Наруто просто не показывал свое счастье, как другие. Когда-то давно он мог бы с гордостью похвастаться тем, как он счастлив, но после того, как Иноичи был признан социопатом по результатам ряда тестов, он сомневался, что когда-нибудь сможет по-настоящему заботиться о людях в такой степени. Конечно, у него были Какаши, Джирайя, Хирузен и Итачи, но это было неоспоримо, так как он знал, что они могут потянуть свой собственный вес. С женщинами все было иначе. Потеря девственности с Кью в один момент заставила его почти мечтать о любви. Потом погибли люди, находившиеся под его началом. С честью, но он принес известие мужчине, у которого умерла жена, сообщил двум младенцам, что их отца больше нет. Это разрушило все надежды. Его отношения с Цуме как физическое удовлетворение изначально стали эталоном для всех будущих дел. Даже с Сидзукой поначалу все было именно так, пока она не поклялась ему своей жизнью. Безоговорочная, нерушимая, безусловная любовь. Это что-то затронуло в нем.
Что-то, чему Данзо научил его, было слабостью. Привязанность — это бремя с сахарной глазурью, говорил ему его учитель по освобождению Ветра. Несмотря на это, со временем он неизбежно смягчился. Когда-то он был стоическим АНБУ, не похожим на Итачи. Шизука растопила его сердце раньше всех, а потом отсутствие укрепило сердце, когда ее вместе с отрядом шиноби и куноичи отправили в Страну Снега. Это было так долго, что он думал, что снова погрязнет в своих старых привычках.
Затем старик сказал ему, что он должен стать джонином.
— Сенсей! — Сакура отвлекла его от этих мыслей, так как другие генины смотрели на него с любопытством. — Земля — сенсею! Ты там?
— Я тут кое о чем подумал, — сказал он, пытаясь изобразить спокойствие.
— О чем ты думал? — спросила Ино. У блондина были бинты, и он был без повреждений мозга.
— Экзамены чуунинов. О тех, что я сдавал.
— Вы так и не рассказали нам, как прошли ваши, сенсей? — слова Хинаты, казалось, разожгли их интерес, и он знал, что от этого никуда не деться.
— Ну, как вы знаете, я пропустил годы обучения в Академии.
— Почему ты это сделал? — пытливо спросила Сакура Харуно.
— Я был лучше вас всех, — самодовольно заявил он, и легкое подергивание всех их удовлетворило его. — Дело в том, что когда я сдавал экзамены на чунина, я впервые в жизни чуть не проиграл противостояние. Конечно, это не было похоже на то, что я был полностью без сил. Но я победил. Как обычно.
— Подожди, то есть до этого ты никогда в жизни не проигрывал бой? — с любопытством спросила Сакура.
Он отчетливо помнил, как Какаши-сенпай так сильно ударил его ногой в живот, что он выблевал свой завтрак.
— Нет.
— Даже не спарринг? — изумленно спросила Хината.
Данзо вывихнул руку в первый раз, когда они встретились.
— Никогда.
— Разве Саске не победил тебя однажды в Академии? — спросила Ино с самодовольной ухмылкой.
— Я никогда не тренировался до этого. Не считается, — Наруто громко кашлянул, не желая позволить им продолжить и поднять этот вопрос другим способом. — Эти экзамены проверяют тебя, твои пределы и то, как ты мыслишь. Быть чуунином — это не только грубая сила. Вы должны стратегически обдумать следующие этапы и фазы. В некотором смысле это микрокосмическая модель того, что такое быть шиноби. И пока что, судя по тому, что вы трое сделали, я горжусь вами, — он увидел, как покраснели их щеки от столь неприкрытой похвалы. У Хинаты он был более заметным, так как она таяла каждый раз, когда он хвалил ее даже за малейшую провинность; у Ино это означало чувство удовольствия и профессионализма, но в основном ее уверенность в том, что она может мыслить более нестандартно; Сакура, девушка из другого клана, которую оценили наравне с шиноби более высокого статуса, избегала его взгляда, особенно после инцидента с антипроникающей печатью. Если быть честным, то время от времени ему приходила в голову мысль о мягкости ее задницы. Но он не хотел переступать эту черту, если только она сама этого не захочет. К тому же ей нравился Саске… верно?
— И все же, — заговорила девушка с пурпурными волосами, — я думаю, нам предстоит пройти долгий путь. Особенно учитывая то, что ты сделал на экзаменах.
