира. Слух, зрение, запахи — всё это перестаёт существовать, вводя разум в состояние сильнейшего дискомфорта. Стресса, который усиливается со временем. Человек ощущает давление, но чем сильнее становится его желание сорвать с себя шлем, тем сильнее тот прилегает к лицу, хоть внешне не меняется совершенно.
Первые минуты внутри всегда будоражат нутро Гарфилда, но зато после, когда тьма из давящей становится обволакивающей, а звенящая тишь обращается приятной музыкой единства с собственными мыслями, на разум старца будто снисходит откровение. Эйфория затапливает нутро, и всё вокруг становится понятным и простым.
Палуба «Инквизитора» рассказывает о сотнях сапог, гулявших по ней, но если прислушаться, то даже дерево, из которого она сделана, с радостью поведает о том, как долго-долго росло оно, каким высоким стало, и как больно ему было, когда злые букашки изрубили топорами его плоть.
Где-то там, в застенках корабля, Гарфилд мог познать мысли своего капитана, и он не закрывался от них, как и Фигарлэнд не спешил прятаться: тот был в смятении, а значит сам по себе давал шанс пожилому Святому продвинуться по служебной лестнице… не закрылся — значит пригласил. Уж не высшей-то знати не знать, как полезно иметь сведения о том, что скребёт на душе у ближнего твоего. А то, как это знание применить — вопрос опыта.
На фоне столь мощного посыла какие-то там шепотки рядовых Рыцарей не стоили и щепоти внимания… однако именно им Гарфилд это внимание и должен был уделить: скомандовать отправление на ожидавший их отряд бриг, чем и занялся командир. Одно другому не мешало.
По мере удаления от «Инквизитора», дальше уходили и навеянные Гарлингом образы: жуткая битва, монстры — Рокс и Роджер, наглый блондин, миловидная брюнетка и красновласый малец… отдельно ничего не значащие картинки, но вместе — пища для ума Святого. На смену тем образам приходили другие, с противоположной стороны. Как стонет незримая пелена, очень важная, очень значимая, но Гарфилду неизвестная. Как веет из-за неё ледяной скорбью, да несёт оттуда могильным тленом. И как вкручиваются в самую душу четыре разных взгляда: два обжигают золотой ненавистью, один оглаживает облегчённым любопытством лазурных тонов, а последний… будто сам он, Святой Рассвел Гарфилд, смотрит за судьбою гладиаторов на арене рабов. Безынтересно и отстранённо, ибо что может принести ему низшая форма жизни? Он не видел источника того взгляда, хотя прекрасно чувствовал, и даже улавливал образы владельцев первых трёх. Последнего найти не мог, но наиболее отчётливо и сильно ощущал на себе его брезгливый взор с толикой садистского любопытства… насколько глубоко войдёт меч в глотку раба? Как долго он проживёт без рук и ног? Понравится ли рыбе-убийце его плоть? Нет живого интереса, нет ярких эмоций, одно лишь только любопытство высшего к низшему… Гарфилд почувствовал, что хочет закрыться, но тут же подавил это в себе — шлем всё равно не позволит.
Платить нужно за всё, а за кратно усилившуюся волю наблюдения плата может быть и вовсе чудовищной… уж не Божественному Молоту этого не знать.
Команда оперативно оказалась на берегу, где Рыцарей и их капитана уже ждали отряды рядовых гвардейцев. По исходному плану именно они должны были заниматься зачисткой и отловом местных, а руководство операцией должно было лечь на капитана СП-3. Лоскер также был на берегу. Дожидался того, кто решит судьбу его операции…
— Можешь приступать, — прозвенело от золотистой фигуры Гарфилда.
— Как прикажете…
Несколько однотипных приказов сорвалось в ден-ден муши, и их же суть была высказана ближайшим подчинённым Лоскера — остров окружён, и ударным группам надлежит продвигаться к Сиккэру со всех сторон, чтобы не пропустить ни единого клочка Курайганы. Капитан повёл свою армию вперёд, и следом за ними двигался строй Божественных Рыцарей. Отряд Рассвела не вмешивался.
