— Эй, змеиная морда, я хочу тебя кое о чем спросить. Правда ли, что ты неравнодушен к маленьким мальчикам? — Наруто самодовольно ответил, заставив саннина дернуться в гневе.
— Не дави на меня, маленький мальчик, — сердито прошипел Орочимару.
Не так он представлял себе развитие ситуации! Он должен был заклеймить Саске Проклятой Печатью, а тут у него тупик с этим наглецом! Они еще даже не начали всерьез драться, а он уже чувствовал сильную боль.
Ему нужно было как-то отвлечь рыжего и заклеймить Саске как можно скорее, потому что он был уверен, что полноценная драка привлечет внимание Хокаге и его чудовищной жены. Он был не в том настроении, чтобы быть испепеленным, когда у него были планы по достижению бессмертия!
— Я не давлю на тебя, говнюк, я задал честный вопрос и жду честного ответа, — твердо заявил светловолосый, подавая знак своим товарищам держаться как можно дальше от их драки.
Болезненно бледный шиноби в гневе покачал головой, когда огромная волна чакры вырвалась из тела Наруто, пройдя сквозь густой кустарник со всех сторон и прорезав деревья на поляне.
Оцепеневший Орочимару быстро отпрыгнул в сторону от волны, пронесшейся через лес, и взорвался, демонстрируя неистовую силу. Когда дым рассеялся, бледнокожий саннин понял истинную причину появления мощного энергетического диска.
Гигантский взрыв привлек внимание АНБУ, а также Хокаге! К тому же, к лесу приближался светловолосый Узумаки.
“Будь он проклят!”
При таком раскладе у него не оставалось выбора — сбежать и жить, чтобы клеймить Саске в другой день!
— Ты заплатишь за это, отродье! — грозно прокричал Орочимару, метя в рыжего ядовитыми кинжалами, и тут же опустился на землю и бесследно исчез.
Наруто небрежно усмехнулся, заправляя руки в штаны АНБУ, и скрылся за деревьями, чтобы догнать свою команду, оставив клона дожидаться прибытия родителей. — Ну, по крайней мере, у нас есть свиток Земли.
** Центральная башня, третий день
— Сакура, хватит тратить время на загадки, отдай мне эти свитки, — глухо объявил Наруто, протягивая руку вперед и выхватывая у розоволосой свитки Земли и Неба. — Оба свитка содержат сегментированные части массива вызывающих печатей.
— Что именно это значит? — вмешался Саске.
— Они способны вызывать.
— И откуда ты это знаешь? — резко спросила Сакура. Наруто, похоже, обладал необычайно обширными знаниями по всем вопросам, связанным с ниндзя, но редко указывал, откуда он их получил.
— Пять слов, Сакура, я… я… Потрясающе, — нахально ответил светловолосый.
Открыв одновременно два свитка, рыжая лениво подождала несколько секунд, пока формула дзюцу сработает, после чего бросила свиток на землю и отступила назад.
Как и следовало ожидать, вскоре все вокруг заволокло дымом, возвещая о присутствии человека, которого команда хорошо знала. Шелковистые, длинные рыжие волосы, красивое лицо, огромные кремовые, наполненные молоком сиськи и огромная мясистая попка, тело, от которого даже у самого упрямого святоши встанет на дыбы.
Кушина Узумаки вышла из дыма и предстала перед своей командой с лисьей улыбкой на соблазнительном лице.
— Какого хрена ты здесь делаешь, старая карга!?
Красавица-домохозяйка стряхнула с лица последствия внезапной телепортации и одарила раздраженного сына жарким взглядом. Какого черта его вообще понесло? Он должен быть счастлив, что она пришла поприветствовать его!
Саске и, в меньшей степени, Сакура неловко сдвинулись с места, когда милфа предстала перед ними во всей своей трахательной красе. Глаза прилипли к мясистым достоинствам, напрягшимся на фоне ее формы, а щеки окрасились в здоровый красный цвет.
Даже Сакура была поражена ее телесными достоинствами и красотой.
— Следи за своим поганым языком, ленивый извращенец!
Саске и Сакура вспотели от фразы рыжей. Она отчитывала сына за ругань, а сама ругалась на него. Какие странные семейные отношения были у этих двоих.
— Разве чуунины не должны приветствовать нас в башне? — тихо спросил Наруто, стараясь избежать неприятного разговора со своей грудастой мамой, особенно когда он не видел ее последние три дня.
Хотя он никогда бы не признался в этом открыто, но не видеть ее оттраханную форму три дня подряд было хуже некуда! Он накопил в своих яйцах трехдневный запас горячих сливок, и будь он проклят, если к концу дня не выкачает все до последней капли в ее пизду.