— Что он сделал? Выкладывай, лоб, — Ино выглядела оживленной, как всегда.
— Доктор Кагура в больнице, — поведала она. — Сенсея взяли в их команду, так как у них не хватало членов, и они хотели принять участие в экзаменах. Видимо, он был так хорош, что выиграл все.
— Сенсей сильный, — с гордостью сказала Хината, глядя на него глазами, полными восхищения. Боже, он был таким сильным прямо сейчас. — И… я думаю, что все изнурительные тренировки, которые он проводил, все дополнительные раунды после, это было для того, чтобы сделать его таким же сильным, как мы.
— Наконец-то я научил всех вас уважать себя. Я так тронут, — Он сжал свое сердце, прежде чем выпятить его в гордости. — Но ты сделал одну ошибку. Я не сильный. Я самый сильный. Здесь, там, везде. В истории шиноби нет ни одного человека, живого или мертвого, который мог бы сравниться со мной. Тебе должно повезти, что твой сенсей — единственный, великий…
— А еще он спал с дочерью Райкаге, — Сакура украла весь его гром. — Доктор Кагура упоминала, что после этого Райкаге хотел его убить.
— Какого хрена, сенсей?! — Ино села и уставилась на него. — Ты что, не можешь себя контролировать?
— Ой. Ой. Она пристала ко мне, — почему это вдруг пошло против него? Где было все уважение, которое было минуту назад?
— Сенсей, — Хината бросила на него взгляд, — тебе действительно стоит научиться контролировать свои звериные порывы. Однажды ты можешь стать причиной войны.
Хината только что оскорбила его, используя фразу, которую Шизука использовала против нее, оскорбив его? В каком мире он жил? — Эй! В свою защиту скажу, что мне было 12 лет.
— Тебе было 12?! — Сакура выглядела потрясенной. — Сколько ей было?
— Ей было 14… кажется, — он так и не спросил Кью, насколько она старше его. Основываясь на ее генах, полноте Кумо и, самое главное, ее заднице, можно было с уверенностью предположить, что она старше его на два года.
— О, так она знала! — Ино пошла в другом направлении, чем Сакура, которая не обратила внимания на логику.
— Вот так ограбить колыбель. Подумать только, дочь Каге опустилась до такого, — Хината сегодня использовала изощренную речь. — Я бы хотела поговорить с ней когда-нибудь.
— Ты можешь стать генином моего лучшего ученика! — откуда-то прорезался голос, и последовали звуки барабанов, сямисэна и йооооооооо, — на потолке, вверх ногами, ковылял на одной ноге беловолосый мужчина, вытянув ладонь, он принимал свою культовую и абсолютно идиотскую позу.
— Должен сказать, Наруто, ты действительно являешься центром притяжения для всех привлекательных женщин, — схватив за хвост, Наруто дернул его вниз, заставив легендарного шиноби Листа грохнуться о землю.
— Её зовут Кю. Она любит писать его как Кью… что одно и то же, но да, — Джирайя встал, полностью исцелившись от всех повреждений.
— Да. Кю — это ее имя, и я помню, как Наруто описывал ее даже сегодня. Мальчик был в…, — Узумаки закрыл рот, когда бьякуган Хинаты ожил.
— Держи рот на замке, старик.
— Кто он? — Сакура не выглядела слишком впечатленной. Как и Ино. Хината была просто рассержена. Не лучшее первое впечатление для его крестного отца.
— Он развратный извращенец, который случайно оказался одним из моих учителей.
— Развратный извращенец?! — Джирайя был просто оскорблен тем, что его так назвали, и Наруто попытался остановить его. Он действительно пытался. — Пожалуйста, не оскорбляй меня такими фразами, Наруто Узумаки. Я — САМЫЙ развратный извращенец. Я — шаблон, на котором строятся все будущие извращенцы, подглядыватели и ценители. Я — золотой стандарт всего развратного и непристойного, — блондин мог только стонать, чувствуя, как нарастает коллективная коалиция женской ярости.
— Лорд Джирайя? — канечно же, Хиаши Хьюга был здесь. Вместе с Иноичи Яманака. И человек, которого он никогда раньше не видел; загорелый, розововолосый, со слезами на глазах, с книгой Ича-Ича в руках, он смотрел на Джирайю так, словно видел самого Мудреца Шести Путей. Потребовалось много времени, чтобы отойти от этой суматохи, но наконец он вернулся домой, узнав, что Ино и Хината останутся на ночь у них дома. Отцы его генинов пришли поблагодарить его за развитие их дочерей. Кизаши Харуно, в частности, плакал от радости и тысячу раз извинялся перед ним, а потом еще тысячу раз благодарил. Честно говоря, сейчас ему было все равно, кто его ненавидит. Их ненависть буквально ничего для него не значила.