Леса мрачного острова были воистину опасным местом, даже для подготовленных воителей, но направляемые приказами Лоскера, да при поддержке его же подчинённых — агентов СП в чёрных костюмах, что выделялись на фоне боевой амуниции гвардейцев, солдаты легко проходили метр за метром, сжигая или замораживая ядовитые растения и живность… несколько фруктовиков легко обеспечивали подобное. Увлечённый процессом, Линч не сразу заметил громоздкую фигуру, нависшую над ним. Гарфилд подошёл совсем близко, и лишь из-за блика огня на золотистом доспехе его “жертва” сумела заподозрить неладное, встрепенувшись и отпрыгнув в испуге.
— Отбросы… — недовольно пророкотали из доспехов, — Каждое новое поколение Сайфер Пол хуже предыдущего.
— Простите, — тут же среагировал капитан, рухнув на колено и прижав руку к сердцу.
Гарфилду было плевать на извинения, ведь сошедшие с уст мусора они не значили ровным счётом ничего: пустой, не самый приятный для слуха звук. Святой и вовсе бы не тратил своё время на разговоры с низшим, если бы не его любопытство…
— Что у тебя в кармане?
Как и Гарлинг ранее, он ощутил в нагрудном кармане Линча что-то, чего ранее никогда не ощущал. Однозначно то было порождением фрукта, но, в отличие от Фигарлэнда, Рассвел весьма интересовался способностями разных плодов… он знал, какой плод идеально подошёл бы ему и его доспеху, но понимал, что сейчас этот плод забрать не выйдет. В отличие от обычных Святых, те, кто обладал реальной силой, понимали, где кончается власть Небесных Драконов… Святые могут свергать королей, уничтожать государства, брать в рабство детей правителей… Святые могут убивать агентов и даже капитанов Сайфер Пол, если хватит на это сил… В их власти даже казнить дозорных на месте, однако! Ни Горосеи, ни Главнокомандующий Морского Дозора, ни Мировое Правительство целиком… никто из них не позволит Святому подставить свою шею под удар. Убить капитана СП могут себе позволить лишь Капитаны Божественных Рыцарей, ибо сила на их стороне, но вот убить адмирала дозора, — ради фрукта или по иной причине, — никто им не позволит. Напади Рассвел на Будду Сэнгоку, и от тела Святого останется лишь позолоченная пыль, а дозор, а вместе с ним и Мировое Правительство, потеряет не только боевую единицу огромной мощи, но и всех тех рекрутов, рядовых и офицеров, кто встанет на сторону Будды, а таких людей будет очень и очень много, начиная от самого верха, от вице-адмиралов, за которыми также пойдёт множество дозорных. Гарфилд понимал всё это, и потому лишь злобно скрипел зубами, ожидая того самого пирата, что снесёт голову Золотому Будде и вернёт его мифический зоан в круг перерождений. А до тех пор ему только и остаётся, что изучать способности других фруктов.
Лоскер же тем временем, не поднимаясь с колен, изъял из нагрудного кармана пиджака статуэтку. Фарфоровую куколку с пухлым лицом, белой кожей и жёлтыми искорками в глазах.
— Это подарок, Святой Рассвел.
— Хм-м-м… Дай сюда! — мужчина не сопротивлялся, когда огромные пальцы схватили находку, уложив игрушку на ладонь, — Хм-м-м… Это не просто игрушка. Что это?! Отвечай!
— Прошу прощения, Святой. Это сила моего дьявольского плода, — Гарфилд не чувствовал лжи в этих словах, — Встань! Танцуй!
Едва отзвучали команды, как ожила игрушка на ладони Святого, и крошечные её ножки зашлись в безудержном плясе, да каблучки отбивали трель о металлическую ладонь.
— Какая бесполезная сила, — отметил тот, бросая куклу наземь, и лишь в последнее мгновение Лоскер успел поймать ту, — Думал, что ты не сможешь разочаровать меня ещё больше. Продолжай свою миссию.
— Как прикажете.