Кушина мгновенно поняла его. В конце концов, она была его матерью, а ни одна мать никогда не будет так невежественна в отношении чувств и проблем своего ребенка. Она решила подыграть ему и дать своему очаровательному, но ленивому сыну именно то, что он хотел.
Она хотела только одного: наклониться, жадно потрясти перед ним своей невероятно толстой задницей, позволить ему оседлать ее достойные кобылы бедра и принять каждую каплю слизи Узумаки, которая хранилась в его яйцах, с выражением ахегео.
— Да, но я не собиралась позволять какому-то случайному чуунину приветствовать моего малыша, — с ухмылкой ответила Кушина, потянувшись к сыну и зажав его голову между огромными шарами своей пухлой груди. — Особенно после того, как не видела его 3 дня.
Скорее — особенно после того, как не получала его толстый член последние 3 дня.
— Рад, что ты это сделала.
— Итак, поздравляем вас со сдачей второй части Чунинских экзаменов, — мягко объявила стройная Узумаки, одарив двух оставшихся учеников теплыми ободряющими улыбками… хоть раз. — Обычно ученикам не разрешается выходить на улицу до третьей части, но поскольку я ваш временный сенсей, никто не сможет ничего с этим поделать.
— Что мы будем делать, сенсей? — неуверенно спросила Сакура, чувствуя клыки ревности от того, как ласково Наруто обнимал свою мать и полностью игнорировал ее.
— Праздновать, конечно, — весело ответила Кушина. Это будет больше похоже на то, что оставшиеся дни они с Наруто проведут в своей комнате и будут трахаться так, будто от этого зависит их жизнь, но, по крайней мере, она сможет доставить этим детям хоть какое-то удовольствие за то, что они составляли компанию ее ребенку последние три дня. — У нас есть два дня до третьей части, так что используйте сегодняшний день как выходной и отдохните. Завтра мы выдвигаемся и отпразднуем ваше положение как первой команды, прошедшей 2-й тест.
Даже обычно ленивый рыжеволосый генин мгновенно оживился. — Ты имеешь в виду рамен?
— Конечно, ни одна трапеза не может быть полной без рамена!
— Мама, ты лучшая!
— Я знаю, — весело хихикнула девушка, чувствуя, что Наруто испытывает к ней искреннюю любовь. — Саске и Сакура, вы двое идите наверх, примите душ и отдохните. Вы это заслужили-
— А Наруто? — Сакура не могла не спросить. Она надеялась, что светловолосый пойдет с ними, и тогда, возможно, она сможет, наконец, сделать свой шаг к нему.
— Нам с Наруто нужно обсудить некоторые семейные дела, — туманно заявила девушка, внутренне ухмыляясь их растерянным выражениям. — Не волнуйтесь, он скоро присоединится к вам.
Сердито нахмурив губы, Сакура подсознательно схватила покрасневшего Саске за руку и потащила его к башне, торопясь еще больше, когда до ее ушей донеслись звуки самодовольного хихиканья.
Эта чертова… Она даже не могла придумать оскорбление в адрес рыжеволосой женщины, не говоря уже о том, чтобы произнести его. Это был предел ее страхов, когда дело касалось Кушины Узумаки, Королевы Хаоса.
— Не имея меня рядом 3 дня, чтобы осушить твои большие яйца, ты, должно быть, припас для меня много густых сливок, — соблазнительным тоном спросила Кушина, обхватывая голову Наруто руками и прижимая его к толстым грудям.
Рыжая смущенно хихикнула. — Больше, чем ты можешь выдержать.
— Правда? — возбужденно спросила стройная девушка, ее фиолетовые глаза сверкали от плотского голода при мысли о безумном количестве спермы, накопившейся в яйцах ее сына. — Ну, тогда как ты хочешь, чтобы твой сенсей наградил тебя? В комнатах наверху? На боевой арене или… прямо посреди леса?
Светловолосый генин широко улыбнулся, губы растянулись в лисьей ухмылке, когда он обхватил ее стройную талию и нащупал одну из толстых щечек Кушины, палец легко погрузился в мясистые ягодицы. — Ну… мы еще не трахались в лесу.
— Не могу не согласиться, — возразила джонин Узумаки с такой же лисьей ухмылкой, похоть и голод звучали в ее тоне, когда она обхватила сына руками. — Пойдем, милый, пора трахать мамочкину возбужденную киску в лесу и спускать эти бедные, раздутые яйца.