«Не сейчас, ты имеешь в виду», — вероломно напомнил ему самый большой лис в мире. «Ты можешь говорить это сколько угодно, но я знаю, что у тебя на сердце. Ты не избавился от своей ненависти, Наруто. Ты просто сменил ее на что-то другое».
«И что же это было?»
«Сила. Сила. Контроль». Голос рычал почти с разочарованием. «Корень все еще там, и если бы не способности, которые ты обрел, я бы использовал всю эту ненависть и отвращение к себе с большей пользой. Переделать ее во что-то более подходящее».
«Да, но у тебя нет такого шанса. Слава Богу, что Данзо заставил меня убивать с раннего возраста. Он никогда не думал, что воюющий контрол-фрик поможет ему обрести внутренний мир. Ну, во всяком случае, одну из форм внутреннего покоя».
«Не могу дождаться, когда ты однажды столкнешься с кем-нибудь, кто поставит тебя на место, — со злобой произнес сильнейший из Девяти Зверей. Ты оступишься, а когда оступишься, я буду вырываться из тебя. С каждым днем вторая половина моей чакры возвращается по кусочкам. Та, которую твой отец забрал с собой. Когда придет время, и я снова стану целым, ты узнаешь, почему расстроить меня было величайшей ошибкой в твоей жизни».
Он стоял перед могучими воротами, а вокруг него простирались руины и темное небо. Великий Лис стоял, как титан среди богов, и смотрел вдаль, насколько хватало глаз. Печать на воротах, модифицированная печать Восьми Триграмм с обратной Печатью Поглощения Мертвого Демона, использовалась как цель для оттачивания остальной чакры Кьюби. Да будет сказано, его отец действительно достиг вершины фуиндзюцу, и он старательно следовал по его стопам, стоя перед воротами, хлопая в ладоши, когда сверху упали ворота Тории, удерживая зверя, чтобы он не разевал пасть, и одна длинная красная цепь обвилась вокруг оранжевой пушистой угрозы.
— Ты убил моих родителей, — Наруто уставился в глаза зверя. — Из-за тебя люди меня сторонились, а пьяницы пытались «научить» меня, где мое место. Ты пытался перенять все мои негативные вибрации и сделал из меня буквально злого близнеца… Я смотрел на все это сквозь пальцы и пытался найти с тобой общий язык, но нет. Тебе просто необходимо быть засранцем, не так ли? Может, мне стоит относиться к тебе так, как относились моя мать и жена Первого Хокаге, может, это поможет нам найти общий язык? — это было все, что он успел сказать, прежде чем вышел из мыслеформы и отправился в душ. Намазавшись лосьоном, Наруто Узумаки сделал то, что делал редко.
Он закурил.
Хотя он не был фанатиком табака, как те, кто принадлежал к клану Сарутоби, он мог признать, что нашел ему применение. Красное яблоко было его любимой сигаретой, когда ему нужно было немного подумать. Джирайя не появился без причины. Группа, о которой ему сообщили несколько месяцев назад, начала становиться все более заметной. Ива нанимал Акацуки для своих целей. Он видел в этом привлекательность: частные компании наемников всегда имели свои преимущества, особенно когда дело касалось грязной работы. Орочимару тоже был в деревне, и ходили слухи, что он входит в эту группу. Действовал ли он здесь по их указке? Какую роль во всем этом играл Саске? Или же змея действовала в одиночку?
В любом случае, это была головная боль и личная проблема из-за того, что его мирный сон в деревне был испорчен. Вдобавок ко всему, девушки прошли во второй тур. И снова он был горд, но если это был их уровень на данный момент…
Вернувшись в дом, он обнаружил, что кто-то лежит на его крыльце. Ее длинный хвост был распущен, и ее черные локоны свободно струились. Одетая в майку и шорты, Шизука выглядела просто восхитительно, и, судя по тому, как она лежала на животе, покачивая попой из стороны в сторону в медленном трансе, она хотела, чтобы ее изнасиловали. Одним прыжком Наруто Узумаки оказался на кровати сверху и тут же начал разминать ее плечи. Она застонала, отложила книгу, которую читала, и посмотрела на него зелеными светящимися глазами.