* * *
Не прошло много времени, как отряды пробились к окрестностям Сиккэру. Курайгана — страшное место, но Мировое Правительство в своём гневе страшнее, и там, где ступали казённые сапоги гвардейцев, попросту не осталось жизни…
Разрушенный пустынный город, где не ощущалось людских душ — вот что увидели и “услышали” те, кто был на ты с хаки. Гарфилд хмурился, ведь ему докладывали о небольших потерях мирного населения… несколько тысяч человек должны были остаться в живых, однако на всю ту территорию, что способен охватить сейчас командир, он ощущал лишь троих. Тех, кто взирал за пришлыми подле ворот дворца Сиккеру… их видели все, как и они, в свою очередь, видели всех.
— Схватить и допросить! — отдал приказ Рассвел, и слова его тут же подхватил и передал своим людям Линч.
Та тройка… Святой ощущал их силу, и потому не чувствовал себе угрозы. Он был сильнее, и если придётся вступить в битву, противника Гарфилд здесь не найдёт.
Два сиккерийца стояли впереди: один сжимал в руках древко копья, второй покачивал перед собой лезвия парных клинков, готовясь начать смертельный танец, и обе пары их златистых глаз с ненавистью осматривали толпу смертников.
Наполнялась солдатами площадь, и всё большим становился полукруг тех, кто взял воинов на прицел своих ружей… нужна была лишь команда, дабы прозвучал первый залп. И она свершилась!
Взметнулись вдали вороны, затряслась земля, и вспышки порохового дыма закрыли собою вид… на каменные стелы, что вмиг выросли вокруг тройки последних защитников Сиккеру. Скалы поглотили пули, а после… после они взорвались изнутри, осыпая гвардейцев шрапнелью. Пострадавших оперативно оттащили, и вперёд вырвался уже новый строй с заряженными ружьями, да только совладать с ожившими тенями не смог и целый град пуль.
Одна — чёрная, словно ночь, стремительная, будто река, плавная, как развевающееся на шляпе перо… она огибала препятствия, размытым силуэтом уходила из-под выстрелов, и лишь иногда осыпалась искрами, ловя очередной снаряд на лезвия парных клинков. Рассекая металл или отражая тот обратно. Ни скорость врагов, ни выстрелов шквал, ни даже вступившие в ближний бой гвардейцы и агенты СП, ничто не могло остановить его. Дракуль Михок скашивал посредственных, в его понимании, бойцов, как жнец расправляется с колосьями пшеницы, и был в своём деле неумолим.
В другую же сторону, противоположную от Короля Сиккеру, помчался Первый Страж Королевства… бывший. Моракс двигался не так, как Михок, рывками и зигзагами, но каждый шаг его рождал содрогание земли, и в месте, где ступала нога копейщика, оставалась небольшая квадратная пика. Валун особой формы. Силою фрукта Моракс направлял родную землю, заставлял помочь себе. Ускорить рывок, сместить направление, вытолкнуть из-под очередной пули. В руках его раскачивалось и вращалось чёрное копьё, изредка отбивая чересчур удачные выстрелы, и в миг, когда воин достиг вражеского строя, острие орудия окрасилось алым. Взмах и подсечка, перекат и выпад, свист от размашистого удара и грохот от каменного столпа, защитившего мужчину от атаки. Сумасшедший стиль боя, где каждое движение приводит к улучшению контроля поля битвы, где каждый взмах оставляет после себя калеку или труп. Где мастерство воителя скрестилось воедино с идеальным контролем его тела и пониманием способностей фрукта, создав неумолимую машину смерти.
Рядовые агенты СП падали пачками, и ни зачатки воли, ни знания тайных техник рокусики не могли спасти их. Гвардейцы осыпались частями тел рядом или же падали пронзённые насквозь, и пусть их силы хватило бы, чтобы противостоять армиям тех или иных королевств, но мясо оставалось мясом, и куда ему выходить на поле боя, да против мясников?
Продвижение шло успешно, пока Моракс не встретился с очередным противником… не таким, как остальные. Творящаяся на поле бойни вакханалия здорово сбивала концентрацию, и воля наблюдения всё чаще отлавливала лишь затухающие в агонии голоса, что многократно усиливались новым его чувством: холода и мрака, таящегося вокруг. Момент, когда облаченный в белое мужчина появился рядом, оказался Мораксом упущен, но что куда важнее… беломасочник тянул к нему руку, что источала из себя нечто странное… он не понимал, что это, и не находил даже близких ассоциаций, чтобы описать, но именно это “что-то” и позволило ощутить опасность, не блокировать атаку, а увернуться от неё.
— Вёрткий, — послышалось с усмешкой сквозь маску, и тут же облаченный в белое размылся в восприятии копейщика. Воля наблюдения выла, инстинкты вторили ей, но едва ли Моракс мог услышать их… не после всего того, что пережила его душа за последние сутки, — Будешь неплохим подарком…
Последнее, что услышал могучий воин, прежде чем неизвестное “что-то” поглотило его целиком. Будто красно-чёрные вихри, в завитках которых угадывались самые различные безумные оттенки: злые, до бешенства; красивые, до помешательства; спокойные, до забвения. Оно било по чувствам… по новому чувству, заглушая всё остальное. Оно давило со всех сторон, причиняя невыносимую боль. Оно отравляло… заставляло усохнуть нечто важное. Настолько важное, что осознание потери ощущалось больнее, чем сам процесс.
А затем всё вмиг прекратилось. Раны, которых не было, болели и пульсировали, телу было тесно, будто в саване, и жуткая слабость гуляла по нему. Не отзывалась воля, не отзывался фрукт… лишь то самое — новое чувство давало понять, что держит его не враг.
“Д-держит?”
* * *
Незадолго до сошествия армии Мирового Правительства на земли Курайганы.
— Ещё раз… — явно нервничающий мечник ходил передо мной взад-вперёд, то ли проверяя выдержку, то ли пытаясь сбить концентрацию, — Просто так взять и убрать моих людей ты не можешь?
— Несколько тысяч за раз? Нет, не могу. Мне не хватит времени, чтобы поставить защиту на каждого, — можно, конечно, растянуть и свою, но тогда я останусь уязвимым перед тем, что скрывается здесь в Магусе, так что о такой возможности лучше тактично умолчать.
— Но при этом… Ты можешь переместить целый кусок земли?
— Разница принципиальна, дорогой мой друг. Я не могу возиться отдельно с каждым, но поставить мощную защиту на территорию — вполне.
— То есть, — Дракуль замер, вперив в меня своим “Соколиным” взглядом, — ты всё-таки можешь переместить всех.
Я устало вздохнул, и всё же оторвался от движений духовных сил, чтобы ответить на претензии уже своим недовольным взглядом… Возможно, что зелёный блеск в глазах и потусторонний вой души, раздавшийся во все стороны, были несколько лишними. Хотя из присутствующих лишь единицы могли его услышать. Те, кто знаком с этим их “хаки”. На Михока в любом случае подействовало… отрезвляюще. По крайней мере, этот кажущийся спокойным человек действительно смог взять себя в руки.
— Ещё раз. Для меня нет проблем пробить брешь, чтобы в неё прошло всё твоё племя. Я даже смогу разместить их там, на своём корабле… Обеспечить безопасный отход, так сказать. Но только без защиты на том свете они протянут не больше часа, а после начнут сходить с ума. Стремительно и безвозвратно. Не забывай, что у тебя тут дети, чьи души слишком слабы, и старики, у которых слабо уже тело, так что и этого часа у них может не быть. Если тебя устроит, что из нескольких тысяч выживут десятки — вперёд! Подводи всех ко мне и начнём переброску. — Михок не сдвинулся с места, лишь недовольно склонил голову, закрывшись от меня полями шляпы, — Я так и думал.
— Тогда какого чёрта ты просто сидишь и ничего не делаешь?! — в разговор вмешалась пожилая сиккерийка, что, кажется, была здесь главной за медицину, — Поднимай свою зад и ставь этот барьер! Даже я уже чувствую… смерть. Как она дышит в затылок. Как скрежещет точильный камень по её косе. Как…
— Кхм… Вообще-то, за смерть тут отвечаю я, — перебил я старую, — И если вы перестанете мне мешать, то смертей и не будет. Оба! Возможно это покажется вам странным, но я не просто так нарисовал рисунок из своей крови и уселся в его центр. Возможно, только возможно, это что-то значит? Возможно, оно как-то помогает мне использовать те силы, о которых вы не то что не знаете — даже не слышали! И, опять же, лишь возможно, что не стоит отвлекать меня в это время?! Бывает, порой, полезно думать, прежде чем делать. Лучше готовьте своих людей… я же говорил, что кровью сиккерийцев будут они спасены? Так скоро та кровь понадобится…
Может и удалось устыдить эту парочку, но в целом — плевать. Главное чтобы не мешали больше. Я вновь погрузился в медитацию, и вновь послал свою силу гулять по замку. Клеть душ практически завершена… Нужно лишь выстроить последние фрагменты, настроить её и запитать. Куда как важнее, чтобы сиккерийцы следовали моим указаниям, и не покидали стен замка, иначе… Я даже отсюда чувствую души тех, кто пришёл по их головы. Плевать на массовку! Они — что скот. Плевать на сотни кораблей, что окружили остров. Не сомневаюсь, со всеми ними Михок справился бы и в одиночку. Но вот те двое — они не его уровень. Разделяющее нас расстояние не помеха — я вижу их, прекрасно вижу. Следы… несколько необычные, немного не такие, как сохранившиеся в моей памяти, однако спутать их с чем-либо сложно. Эти двое — вскормыши.
Вспоминаются старые дикарские пирамиды в глуби влажных лесов Южной Америки. Ещё до времён передела Божественных влияний, до массовых падений пантеонов… Там племена выпрашивали силу у своих богов, и делали это совсем не так, как я или мне подобные. Я отдавал Калипсо всё, без остатка, а взамен она даровала мне себя. Возможно, у кого-то было по-другому, но таков уж был мой путь. Дикари же… варвары… они приносили жертвы своим Богам, но кусочки тех жертв оставляли себе. Привлекали внимание высших сущностей, и с их помощью впитывали внутренний дух ещё живого человека, оставляя шрам на собственной душе, но обретая чужую силу. Сомнительный по качеству способ, ведь прирост идёт мгновенный, чего попросту не может выдержать человеческое тело. “Недостойные” гнили заживо, их тела усыхали или же просто распадались слизью — по-разному. Те же, кто переживал процедуру, становились значительно сильнее себя прежних. Духовно. Они становились вскормышами, хотя я уверен, что величали себя по-другому. Взошедшие на чужом посмертии. Редкий шаман тех племён мог принять больше двух душ, но всё это было там! А здесь… здесь люди сильнее. Значительно сильнее. И пределы их значительно шире. Сколько душ способен вместить местный человек? Две? Десять? Сотню? Судя по ощущениям, один из моих гостей вскормлен как раз сотней, или около неё, а второй… второго я не успел толком рассмотреть, как он закрылся. Чем и как — не имею ни малейшего понятия… артефакт то, личная сила, или очередной необычный фрукт… да и имеет ли это значение? Достаточно понимать, что он, закрытый, уже идёт сюда. Но и не только он.
Я был к этому готов, а вот местные несколько струхнули, когда из вспышки зелёных молний на дворцовую плитку опустилась пара загорелых ножек в сапожках из белой кости… как всегда, “броня” Харрибел выглядела в высшей мере непотребно, но именно она наилучшим образом взаимодействует с её фруктом. Изменяется под его влиянием, сохраняя свои свойства. Есть у меня такое подозрение, что кость, из которой сделана амуниция Тии, когда-то принадлежала существу, чей дух сейчас заперт в её теле.
— Джонс! — поздоровалась Тия… её бронзовая кожа так сильно контрастировала с местными, как и чисто-белый фасон брони, вопреки окружающему мраку… — Надеюсь, мы закончим здесь быстро.
— Кто это? — насторожился Михок, но за меч, тем не менее, не схватился.
Я поднялся с колен, отметив не только внешнюю противоположность загорелой блондинки и бледного брюнета, но и то, что у одной за спиной висел “дикий” белый костяной двуручник, а у второго, в очень даже схожей позиции, находился элегантный чёрный меч. Буквальные антиподы…
— Правитель дружественного нам государства. Тия Харрибел — Королева Амазон-Лили. Тия, это — Дракуль Михок, Король Сиккэру.
Михок недовольно осматривал Тию, в то время как девушка оставалась невозмутимой. За пределами Амазон-Лили она быстро обращалась Императрицей, задвигая забавную блондинку, любящую тискать Хину да подтрунивать над прочей островной детворой, на задний план.
— Это та помощь, которую ты обещал? — едва ли не сквозь зубы шипел мрачный дядька, — Она… кхм… извини, но я не чувствую в тебе мощи. Никакой.
— А во мне? — ухмыльнулся я мечнику.
Забава в чём… в выводах Дракуль прав, и разобраться с теми двумя Тия не сможет, как бы ни старалась, хотя Галла моталась за ней не для этого. Он ошибся в предпосылках. Не может почувствовать Харрибел не потому что она слабая, а потому что она уже была за гранью, и там встречала Богиню, избранницей которой является. Её душа открыта, как и у прочих моих учеников и подчинённых, и первое, что освоила дикая островитянка — как не сойти с ума от давления Эбиса. Моракс сейчас лишь на пути к освоению этого навыка, но он и познал истинного себя не больше пары часов назад, в то время как у Тии было несколько суток, наставник и полноценная Богиня за плечами. А то, что теперь она с некоторой неохотой читается этой их волей… так тренировать нужно навык. Михок, вон, если напряжется, то сможет пробить пассивную защиту и познать-таки уровень сил амазонки, но только делать этого он не стал, ограничившись поверхностным эффектом. Здравый смысл, нервозность или же простое высокомерие — не знаю, что послужило тому виной, и знать не хочу.
Собственно, намек мужик вроде понял… ведь меня он не ощущал совершенно, однако возлагал на мои плечи судьбу собственного народа. Буквально выживание сиккерийцев. Вот и решил, что Тия из той же когорты, и раз она нужна мне для того, чего он не понимает совершенно, то значит так надо, и спорить смысла нет.
— Без согласия Тии я не смогу помочь твоим людям. Вывести — выведу, но вам же нужно место, где можно осесть… остров амазонок находится под такой защитой, что даже Мировому Правительству не будет просто туда пробиться, и речь, поверь мне, не о кораблях и армии… Там вы будете в безопасности, пока не найдёте себе новую землю, или не решитесь вернуться на старую, но без подтверждения правителя того острова, увы, туда не стану я проводником, — хотя это лишь номинально, но так будет лучше. Если я хочу и дальше оставаться в хороших отношениях с амазонками, лучше делать “правильно”, особенно если мне это ничего не будет стоить. Тия — воля Богини, Малимии, а Малимия, её же хитростью — мой фамильяр… и если мне надо, чтобы раса с природной склонностью к тёмным энергиям выжила, значит так оно и будет! — Но не эта цель главная в её здесь появлении… приготовления почти завершены, но времени, чтобы всё закончить, боюсь, нам не хватит. По ваши души уже выдвинулись, и прямо сейчас отряды врагов высаживаются на земли Курайганы. Одного тебя, Дракуль, будет недостаточно, — Моракс, что бледной тенью расхаживал вокруг Михока, борясь с новыми для себя ощущениями, хотел было высказаться, но напоролся на мой взгляд. Надеюсь, суровый, — Ты сейчас не боец и в расчёте не учитывался изначально. Кого-то может и положишь, но первый же серьёзный противник, вроде тех, с кем ты расправился до знакомства со мной, разрушит твоё тело и не заметит.
— Хочешь сказать, что амазонка достаточно сильна…
— А то ты не знаешь, пернатый, — холодно отчеканила блондинка, — Не твою ли шляпу мы с полгода назад вытаскивали из глотки моей змейки?
Михок помрачнел сильнее, поняв, наконец, кого именно я притащил к нему. Правитель Амазон-Лили — не то же самое, что Императрица Пиратов Куджа. О первой знают единицы, ведь амазонки ведут крайне закрытый от общества образ жизни. О последней — все, кто хоть что-то ведает об опаснейших пиратских командах Грандлайна. А то, что эти два титула традиционно носит один человек, так это нюансы, и вовсе недоступные посторонним.
— Вас двоих вполне хватит, чтобы выиграть мне нужное время… хотя, думаю, Тия справилась бы и в одиночку. Но хватит болтовни!
Хлопок в ладоши, толчок силы, и во все стороны от меня расходятся огненные волны, что не вредят людям, но вгрызаются в плитку дворца. Пламя исчезает, тает в воздухе, но на месте его остаются искры и, опадая наземь, сливаются там в снопы. Они ползут, змеясь, выжигая и выплавляя заложенный в Эбисе рисунок. Переносят его в реальность. Вздыхая и ахая, сиккерийцы отпрыгивали, спотыкались и падали, когда прямо под их ногами мчалась очередная искра, жар которой раскалял даже камень, но не причинял вреда живым. Паника… хаос… и на их фоне я могу, наконец, отметить: рисунок завершён!
— Вы трое — на выход! И только попробуйте подохнуть: воскрешу и прокляну. Остальные… Кхм… ВСЕМ ВНИМАНИЕ! — поднятый представлением переполох вмиг умолк, — Будьте так любезны, заполните своей кровью все желоба на полу. Каждый, каждый! Должен выдать хотя бы полстакана!
— Делайте! — рявкнул Михок, разворачиваясь, да только рука моя легла ему на плечо.
— Меч… — златые глаза выражали немалую степень недоумения, — Пожалуйста.
Судя по той скорости, с какой мечник расстался с продолжением себя, улыбка в конце вышла скорее жутковатой. И да, я сильно сомневался в своей способности запугать Дракуля, однако сделка есть сделка, и то, что я требую свою плату именно сейчас, в его глазах может иметь какой-то смысл… а он имеет. Теперь, пока люди заняты самоорганизованной сдачей крови, а сильнейшие воители, присутствующие на острове, пытаются выиграть им для этого время, у меня выдалась свободная минутка, чтобы оставить господам из Мирового Правительства последний сюрприз… Ну, это если я окажусь прав о природе этого клинка и необычности окружающей фауны. А если нет, то хотя бы изучу необычное оружие, что тоже плюс. Главное, что не без дела.
* * *
Харрибел вышла из здания вместе с навязанными ей детишками… Вернее, с юнцом, что едва сделал себе имя на Грандлайн, да с безымянным воителем, ощущавшимся как ходячий труп. Девушка понимала его, ведь сама не так давно проходила через такое же… сложно впервые за всю свою жизнь осознать “себя” настоящей. Но богиня с ними, с придатками. Возможно, будет толк и от них… более важным стало чужое внимание, гуляющее по загорелому телу, будто мурашки. А может и вызывая их своим присутствием. Пристальное и неотвратимое, от которого нельзя закрыться. Не получается! Даже с новым методом, о котором поведал ей Джонс. Некто чужой. И далёкий. Он словно сорвал с души Харрибел все покровы, и смотрел на неё нагую, но не любуясь, а как… как… как очередная молоденькая амазонка, впервые попавшая в команду, смотрит на портовую шлюху. Без узнавания, но со странной мыслью: “И такие бывают?!”. И как бы ни пыталась Тия взглянуть в ответ, видела лишь яркий солнечный образ, сквозь свет которого никак не выходило пробиться… странное и даже жуткое чувство, о котором никто её не предупреждал.
“Ну ладно! — утешала себя блондинка, — Джонс просил выиграть время, а не войну.”
Вот, солдаты врага начали пробираться к лесу… и ей бы стоило уже задействовать свою силу, да только “союзники”… мало того, что стоят слишком близко, так ещё и мужланы, увиденные ею впервые. Если вдруг амазонка потеряет контроль, то зашибёт обоих. Попытка расставить тех на места, рассредоточить, окончилась ничем. Выходов у дворца больше десятка, а их всего трое… если Джонс не соврал, то людей внутри нельзя почувствовать снаружи, а значит и встречать врага лучше единым кулаком, дабы подавить соблазн зажать рассредоточившихся воинов в клещи. Да и вытаскивать, в случае чего, Дейви будет всех разом, а не бегать и вылавливать по одному.
Решать насущную проблему, к вящему облегчению девушки, не пришлось: противник атаковал первым, на что полуживой копейщик воспользовался своим фруктом. Закрыл их от выстрелов… вряд ли там были пули из кайросеки, а обычные, хоть даже напитанные хаки, волю Императрицы не прошибут. Никак. Но демонстрация силы, способной создавать каменные столпы из земли, на том не окончилась.
Неназванный бьёт по созданным им же скалам, и те взрываются, орошая округу крошевом осколков. Харрибел даже ощутила несколько смертей, от особо удачных снарядов. Оба сиккерийца рванули вперёд, взяв на себя правый и левый фланги, а Тии остался центр… Загорелая кожа стремительно серела, приближая амазонку к местным цветам. Девушка становилась выше, больше… в глазах начали плясать голодные огни, зубы росли и заострялись, и на руках появлялись когти да продольные плавники… изменялось строение её тела!
Сознание Тии мутнело, но привычная к такому Харрибел оставляла за собой контроль, направляя поселившийся в ней безудержный голод в нужное русло. Рывок, придворцовая площадь рассыпается осколками и пылью, и покрывшийся костью кулак касается вмиг почерневшей маски, а в другую руку падает аккуратная фарфоровая статуэтка… обладающая смутно знакомыми чертами… и веяло от неё чем-то таким… узнаваемым. Тия пошла не в центр, но влево, поспешив спасти слишком быстро проигравшего союзника.
Инстинкт взревел об опасности, и, поддавшись ему, девушка пригнулась к земле, встав на все четыре конечности, пропуская руку недавнего беломасочника прямо над собой… тот так бы и пролетел мимо, если бы не костяной хвост, коим хлестнула его практически завершившая трансформацию амазонка. Капитан одного из отрядов СП оказался вбит в землю прямо рядом с удлинённой костяной лапой, чем монстр, каким обратилась Тия, и воспользовался, опустив конечность на горло своей будущей жертвы.
В глазницах акульего черепа более не было ничего человеческого, лишь извечный голод пылал красными огнями. Линч не видел в них ни разума, ни, тем более, сострадания… Однако для человека, способного “обнулить” противника одним лишь касанием руки, все полученные увечья — ничто. Ладонь в перчатке легла на костяную лапу, и Лоскер с привычной ухмылкой на губах, коей не довелось ещё увидеть никому, радовался пополнению своей коллекции… не долго. Впервые за всё то время, что мужчина владел своим фруктом, он осознал, что не может его активировать на ком-то. Не потому, что мешал кайросеки или покров мощной воли вооружения. Не из-за вспышки королевской хаки или неожиданного контакта с морской водой… а просто потому, что не может. Не получается, как ни пытайся. Он чувствовал, как знакомая и родная энергия обволакивает тело монстра, но вглубь его проникнуть она не может…
А воля тем временем уже трещала под давлением невиданной твари, однозначно намекая на скорую смерть. Линч пытался вырваться, пытался атаковать в ответ, но вмиг почерневшие кости решили его судьбу: капитан третьего отдела Сайфер Пол оказался обезглавлен лапами Императрицы Амазон Лили, Королевы Пиратов Куджа… и для самой Тии это было лишь началом великой охоты. Девушка вошла в раж, и едва ли обратила внимание на Моракса, что появился неподалеку от обезглавленного тела. На юную брюнетку с горящим золотом взглядом, оказавшуюся непосредственно на теле Линча… на пропустившего вдруг атаку Михока, что неожиданно вспомнил то, о чём посмел забыть. Не по своей воле. И, конечно, Тия вряд ли заметила змееподобную ящерицу, существующую сейчас лишь в Эбисе, которая, задорно мотая тремя своими хвостами, крепко удерживала в пасти рвущийся на “перерождение” красно-чёрный огонёк. Это всего лишь коллекционер… оказался частью коллекции.